Нелюбовь

Лена Сокол, 2023

Никита сходит с ума по первой красотке школы и даже не догадывается, что его лучшая подруга Алёна уже давно в него влюблена. Что будет, если он попросит у нее помощи в завоевании девушки своей мечты? И сможет ли Алёна обратить его внимание на себя?

4.2

АЛЕНА

— Ты… что?! — Вскрикивает Тая на всю столовую.

— Да тише ты. — Одергиваю ее я, заставляя опуститься обратно на стул.

Мы сидим за крайним столиком у окна, и мне меньше всего хочется привлекать к себе лишнее внимание в такой сложный момент, когда нужно просто побыть в тишине и обдумать все происходящее в моей жизни.

— Нет уж, дай поорать, подруга! — Не унимается Таисия.

— Прикрой варежку, на нас уже смотрят. — Шепчу я, дергая ее за локоть.

— Какого черта я должна ее прикрывать, когда моя лучшая подруга решила, что она мать Тереза и дает вытирать о себя ноги? — Продолжает возмущаться Тая, но, все же, недовольно вздохнув, понижает тон голоса. — Умоляю, скажи, что мне послышалось, будто ты согласилась помогать Высоцкому в завоевании этой курицы Матвеевой?

— Да… Нет… — Мнусь я. — В общем, это просто план.

— Сделай татуировку со словом «идиотка» на лбу. — Она бьет себя ладонью по голове.

— Никита — мой друг. — Пытаюсь объяснить я. — Если он хочет искренний совет, я его даю, и никак по-другому.

— Даже если это в ущерб тебе?!

— Он — мой друг.

— Да он просто слепой и слабоумный идиот, если не видит, какая девчонка рядом с ним. — Злится Тая. — А если видит и понимает, но при этом все равно смотрит на эту Барби, то он просто конченый придурок, а это, прости меня, уже не лечится!

Она взмахивает руками, словно отгоняя от себя невидимых мух, и громко фыркает. Ее экспрессивности позавидовали бы даже итальянцы.

— Слушай, ну… — Я уставляюсь на свой обед. Сухая гречка с бледной котлетой совсем не выглядят аппетитными. — Если Никита будет счастлив, то я буду рада за него.

— Если мэ-мэ-мэ-мэ, то бу-бу-бу-бу! — Состроив рожицу, заунывно пародирует меня подруга. — Противно слушать!

— А чего ты хотела? — Удивляюсь я.

Тая уставляется на меня во все глаза.

— Ревности! Страсти! Будь стервой, отбей его, отомсти ему, наконец! Я хотела хоть чего-то, чтобы говорило о том, что ты так просто не сдашься! Борись за него, тряпка!

— Я не знаю, как это. — Честно признаюсь я. — И вообще. Мне бы хотелось, чтобы он сам меня заметил, чтобы понял, что я для него что-то значу. Раз уж за столько лет Никита не почувствовал ко мне ничего, значит, ничего уже и не получится. Ему нравятся… другие девочки.

Тая громко зевнула.

— Какая скукота-а! — Подавив новый зевок, пробормотала она. Затем устремила на меня свой недовольный взгляд. — Ты вообще не сечешь мужицкую тему.

— Чего?

— В мужиках не шаришь, подруга. — С видом знатока произносит она и принимается за свой салат. — Они же тупые все. Недалекие. Мама все время переживает, что отец найдет себе кого-то, а он даже молоко в холодильнике без ее помощи найти не может! И носки: вечно по всей квартире носится, ищет их. Так что им, как детям, нужно все показывать и подсказывать.

— К чему ты ведешь?

Тая перестает жевать и смотрит на меня как на умалишенную.

— Это Никита должен разглядеть в тебе женщину! — Произносит она с набитым ртом. — А не ты должна ему помогать измениться, чтобы он склеил какую-то левую телку. Андестенд?

— Женщину? — Я смотрю на себя, на свою одежду. — А по мне не видно, кто я?

Тая запивает салат компотом и оглядывает мой прикид, скептически приподняв бровь.

— Ты росла без матери. — Говорит она. — Носилась с ним с детства, как мальчишка. У вас и сейчас одежда одна на двоих. Ты — пацанка, Ален.

— Мне так комфортно. — Бормочу я, чувствуя, как кровь отливает от лица. — Я… я с детства люблю шорты и брюки.

— Брюки это здорово, но в твоих не видно твоих ног. — Пожимает плечами Тая. — Посмотри. Грубые, широкие, мешковатые. Как парни должны догадаться, что под ними длинные и стройные ножки с идеальными икрами?

— У меня длинные ноги?

— Еще какие длинные. — Заверяет подруга. — И красивые. Но об этом знаю только я.

— Ничего себе. — Я задумчиво провожу ладонями по бедрам.

— А еще у тебя есть грудь, но в этом стремном лифчике и тупой рубашке ты кажешься плоской, как доска.

Я машинально хватаюсь за грудь.

— Не хочу, чтобы туда пялились.

— Не обязательно выпячивать сиськи, — улыбается Тая, — но нужно давать понять, что они там есть. Парни западают на картинку, а потом уже на мозги. Они так устроены. Тебе нужно переодеться, Алена.

— Я что, должна выглядеть как эта Полина?

— Нет. — Она кладет руку на мою ладонь. — Ты должна выглядеть как ты. Но это будет твоя улучшенная версия, понимаешь? Более женственная, игривая, страстная. У тебя куча плюсов: твой юмор, твой голос, твои волосы, глаза, губы. Но нужно их подчеркнуть. Легким макияжем, прической, помадой, юбкой покороче. Улыбкой, наконец, — немного загадочной и уверенной. В этом случае не только Никита, но и другие парни обратят на тебя свое внимание.

Я сглатываю, заметив проходящего мимо Кощея. Бросив на нас короткий взгляд, парень ставит поднос на столик на противоположной стороне и садится.

— Мне не нужно внимание других парней, — произношу я, отведя взгляд.

— Нужно. — Заверяет Тая, сжав мою ладонь еще сильнее. — Никита должен тебя приревновать.

— Приревновать?

— Именно. — Играет бровями подруга. — У тебя есть кто-то на примете, с кем ты в ближайшее время могла пофлиртовать у него на глазах?

— Я… не… я…

— Понятно. Я и забыла, что флиртовать ты тоже не умеешь. — Она отпускает мою руку. — Это мы тоже исправим.

— Слушай, Тай. Я ведь вообще не такая. — Ерзая на стуле, говорю ей. — Заигрывать, строить из себя кого-то это вообще не мое.

— Нам нужен реальный ухажер. — Решительно заявляет Тая, обводя столовую взглядом. — Может, подговорим кого-то?

— Э… Может, Семен? — У меня в горле пересыхает от одной только мысли о том, что придется флиртовать с кем-то, да еще и на глазах у Никиты. — Мне все равно нужно поболтать с ним насчет участия в группе.

— Этот чудик? — Морщится она. — Нет. Хорошо бы, если это был кто-то популярный. Вон, — подруга кивает в сторону, — как Кощей.

— Забыла про нашу стычку? Он обозвал меня уродом!

— Это было до того, как он тебя разглядел. — Напоминает Тая. — Что еще раз подтверждает мою теорию о том, что у тебя неправильная самоподача. — Она поворачивается ко мне. — К тому же, это не просто стычка, это ваш бэкграунд. Вы уже соприкасались, а, значит, вам есть, о чем поговорить. Неважно, что вы будете обсуждать, главное, чтобы Высоцкий видел, что вы общаетесь.

— Да я его терпеть не могу, этого Кощеева!

— А он смотрит на тебя. Глаз не сводит. — С ехидной улыбочкой произносит подруга. — Или ты думала, я просто так привела его в пример?

— Чего? — Я поворачиваюсь и наталкиваюсь на пронзительный взгляд Стаса.

Он и не думает отворачиваться. Сверлит меня глазами, самодовольно усмехается. Я сглатываю и ощущаю, как к щекам медленно поднимается жар.

— Вообще это интересно. — Задумчиво говорит Тая. — Если он тебя и такой заметил, то, что будет, когда ты приоденешься? Может, ну, его, этого Высоцкого? Замутишь с Кощеем.

— Да он меня просто ненавидит. — Отвечаю я, отворачиваясь.

Но спиной продолжаю чувствовать его взгляд.