Нелюбовь

Лена Сокол, 2023

Никита сходит с ума по первой красотке школы и даже не догадывается, что его лучшая подруга Алёна уже давно в него влюблена. Что будет, если он попросит у нее помощи в завоевании девушки своей мечты? И сможет ли Алёна обратить его внимание на себя?

2.3

НИКИТА

— Тс-с! — Цыкает на нас Татьяна Алексеевна.

И мне приходится замолчать. Линейка проходит в традиционном ключе: ученики младших классов исполняют озорные танцы и читают стихи, затем старшеклассники танцуют вальс, а родители пускают слезу — все как обычно. Но надо признать, что-то в этом есть. Я определенно буду скучать по этим моментам, когда все собирались вместе на площадке у школы, наряженные в идиотские белые рубашки, и с цветами в руках ждали, когда закончится торжественная часть, чтобы отправиться, наконец, отдыхать.

— Куда пойдем? — Спрашивает Леха Драгачев, он же Дрыга, когда после мероприятия все начинаются разбредаться в стороны.

Я смотрю на Полину, которую Миронов уводит за собой с площадки, держа за руку. Может, мне только кажется, но она не выглядит особо счастливой. У нее какой-то грустный взгляд. Что, если союз с этим парнем не приносит ей радости? В чем тогда смысл? Любовь ведь это про счастье. Если ты все время страдаешь, зачем нужны такие отношения?

Но тут она поднимает на него взгляд и широко улыбается. Моя стройная теория мигом рассыпается в пыль. Возможно, я не прав, у них идеальные отношения, и отбить Полину у этого придурка не получится. Но что мешает мне узнать ее лучше? Я хочу быть в курсе всего: какую музыку она слушает, какие книги читает, какое мороженое любит. Ах, да, шоколадное. И я снова прокручиваю тот момент, когда эта девочка улыбнулась мне в парке. Это не могло быть просто так, это точно должно что-то значить.

— Может, на море? — Предлагает Тая.

— Туда сейчас пойдут все. — Корчит рожу Дрыга. — Девятиклашки напьются дешевых коктейлей и будут орать песни на весь пляж. Может, в кино?

— А ты не планируешь напиться? — Подкалывает его Аленка. — Сегодня последний день свободы.

— Это ты мне говоришь? — Смеется он. — Я думал, ты после прощального вечера в завязке, Краснова!

— Подумаешь, немного перебрала. — Она смущенно его толкает, ее щеки моментально вспыхивают.

— А чего тогда покраснела? — По-дружески подначивает ее Леха. — Забыла, как Никитос тащил тебя домой на своем горбу?

— Краснова покраснела, — ржет Денис, — ха, это классика!

— Ой, отвалите уже, — Тая раздает им тумаки. — А ты, Дрыга, и сам накидался так, что заснул на крыльце своего дома, молчал бы!

— Вы бы приглушили звук, — советую им я, — иначе сейчас все вокруг, включая нашу класснуху, решат, что мы конченые выпивохи.

— Идем к тебе? В берлогу. — Предлагает Денис. — Тихо посидим, побренчим на гитаре или поиграем в «плойку»?

Я смотрю в ту сторону, куда удалились Полина с Димой, их уже не видно. Ушли. Жаль, что у нас с Полиной почти нет точек пересечения. Если бы я знал, куда она отправилась праздновать День Знаний, то потащил бы туда своих ребят. Я ощущаю, что мне жизненно необходимо видеть ее, знать, чем она занимается, иметь возможность находиться рядом.

— Без проблем. — Отвечаю я Денису.

Но, прежде чем отправиться в берлогу, мы по настоятельной просьбе девочек отправляемся в кино — на глупейшую мелодраму, разумеется. К нам присоединяются Костя Якимушкин из «Б» класса — его попросила пригласить Тая, он ей нравится, и скромница Ксеня из «В», она же Ксюша Кулик, ее позвал Дрыга: кажется, они мутят, потому что я все чаще стал видеть их вместе.

Фильм оказывается до такой степени шаблонным и глупым, что весь сеанс нам не удается сдерживать смех. Хохочут даже девчонки. Сначала Аленка колотит меня по колену, чтобы я не мешал смотреть остальным посетителям кинотеатра, но очень скоро сама так громко смеется, что необходимость сдерживаться отпадает. Мы ржем, не боясь, что нам сделают замечание или выгонят, потому что к середине фильма рыдает от смеха уже весь зал.

Когда мы выбираемся из кинотеатра, улица еще залита солнечным светом и наполнена ароматом арбузов и слив. Ничто не говорит о том, что лету пришел конец, и осень постепенно вступает в права. Вокруг слишком тепло, празднично и лениво. Повсюду гуляют туристы, рынок шумит криком зазывал и пропитывается запахом жареных кофейных зерен.

Ребята решают пойти ненадолго на море, и Дрыга, который выглядит взрослее остальных, покупает у одного из местных две бутылки домашнего вина и каравай свежего хлеба.

— Никит, — тянет меня за рукав Алена, когда мы все последними начинаем спуск по узкой тропке к воде.

— Да? — Я беру ее под руку, чтобы она случайно не поскользнулась и не упала.

— Я же тебе не сказала.

— О чем?

Ее ресницы дрожат, тонкие волосы нежно качает ветер.

— Я накопила на гитару. — Отвечает подруга хрипло. — Теперь мы сможем исполнить нашу мечту: собрать группу, сочинять и исполнять свои песни, выступать вместе.

— Ты еще помнишь про это? — Удивляюсь я. — Что мы мечтали собрать группу. Это было… блин, Лель, я не знаю, классе в седьмом или восьмом!

— Ну, а почему нет? — Улыбается она. — Мы все еще играем, ты пишешь тексты, а я помогаю подобрать к ним аккорды. Мы уже — команда. Все, что нам нужно — собрать небольшой коллектив. Найти басгитариста, ударника, клавишника. Исполнять песни ты можешь сам, у тебя шикарный голос! А репетировать будем в берлоге!

— Ты так говоришь, будто это легко, как щелкнуть пальцами. — Замечаю я.

И останавливаюсь, чтобы подхватить ее на руки и помочь преодолеть препятствие: корягу, лежащую поперек тропинки. Мы уже заметно отстали от ребят, и нужно бы ускорить шаг.

— Это действительно легко, и знаешь почему? — Говорит Алена, перемахнув через корягу и без моей помощи. — Потому что музыка — твое призвание! Это то, что у тебя получается лучше всего, и то, что приносит тебе удовольствие. Музыка это ты, Никита.

— Ха.

— Серьезно. — Она ждет, пока я перешагну через препятствие, а потом берет меня под руку. — У нас все получится, я точно знаю.

— Я, вообще-то, собирался поступать в университет.

— Это никак не помешает. Мы будем выступать на студенческих вечеринках, в клубах и на фестивалях! Тебе не придется искать подработку, чтобы оплачивать учебу. Никита, ты самый талантливый музыкант из всех, кого я знаю! Ты — Высоцкий, в конце-то концов!

— Смешно. — Замечаю я, оценив ее шутку.

Алена ловко пробирается по крутому узкому спуску вслед за остальными.

— Скоро состоится уличный фестиваль, там все будут! Толпы народа выйдут на улицы, и мы будем играть для них! — С волнением в голосе говорит она, обернувшись через плечо. Ее глаза сверкают, видно, что подруга буквально горит этой идеей. — А потом школьная вечеринка! Ну, та, как ее?

— Осенины?

— Да!

— Когда все носятся в костюмах арбуза или тыквы? — Усмехаюсь я.

— Нет! Когда вечером устраивают танцы для старшеклассников. Мы выступим там!

— Ого, как смело. Да если даже репетировать каждый день, нам понадобится полгода, чтобы выступить перед кем-то и не опозориться.

— Вот и неправда! — С жаром выпаливает Алена. — У нас есть несколько песен, отточенных до блеска! Мы исполняем их уже года два.

— Исполняем? — Я чешу затылок. — Поем для своих. Под акустику! В сарае, Лель!

— И что с того?

— А то, что ты говоришь про коллектив и профессиональные инструменты!

— Мы уже делали это. — Она всплескивает руками. — У нас есть оборудование, комбик, и мы оба играем на Синди!

— Синди — развалюха! — Взрываюсь я. — Ей сто лет в обед! Эту электрогитару мы выкупили у чокнутого алкаша, который колотил ею собаку во дворе!

— Синди — легенда! — Вскрикивает Алена. — Она живее всех живых! И не забывай, благодаря этой покупке мы тогда спасли и ее, и собаку — сразу две жизни!

— Бред. — Выдыхаю я.

— Чего ты боишься? — Уставляется на меня подруга.

Я смотрю на раскинувшееся перед нами синее море.

— Не знаю. — Отвечаю, пожав плечами. — Наверное, у меня голова просто забита другим.

— Чем? — Она морщит нос. Ей плевать на море, Алена смотрит на меня, уперев руки в бока. — Твоей пустышкой Полиной?

— Может быть. — Тихо отвечаю я.

— Тогда музыка — это то, что тебе нужно.

— В смысле? — Я улыбаюсь, глядя вдаль.

— В том смысле, что девушки обожают музыкантов. На тебя будут вешаться толпами, Высоцкий. Все с ума сойдут!

— Мне не нужны все. — Задумчиво говорю я. — Мне нужна только она.

— Ну, вот. — Хмурится она. — А я о чем. Так ты в деле, да?