Печки-валенки. Сборник рассказов

Леонид Беспамятных

Проза для души! Каждый рассказ – страница из жизни людей разных поколений, интересов и моральных взглядов. Истории не похожие одна на другую, реальные. Живой язык изложения с сохранением особенностей народного диалекта, использование разного вида фольклора придают рассказам незабываемый и ни с чем не сравнимый колорит. Каждая история заключает в себе нравственную ценность и является жизненным уроком.

2. ГОРЕ — ЮННАТЫ

С другом Мишей тыкву вырастили небывалых размеров на пришкольном участке. За это достижение избрали нас делегатами на слет юннатов, который проводился в городе Называевске.

Осень. Старенькая машина грузовая марки ЗИС. Делегатов — человек десять. Ехали в кузове, в белых рубашках, в красных галстуках. Что любопытно, не холодно было, одного лишь боялись, чтобы не забуксовать — дожди прошли накануне. Директор школы ехал в кабине.

В случае дождя от нашего села до Называевска машины порой добирались несколько дней, асфальта тогда ведь не было. Особенно боялись все Долины Слез, там почва солончаковая. Объехать это злополучное место было невозможно: слева и справа тянутся болота. Мало того, дождь начался.

На колеса грузовика водитель цепи надел. Из кювета в кювет бросает машину, с боку на бок заваливает, но все равно медленно продвигаемся. То тут, то там грузовики буксуют. Другие стоят, водители у костров греются, нам руками машут…

Слов нет, обрадовались, когда доехали. Я — то в городе впервые, все в диковинку. Смотрю, на перекрестке светофор подмигивает зеленым глазком. Подъехали — загорелся красный. Ждем, когда зеленый загорится. Только перекресток проехали, что — то мотор вдруг забарахлил. Остановились на обочине.

Водитель в моторе повозился, а потом подошел к директору школы и говорит:

— Надо же такому случиться, прокладку пробило…

Миша шепчет:

— Наверняка, это надолго. Может пешком до Дома Культуры пойдем?

— И то верно, — согласился я, — А это далеко?

— Отсюда недалече. Километра два, не более.

— А как тыкву понесем?

— У меня в рюкзаке сетка от невода есть, — говорит.

Стали отпрашиваться у директора школы, он разрешил. Сладили носилки на скорую руку и пошли вдоль железнодорожных путей. Другие юннаты в кузове остались, нас на смех подняли.

Тащим, значит, тыкву, аж рубашки мокрые от пота. Минут через пятнадцать остановились передохнуть у железнодорожного переезда. Смотрим, паровоз метрах в двадцати пыхтит, пар струйкой из цилиндров клубами вырывается. Колеса выше нашего роста, темно — красным цветом выкрашены.

— Вот это махина! — Миша говорит, — Вот это техника!

Машинист тряпочкой шатуны протирает, обратил внимание на нас.

— Вы куда, ребята, такой диковинный овощ несете? — спрашивает.

— На выставку юннатов, дяденька.

— Могу вас до станции подбросить, если, конечно, не возражаете. Там рукой подать до Дома культуры. Согласны?

Мы прямо оторопели от неожиданности! Прокатиться на паровозе — это только во сне могло присниться. Боясь, что машинист передумает, враз закричали:

— Согласны! Конечно, согласны, дяденька! — сами же тыкву к поручням подтаскиваем.

Крепкие руки подхватили сетку с тыквой, а потом и нас. Машинист дал гудок — и поехали!

— Ура! — закричали мы. Эмоции зашкаливают.

Доехали быстро. Сгрузили тыкву на перроне. Паровоз выпустил облако пара и покатил в сторону депо. Стоим, машем вслед машинисту. Народу очень много кругом. Видимо, поезд прибывает скоро, дежурный по станции в красной фуражке среди пассажиров выделяется.

— Отдохнем покудова, — Миша говорит.

Смотрю, на платформе тетенька в белых нарукавниках воду газированную продает. Такую технику только в кино я видел. Дернет она рычажок — стакан водичкой ополоснется. Мы — к ней. Вежливо нас спрашивает:

— Вам, ребятишки, налить?

— Само собой!

— За четыре копейки или с двойным сиропом?

— За четыре копейки! — отвечаем. Выпили по стакану. Вода холодная, вкусная.

— Пейте, пейте! — смеется она. — Небось еще хочется, а?

— Повторите! — отвечаем. Заказали по семь копеек газводу с двойным сиропом. Потом еще по стакану с двойным сиропом…

Тетенька наливает, добрая такая. А сама расспрашивает:

— Называевские, аль нет?

— Из Паново мы, — отвечаем ей. — Может слыхали: это шестьдесят километров от Крутинки.

— Знаю, как же… А тыква ваша — справная, — говорит. — Я впервые вижу такую. Поди, сами вырастили, что ли?

— Конечно, сами. Мы, тетенька, юннаты.

— Такие молодые — а поди ж ты! — говорит, — уже почти агрономы… Молодцы! А у нас в городе столько тунеядцев развелось — уму непостижимо!

Разговорились. Ее спросили про самое главное — про мороженое. Мама, когда провожала, говорила, что в городе обязательно мороженое продают. Просила только много за раз не покупать, чтобы ангину не заработать…

Тетенька та объяснила нам, что за углом вокзала есть буфет, где мороженое продают. Тут же кинулись искать тот буфет, мне ведь мороженого до этого никогда не приходилось пробовать. Купили по мороженке в вафельных стаканчиках, уселись на скамеечку. Еще по порции взяли. А потом еще…

Тут на первый путь прибыл поезд «Москва — Пекин». Китайцы горохом высыпали из вагонов, их видимо — невидимо на перроне. Ростом маленькие, улыбаются, все в синих брюках, а на тех брюках — этикетка, где кольца переплетаются между собой и слово «Дружба». Вдоль вагонов продавцы снуют с горячей картошкой да с малосольными огурцами. Запах укропа, малосольных огурцов до того нам знакомый! Сидим среди этой вокзальной суеты и вздыхаем:

— Хороша городская жизнь! Скорее бы выучиться — да в город…

Тут кто — то за локоть меня дернул. Смотрю, а это — пожилая китаянка. Принялись она упрашивать:

«Лусские друзья! Китайсам, продайте».

Она и цену назвала. Смотрю, у Миши глаза заблестели.

— Дело — то стоящее, — он говорит. — Чего тут думать? Продадим, и все будет чики — брики!.. А?

Понять Мишу можно — этих денег хватит на фотоаппарат «Смена», нашу давнюю мечту. Шепчу ему на ухо:

— Ты понимаешь, куда она гнет? Не хочу, чтобы ты на меня потом дулся, но это и в самом деле смешно: юннаты есть, а тыквы нет… Крути не крути, но нас, Миша, тут же отправят обратно домой…

— Да ладно уж… Сам понимаю — нельзя, — ответил он со вздохом сожаления. Схватили свою тыкву и в сторону Дома культуры пошли, не оглядываясь.

***

Ночевать всех юннатов — делегатов разместили в школе, в помещении учительской.

— Здесь будете, ребята, ночевать. Располагайтесь кто где сможет.

Ну, мы с Мишей присмотрели себе место на учительском столе. Улеглись, под головы классные журналы положили, поверх журналов — куртки, сукном накрылись. Только стали засыпать, а тут страшные истории пацаны начали рассказывать… Уснули только часам к трем. Разбудил под утро крик:

— Пацаны! Ну и напугали же вы Вовку страшилками, кажись, он под себя напрудил. Удержу нет уже никакого в мокроте лежать. Скорее включайте свет!

Минут пять по всем стенам на ощупь выключатель искали. Свет включили. И попадали со смеха. Смотрим, лежат на кожаном диване в белых чехлах два пацана, а сами все перепачканы в чернилах: руки, рубашки, брюки. Даже волосы и сам диван.

Оказывается, на полочке этого огромного старинного дивана стояла бутыль с чернилами. Ребята ее нечаянно свалили. Чернила и стали литься в темноте на диван и на пацанов. Эту картину трудно описать. Смеяться вроде грешно, жалко мальчишек, но вид у них такой, что не удержаться… Пытались их отмыть, но ничего не вышло. Крепко чернила въелись, пришлось первым автобусом этих горе — юннатов обратно домой отправить.

По приезде с выставки мы с гордостью рассказывали всем о том, как китайцы наш экспонат хотели купить. За тыкву вручили нам с Мишей почетную грамоту.

Позже мне приснился странный сон. Будто мы вырастили тыкву такой величины, что она загородила вход в школу. Приснится же такое…