Заставь меня влюбиться

Лена Сокол, 2019

Машка – местный изгой. Дима – самоуверенный красавчик, который не привык к отказам. Судьба вдруг сталкивает их, поставив в неловкую ситуацию. Теперь девушке очень хочется сбежать, а дерзкий парень неожиданно предлагает поспорить, что влюбит ее в себя, да еще и заставит первой просить о поцелуе. Что ж, вызов принят! Ведь такого уж точно не будет никогда!

5

— Отстань уже от меня, а? — Произнесла я устало, свернув за угол. — Зачем ты меня преследуешь? И так весь день из-за тебя насмарку.

— Провожаю.

Мне вдруг захотелось сказать ему что-нибудь, чтобы он не ушел. С ним даже молчать было уютно. Но вместо этого вырвалось:

— Джентльмен нашелся, тоже мне.

— Слушай, коротыш, остынь уже, а? Я же извинился.

— Я тебе не..

— Хочешь мороженого? — Вдруг спросил парень, взглянув на меня.

— Нет. — К голове сразу прилило столько крови, что, кажется, от малейшего движения ее могло оторвать, окатив всю улицу миллионом брызг. Я поспешила отвести взгляд.

— А что хочешь? Может, посидим где-нибудь, когда я переоденусь? А то на меня все смотрят.

— О, поверь, это даже не из-за краски на твоей спине. — Усмехнулась я.

— Так посидим?

Надеюсь, он не заметил, как я засветилась изнутри? Меня уже сто лет никто не приглашал куда-то посидеть.

— Ни за что!

Парень продолжил идти рядом, улыбаясь.

— Вот ведь упрямая.

— Какая уж есть.

— Да прости ты уже меня за эту шутку. Согласен, дурацкая.

— Еще какая дурацкая. — Я украдкой бросила взгляд на его руку, украшенную странными рисунками.

— Зато теперь я вижу твою фигурку без этого дурацкого пальто. Кстати, можно выброшу его в урну?

— Не знаю, зачем ты все еще тащишь его за собой.

— Тогда попрощайся с ним. — Он сунул мою любимую вещь в мусорку. Безжалостно и легко. — Давай, помаши ему ручкой!

Надеюсь, никто не слышал, как в этот момент застучало мое сердце?

— Может, еще похороны ему устроим? — Съязвила я, стискивая зубы. Все-таки очень жалко было хорошую вещь — дорогую для меня и такую стильную.

— Итак, возвращаясь к фигурке…

— Ой, не надо, прошу.

— Хорошо. У тебя классная кофта.

— Свитшот.

— Не умничай. — Он вскочил на бордюр позади меня и пошел, покачиваясь и размахивая длиннющими руками.

— Свитшот, — повторила я упрямо.

— Да как не назови. Я заценил его. Там у тебя музыканты из «Chromeo». Почти нормальная музыка.

— Не почти, а нормальная.

— Обожаю у них вот эту. — Чтоб мне оглохнуть, но он и впрямь затянул. — «Don't turn the lights on, сause tonight I wanna see you in the dark»^[1].

И я не могла не похвалить про себя его произношение. Вот чертов гад, пожалуй, он, и впрямь, не так ужасен, каким показался сначала.

— Все, хватит, хватит. — Оборвала я его. — Сейчас на нас еще пристальнее будут пялиться. Что-то ты разошелся. Тебе домой не пора?

— Нет, я хочу узнать, где ты живешь.

— Ну, уж нет. — Я остановилась, резко обернулась и тут же впечаталась носом в ямочку меж его ключиц. — Ой…

— Прости, — он будто специально навалился на меня, обхватив руками за плечи. Воспользовался моментом, хитрюга.

Окунувшись в терпкий запах его парфюма, я невольно прикрыла веки и тут же дернулась, спеша развернуться, словно ошпаренная, только бы не встретиться с ним взглядом. Щеки моментально налились густым румянцем.

«Только не обгоняй! Только не смотри мне в лицо». Руки сами потянулись к сумке. Нащупала пачку, зажигалку, вытащила одну сигарету и прикурила на ходу. Затянулась, стараясь успокоиться и слушая шаги за спиной.

— Ого, — парень вытянул голову, будто жираф. Обогнал меня в два шага, зыркнул недовольно и как-то даже строго. — Куришь?!

— А ты чем там занимался на лавочке? Цветочки нюхал? — Я выпустила дым ему прямо в лицо и чуть не навернулась, еле сохранив в последний момент равновесие. — Разве у нас это запрещено? Или сопроводишь меня в специально отведенное для этого место?

— Значит, больше не куришь, — щурясь на весеннем солнышке и совершенно позабыв про очки, болтавшиеся над лбом, он потянул ко мне руку.

— Чт… — только и успела вскрикнуть я, глядя, как этот хам выхватывает сигарету прямо у меня изо рта и отшвыривает подальше.

— Так лучше. — Довольно улыбнулся он самому себе и покачал головой.

— Ты… кем себя возомнил?! — Ускоряя шаг и доставая следующую сигарету, возмутилась я.

— Тебе не идет.

— И что?

— При мне ты точно курить не будешь. — И следующая сигарета, задержавшись меж моих губ меньше секунды, полетела вслед за предыдущей. — И так будет каждый раз, когда ты попробуешь сделать это снова.

— Очуметь… — Выдохнула я, пытаясь справиться с волнением. — Еще одна такая выходка, и я за себя не ручаюсь!

Этот татуированный гад поступал со мной точь-в-точь, как Пашка. Может, я реально выгляжу мелкой, словно ребенок? Что они все меня строят, учат и пытаются лепить то, что им надо? Да пошли вы все!

Достала всю пачку, но не успела открыть, как она выскочила из моих рук и полетела в урну.

— Слушай, ты достал меня уже. — Огрызнулась я, отмахнувшись от него рукой. — Вали, куда хочешь. Ты чего ко мне привязался? Лапы убери!

— Я только провожу тебя и свалю, — нахмурился он так, что весь его лоб заполнился складочками.

— Не нужно. Мы уже пришли. — Я повернула во двор и ускорила шаг, направляясь к своему подъезду.

Чеканила шаг, поднимая в воздух всю пыль с дороги. Топала, вдавливая всю свою ярость в асфальт подошвами кед. Руки, сжатые в кулаки, дрожали от негодования, а воздух со свистом вырывался из легких. Но осознав вдруг, что не слышу за спиной тяжелых шагов того, кого мне сейчас просто хотелось прибить на месте, я обернулась.

Парень стоял так близко, что я почувствовала даже запах его шампуня. Он смотрел на меня, хлопая ресницами, и вдруг поднял руку, заставив мое сердце замереть от неожиданности и волнения. Затем обхватил меня ладонью за затылок и притянул к себе. Резко, но чертовски нежно (и как у него так получилось?).

И поцеловал.

Чтоб мне провалиться прямо на этом месте!

По-це-ло-вал!

Его губы — горячие, мягкие, едва ощутимо коснулись моих. Прижались — уже требовательно, настойчиво и упрямо. А еще почему-то не встретив совершенно никакого сопротивления — я даже (ох, как ненавижу себя), кажется, немного застонала, чувствуя, как перехватывает дыхание. Прильнула к нему всем телом и позволила его языку проникнуть в мой рот, отвечая на поцелуй.

И лишь, когда его наглая рука, привыкшая, очевидно, к вседозволенности, скользнула вниз по моей спине, я оторвалась и вдруг ошеломленно захлопала глазами, будто от резкого света. Не веря в то, что сейчас произошло, не понимая вообще, как оно могло произойти.

Но не успела довольная ухмылка зажечься на его лице, как моя ладонь звонким шлепком опустилась на его щеку.

Бам!

Парень отшатнулся, прикрывая рукой место пощечины, горящее жаром, точно как и мои губы с такой легкостью, отвечавшие ему взаимностью пару секунд назад.

— Т-ты… — Я задыхалась от возмущения. — Т-ты!

— Скажи еще, что тебе не понравилось. — Он и не думал сдаваться. Поглаживал щеку, улыбаясь своей фирменной открытой улыбкой.

— Не приближайся! — Я отошла на шаг, вытянув вперед руку. — Еще раз повторишь подобное и… и…

Как же меня уже раздражало его поведение. Просто бесило! И эта самодовольная ухмылочка. Чтоб ему провалиться…

— Ладно. Прости. — Татуированный, похоже, опять издевался, нависая надо мной, словно девятиэтажка. — Может… Повторим как-нибудь?

Прежде чем я пришла в себя, в голове яркой вспышкой пронеслось воспоминание о странном чувстве полета, испытанном всего мгновение назад. Со мной такое было впервые. Удивительное чувство.

— Видишь вон там? — Я показала дрожащим пальцем на окно, в котором уже торчал обеспокоенный Пашка. Он стоял, тревожно наклонившись на подоконник, и щурился, пытаясь разглядеть моего спутника. — Это мой парень. Гляди, как задергался, брови нахмурил. Помаши ему ручкой.

— Не больно-то симпатичный у тебя парень. — Сказал мой спутник, бросив короткий взгляд наверх. — Хилый какой-то.

— Посильнее тебя будет. Смотри, штору задернул. Лучше тебе валить да поскорее, иначе костей не соберешь.

Он подошел близко, давая мне почувствовать его дыхание на своем лице.

— Я не бегаю от ревнивых мужиков.

— Лучше тебе последовать моему совету, поверь. — Я сглотнула, еле удерживаясь, чтобы не замахнуться вновь. — Если он видел, как ты клещом впивался в мой рот, то тебе точно хана.

— Да я могу снова все повторить даже при нем! — Ответил парень. — Тем более, что тебе понравилось.

— Мне?!

Нет, вы это слышали? Вот это самомнение!

— Ага. — В его голосе вновь послышалась насмешка.

— Ничего подобного, — я отрицательно покачала головой.

— Понра-а-авилось, по глазам вижу. — Улыбнулся он.

— Да иди ты к черту! Проваливай. — Я развернулась и припустила к подъезду. — Больной.

— Эй, стой. Я же не знаю, как тебя зовут!

— И что? — Остановившись у дверей, я глянула на него пренебрежительно и безразлично. — Зачем тебе это?

— Вдруг захочу поцеловать тебя еще раз?

— Да ни за что на свете!

Парень почесал крылатую птицу, набитую на шее.

— Это мы еще посмотрим.

— Слушай, ты, мистер самонадеянность. — Я вздернула подбородок. — Я мечтаю больше тебя никогда не увидеть, понял?

— Что-то мне подсказывает, что все получится с точностью до наоборот. — Он улыбнулся так, словно ничего необычного только что не произошло между нами. Так, словно мы были знакомы миллион лет и каждый день прощались вот так, у этого подъезда.

— Обойдешься.

— Спорим? — Ловким движением парень спустил очки на глаза.

— Чего?

— Спорим, я буду тебя целовать и еще не раз?

Сегодня определенно странный день. Я с вызовом сложила руки на груди.

— Аха-ха! Никогда!

Его не смутил мой отказ. Наоборот — улыбка растянулась в дерзкую язвительную усмешку.

— О втором поцелуе ты попросишь меня сама. — Он достал сигарету, прикурил от зажигалки и выдохнул несколько колечек в сторону от меня. — Как тебе?

— Иди-ка ты подальше. — Я нервно закусила губу. — Вон, дуй отсюда, катись колбаской.

Его самоуверенность сбивала с толку, заставляла меня волноваться еще сильнее.

— Если я, конечно, не сдержусь, то поцелую тебя сам. — Хмыкнул парень.

И я рассмеялась, будто услышала самую смешную шутку в своей жизни. Нарочито и, как мне самой показалось, вполне эффектно.

— Размечтался! — Пропела, стараясь сохранить лицо.

Мне начинали нравиться его целеустремленность и упрямство. Только вот и я крепкий орешек — не по зубам такому, как он.

— Но придет день, когда ты сама будешь просить поцеловать тебя. Спорим?

— Я? — Оглядела его с ног до головы. Презрительно и брезгливо. — Никогда!

— Тогда спорим? — Насмешливо и с вызовом посмотрел он на меня, вытягивая руку.

— Нет.

Я сглотнула.

— Спорим? — Не отставал парень.

— А черт с тобой! — Я-то в себе уверена. — Давай!

Мгновение, и наши ладони сплелись в крепком рукопожатии: мои маленькие и хрупкие, и его — горячие и сильные.

— Если ты проиграешь… — Он посмотрел загадочно, привычно забираясь своими глазищами в самую душу. — А ты проиграешь. Короче, если ты проиграешь, я собственными руками набью тебе тату.

— Что?

— Да. Какую захочу, и где захочу. На мое усмотрение.

— Да пожалуйста. — Решив идти до конца, пожала плечами я. — Тебе все равно не светит. А я что получу?

— Ну, если ты будешь стойко держаться до самой старости, то перед смертью сможешь сказать, что выиграла.

— Пф… Какой дурацкий спор.

— Но ты проиграешь гораздо быстрее.

— Ты всегда такой самоуверенный? — Нахмурилась я.

— Абсолютно. — Хмыкнул парень.

— Тем приятнее будет тебя обломать!

— Не выйдет. — Засиял ярче новогодней елки. — Ты на меня запала. По глазам вижу.

— Конченый псих. — Отмахнулась я, открывая дверь.

Мои щеки терзал румянец.

— Пока, лилипут!

— Пока, дылда!

— Мой полурослик….

У меня даже дыхание перехватило. «Мой…» Это был сказано так смело и… многообещающе.

— Каланча! — Не растерялась я.

— Клопик мой диванный…

— Вот дубина!

— Я запомнил, где ты живешь.

— Катись уже! — Бросила я и скрылась в подъезде.

Ужасно хотелось добежать до окошка между первым и вторым этажом и посмотреть, как он удаляется вдаль по дороге, мелькая бело-черной полосатой спиной. Но громкие шаги на лестнице заставили меня вернуться к реальности. Похоже, это было тем самым, чего я так сильно боялась.

Пашка вывернул из-за угла и торопливо засеменил по ступенькам вниз в одних пижамных брюках и старых тапках. С голым торсом и всклокоченными после сна волосами. Несся напролом, грозя смести все на своем пути. Даже меня в темноте тамбура заметил не сразу.

Я преградила ему путь, крепко обхватив за руки.

— Ну-ка, пусти меня! — Он резко выдернул свои запястья из моих ладоней.

— Пашка, нет. Паша! — Поняв, что брат завелся сильнее положенного, я запрыгнула на него, обвив сразу руками и ногами, и уткнулась носом в шею.

Он остановился, пытаясь освободиться, но мои объятия были крепче, чем у ленивца, обхватившего дерево. Брат замер, тяжело дыша. Его руки встрепенулись, замерли в воздухе и обреченно опустились на мою спину.

— Тебе придется объяснить, что это за размалеванный урка стоял с тобой возле подъезда. И почему он посмел распускать свои клешни.

— Хорошо. Только пойдем домой?

— И еще, почему ты не даешь мне похоронить его прямо сейчас.

— Хорошо, — я спустилась и подтолкнула его по направлению к лифту. — Только дома, ладно?

— Угу, — проворчал Пашка, недовольно поджимая упрямые губы, что были точной копией моих собственных.

Я вплела свои пальцы в его и осторожно сжала руку брата — грубую, сухую, все еще боясь, что он может передумать и рвануть к выходу. Все эта его чертова вспыльчивость была виновата. Именно из-за нее я так и не решилась тогда рассказывать Пашке про себя и Костыля.

Примечания

1

Имеется в виду композиция «Don’t Turn The Lights On» исполнителя Chromeo.