Нелюбовь

Лена Сокол, 2023

Никита сходит с ума по первой красотке школы и даже не догадывается, что его лучшая подруга Алёна уже давно в него влюблена. Что будет, если он попросит у нее помощи в завоевании девушки своей мечты? И сможет ли Алёна обратить его внимание на себя?

1.2

НИКИТА

— Что? — Она отрывает голову от моей груди и удивленно смотрит мне в глаза.

Я обожаю ее. Серьезно.

Так здорово, что Алёнка вернулась — есть, с кем поделиться новостями и вообще… поговорить.

— Влюбился. — Повторяю я, и мой голос взволнованно дрожит.

Кому еще, как не лучшей подруге, сообщить о том, что ты впервые в жизни чувствуешь такое? Уверен, парни, узнав, отреагируют соответственно: начнут подкалывать, смущать, может, пару раз пошло пошутят. Поэтому я и решил для начала поделиться с тем, кто всегда поймет — с Алёнкой. С моей Лёлькой, как я зову ее с детства. Или Алёшкой — как ласково зовет её моя мама за то, что та всегда разделяла со мной любые мальчишеские забавы, и в умении хулиганить ни в чем никогда не уступала пацанам.

— Влюбился? — Переспрашивает Лёля бесцветным голосом.

Она выглядит ошарашенной, а еще бледной — совсем такой же, как когда приехала в Лазорев с отцом из северного Сампо десять лет назад. Худая девчонка с тонкими светлыми косичками, с белой, как фарфор, кожей, сквозь которую просвечивали сосуды, и большими перепуганными глазами-озерами. В странном желтом платьице она походила на олененка Бэмби, но очень быстро дружба со мной добавила ей уверенности и превратила в настоящего сорванца.

Рваные шорты, бесформенные футболки, в которых удобно лазать по деревьям и гонять на велике, и выцветшие рубашки из моего гардероба очень быстро стали ее любимой одеждой и настоящей визитной карточкой.

Мы и сейчас частенько меняемся шмотками, и я нахожу это прикольным. Да что уж говорить, у нас и головные уборы — одни на двоих. И вряд ли кто теперь вспомнит, кем изначально была куплена легендарная черная кепка с черепом, что кочует теперь с моей головы на Алёнкину и обратно, меняя хозяина иногда трижды на дню. Вот такие мы кореша, и, я убью любого, кто усомнится в том, что это навсегда.

— Ну да. — Я выпрямляюсь. Алёнка садится рядом, она хмурится в ожидании моего ответа. — Знаешь, меня вчера как будто осенило. — Торжественно объявляю ей. — Не думал, что могу чувствовать что-то подобное…

Лёлька сглатывает. Ее взгляд мечется по моему лицу, словно в поисках ответов, а у меня дыхание перехватывает: не предполагал, что будет так тяжело говорить о том, что у меня внутри.

— Эта девушка… — произношу я на выдохе, внимательно глядя на подругу, — она — необыкновенная. Другая. Не похожа на остальных. Такая… взрослая.

Алёнка закусывает губу. Наверное, странно слышать подобное от лучшего друга. Прекрасно понимаю ее: вывали она на меня что-то такое, я бы обалдел, клянусь! Но мы с детства привыкли делиться друг с другом переживаниями, снами и любыми секретами.

— Полина Матвеева. Помнишь ее? — Спрашиваю я, взяв подругу за плечи. — Девочка, которая пришла к нам в конце десятого класса.

— М-Матвеева… — Как-то странно таращится на меня Лёля.

— Да-а. — К моим щекам приливает жар. — Такая хорошенькая, из «Б» класса. Каштановые волосы до плеч, вздернутый носик, пухлые губы. Она еще носит все время такие юбки…

— Плиссированные. — Тихо говорит Алёна.

— Короткие. — Киваю я. — В них ее ноги смотрятся просто потрясно, согласись?

— Я… э…

Встряхиваю ее за плечи.

— Полина Матвеева!

— Да. Я поняла. — Морщит лоб Алёна.

— Мы тут с ней столкнулись в парке несколько раз. — С жаром объясняю я. — Две недели назад, когда она гуляла с подругами. Потом еще неделю назад, когда каталась на роликах, и вчера, когда она покупала мороженое. Ее карточку никак не хотел читать терминал, и я предложил помощь: оплатил ее шоколадный рожок, и знаешь что?

— Что?

— Она. Мне. Улыбнулась!

— Вау. — Без эмоций произносит подруга.

— Что значит «вау»? — Пародирую я ее скорбный тон. — Это «уа-а-ау»!

— Ты серьезно сейчас радуешься, что тебе улыбнулась какая-то девчонка?

— Какая-то?! — Не верю я своим ушам. — Лёля, это самая горячая девчонка в нашей школе! Она мне улыбнулась, прикинь! А это сигнал. Точно тебе говорю. Девочки не улыбаются просто так, и ты бы только видела, как она на меня посмотрела!

— И давно ты стал экспертом по девчонкам? — Хмурится Алёна.

— Эй, ты должна радоваться за меня. — Напоминаю я. — У меня не было секса уже семнадцать с половиной лет! Если кто-то из парней узнает об этом, это будет позорище. Мне срочно нужно наверстывать!

— Так это всё из-за секса?

— Блин, нет! — Взрываюсь я. — Ты опять забыла, что парни мыслят совсем по-другому. Я имею в виду… ну, это же здорово, что Полина привлекает меня во всех смыслах, да? Она мне нравится, и я ее хочу, и одно другому не мешает, и…

— Так. Стоп. — Алёна кладет мне ладонь на грудь. — Ты только что сказал, что влюбился.

— Да. — Радостно подтверждаю я.

— Или ты увлечен идеей лишиться девственности, и Полина, как бы это сказать… м-м, подходящий вариант?

— И то, и другое.

— Ясно. — Она поджимает губы.

— Что?! — Выпаливаю я, видя, что подруга отводит взгляд.

— Ничего. — Отвечает Лёля. — Просто мне трудно понять, я же девочка.

— Все время забываю об этом. — Хмыкаю я.

Она сдавленно вздыхает.

Теперь приходит моя очередь хмуриться. Я искренне не понимаю, что сделал или сказал не так, и чем огорчил ее.

— Алён? — Касаюсь ее локтя, заставляя взглянуть на себя.

Подруга поворачивается. В ее глазах — осуждение. Непонимание, неверие — не знаю, какая-то такая эмоция, которую мне трудно понять.

— О’кей. — Вздыхает она. — Полина тебе улыбнулась. Допустим, это что-то значит.

— И я влюблен в нее. — Добавляю я. — Буквально по уши.

— По уши. — Вторит мне Алёна. — Хорошо. Пусть так. А как быть с тем, что у нее есть парень?

— Парень! — Фыркаю я.

— Дима. — Сыпет мне соль на рану подруга. — Помнишь его? Высокий такой. Брюнет. Плечи шире твоих раза в два.

— Тот тупой спортсмен? — Морщусь я.

— Он не создает впечатление тупого. Как раз наоборот.

— Все спортсмены тупые.

— Они с Матвеевой учатся в одном классе. И начали встречаться почти сразу, как Полина перевелась в нашу школу. — Продолжает издеваться Алёна. — По-моему, у них все хорошо, и я даже, кажется, видела, что она выкладывала в соцсетях их совместное фото пару дней назад.

— Она мне улыбнулась! — Вспыхиваю я.

— О-о! Это, конечно, все меняет. — Усмехается подруга. — Ты купил ей мороженое, Никита! Конечно, она тебе улыбнулась!

— Полина будет моей, не веришь? — Злюсь я.

— Прости, конечно, но где ты, и где она. — Качает головой Лёля. — Самая популярная девочка школы и разгильдяй, который даже не целовался еще ни с кем ни разу.

— Я добьюсь ее. Она будет со мной встречаться. — Говорю я твердо.

— А Дима? — Приподнимает бровь подруга. — Думаешь, он добровольно отдаст ее тебе?

— Ты меня недооцениваешь. — Заявляю я уже не так уверенно, как пару секунд до этого.

Мысль о том, что парень Полины выше и здоровее меня, заставляет немного сомневаться в собственных силах.

— Мечтай-мечтай. — Подтрунивает Алёна.

— Ой, Алёшка! — Взвизгивает моя мать, внезапно появляясь на пороге берлоги.

Лёля спрыгивает с дивана и несется к ней. Они обнимаются, как мать и дочь, и это единственное, к чему я так и не смог привыкнуть за эти годы, ведь со мной мама обычно ведет себя гораздо сдержаннее. У нас вообще непростые отношения, если честно, и я не особо распространяюсь среди друзей на этот счет, только Алёнка в курсе того, как мы живем.

— Как поездка? Как Карелия? Как там погода? Как папа? — Мать засыпает Лёлю вопросами, и та старательно отвечает на каждый.

Пока они общаются, я еще раз бросаю взгляд на экран телефона, где до прихода подруги рассматривал фотографии Полины в соцсетях. Алёна может думать, что угодно, но эта девушка будет моей. Иначе я не Никита Высоцкий.

— Пойдем, скорее, в дом. — Мама выталкивает Алёнку из сарая. — Я накормлю тебя домашней лазаньей!

— Ты заказала ее в ресторане. — Напоминаю я.

Сегодня к матери приходил очередной ухажер, поэтому мне пришлось тусоваться в берлоге. Видимо, на лазанью у них совсем не было времени, раз блюда осталось достаточно для того, чтобы угостить соседку.

— Какая разница? — Мать бросает в меня осуждающий взгляд. — Это хороший ресторан, и мы прекрасно знаем владельцев, они — порядочные люди!

— Просто не говори, что лазанья домашняя. — Рычу я. — Алёна знает, что ты не готовишь.

— Он в последнее время в отвратительном настроении. — Шепчет она на ухе Лёле. — Гормоны!

— Мам.

— Идем, — игнорируя меня, она буквально выталкивает Алёну из сарая. — Там достаточно еды, чтобы мы с тобой объелись до одури, и еще останется немного, чтобы ты взяла с собой. Наверное, твой отец устал с дороги? Я заверну ему лазанью.

Провожая их взглядом, я почему-то думаю о том, что Андрей Владимирович, отец Алёны — единственный, с кем не спала в этом городе моя мать. И странно, что она до сих пор не пыталась переступить эту черту. Совсем не похоже на нее.

— Ты идешь? — Оборачивается Лёля.

— Да. — Кивнув, я плетусь следом.

— Малыш обожает лазанью. — Хихикает мама.

Она знает, что эти слова меня взбесят, и делает это специально.

— Малыш вообще ест все, что не приколочено. — Усмехается Лёля. — Растущий организм.

Злюсь на них обеих и все равно иду в дом. Это же, блин, лазанья!