Средь бесконечной череды созвездий. Книга 5.1. Захпур

Леди Дракнесс, 2022

В пятой книге серии продолжаются приключения юной Рафики, попавшей в технологически развитый мир с так называемой нецивилизованной планеты. Ее мечта стать астронавтом становится ближе, когда целеустремленной Рафике удается поступить в летное училище. Впереди непростое время – годы обучения в обстановке, которую трудно назвать благоприятной, и опасные приключения в разных уголках галактики. Терпеть обиды не в характере упрямой девчонки из дикого мира, так что безупречно дисциплинированного курсанта из Рафики точно не получится. В ее послужном списке будет все: и наряды вне очереди, и гауптвахта, и настоящий подвиг, который придется совершить в одиночку.

Оглавление

Глава 5. Наряд вне очереди

— Лейтенант, принимайте. У них по пять вне очереди, если ничего больше не добавится, так что они к вам надолго, — очень спокойным тоном, вполне себе оптимистично сообщил подполковник одному из трех поваров, суетящихся на кухне.

Три мужика тут же прервали свои занятия, повернув головы в его сторону.

Один из них, мощный, широкоплечий, с зеленоватой кожей, квадратной челюстью, большим ртом и маленькими, сапфирового цвета глубоко посаженными глазками, почти утонувшими под пышными, кустистыми бровями темно-русого цвета, вытянулся по струнке, высоко задрав чуть выступающий вперед подбородок, и глубоким басом рявкнул так, что у меня заложило уши:

— Принято, господин подполковник! Есть пристроить их к делу на пять нарядов!

А эльфар с чоки аж присели от такой звуковой атаки.

Глаза инженера чуть сузились, и он, ни слова не говоря, вышел из помещения кухни, оставив нас наедине с тремя поварами, не спеша подходящими к нам (окружающими нас, можно сказать).

Я задумчиво покрутила носом.

Парни были плечистые, здоровые. И в огромных ручищах держали кто что. Один — молоток для отбивания мяса. Другой — нож. Третий — разделочную доску.

И оглядывали нас с ног до головы так, что создавалось впечатление, будто нас прямо вот сейчас мелко нашинкуют как капусту.

— Первокашки, — задумчиво поигрывая молотком, определил один из них.

— И сразу пять вне очереди, — с некоторой долей интереса прокомментировал второй, развлекаясь с тесаком.

— Что же такого вы умудрились натворить? — постукивая разделочной доской себе по предплечью, почти дружелюбно поинтересовался лейтенант, глядя на нас с некоторой долей уважения и недоверия.

Поскольку мои приятели чуть замешкались с ответом, то я вновь решила быть вежливой, выглянув из-за их спин и доброжелательно приветствуя работников кухни:

— Добрый вечер, господа.

Те почему-то от моей приветливости аж отшатнулись. Брови всех троих подскочили вверх, норовя уползти куда-то на макушку.

— Ну, ты можешь больше ничего не объяснять, — задумчиво протянул лейтенант, оглядывая меня с головы до ног. — А вы? — Взгляд его маленьких глазок уперся в моих приятелей.

— Не поприветствовали сначала начальника училища, а потом подполковника, — уныло потупившись, синхронно ответили оба.

–О! А?! Что?! — Общий возглас, вырвавшийся из трех луженых глоток, поведал нам о том, что кухмейстеры впечатлены нашими способностями.

— Это они меня спасали, — вновь подала я голос, проясняя сей щекотливый момент.

Трое подошли к нам, обступив вплотную.

Создавалось впечатление, что они не только пристально оглядывают нас со всех сторон, как невиданных зверушек, но и столь же пристально нас обнюхивают. Только что на зуб не пробуют, как какой-нибудь редкий гриб.

— Похоже, не врут, — сделал вывод один из них, вновь поигрывая ножом и зорко вглядываясь в наши чуть перепуганные, но нераскаявшиеся физиономии.

На кухне повисло молчание, которое прервал лейтенант, задумчиво уточнив сначала у Азариэля:

— Ты же ведь эльфар? — А после согласного кивка того, и у чоки: — А ты — чоки?

Роб тоже согласно кивнул.

Две голубые льдины глаз уперлись в меня, повар чуть призадумался.

— Катанианка, — потупившись, поведала я ему, дабы он не напрягал мозг, определяя мою видовую принадлежность.

— Э-э-э? — не веря своим ушам, протянул кухмейстер.

Остальные же просто замерли, чуть вжав голову в плечи и выставив подбородки вперед. Инструменты в их руках вновь прекратили свое движение.

Лейтенант чуть недоверчиво скосил глаза на только что опрошенных парней.

Эльфар с чоки подтверждающе кивнули.

Каботера замерли, призадумавшись.

Затем старший повар выпрямился, молча постоял пару секунд, уперев руки в боки и не шевелясь, видимо, все еще пребывая в глубоких размышлениях, но уже выйдя из ступора, и наконец произнес:

— Ладно. Вставайте к ленте, будете разбирать грязную посуду.

И мы с готовностью рванули в сторону раздаточного окна. Все-таки какое-никакое, а разрешение ситуации.

Строго говоря, мы тут особо и не были нужны. Все делала автоматика. Но, в особых случаях (типа наряда вне очереди), ее собой заменяли гуманоиды. Кроме того, были и в принципе дежурные по кухне. Дабы курсанты не были беспомощны в форс-мажорных обстоятельствах, а были способны содержать себя и помещение в чистоте. И, конечно же, могли приготовить себе обед, помыть посуду, намыть полы. Если понадобится, то и в ручном режиме, а не только зная, как запустить автоматику.

Нас этой работой было не удивить, на Лагатерре мы дежурили на кухне частенько (пусть на повара и нападал нервный тик, как только он меня там наблюдал).

Так что мы споро принялись за дело.

Эльфар сметал остатки пищи с тарелок, я ставила их в посудомоечный комплекс, а чоки туда же ставил стаканы и раскладывал столовые приборы.

Одним словом, все действия нами были отработаны и выверены до автоматизма. Поэтому с разбором посуды после крайней смены ужинающих мы справились быстро.

А когда оглянулись, чтобы узнать, что нам еще сделать, то с удивлением обнаружили стоящих неподалеку от нас, практически в шеренгу, трех поваров, скрестивших на груди руки и внимательно за нами наблюдающих.

Мы тоже, переглянувшись, вопросительно воззрились на них.

— Не, а че? Что-то не так делаем? Или в чем дело?

— А ты точно эльфар? — наконец с недоверием в голосе спросил один из них, обращаясь к Азариэлю.

— Да, — искренне ответил тот.

Мы с чоки синхронно уставились на товарища, усиленно соображая, как его можно было принять за кого-то еще?

Выразить свое недоумение по этому поводу, правда, не успели. В разговор вмешался третий повар, заметив:

— У вас, я смотрю, все отработано.

— Так мы учились в одном классе, — отозвался чоки, предвосхищая возможный вопрос.

— Я-я-ясно, — протянул лейтенант и неожиданно то ли спросил, то ли предложил: — Есть хотите?

Мы дружно кивнули. Кто ж от такого откажется? Рот тут же наполнился слюной, а желудок тихонько уркнул в предвкушении возможности подкрепиться.

— Ну, пойдемте, накормим. — Лейтенант мотнул головой в сторону небольшого стола, стоящего в углу. А затем, направляясь к нему, чуть обернувшись, бросил через плечо: — Заодно и расскажете, как сюда попали и как умудрились провиниться?

На меня он избегал смотреть, обращаясь в основном к парням. А я и не возражала, исподволь оглядывая и помещение, и его работников.

Парни были как на подбор. Высокие, мощные, плечистые. Почти квадратные. Вот только вместо жирка там были сплошные мускулы. Чуть вытянутые физиономии, чуть заостренные подбородки, мощные челюсти. Огромные ручищи. С острыми, выпускающимися как у кошки когтями. Ровные, острые зубы. Были они похожи на светофор, вот только вместо желтого, там бы горел синий. Все имели густые, кустистые брови и маленькие, глубоко посаженные глазки. Кроме цвета кожи, данная компания различалась еще и цветом волос.

Вот зеленокожий был русым. Синекожий — медно-рыжим. Краснокожий — брюнетом.

Все были коротко подстрижены и гладко выбриты. Все аккуратны, подтянуты. Так что поварское облачение сидело на них, как парадный мундир.

Короче говоря, на этой кухне, по крайне мере в этой смене, работали лица, относящиеся исключительно к расе каботера. А в других пока не знаю. Это мы позже увидим, ведь мы здесь надолго.

Я с чувством отхлебнула ароматный компот, пододвинутый мне зеленой ручищей, в которой стакан просто терялся.

***

— Дежурной медбригаде явиться к кабинету начальника училища в полном составе, — бесстрастно произнес по внутренней связи металлический голос, едва нога инженера коснулась первой ступени неширокой деревянной лестницы черного хода, ведущей к кабинету все того же начальника.

«О, быстро же он с замами разобрался. Я едва успел детишек на кухню пристроить, а они уже готовы», — пожилой инженер глубоко вздохнул.

За столетия работы бок о бок с полковником он ко многому привык.

Знал, что тот никогда не повышал голоса, не переходил на личности, не опускался до оскорблений или брани. Разбирал ситуацию коротко, жестко и по существу. Но так, что после этих совещаний их участникам порой требовалась медицинская помощь.

Открыв неприметную дверь, подполковник шагнул в широкий коридор, где нос к носу столкнулся с начальником санблока, с хмурым видом возвращающимся к себе обратно.

В ответ на вопросительный взгляд инженера, док, коротко дернув плечом, сообщил:

— Три зама. Три обморока после совещания. В чем дело?

Два малиновых глаза смотрели на инженера требовательно и вопросительно.

Подполковник вздохнул: личные дела поступивших еще не распечатывались начальником училища (а он делал это первым) и потому сведениями о первокашках владели не все. Не владел еще ими и старший врач, только что прибывший из отпуска и сразу привлеченный к работе.

— Они приняли в училище девушку. Человека, — коротко, лишенным выражения голосом прояснил ему ситуацию зам по инженерной части.

Док прикрыл глаза, пару раз тяжело вдохнув и выдохнув. После чего таким же бесстрастным тоном, что и подполковник, произнес:

— Ясно. — Затем поднял ничего не выражающий взгляд на инженера, пару секунд изучая его лицо, и тихо поинтересовался: — И куда ты ее спрятал?

Подполковник криво усмехнулся, сообщив нейтральным тоном:

— Пока отправил всю гопкомпанию на кухню. Влепил пять нарядов вне очереди и отправил.

Его щека, прорезанная глубоким шрамом, со следами от ожогов, чуть дернулась.

— Гопкомпанию? — Медик непонимающе посмотрел на инженера.

Пришлось тому поведать об эпичном бескультурье некоторых особей, свидетелем коему он был.

— Ясно. Пойду готовить оборудование, — усмехнувшись отозвался врач, направляясь в сторону медблока.

Подполковник, приподняв брови, хмыкнул: оптимизм эскулапа зашкаливал. После чего, не торопясь, продолжил свое движение в сторону кабинета полковника.

Метров через десять, остановившись напротив одной из дверей, осторожно постучал указательным пальцем по темно-красному дереву.

Затем, видимо, получив отклик хозяина кабинета, аккуратно приоткрыл ее, осторожно входя во внутрь.

***

— На, съешь еще булочку. Вкусная. С изюмом. — Краснокожий бережно подвинул ко мне тарелку с грудой сдобных булочек, сложенных пирамидкой.

— Эх, угораздило же вас, бедолаги, — вздохнул зеленокожий повар, подливая эльфару еще компотика.

— На вот тебе еще бутербродик с мясом. Вон худенький какой. Ешь, — заботливо сообщил синекожий, выкладывая на огромный, ароматный, еще теплый ломоть хлеба огромный кусок стейка.

— У-мм… — благодарно закивал головой Роб. — Мой любимый, средней прожарки. Вку-у-усно… — И он хищно впился зубами в одурманивающе пахнущий шмот мяса.

***

— Ну, и чего ты вызверился на замов? Особь просто не оставила им шансов. Я уверен, — миролюбиво начал инженер, медленно опускаясь в широкое кожаное кресло, стоящее у стены в кабинете начальника училища, и аккуратно вытягивая ноги вперед.

Красноголовый в ответ лишь покосился на него, промолчав. А затем встал, с кошачьей грацией скользнул прочь со своего места, и, подойдя к примостившемуся в углу автомату, принялся заваривать чай.

И, уже разливая по тонким фарфоровым чашкам заварку, вновь покосившись на подполковника, ехидно поинтересовался:

— Ну, и куда ты их спрятал от моего Людоедского Высочества?

— Почему сразу «спрятал»? — недоуменно отозвался инженер, разводя руками. — Влепил пять вне очереди да и отправил бедняг на кухню.

— Строг, — распрямляясь, саркастически хмыкнул начальник.

— Ну, понятное дело, что в смене каботера им совсем не сладко приходится, — с притворным вздохом, успокаивающе поведал ему подполковник. Было видно, что он и правда за них волнуется.

— Да ты что? — прищелкнул языком Красноголовый. — Ну, давай посмотрим, как эти «бессмертные» там выживают?

И он активировал смартсистему…

На большом экране появился уставленный снедью стол и три повара, суетившиеся вокруг нас:

— Нате вот, хотите пирожки с мясом?

— Еще компотика?

— Ватрушечку-то чего не ешь?..

Начальник училища наклонил голову сначала на один бок, потом на другой, внимательно вглядываясь в открывшееся ему зрелище. После чего, задумчиво обхватив подбородок большим и указательным пальцем, согласно покивал головой. И со всем возможным сочувствием в голосе, придав ему толику наигранной трагичности, произнес:

— Да. Вижу. Страдают, бедолаги, безмерно. — После чего ехидно добавил, стремительно развернувшись к подполковнику и глубокомысленно наморщив лоб: — Только вот я не очень понял, ты пять нарядов-то кому влепил? Им или поварам?

Голос хозяина кабинета звучал донельзя саркастически.

— Э, дети же, — глядя на друга наивными глазами, развел руками инженер.

— Дети, говоришь. Что ж, посмотрим, какие это дети?

Глаза начальника училища сверкнули черным. Тон стал жестким.

И лоб подполковника вдруг покрылся холодной испариной. Он про себя страстно желал лишь одного: чтобы этим дурням и правда было не больше двадцати лет. А лучше восемнадцати…

Но свистящий шепот Красноголового: «Че-тыр-над-цать?!» — дал ему понять, что реальность превзошла все его чаянья.

Спина руководителя стала прямой, как струна.

— И кто же сделал мне такой подарок? — очень спокойно произнес он, быстро пролистывая материал.

По спине инженера не спеша потекла первая капля холодного пота, когда он услышал произнесенное сквозь зубы хозяином училища:

— Лагатерра? Что ж, пожалуй, мне стоит поговорить с ее директором. — А затем, полуобернувшись к подполковнику, негромко приказал, активируя кнопку вызова: — Иди. Разговор с главой Стисса у нас будет носить сугубо личный характер. Там, конечно, сейчас ночь, ну, да ничего. Ночь — это самое то. Отличная пора для задушевных разговоров.

***

Черноту в кабинете директора школы Стисса разгонял лишь неяркий свет настольной лампы. Впрочем, его хозяин неумением видеть в темноте не страдал.

Он сидел за большим, красного дерева письменным столом, чуть откинувшись на спинку кожаного офисного кресла, и не спеша, планомерно-поступательными движениями подпиливал себе когти алмазной пилочкой. Капюшон домашнего бархатного халата был откинут. На ногах болталась пара шлепок. Малиновые розетки на черной, шелковистой коже почти сливались с ней по цвету. И лишь глаза периодически поблескивали недобрым вишневым светом, выдавая некоторое напряжение, в котором он пребывал.

Школа уже давно спала. И казалось, что тишину, царящую в здании, нарушало лишь его дыхание да звук пилочки, проводимой им по когтям.

Директор лениво скосил глаза на огромное окно с отдернутой гардиной.

За ним, будто провал в пропасть, чернело беззвездное Небо, сплошь затянутое облаками.

Он ждал.

И когда, в очередной раз полюбовавшись своей работой, вновь тронул когти алмазной гранью, его действие прервал зуммер вызова.

Ленивым движением протянутого к монитору когтя, тронув экран монитора, он бесстрастным тоном произнес:

— Рад видеть тебя живым и здоровым, Гэхэдж Аркс. Я ждал твоего звонка.

— И тебе здравствовать, Удевели Мар, — с усмешкой откликнулся начальник летного училища, чуть склонив голову набок, отчего его волосы слабо колыхнулись причудливой красно-черной рябью.

— Спрашивай, — откладывая пилку в сторону и выпрямляясь в кресле, отрывисто произнес додж.

Гэхэдж Аркс усмехнулся:

— Что ж, время позднее и не стоит его терять. Расскажи мне о том, что не вошло в официальное дело. Меня интересует вся эта троица. И особенно девчонка. Что тебя, впрочем, вряд ли удивило.

— Тогда начну с девочки. — Глаза доджа сверкнули малиновым…

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я