И небо летит навстречу. Приключенческий роман

Лариса Жматаева

В романе описывается жизнь и захватывающие приключения молодой женщины из небольшого сибирского городка. Перенесенные страдания, потери и разочарования не ожесточили главную героиню, а, напротив, сделали ее жизнь полной и интересной. Невероятные события перевернули с ног на голову не только ее судьбу, но и устоявшийся быт и мировоззрение окружающих ее людей.

***

Закрыв за соседом дверь, Лиза взяла телефонную трубку и пошла в спальню. Около кровати, на белом комоде, лежал листок с длинным списком номеров фирм, куда она разослала резюме. Желания звонить никакого не было. Противно быть просящей, навязчивой, заискивающей… Она ненавидела такие жизненные моменты, но выбора у нее не было!

— Нравится не нравится, терпи, моя красавица! — подбадривая себя Лиза. Она удобно устроилась на кровати и набрала первый по списку телефонный номер: — Алло!

Прошел час, и ненавистный перечень номеров закончился. Лиза раздраженно откинула в сторону телефонную трубку и простонала:

— Вот же сволочи! Ну кто сказал, что я в свои сорок с хвостиком немощная старуха? А эта, чтоб ее, с Клинтайм? Советчица хренова нашлась: «Сфотографируйтесь и рассылайте ваше резюме с фото… — передразнила она. — Пусть работодатель видит, что вы нормально выглядите, а для нас вы староваты!» Господи, да им меня варить, что ли? Опасаются, что мясо жестким будет? — Лиза невесело усмехнулась и неохотно вытянулась на кровати.

Чтобы хоть как-то отвлечься и успокоить расшатанные нервы, женщина щелкнула пультом телевизора. Переключающая каналы кнопка пульта была сильно затерта, что говорило о непостоянстве или любознательной натуре его хозяйки. Щелкая каналами, а их, к счастью или несчастью, было больше шестидесяти, Лизавета почти физически ощущала, как последние надежды на светлое будущее тают с той же скоростью, с какой кусочек льда тает в стакане с обжигающим чаем.

Со всех каналов мощным, неиссякаемым потоком лилась чернуха. Дикторы, будто соревнуясь, у кого страшней новости, хорошо поставленными голосами вещали о последних нерадостных событиях:

— В районном центре маньяк изнасиловал и убил трех женщин…

— Трагедия в городе Н-ске. Разбился пассажирский авиалайнер, погибли все пассажиры и экипаж…

— Малолетняя мать безжалостно выбросила своего новорожденного ребенка в сугроб на лютый мороз…

— Высокопоставленный чиновник присвоил деньги детского фонда инвалидов…

— Суперзвезда Игорь Султанов установил у себя в особняке два золотых унитаза с вкрапленными в них стразами Сваровски… Тусовка в шоке! Жмот — сэкономил на бриллиантах! Все друзья отвернулись от него! — комментировала это событие в ток-шоу «дутая» «резиновая» блондинка, безуспешно пытаясь скривить в презрительной усмешке силиконовые губы.

— Мама восьмилетней Кати, больной раком, с мольбой и надеждой в глазах просит помочь собрать деньги на операцию и спасти жизнь ее дочери! — С экрана телевизора усталым недетским взглядом на зрителей смотрела измученная болезнью худенькая, лысая девочка…

— Собранные горожанами деньги на стерилизацию бродячих животных осели в карманах местных чиновников, а несчастных собак и кошек просто накормили отравленным кормом…

Это была последняя капля Лизиного терпения, она со злостью выключила телевизор, уткнулась лицом в подушку и горько зарыдала. Она плакала так, как плачут доведенные до отчаяния люди — всем сердцем, всей душой, содрогаясь всем телом. Осознание собственного бессилия делало ситуацию неразрешимой, оттого еще более тяжелой!

Так отчаянно, горько она плакала очень давно… в детстве! Тогда Лизе было шесть лет, мама не позволила ей оставить у себя дома подобранного на улице маленького и голодного щенка. Он так жалобно скулил, с такой благодарностью и надеждой лизал ей ладошки…

Ее горе было вселенским! Большей беды, чем отсутствие собаки в ее ребячьей жизни, не было, с этим нельзя было жить и невозможно смириться!

Вот и сейчас она, взрослая женщина, плакала так же горько, как когда-то в детстве из-за щенка. Эта детская обида и ощущение непоправимого горя до сих пор занозой сидели в Лизиной памяти. К этой невеселой компании присоединялось еще невыносимое одиночество, которое никак не отпускало женщину, схватив ее за горло железной рукой. Лиза проревела с полчаса, а когда слезы кончились, то силы совершенно покинули ее. Немного успокоившись, она несколько раз глубоко вздохнула и устало прикрыла рукой глаза. Тишина продлилась недолго, только сон начал окутывать девушку, как в дверь снова позвонили. Заплаканная хозяйка встрепенулась, подняла голову и взглянула на себя в зеркало встроенного шкафа. На одутловатом багровом лице мирно соседствовали красный натертый нос, опухшие губы и узкие монголоидные глаза.

— Кошмар! — в ужасе, увидев себя в зеркале, вскрикнула Лиза. — Прямо дочь китайского пчеловода! Неужели это я? Надо же так нареветься! — пробормотала она, внимательно разглядывая свое отражение, в душе надеясь, что нежданный гость в конце концов потеряет терпение и уйдет. Но в дверь настырно звонили, совершенно не собираясь так быстро сдаваться. — Нет, открывать не пойду! Меня сейчас либо на опыты по пластической хирургии, либо на принудительное лечение от алкоголизма! Увидят, подумают: «Пьянь какая-то!» — причитала женщина, пытаясь нашарить ногой на полу куда-то запропастившийся тапок.

— Черт, куда же он подевался?! — Женщина внимательно осмотрела пол комнаты, несколько раз заглянула под кровать, но так и не нашла потерянный предмет.

Соловьиная трель звонка ни на минуту не умолкала. Дверная птица стала петь с паузами, периодически срывая голос и переходя на хрип. Перспектива иметь сломанный звонок Лизу совсем не радовала. Ее искренне взбесила такая несусветная наглость визитера, и она собиралась жестко и даже грубовато поставить этого наглеца на место. Запахнув растрепавшийся халат, она решительной походкой в одном тапке на правой ноге пошла открывать дверь.

На пороге опять стоял Алик. С детским восторгом и надеждой он смотрел на разъяренную Лизу, а в руках держал маленький живой комочек, очень похожий на крошечного ротвейлера. Лиза, увидев соседа, а потом щенка, напрочь забыла о своих далеко недобрых намерениях.

— Ты где взял это чудо? — с комом в горле и материнской нежностью прошептала девушка, протягивая руки.

— Баба Тоня с первого этажа подарила! — ответил Алик, поглаживая щенка. — Они завтра в Ростов уезжают, весь помет продали, а этого не успели. Говорит: «Возьми заботу себе, может, пить бросишь!» Ну, я и взял! — Он ласково указательным пальцем погладил черную щенячью голову.

— Мальчик? — спросила Лиза, осторожно забирая щенка из рук соседа.

— Не-е-е! Это собачья женщина! — гордо ответил бывший автослесарь.

«Собачья женщина» младенческого возраста еле держала голову. Она пищала, куда попало тыкалась носом, тщетно ища мамкин сосок. Она обнюхивала руки, суетилась и жалобно по-своему, по-детски поскуливала.

— Чем кормить будешь, собачий отец? Она же водку не ест и пиво не пьет? — спросила Лиза, целуя щенка в симпатичную мордашку.

— Так я тебе принес! Ко мне нельзя, у меня есть нечего! Да и пьющий я! Так что ничему хорошему научить не смогу! Она у меня через пару недель рюмку держать начнет! — улыбнулся сосед, вполне довольный произведенным впечатлением. — Кстати, а как думаешь, что будет, если собаку пивом или водкой напоить? — Алик поднял глаза к потолку, словно молодой ученый, которого только что осенила гениальная идея.

— Ненормальный! Что, совсем с ума сбрендил?! Гринпис на тебя, алкаша, натравлю!

Сердце Лизы отчаянно колотилось от восторга и радости. Она старалась не показывать своих чувств, но восхищенный взгляд и светящиеся глаза выдавали в ней счастливого ребенка.

— Я так давно хотела такую собаку, вот именно такую — маленькую, большеглазую, с длинными тонкими ножками, большими стоячими ушами и добрым сердцем! — Лиза снова поцеловала щенка в черный носик и жадно прижала к себе, как будто боялась, что кто-то, как в детстве, может снова отнять его у нее.

— Спасибо тебе, Алик! — она подняла на мужчину глаза, в которых дрожали слезы благодарности и счастья!