Зверь. Мое наваждение

Лана Легкая, 2023

– Любишь подглядывать? – спрашивает Зверь, заставляя меня замереть. – Понравилось? – Я… Шлепки босых ступней. Мужчина всё ещё обнажён, и я отвожу взгляд, шумно втянув воздух. – Вижу, что понравилось, – усмехается, приблизившись почти вплотную. – Ты новенькая? – Простите, – мямлю, забыв о правилах, и выбегаю из комнаты. Я совершила ошибку – случайно увидела сцену в ВИП-комнате. Именно тогда Зверь заметил меня и решил сделать своей. Содержит нецензурную брань.

Глава 3

Есения

— Егор, — кричу я, едва прозвенел будильник, — Натка нас ждёт через пятнадцать минут у подъезда. Ты готов?

Уверена, что готов. Сколько бы Егорка ни говорил, что ему не нравятся девчонки, я точно знаю, парень заглядывается на нашу соседку. Натку я могу назвать подругой. Только она и осталась, остальным оказались не нужны чужие проблемы. А я год пыталась выкарабкаться из отчаяния. Авария, смерть родителей, скорбь, множественные операции брата — это не весело и не интересно.

— Уже иду.

— Поторопись, — ворчу я, натягивая спортивные штаны. — Через полтора часа мне нужно быть на работе. — Я выбегаю в коридор. — Давай помогу, — не стала наблюдать за попытками брата обуться. — Жди меня у лифта.

Я ныряю в кроссовки, хватаю ключи и выхожу.

Нам редко удаётся погулять и подышать свежим воздухом. Я могла бы потратить лишний час на сон, но знаю, как Егорке нравится болтать с Наташей. И мне не мешало просто пройтись по парку, слопать мороженое и ни за что не переживать хотя бы несколько минут.

Натка не подводит, знает, что у меня каждая секунда на счету. Ждёт у ступеней.

— Тихо, — вскидывает она руку, — дайте Беляшу сделать свои поганые дела. Не сбивайте.

— И не думали, — фыркаю я, не сдерживая улыбки. — Тебе помочь? — интересуюсь у брата.

— Я сам.

Ну конечно сам, разве он может показать свою слабость перед Натой?

— Только осторожнее, — произношу я.

Пока Егор преодолевает ступени, Беляш справляется с поставленной задачей и приветливо машет белоснежным хвостом.

— Привет, мохнатый, — я присаживаюсь и глажу собаку. — Когда-нибудь и мы заведём себе щенка.

— О, это он с виду такой милый. Не собака, а чёрт! Опять распотрошил подушку. Я тебе… — Ната грозит Беляшу пальцем. — Зверь! — рявкает игриво. Передаёт поводок в мои руки и обращается к Егорке: — Привет, Гор. Как дела? Ты опять вырос.

Я хочу сосредоточиться на болтовне подруги, но одно слово, сказанное ею, лишает меня равновесия. Я возвращаюсь в сегодняшнее утро. Меня вновь окутывает тяжёлый запах парфюма. Низ живота приятно колет, по телу пробегает дрожь, дыхание сбивается. Как в момент, когда мужчина накрыл моей рукой свой член. Это же унизительно и отвратительно! Но почему я ощущаю возбуждение?! Настоящее. Я даже не предполагала, что могу чувствовать с мужчиной подобное. И Зверь прав… Мне нравилось всё, что он делал с той девушкой. Как он двигался, как не позволял ей перехватить инициативу. Обладал. Это было красиво и возбуждающе.

— Может, купим мороженое? — громко спрашивает Ната, вклиниваясь в мои мысли.

— А?.. Да, конечно.

Беляш задерживается у очередного куста. Натка с Егором садятся на лавочку и о чём-то болтают.

— Есь, — через некоторое время подруга вновь врывается в мои мысли, — ты, вообще, где витаешь? Сегодня сама не своя.

— Да что-то, — я неопределённо кручу рукой около головы.

Ната бросает взгляд на Егорку и тихо интересуется:

— Всё хорошо? Не хочешь ничего рассказать?

— Нет. Не хочу, — улыбаюсь я подруге. — И мне пора на работу. Управляющая неожиданно поставила меня в ночную.

— Может, мы ещё погуляем с Егором и Беляшом?..

— Нет, Нат. Я так издёргаюсь. Знаю, что моя опека не доведёт до добра, но пока не могу отпустить от себя брата. Он же самый близкий мне человек.

— Ну смотри, — понимающе улыбается подруга.

Она забирает поводок из моих рук, посылает воздушный поцелуй Егорке.

— Рада была вас видеть, — кричит нам вдогонку.

— И мы тебя, — отвечает брат и густо краснеет.

Ох, надо поговорить с Натой, пусть поумерит пыл.

Мы возвращаемся домой, я переодеваюсь, прощаюсь с братом, не забыв в тысячный раз повторить, чтобы он был осторожен и звонил, если вдруг что случится.

По дороге к клубу я успеваю сделать лёгкий макияж, собрать волосы в хвост. Мне остаётся только надеть крохотный белоснежный фартук и сменить сандалии на чёрные лодочки.

— Молодец, Кузьмина, — хвалит меня Ольга Сергеевна, — по тебе часы можно сверять.

Я вежливо улыбаюсь в ответ и приступаю к работе. Думала, что клиентов среди недели будет значительно меньше, чем в выходные, но я ошиблась.

— Выходные нужно посвятить семье, — доходчиво объясняет Алиса, не забывая подмигнуть. — А среди недели вполне можно и задержаться на работе.

Мимо меня пробегают горничные с корзинами грязного белья, получают указания и бегут куда-то вновь.

М-да. Какой-то параллельный мир. В котором мужчины врут своим жёнам и возвращаются домой после нескольких часов, проведённых с другой женщиной.

Плевать. Это не мой мир!

Я предупредительно стучу в очередную випку. Вхожу, немного выждав.

В фойе и коридорах полумрак, но мне всё равно приходится щуриться, чтобы хоть что-то рассмотреть в темноте.

— Добрый вечер, ваш заказ, — произношу я вежливо.

Меня ослепляет на секунду. На плазме вместо привычных эротических клипов включён боевик. И именно в тот момент, когда я зашла за плотную портьеру, на экране произошёл взрыв.

— Оставь на столе у дивана, — слышу я голос Зверя. Его я смогу узнать из тысячи других мужских голосов. Низкий. Пугающий.

Мужчина в комнате один. Он лежит на застеленной кровати, подбив под спину подушки и закинув ноги прямо в обуви.

Ну как же так? Почему он здесь?.. Девочки говорили, что Зверь посещает второй зал исключительно в выходные дни.

Я молча выставляю с подноса тарелки дрожащими руками. Моё сердце готово проломить грудную клетку от волнения. Дышать стало практически невозможно.

— Почему ты не сказала Ольге, что в субботу будешь со мной?

Боже мой! Он уже разговаривал с управляющей!

Я набираюсь смелости и отвечаю:

— Этого не будет.

— Почему? — Мужчина берёт в руки пульт и уменьшает громкость. Выстрелы и взрывы стихают, и я слышу грохот собственного сердца. — Я могу предложить в два раза больше обычной таксы.

Я игнорирую сказанное.

— Вам что-нибудь ещё нужно? — интересуюсь вежливо, сжав в руках поднос.

— В три?

— Хорошего вечера, — произношу я и иду к выходу.

Мужчина настигает меня через секунду. Грубо хватает за предплечье, разворачивает и прижимает к себе.

— Отдай. — Он вырывает из рук поднос и кидает его под ноги.

— Пустите, — шепчу я.

Дёргаюсь. Но разве можно вырваться из лап хищника? Остаётся только молить.

— Отпустите, пожалуйста, — произношу я жалобно.

Я утопаю в тяжёлом запахе мужского парфюма. Это настоящий яд, что окутывает меня своим парами и лишает воли.

— В четыре раза? Этого достаточно?

Мужчина держит меня так крепко, что я чувствую движения его мышц на груди и бёдрах. А ещё я чувствую, как его член наливается кровью. Становится твёрдым. Пульсирует, упираясь мне в живот.

— Нет, — выдыхаю я, не поднимая взгляда.

Я боюсь смотреть хищнику в глаза. Боюсь, что он прочитает меня, словно раскрытую книгу.

— Тебе не кажется, что ты переоцениваешь себя? — Сильные пальцы ложатся на затылок, стягивают волосы и заставляют меня поднять голову. — Я не люблю переплачивать за то, что не стоит этих денег, — произносит с угрозой.

Зверь пожирает меня взглядом.

— Так не платите, — отвечаю я тихо.

— Сколько?!

Он заставляет меня подняться на носочки и тянуться за его рукой.

— Я ни за какие деньги не стану твоей подстилкой, — шепчу я, морщась от боли. — Плевать я на них хотела! У меня есть гордость, и я не хочу тебя! — произношу срывающимся голосом. — Пусти, больно.

Хватка ослабевает.

Зверь не удерживает меня, но и не позволяет уйти. Массирует пальцами затылок и шею.

— Не хочешь? — спрашивает он.

— Нет!

— Ну давай проверим.

— Нет! — вскрикиваю я. — Правилами клуба это запрещено!

Мужчина ухмыляется.

— Что именно?

— Там всё прописано, я читала. Клиент не имеет права применять силу или иные меры воздействия, чтобы склонить сотрудника к интиму, — выдаю я заученную строчку. — Всё может происходить только по обоюдному согласию.

— А разве какой-то из пунктов нарушен?

Зверь в последний раз стягивает волосы. Боль едва различима и приятна. И опускает руку. Больше не касается меня.

— Я не применяю силу. — Он делает первый шаг, заставляя меня отступать. — Не угрожаю. — Второй шаг. — Не напоминаю о том, что тебе, Кузьмина Есения, деньги нужны больше чем воздух.

Только коснувшись спиной прохладной зеркальной стены, я понимаю, что Зверь играл со мной. Загнал свою жертву в угол.

Я в ловушке!

Мужчина делает последний шаг и оказывается непозволительно близко. Наши тела практически соприкасаются.

— И уверен, что ты прямо сейчас течёшь. Твоё бельё уже насквозь мокрое.

И он прав! Сама не понимаю себя. Но одной лишь близости Зверя мне хватает, чтобы низ живота наливался тяжестью. Я чувствую приятные покалывания и собирающуюся влагу.

— Нет! — повторяю я в очередной раз. И голосом выдаю свою ложь.

Мужчина смеётся надо мной. Чуть подаётся вперёд, склоняется.

— Запомни, Есения, больше всего я не люблю ложь. В особенности лживых баб, что строят из себя недотрог, а покажи им деньги, с радостью раздвигают ноги. Я за честные отношения. Ты хочешь получить сумму покрупнее, а я хочу получить тебя. Скорее всего, ты этих денег и не стоишь.

Он говорит, глядя мне в глаза. Наши лица разделяют ничтожные сантиметры.

— Я не понимаю, зачем ты это рассказываешь, — отвечаю я подрагивающим голосом.

— Даю тебе шанс, — произносит Зверь грубо. — Но ты им не собираешься пользоваться, как я посмотрю.

— Я уже всё сказала, — отвечаю я.

Мужчина нависает надо мной. Он подавляет. Не только ростом, но и своей энергетикой. Тяжёлой. Злой.

Я ищу опору, и мои руки скользят по глади зеркала, оставляя следы на кристально чистой поверхности.

— Я тебе дал шанс, — произносит Зверь.

Я на долю секунды поверила, что он отпустит меня. Что достаточно унизил, не получив желаемого. Но эта вера — ошибка.

Два резких движения, и Зверь собирает форменную юбку почти до талии, обнажая меня. Его рука по-хозяйски накрывает лобок и грубо ведёт вниз.

— Ну? Что я говорил, — зло смеётся он надо мной.

— Пусти! — рычу я, пытаясь оттолкнуть мужчину.

— Тише. — Он перехватывает мои руки и заводит их за спину. — Повернись. — Дёргает, и я вижу нас в отражении.

Мужчина отступает, утягивая за собой — так ему проще рассмотреть меня. Удерживает, ведёт взглядом по ногам. Поднимается от ступней, закованных в лодочки на невысоком каблуке, к коленям и выше, к бёдрам.

Зверь ухмыляется, замечая пятно влаги на моём белье.

— Течёшь, Есения, — произносит с удовольствием.

Я дёргаюсь, всхлипываю. От стыда в уголках моих глаз собираются слёзы.

Почему я не могу чувствовать подобного влечения к Жене, почему именно к Зверю?! Почему?!

— Я не сделаю тебе плохо.

Мужская ладонь ложится на низ живота. Я готова разрыдаться от беспомощности. Спускается. Застывает на грани, ещё чуть-чуть — и он коснётся меня там!

— Пожалуйста, — умоляю я.

— Да без проблем, — усмехается мужчина, и его твёрдые пальцы накрывают промежность. Ведут вниз, тут же поднимаются, чуть надавливая. — Расставь ноги, — произносит как приказ.

— Нет.

— Расставь!

Я зажмуриваю глаза и делаю то, о чём Зверь меня просит.

— Умница, — слышу хриплый шёпот у самого уха. — А теперь открой глаза.

Всё моё нутро сопротивляется сказанному, но я повинуюсь.

— Смотри, Есения.

Мужская ладонь скользит по влажной ткани трусиков. Двигается медленно, чуть надавливает на вход и возвращается, задевая клитор, отчего с моих губ впервые в моей жизни срывается стон.

Не притворный. Нет! Настоящий.

Женя показывал мне порно и говорил прямым текстом: «Я хочу, чтобы ты делала так же». И я повторяла за актрисой.

А сейчас я не притворяюсь, нет! Я не могу сдержать себя…

— Ты всегда так не хочешь? — Мужчина насмехается надо мной, не забывая играть с плотью.

— Пожалуйста, — шепчу я дрожащим голосом. — Это неправильно. Нехорошо. — Я чувствую, как одинокая слезинка катится по моей щеке.

— А если так?

Пальцы мужчины подцепляют резинку на белье, катятся по обнажённой коже и безошибочно находят чувствительную точку. Растирает влагу подушечкой пальца, ласкает круговыми движениями.

— Не надо, — выдыхаю я и хватаю ртом воздух. Кажется, я сейчас потеряю сознание.

Я больше не сопротивляюсь и не пытаюсь сбежать. Я хочу, чтобы Зверь продолжал. Пусть это мерзко! Пусть неправильно! Но если он сейчас ничего не сделает, я просто умру. Не выдержу напряжения.

Мужчина больше не удерживает мои руки — он обнимает меня, не давая упасть. А я прижимаюсь к твёрдой груди и умираю.

— Смотри! — вновь приказывает он. — Смотри, Есения!

Его голос превращается в животное рычание.

— А-а-ах, — выдыхаю я, когда Зверь вводит в меня пальцы. Медленно. Вначале один, за ним второй и делает первый толчок.

По моим бёдрам пробегает мелкая дрожь.

— Неужели твой мужчина не любит тебя? Совсем? — Он толкает их второй раз, и, к своему стыду, я подаюсь бёдрами, хочу ощутить твёрдость умелых пальцев глубже. — Не любит, Есения, — говорит Зверь, глядя мне в глаза. — Ты бы так не текла, если бы была удовлетворена.

Он гладит меня там… внутри, заставляя прогибаться и насаживаться плотнее.

— Замолчи, — прошу я и опускаю взгляд на смуглую ладонь, ласкающую меня.

— Так мы договорились? — спрашивает зверь. — Договорились?! В субботу ты моя.

— Нет, — выговариваю я дрожащим голосом и тут же ощущаю пустоту.

Зверь выходит из меня, отстраняется, ищет что-то взглядом, подходит к столу и вытирает салфеткой влагу со своих пальцев.

— Ты ещё здесь? — спрашивает он, комкая бумагу и бросая её на стол.

— Но… — отвечаю я растерянно.

В моей груди жжёт, соски болезненно покалывают, а внизу живота напряжение, которое не уходит. И я не знаю, что с ним делать. Сколько раз я пыталась ласкать себя, но ни разу не смогла сделать то, что сейчас сделал Зверь.

— Я проверил, что хотел. Мне больше ничего не нужно.

Мужчина стоит ко мне спиной, берёт со стола стакан и пьёт из него.

— Хо… хорошего вечера, — произношу я, быстро одёргиваю юбку и смахиваю слёзы с лица.

Я не смотрю на Зверя, ухожу, запинаюсь о поднос. Он грохочет по каменному полу.

— Аккуратнее, — советует мужчина.

А я глотаю злые слёзы, поднимаю поднос и спешу покинуть випку. Иду к выходу. Поворачиваю ручку, толкаю деревянную створку, но мужчина не позволяет выйти. Он настигает в одно мгновение. Захлопывает дверь, задирает на мне юбку, приспускает трусики, грубым движением заставляет поставить ноги шире, вынуждает откинуться ему на грудь и проникает в меня пальцами.

— Хочу дать тебе попробовать то, от чего ты отказываешься, — рычит на ухо и начинает двигать рукой.

Резко, грубо, с влажными хлопками. Он имеет меня. Клеймит. Делает так, чтобы я не смогла его забыть. Но он не знает, что этого и не случится. Сейчас он для меня первый.

А я подстраиваюсь под темп, вторю движениям мужской руки, судорожно хватаю приоткрытым ртом воздух, слышу только удары собственного сердца и больше ничего.

Шершавая ладонь накрывает мой рот.

— Тише, — зло говорит Зверь и продолжает трахать меня пальцами.

— Ещё, — молю, когда понимаю, что я больше не выдержу. Я хочу избавиться от скрутившего меня напряжения, хаотично двигаю бёдрами, трусь спиной и попой о каменный член. — Глубже, — выдыхаю я.

Зверь действует безошибочно. Три грубых проникновения, и я на мгновение теряюсь в пространстве. Сжимаю мужскую кисть бёдрами. Потираюсь о пальцы, продлевая удовольствие, обрушившееся на меня огромной волной. Вспоминаю, как дышать.

Зверь медленно выходит из меня, проводит пальцами по клитору. Я всхлипываю, не в силах отстраниться от мужчины. Буквально лежу на его груди, ощущая гулкие удары сердца и слушая чужое тяжёлое дыхание. По телу всё ещё расходятся волны тепла, в ушах шумит, а картинка перед глазами становится размазанной. Я плачу от унижения, только представив себя со стороны. Растерянная, со спущенными трусиками, во власти незнакомца. Как я могла допустить?! Он же не удерживал…

Я молча отталкиваю мужчину, наспех надеваю бельё и поправляю юбку, разглаживая её на бёдрах.

Я всё ещё спиной к Зверю, не в силах повернуться и посмотреть ему в лицо. Да и зачем? Чтобы увидеть там пренебрежение?

Он наконец уходит. Каждый гулкий шаг отчего-то приносит мне боль. Щелчок зажигалки — и по комнате разносится терпкий аромат табака.

Мне нужно бежать, пока Зверь разрешает!

— У-у-у, — рвано выдыхаю, стираю слёзы с лица, промаргиваюсь.

В очередной раз поднимаю с пола поднос и вздрагиваю от звуков, заполнивших комнату. Выстрелы, взрывы, крики. Зверь вернулся к просмотру фильма, словно ничего и не произошло. Для него ничего…

— Подонок, — шепчу я и выхожу в коридор.

Я не возвращаюсь на кухню, а прямиком иду в туалет. Мне хочется умыться холодной водой, отдышаться и хоть немного привести себя в порядок — стереть с бёдер влагу.

— Мерзавец, — ругаюсь, замечая разошедшийся шов на юбке. И это в самом начале смены… — А ты, — я смотрю на своё отражение в зеркале, — дура!

В своём шкафчике нахожу булавку, скрепляю края ткани, уколов себя в бедро.

— Ай! — Я сглатываю вновь подступающие слёзы, стираю капельку крови и выбегаю из раздевалки.

Я больше здесь не останусь ни на секунду! Если Ольга Сергеевна позволит, буду работать в первом зале. Нет — значит, придётся искать другую работу.

«И пока ты будешь думать о своей гордости, у тебя заберут Егорку!» — припечатывает внутренний голос.

Я сбавляю шаг, на раздумье мне требуется меньше секунды. Разворачиваюсь и иду в сторону кухни.

Только от меня зависит будущее брата. Только я могу сделать его жизнь полноценной! Я толкаю хромированную створку, стараясь улыбаться. Мои губы подрагивают.

— Ты что так долго? — интересуется Алиса, поправляя бокалы и подхватывая поднос.

— Извини. Заходила в туалет.

— А. Ну не стой. Сегодня как никогда людно.

— Хорошо.

И я работаю. Не думаю ни о чём, кроме как о брате. Именно он смысл моей жизни. И моя ответственность. О том, как я буду смотреть теперь в глаза Жене, запрещаю себе думать. Не сейчас. Иначе я просто не выдержу.

— Кузьмина, активней шевели булками, помоги, — подгоняет меня Алиса. — В десятой настоящая свалка, — хохочет. — Впервые такое вижу. Бери быстрее шампанское, пока не передумали. Девочки там профессионально разводят. Мужики уже несколько своих зарплат оставили за вечер.

— В десятой? — переспрашиваю я.

Скворцова смотрит на меня с недовольством.

— В десятой. Ты что сегодня так тупишь? Кузьмина, вернись на землю, мы тут. — Закатывает глаза.

— Извини, — мямлю я и иду за Алисой, придерживая бутылки.

Чем ближе мы подходим к нужной комнате, тем чаще бьётся моё сердце. Совсем недавно я выбежала из соседней, девятой. Растерянная, униженная и совершенно опустошённая.

Нас обгоняет одна из девушек, что обслуживает клиентов. Кто-то её заказал, выбрав, словно блюдо из меню.

— М-м-м, Мариш, на работу как на праздник? — хохочет Алиса.

— В этот раз угадала, — довольно хмыкает миловидная шатенка. Я её часто вижу у барной стойки первого зала. — К Зверю я готова бежать хоть каждый день. По первому зову. — Она сбавляет шаг у двери с номером девять. Несколькими движениями придаёт волосам объём, поправляет грудь и шагает в темноту.

Я сбиваюсь с шага. Моё сердце болезненно сжимается, тянет, словно меня предали. Но так не должно быть! Разве я не должна испытывать облегчение от мысли, что Зверь уже забыл обо мне?..