Предатель. Боевик, детектив

Лев Голубев-Качура

Читатель может спросить у меня: в каком жанре написано это произведение. Могу ответить так: это и боевик, и детектив одновременно, в нём есть даже приключения.

Глава первая

Усталость всё больше и больше одолевала Женю. Пот покрывший лицо, медленными струйками стекал к подбородку, а оттуда уже капал на рубашку. Мошки, залезая в глаза, слепили, а пёстрые мухи со слепнями так и старались впиться в голые участки тела. Приходилось, расходуя и так малый запас сил, отгонять их руками, или хлопать по присосавшимся кровососам ладонью.

А лес всё не заканчивался, и не было ему ни конца, ни края. Небольшие поляны чередовались со стоящими свечками соснами и елями. Иногда на пути встречались заросли уже созревшей ежевики, и он, на ходу срывая одну-две ягоды, совал их в рот. Очень хотелось пить. Но ягоды не утоляли жажду, а наоборот увеличивали её.

Отстегнув от пояса почти пустую фляжку Женя поболтал её — воды осталось на два-три глотка, и он решил потерпеть, хотя жажда и давала о себе знать всё сильнее и сильнее. Но он не знал сколько ещё придётся идти до конечного пункта — домика лесника, километр, два, а возможно и все десять, и поэтому берёг остатки влаги.

По всему было видно — он заблудился, и не просто заблудился, а заблудился окончательно и бесповоротно. Где-то я ошибся в направлении, появилась в голове давно тревожившая его мысль, хотя местные старожилы вроде бы подробно объяснили, как пройти к хозяйству лесника. Но, объясняя, при этом странно переглядывались, а он не мог понять почему.

А один, щуплый по виду, но жилистый дедок, заговорщицки подмигивая слезящимся от старости глазом, даже прошептал ему в ухо: «Уж ты сынок будь с ним поосторожнее, мало ли что…».

Что означало его предупреждение об осторожности Женя мог только догадываться, но не более того. Да какой я ему сынок, подумал он тогда возмущённо, расслышав шёпот! У меня уже седой волос на голове появился. Правда, я его, как только обнаружил, сразу выдернул.

Солнце уже почти склонилось к горизонту, и он понял, теперь уж точно, в быстро наступающих сумерках он не сможет найти дорогу. Надо было подумать о ночлеге.

В лесу, по рассказам жителей, можно смело ночевать не боясь нападения волков, а уж тем более медведя. Давно уж они исчезли: то ли покинули лес из-за отсутствия мелких животных, то ли из-за проходившей рядом железной дороги.

Поэтому-то он, расположившись под раскидистой елью, подложил рюкзак под голову и лёг прямо на покрывавший землю толстый слой хвои. Она, издавая лёгкий запах прели и дневного тепла, чуть пружиня под ним, ласково приняла его уставшее до бесконечности тело.

С наслаждением вытянувшись во весь рост, Женя расслабился. Но тело, все его мышцы, продолжали «гудеть» от усталости дневного перехода. Даа, подумал он с горечью, давно ты, Васильев. живёшь в городе, отвык ты от пеших прогулок. И… то ли от усталости, то ли от отсутствия мыслей о работе, он как-то незаметно задремал.

Проснулся Женя неожиданно. Тело продолжало просить отдыха, но его мозг уже приступил к работе. Что могло разбудить его, задал он себе вопрос? Прислушавшись к окружавшей его тишине, он не услышал даже маломальского шороха.

Затем, Женя осторожно поводил глазами по сторонам — нет, вокруг тоже ничего опасного! Странно! Но ведь что-то заставило меня проснуться, подумал он? Значит, пока моё тело расслабленно отдыхало, мозг продолжал работать? Значит мозг, частично отключившись от дневных забот, где-то глубоко внутри, в подсознании что-ли, продолжал бодрствовать?

Приподнявшись на локте, Женя настороженно вгляделся в окружавший его лес. Он, темнея пятнами под полной, ярко светившей луной, сонно дремал. И только вдалеке, чуть пробиваясь между стволами сосен и елей, слабо мерцал одинокий огонёк.

Светлячок, решил Женя, и хотел уж продолжить свой сон, но какая-то назойливая мысль всё не давала этого сделать. Он вновь всмотрелся в темноту. Слабый огонёк, не убавляя и не увеличивая своей яркости, ровно светился между деревьев.

Даа, опять подумал он, если бы это был светлячок, то он бы перемещался, а этот… всё на одном месте… Наверное это гнилушка, наконец-то решил Женя, и вновь примостился на природное ложе.

Но сон не приходил. Тревожные мысли почему-то одолевали его: а если это не светлячок и не гнилушка? Тогда что? Избушка лесника? И я до неё совсем немного не дошёл? Может быть…, может быть… Ну ладно, утро вечера мудренее, Завтра…, то есть уже сегодня, всё разъяснится, а сейчас спать, приказал он себе, и закрыл глаза.

На удивление сон моментально захватил его в свои объятия, и Женя крепко, ни разу не проснувшись, проспал до самого утра.

Как только меж крон деревьев забрезжил рассвет Женя уже был на ногах, и быстро шагал в сторону увиденного ночью огонька. Какая-то неосознанная тревога, и в то же время любопытство одолевали его.

* * *

Местность плавно, почти незаметно для глаз, заставляла его подниматься всё выше и выше. И вот он оказался на вершине пологого холма, а впереди… Он даже не ожидал, что в этом хвойном лесу может расположиться такое сумрачное и сырое место.

Впереди, метрах в тридцати, в тени деревьев, расположилась поляна с быстро текущим, заросшим кустами чёрной смородины и малины, звонко журчащим ручьём. Берега его, казалось, были защищены от возможности добраться до него, настолько густо заросли они ягодником, и просто колючим кустарником в перемешку с крапивой. Он, ягодник, кустарник и крапива, словно бастион, или крепость, защищал ручей от солнечных лучей и посторонних взглядов.

А на другом его берегу расположилась деревянная изба с водяным колесом. Всё это чудо рук человеческих было настолько старым и дряхлым, что даже поросло мхом.

С первого взгляда было ясно — изба и колесо были построены очень и очень давно, скорее всего во времена «царя гороха»: колесо не вращалось — то ли дряхлость не позволяла, то ли водяной затвор не пропускал воду.

Почти к самым дверям избы из леса подходила одноколейная лесная дорога. Она вся заросла травой и была почти незаметна для глаза. Женя догадался о её существовании только по чуть заметным проплешинам от следов колёс.

Вся поляна, вместе с ручьём, избой и дорогой была подёрнута лёгким туманом. Прохладный воздух слегка отдавал смешанным запахом малины и смородины. Но это Женя почувствовал уже позже, когда, приложив немало сил, продрался сквозь кустарник и сумел утолить жажду.

Вволю напившись из ручья и сполоснув лицо, он поглядел по сторонам, подыскивая удобное место для переправы. Ручей, хотя и не очень широкий, всего около каких-то пяти метров, но глубокий, был достаточной преградой для него. Переправы не было, и ему пришлось снять с себя одежду.

Оставшись в одних плавках он принялся преодолевать водную преграду. В начале переправы вода показалась ему не очень холодной, но уже на другом берегу он «клацал зубами» от холода.

Быстро одевшись, Женя направился к избе. Чем ближе он подходил, тем больше убеждался — в избе никто не живёт — она необитаема. Это его сильно огорчило, он же надеялся спросить у живущих в нём, как дойти до домика лесника, и далеко ли до него.

Всё-таки он вначале постучал в дверь один раз, затем второй и третий = никто не отозвался на его стук. Да, действительно, в избе никого нет. Он пуст, и не зря же выглядит таким заброшенным, окончательно решил он.

Медленно потянув дверь на себя, открыл её, и сразу же из дома напахнуло застоявшимся, но не спёртым воздухом нежилого помещения. Женя окинул взглядом внутренность — да, это была мельница: жернова, лоток, система механизмов — всё было на месте, хоть сейчас засыпай зерно и подставляй мешок для муки.

Окончательно убедившись, что внутри ни одной живой души, он направился к выходу, но не успев сделать и пару шагов, остановился.

За дверью его уши уловили звук приближающегося автомобиля. Что это автомобиль, он определил по шуму издаваемому им.

Такой шум могла издавать только медленно двигавшаяся машина — уж ему ли, городскому жителю, не отличить звук выхлопов двигателя от других звуков,

Что его остановило Женя не знал, но он, не сделав последних нескольких шагов до двери, остановился, и замер прислушиваясь.

Автомобиль, по звуку работающего двигателя, был легковым, скорее всего джип, к тому же иностранец, решил он. У наших джипов, типа «Уазик» или «Нива» звук работы мотора, да и выхлопа тоже, более громкие. Наши автомобили более шумные.

Вскоре автомобиль подъехал. Клацнули, открывшись, дверки, и на поляне заговорили.

Женя расслышал несколько голосов — трое, или четверо. Только вот, сколько он не напрягал слух, он не смог разобрать ни слова — их речь, слова, были для него какой-то абракадаброй. Ни на один знакомый ему, по речи и слуху, иностранный язык, их разговор не был похож!

Как говорится «От греха подальше», и он, стараясь не производить шума, практически на цыпочках, направился в самый тёмный угол избы, и, словно мышка, притих. И вовремя!

Дверь без скрипа (и почему я раньше не обратил на это внимания, подумал он) открылась, и кто-то вошёл в помещение.

Из тёмного угла, где спрятался Женя, хорошо было видно, как человек в одежде охотника, переступил порог, быстро окинув взглядом внутренность избы, и вероятно убедившись что в ней никого нет, что-то сказал своим товарищам.

Затем он прошёл к стене, за которой находилось водяное колесо, и потянул какой-то рычаг. Через мгновение послышалось журчание воды и вал колеса начал медленно проворачиваться.

А затем, неожиданно для тайного наблюдателя, часть расположенной напротив стены ушла в сторону, и открыла освещённый искусственным светом проход.

«Охотник» опять передвинул рычаг, и журчание воды прекратилось, а вал колеса перестал вращаться. «Охотник» вновь что-то сказал, и зашагал в сторону прохода.

Спутники «охотника», продолжая разговор, вошли в избу, и последовали за своим товарищем. Вскоре они куда-то исчезли.

Здесь что-то не так, решил Женя, надо посмотреть, но позже, когда охотники уедут.

Осторожно, боясь произвести хоть какой-то шум, крадучись, Женя направился к дверям и, продолжая прислушиваться, выглянул наружу.

Возле двери, почти вплотную к ней, стоял джип чёрного цвета. За рулём, и возле джипа никого не было, и Женя, всё также крадучись, вначале медленно, а затем из всех сил припустил в сторону ближайших кустов.

Только когда спрятался, только тогда он позволил себе вздохнуть полной грудью и чуть расслабиться. Кажется меня никто не заметил, решил он, и ещё раз глубоко вдохнул и выдохнул воздух.

Конечно, «ждать и догонять» — это очень тяжело, но он всё же решил дождаться выхода этих людей, и самому посмотреть что же там внутри они скрывают — не зря же они приехали? А скрывать, по всему видно, им есть что, решил он.

И Женя дождался.

Через полчаса они появились. Всё так же первым, как и вошёл, появился в дверях мельницы тот, который открывал стену, а за ним вышли остальные. Но они вышли не с пустыми руками — каждый нёс по кофру, и как видно не пустому.

Видно было, как от тяжести груза они чуть изогнувшись в пояснице, с трудом удерживают поклажу.

Первый, поставив кофр на землю, вытащил из кармана брелок и нажал на него — дверка багажника джипа поднялась.

Уложив кофры в машину, они разместились в ней.

Хлопнули дверки, и незнакомцы укатили.

Женя вновь остался один.

Выбравшись из своего укрытия, невольный свидетель происходящего, прислушиваясь к посторонним звукам, и настороженно посматривая по сторонам, направился к старой мельнице.

Вокруг застыла первозданная, ничем и никем не нарушаемая тишина. Лишь однажды одинокий, суматошный стрёкот сороки нарушил её.

Открыв дверь (она, действительно, даже не скрипнула) Женя заглянул внутрь избы — всё было так, словно до него здесь никого не было. Даже стена стояла на месте.

Пройдя к стене, он поискал рычаг, а найдя, осторожно потянул на себя — опять зажурчала вода, и вал начал проворачиваться. За спиной опять зашуршало, и стена отошла в сторону.

Открылся вход в подземелье. И что интересно — сразу же засветились, цепочкой расположенные вдоль боковой стены, электрические лампочки.

При их ярком свете Женя увидел ведущие вниз десяток ступенек и достаточно большую комнату. В ней, вдоль стен были расположены какие-то механизмы, а в середине стоял стол.

Осторожно ставя ногу на очередную ступеньку, он спустился в подвальную комнату, и стал рассматривать её оборудование.

Для него не было великой загадкой его назначение — это было новенькое оборудование для изготовления фальшивых денег.

И ещё он нашёл за закрытой небольшой дверью кладовку, а в ней запас бумаги и красок. В общем, он нежданно-негаданно обнаружил небольшой цех по изготовлению фальшивых денег.

Хотя, почему нежданно-негаданно? Он ведь его искал согласно своему заданию!