И небо летит навстречу. Приключенческий роман

Лариса Жматаева

В романе описывается жизнь и захватывающие приключения молодой женщины из небольшого сибирского городка. Перенесенные страдания, потери и разочарования не ожесточили главную героиню, а, напротив, сделали ее жизнь полной и интересной. Невероятные события перевернули с ног на голову не только ее судьбу, но и устоявшийся быт и мировоззрение окружающих ее людей.

***

Лиза вошла в офис одной из первых. В приемной хлопотала Надя, она всегда приходила на час раньше других. Зайдя в кабинет менеджеров, женщина сняла верхнюю одежду и включила компьютер. В офисе стояла непривычная тишина. Двери кабинетов были открыты, и до Лизы отлично доносились все неловкие передвижения Нади. Еще не совсем проснувшаяся секретарша зло ворчала на нерадивую техничку и неохотно отвечала на телефонные звонки. Очередная трель пронзила томительную тишину, заставив одновременно вздрогнуть обеих женщин.

— Да! Николай Иванович? Здравствуйте! — проговорила секретарша, тщательно пытаясь скрыть одышку. — Хорошо, я забронирую… Ага-ага, проплачу! Какая турфирма? «Смайл тур»? Хорошо! Две путевки на вашу фамилию с двадцатого марта, десять дней, Доминикана. Сегодня не придете? А завтра? — Возникла недолгая пауза, девушка явно слушала указания босса. — На завтра… две встречи отменить? Поняла, Николай Иванович! Лыжи — дело хорошее, берегите себя, Николай Иванович! Хорошего отдыха вам, до свидания!

Надя отключила связь и вслух недовольно проворчала: — Знаем мы эти лыжи и лыжниц с ногами как у кузнечиков! Очередная тупая белобрысая овца! Вечно найдет себе каракатицу — одни мощи! — сказала она и нервно задвинула стул, который нагло выбился из общего ряда собратьев, стоящих в приемной. — Надолго ли этой собаке блин?! — вслух продолжала она. — Сколько их на моем веку было-перебыло?! А я их всех пе-ре-жи-ву! — секретарша произнесла последнюю фразу нараспев противным тоненьким голосом. Она подошла к большому зеркалу, придирчиво оглядела свое отражение и любовно погладила себя по крутым, упругим бокам. — А здесь такая красота пропадает! — девушка сказала это с такой неподдельной симпатией, что не осталось никаких сомнений в том, что она искренне считает себя неотразимой. Только секретарша нашла себе дело по душе, как в ее руке снова назойливо задребезжал телефон. — Твою мать! Как же вы достали меня! Сами убраться в своих халупах не можете? Криворучки! — выругалась секретарша, при этом нажав кнопку соединения. — Алло, компания «Чистая жизнь», секретарь Надежда. Чем могу вам помочь? — елейным голосом фальшиво пропела она.

Лиза, словно парализованная, несколько секунд не могла двинуться с места. Ей хотелось встать, собрать свои вещи и уйти навсегда, не оглядываясь и не думая о последствиях.

Ее хрупкий счастливый мир рухнул! Ощущение было таким… Таким, будто Лиза, забыв обо всем на свете, веселая и счастливая ехала на шикарной машине на беспечно бешеной скорости! Она, увлеченная своим приключением, совершенно не придавала значения тому, что лобовое стекло забрызгано грязью и через него ничего невозможно разглядеть. И тут — внезапный удар! Стекло с треском лопается и градом острых струящихся осколков высыпается в салон!.. Кругом кровь! Страшно! Больно! Зато какой теперь обзор!

Внезапно все встало на свои места. Женщина в один миг поняла все…

В горле ком, слезы хлынули из глаз. «Надо успеть уйти, пока никто не пришел!» — эта мысль навязчиво сидела в подсознании. Она с трудом встала, оделась, зашла к Наде и, сославшись на плохое самочувствие, поспешно ушла с работы. До дома было восемь остановок. Лиза пошла пешком, чтобы немного успокоиться, покопаться в себе и разобраться в ситуации. Ей надо было побыть одной, чтобы все расставить по своим местам и принять какое-нибудь решение.

На улице бесчинствовал не мартовский буран. Девушка не чувствовала ни холода, ни ветра со снегом, который красивой спиралью взвивался вверх, а потом с силой, исподтишка бил в лицо.

— Подумаешь! — говорила она сама себе. — Одним разом больше, одним меньше! — Сердце от обиды разрывалось на части. Хотелось убежать куда-нибудь далеко, где тихо и никого нет. И кричать, кричать, кричать! Выпустить наружу всю свою боль, всю обиду, до хрипоты, до срыва голоса, до полного бессилия… Она шла словно пьяная, изо всех сил стараясь взять себя в руки и успокоиться. Ей было нужно, во что бы то ни стало, погасить в себе эту невыносимую, рвущую на части сердце боль. Она должна достойно пережить и это предательство, чтобы не погаснуть, чтобы просто не сойти с ума…

— Что за истерика?! Как будто первый раз! Еще скажи, что тебя никогда не предавали?! — спросила сама у себя Лиза и беспорядочно вытерла мокрое лицо ладонью. — Поиграл мужик в любовь, в чем криминал? Сама все усложняю! Я — взрослая девочка и прекрасно знаю, как мужики врать и унижать умеют! — проговорила Лиза, и по ее лицу сами собой покатились слезы. Мимо шли прохожие, но ей было все равно, она никого не видела, никого не замечала. — Наивная… Учат меня, учат, а толку — ноль! Последний раз попыталась поверить, думала, что он лучший, особенный! — сказала она, глотая соленые слезы. — Черта с два особенный, как все — обычный!

— Не я первая, не я последняя, в конце концов! Да и сколько мне лет? Рынок невест давно заполнили двадцатилетние нимфетки, и я вообще должна радоваться хоть какому-то мужскому вниманию! Меня на работу-то никуда не брали, а я в невесты намылилась — маразматичка старая! — размышляла Лиза, ладонью вытирая слезы.

Через два часа она пришла домой — замерзшая, умытая бураном, с размазанной тушью на лице. В прихожую на звук открывающей двери из комнаты вышел заспанный Влад.

— Привет, а ты что дома? Заболела, что ли? — скорее из вежливости, чем с сыновей заботой спросил Влад.

— Нет, у меня, оказывается, сегодня выходной! — стоя у зеркала и вытирая тушь, как можно спокойнее соврала Лиза.

— А я уж подумал, что тебя уволили! — Сын повернулся и ушел к себе в комнату, плотно закрыв за собой дверь.

— Надо же, какое живое участие и интерес к жизни матери! Любящий сын ночи не спит, беспокоится, где я, с кем я? — с обидой и горьким сарказмом произнесла Лиза.

Только Мирка, страдая от хозяйского безразличия, грустно поскуливая, крутилась у Лизиных ног. Женщина виновато погладила собаку, чем вызвала неподдельный собачий восторг.

Эмоционально опустошенная, она взяла псину на руки, прилегла на диван в гостиной и тут же уснула. Проспав до обеда, Лиза с трудом открыла глаза, и тут же тягостное ощущение непоправимой утраты снова вернулось.

«Не могу сейчас быть одна, тоска гложет. Девчонок, что ли позвать?» — размышляла она, уже протягивая руку к мобильному телефону.

— Может, хоть они мне мозги вправят, сама я уже ничего не соображаю! Недаром же говорят: «Большое видится на расстоянии!» — сказала Лиза, набирая первый телефонный номер. Она сейчас остро нуждалась в теплоте и дружеском участии, одиночество тяготило ее. Лиза была в отчаянии, она была в беде!

— Привет, Оль! Приезжай сегодня ко мне, а?! — услышав на другом конце провода знакомый голос, Лиза почти взмолилась: — Оль, я тебя очень прошу! Во сколько? Ладно, я тебя жду! — Отключив абонента, женщина набрала следующий номер.

— Алло, Тонь, у меня тут небольшая проблемка образовалась! Может, приедешь ко мне?! Ага, давай до вечера! — Лиза вздохнула с облегчением и положила трубку.

Она подошла к окну и, пристально вглядываясь в окна противоположного дома, с горечью подумала: «Плохо, как же все плохо! И самое страшное, что лучше уже не будет! Часики мои тикают, а ничего не меняется. Я опять одна! — Лиза физически почувствовала, как озноб одиночества мурашками пробежал по рукам и плечами. — Почему так получилось и кто в этом виноват? Вот рядом, в соседней комнате, живет самый близкий и родной человек, которого она любит и ради которого могла бы отдать все на свете, включая жизнь! Но ему совершенно наплевать на нее! В суете дней, в бесконечной беготне и работе она не заметила, что тот, кто раньше не мог без нее жить и дышать, вдруг стал чужим! Где она совершила ошибку, когда проглядела сына, почему утратила его любовь?» — так и не найдя ответа на мучившие ее вопросы, женщина в отчаянии закрыла лицо руками и горько заплакала…

Каждому человеку в тяжелые минуты его жизни очень важно знать, что он не один! Что на свете есть люди, которым ты дорог, которым не безразлична твоя судьба. Люди, готовые разделить с тобой не только праздничный стол, беды и промахи, но и светлую радость победы, не запятнав себя при этом грязной завистью. И когда такие люди есть, становится радостнее и проще жить. Снова всходит погасшее солнце, и ты идешь по жизни легким, уверенным шагом!

Подруги не задавали лишних вопросов. Когда такие звонки случались с чьей-нибудь стороны, все знали — это сигнал SOS. Женщины откладывали все свои дела и спешили к потерпевшей. В этот раз это была Лиза. Девушка не плакала и не билась в истерике. Она, как заочно приговоренная к высшей мере наказания, достойно ждала своей участи. Наконец раздался долгожданный звонок. Лиза открыла дверь и впустила подруг.

— Чип и Дейл спешат на помощь! — неуместно-радостно с порога прокричала Ольга.

— Мы с этой неадекватной у твоего подъезда встретились! — сказала Тоня и протянула Лизе ее любимый торт «Дамские пальчики», неуместно перевязанный розовой лентой. К торту присоединилась бутылка шампанского, которую Ольга, словно фокусник, достала из маленькой дамской сумочки.

— Сейчас мы беспощадно расправимся с этими кулинарными извращением! А шампусик не по поводу, а исключительно для настроения. Нет, ну вот вы мне скажите, надо же додуматься так торт назвать — «Дамские пальчики»! Это все равно, что пирожное «Джентельменские ноги», — громко возмущалась подруга, разрезая тонкую ленточку. Тоня достала фужеры из посудного шкафчика и расставила их на столе. Она несколько раз пристально взглянула на хозяйку дома, пытаясь угадать причину скоропостижного сбора.

Лиза вскипятила чайник, и через несколько минут все трое уже сидели за столом и раскладывали торт по тарелкам. Настроение Лизы с появлением подруг резко пошло вверх. Еще недавно отчаявшаяся женщина сейчас ела торт с белковым кремом, запивала его шампанским, и жизнь уже не казалась такой отвратительной.

Выслушав повествования хозяйки дома в деталях, подруги по очереди высказывали свою точку зрения. Они громко спорили, иногда бестактно и грубо перебивая друг друга. Женщины в пух и прах раскритиковали ее внезапную любовь, между делом досталось и Лизе за ее детскую, на их взгляд, наивную доверчивость!

— Зря ты так убиваешься, хабиби! Ну повстречались, поигрались, порадовались друг другу… В вечной любви тебе никто не клялся, верность хранить не обещал! В паспорт посмотри и угомонись! Он на тебе никогда в жизни бы не женился! — разглагольствовала Ольга, постепенно входя в раж. — Сколько, ты говоришь, его бывшей жене было — двадцать два? А ты куда лезешь, ты ее почти вдвое старше?! Матерью могла бы ей быть! Вот дружки-бизнесмены поржали бы: молодую кобылку на старую клячу поменял! Очнись, старушка, у нас впереди уже не свадьба, а дом престарелых!

— Оль, так тоже нельзя! По-разному у людей бывает, иногда только в зрелом возрасте люди свое счастье находят! — пыталась спорить с ней Тоня. — Не надо делать скоропалительных выводов! Может, он для вас путевки заказал, сюрприз хочет сделать! — с высоты своей безоблачной жизни и с робкой надеждой в голосе рассуждала подруга.

— Ага, сейчас прям, не с Лизкиным это счастьем! Смотри, затейник какой! Три дня не звонит, на лыжах кого-то укатывает — сюрприз готовит! Да просто нашел ростом повыше, мордой помоложе, ногами подлиннее… Это же мужики — они до старости в куклы играют! Ну, если, конечно, финансы позволяют… — Ольга одним движением руки ложечкой собрала с общего торта все сливки и с удовольствием отправила в рот. — Нынешние Барби, знаешь, на безденежье не ведутся, быстро себе другого Кена находят. Для них главное — деньги, и каждая из них свой ценник имеет, кто тысячу рублей, а кто десять тысяч… долларов! Чистой воды проституция! — спокойно облизывая ложку, продолжала философствовать Ольга. — Вот был у меня случай. Один местный авторитет…

— Так, давай про твои похождения мы как-нибудь в другой раз послушаем.

— В другой, так в другой… — немного обиженно ответила Ольга.

— Кстати, Оль, ну неправа ты! — обратилась к хохлушке Тоня, возобновив почти утраченную тему. — Не все же продаются, любовь тоже со счетов нельзя скидывать! — Подруга отодвинула от нагловатой гостьи остатки торта, с которого та собрала почти все сливки.

— Любовь придумали русские, чтобы деньги не платить! — тоном, не терпящем возражений, произнесла дородная блондинка. — Избитая фраза, но верная! А по мне, были бы деньги, а полюбить человека всегда за что найдется! Люди, между прочим, не без достоинств! — не сдавалась хохлушка, поглаживая себя по высокой груди.

— Лиз, я думаю, вам нужно поговорить и все выяснить! Чтобы ты не гадала, что да как, — разумно посоветовала брюнетка.

— Еще чего, не вздумай даже! Он ей вообще что-то обещал? К чему вообще эти унижения? Еще слезу пустит, не дай бог! Короче, едешь на работу как ни в чем не бывало… приветливо всем улыбаешься… делаешь вид, что ничего не случилось. — Ольга взяла тарелку с тортом и снова пододвинула себе. — Вообще забудь, что у вас с ним что-то там было! Ничего не было, и точка! Веди себя так, чтобы он подумал, что для тебя это тоже ерунда — мимолетное увлечение! — девушка щедро давала советы, не забывая при этом уплетать остатки сливок на «Дамских пальчиках».

— Каких у нее на недели по три! — негодовала Тоня. — Вам надо поговорить, может, он своих чувств испугался? — настаивала она, наливая в чашку чай.

— Да перестань ты! Все это хрень собачья — амуры-тужуры! Знаете, что я подумала! А не исключено, что он всех своих пассий, которые у него до тебя были, тоже так ублажал, а надоели — вон с работы! Тебе же секретарша что-то там про увольнения говорила? Может, как думаешь? Вдруг это как сладкую конфету дать перед горькой пилюлей, — продолжала Ольга, доедая последний кусок уже забытого всеми торта.

— Какая ты все-таки циничная, Оль! — пыталась поставить на место хохлушку Тоня. — Да и схема уж очень витиеватая, опять по себе судишь!

— Ой-ой-ой, я вас умоляю! — надула губки Ольга. — Какие мы все чистенькие да правильные!

Подруги долго спорили, но к единому мнению так и не пришли. Несмотря на все разногласия и отсутствие логики, сошлись они только в одном: «Время покажет!»

Еще несколько часов не утихали споры на кухне, но уже сейчас Лизе стало легче. Боль потери и предательства не прошла, но утихла, трусливо затаившись в кулуарах ее души. На смену ей, словно взяв эстафетную палочку, пришла безысходная, беспросветная тоска. Радовало только одно: стало все гораздо проще, понятней и противней, да и розовых очков на Лизе уже не было…