Знаю, ты хочешь

Лена Сокол, 2020

"Всего одна ночь. Никто не узнает", – думала заскучавшая в браке молодая женщина, переступая порог дома красавчика-соседа. "Всего один раз, и это больше никогда не повторится", – успокаивала она себя, соглашаясь на близость с сексуальным мужчиной. Но у того было свое мнение на этот счет: "Я решил, эта женщина будет моей. Плевать, что она не согласна".

5

— Эй, привет! — Он ставит сковороду, вытирает руки и приближается.

Его улыбка выглядит приветливой и искренней. Похоже, мужчина даже рад тому, что я оказалась у его двери, но мне сейчас трудно разделить его чувства — меня слегка потрясывает, руки мелко дрожат. Что я, вообще, здесь делаю? Зачем пришла?

— Проходи, — распахивает он стеклянную дверь, пропуская меня внутрь.

И от моего внимания не укрывается тот факт, что он переходит на «ты», но делает это настолько естественно, будто так и надо.

— Эм… я… — застываю в нерешительности. Сердце выдает мое волнение громким, настойчивым стуком. — Я просто опять потеряла пса.

— Ты проходи, проходи, — поторапливает меня Алекс. — Поппи здесь, — он кивает головой в сторону стола, — я собирался проводить его до дома сразу, как только закончу.

Пёс внутри? Значит, мне придется войти.

— Поппи! — Восклицаю я, заметив негодника, сидящего на стуле.

Шпиц звонко гавкает в знак приветствия и тут же отворачивается к плите.

— Теперь ясно, зачем он здесь, — вздыхаю я, — караулит твой ужин.

— Твой пёс — парень не промах, знает толк в баранине. — Алекс плотно прикрывает стеклянную дверь и опускает жалюзи. — Придется его угостить, раз пришел.

Я глубоко вдыхаю и замираю на середине кухни. Всё-таки, мне как-то не по себе от такого быстрого перехода на «ты».

— Поужинаешь с нами? — Мужчина выдвигает для меня высокий стул. — Баранина с овощами. Ты, вообще, ешь мясо, Ханна?

— Да. Да, конечно. Ем, но… — Мне трудно связать даже пару слов. Я всё еще под впечатлением от того, как красиво звучит мое имя в его устах.

— Прекрасно. Тогда присаживайся.

Его руки все еще сжимают спинку стула, а в мою голову почему-то лезут мысли о том, как эти руки могли бы сжимать мои бедра.

— Нет, нет, спасибо. — Растерянно мотаю головой. Нужно остановиться на этом моменте. Нужно прекратить это здесь и сейчас. — Я, пожалуй, заберу Поппи и пойду. Мне пора, уже поздно…

— Брось! — Алекс не принимает моего отказа. — Садись. — Решительно указывает на стул. — Перекусишь и пойдешь, в этом ведь ничего страшного. Просто ужин.

— Я не могу.

— Присаживайся. — Улыбается он.

И эта улыбка крадет мои сомнения.

— Я не голодна. — Пытаюсь оправдываться я, опускаясь на стул. — И это неправильно, что я здесь… и муж может позвонить мне в любой момент. Что он подумает?

— Я не задержу тебя надолго. — Уверяет Алекс, отправляясь к плите. — Понимаешь, ужинать в одиночестве ужасно скучно. И я буду рад, если ты останешься и скрасишь мой вечер. Это не отнимет у тебя много времени, обещаю.

— Хорошо. — Неуверенно произношу я.

И ловлю себя на том, что не могу оторвать взгляд от мужчины. То, как он двигается, как играют его мускулы, как сияет загорелая кожа в свете ламп, всё это пугает меня.

Похоже, он наглядно демонстрирует мне свою силу и сексуальность, но выглядит это так, будто он делает это не намеренно. Черт подери, почему тогда я вижу в этом простом действе какой-то подтекст?

Алекс просто пытается быть вежливым, а я как голодная озабоченная самка пытаюсь отыскать в каждом его движении нужный мне подтекст! Это всё Майка виновата с этим ее «никто не узнает»!

— Надеюсь, ты нагуляла аппетит? — Будто читая мои мысли, говорит он.

— Прости? — Задумчиво поднимаю глаза.

— Ну, я видел, как ты уезжала с подругой. С той, рыженькой. Надеюсь, вы были не в ресторане, и ты не испортила аппетит, потому что, судя по запаху, баранина получилась вкусной и сочной.

Значит, он видел нас. Наблюдал за нами.

— Нет, — уголки моих губ приподнимаются в улыбке, — мы с ней были в баре.

— Выпивали? — Он достает мясо из духовки, и кухню заполняет невероятный аромат баранины и специй.

— Немного. — Признаюсь я. — Болтали, вспоминали молодость.

— Молодость? — Алекс оборачивается и оглядывает меня с интересом. — Не смеши, тебе на вид лет двадцать!

— Спасибо, — смущаясь, я отрицательно качаю головой. Даже врать в попытке сделать комплимент у него получается очень гармонично и правдоподобно. — Но мне давно не двадцать.

— Нет, я серьезно. — Он ставит мясо на стол и начинает большим ножом отрезать тонкие ломти. — Ты выглядишь просто прекрасно. Особенно в той короткой юбочке, она мне очень понравилась. Зря ты переоделась.

Краска ударяет мне в лицо. Алекс откровенно флиртует, но разве не за этим я сюда притащилась? Чтобы вновь ощутить себя желанной, чтобы почувствовать на себе его дерзкий взгляд?

— Прости, если смутил. — Тут же добавляет мужчина. Он выкладывает мясо на широкую тарелку, добавляет овощи и ставит передо мной. — Да не смотри ты так. — Вздымает вверх обе руки. — Ты — красивая, и я совру, если сделаю вид, будто это не так. Хотя это не так. Нет. Ты головокружительно красивая, Ханна! Но я обещаю, что это просто ужин, вот смотри, я не собираюсь к тебе приставать, а то вижу, как ты напряглась.

— Я не знаю, что и сказать. — Выдавливаю я, хмурясь.

В горле у меня пересыхает.

Самое время встать и уйти, пока не поздно, но этот мужчина словно привязал меня к стулу какими-то невидимыми веревками, и всё, о чем я могу теперь думать, так это о том, чтобы он попросил меня здесь остаться.

— Поужинать со мной — не преступление. — Подыгрывает он моей совести.

— Хорошо. — Соглашаюсь я. — Тогда больше не говори, что я красивая.

Отлично. Теперь и я перешла с ним на «ты»!

Поппи крутится на стуле в ожидании подачки. Из его пасти капает слюна.

— Ладно, я больше не говорю тебе, что ты красивая, а ты берешь вилку и ешь, — обворожительно улыбается Алекс.

Он придвигает мне столовые приборы.

Я качаю головой. Наглец тут же нарушил мою просьбу, но мне это почему-то даже нравится.

— А это тебе, дружище. — Мужчина ставит тарелку с едой для Поппи прямо на стол.

— Ого, — я хлопаю ресницами от удивления, глядя, как пёс начинает жадно сметать баранину вместе с овощами. — Хозяева дома вряд ли бы обрадовались, узнав, что моя собака ест с их стола и прямо с их фамильной посуды.

— Но они же не узнают, правда? — Подмигивает мне Алекс. — А то, о чем они не знают, не может их огорчить. К тому же, я гостеприимный хозяин и не могу себе позволить, чтобы мой гость ел прямо с пола. Да, Поппи? — Теперь он подмигивает и псу. — Тебе нравится, что тебе выказали уважение, так, парень?

Пока мужчина отходит к гарнитуру и ищет что-то в шкафчике, я думаю о том, что меня поражает его отношение к некоторым вещам. Макс бы лопнул от возмущения, позволь я Поппи сидеть с нами за одним столом.

— Вина? — Спрашивает Алекс, ставя передо мной высокий бокал на тонкой ножке.

— Нет, спасибо! — Едва не подпрыгиваю я.

Интуиция кричит мне, что вино в обществе прекрасного незнакомца — еще один шаг в сторону греха.

— Всего бокал. — Он уже наливает, и спорить, кажется, бесполезно.

Красное полусухое играет на свету оттенками багряного и алого. Цвета греха и страсти. У меня бегут мурашки по коже.

— Только один. — Приходится согласиться мне.

И я снова ловлю на себе его взгляд. Изучающий, пронзительный, острый. Он надсмехается и восхищается мной одновременно. Этот мужчина определенно чувствует надо мной свою власть. Он хочет меня. Его взгляд такой говорящий, что я уже чувствую себя почти раздетой. А ведь мы даже не приступили к ужину!

— Ты веришь в любовь с первого взгляда, Ханна? — Алекс садится напротив меня и берет свой бокал.

— Нет. — Отвечаю я предельно честно.

— А я — да. — Серьезно говорит он.

И над столом повисает многозначительная тишина.