Поэзия зла

Лайза Рени Джонс, 2021

ОТ АВТОРА БЕСТСЕЛЛЕРОВ NEW YORK TIMES. Психологический триллер с особой зачаровывающей эстетикой. Серийный убийца не столько отвратителен, сколько противоестественно изыскан и прекрасен. Кто-то называет его мужем или отцом. Кто-то называет его другом или коллегой. Но единственное имя, имеющее для него значение – Поэт… «УБИЙЦА С ТАЙНЫМ ПЛАНОМ». В Остине, штат Техас, действует серийный убийца – единственный в своем роде. Все его жертвы – люди, так или иначе оскорбившие поэзию. Он умерщвляет их цианидом, а в рот вкладывает листок со стихотворными строками. Больше – никаких следов. И еще: похоже, Поэт проявляет особый интерес к одной женщине. И она… «ДЕТЕКТИВ С ТЕМНОЙ ТАЙНОЙ». Саманта Джаз – лучший профайлер полицейского управления Остина, прирожденный сыщик. Она чувствует зло в людях – и никогда не ошибается. Кроме одного раза – когда не почувствовала его в своем отце, и это чуть не сломало ей карьеру… «ПОЭЗИЯ СО СМЕРТЕЛЬНЫМИ РИФМАМИ». Это дело грозит стать ее первой неудачей. Оно сплетено из сравнений и метафор, не дающих ответы ни на один ее вопрос; лишь, как дописанные строфы, множатся мертвые тела. Но Саманта чувствует, что постепенно приближается к Поэту. А еще – что он так же неумолимо приближается к ней…

Глава 9

Вскоре после того, как мы с Лэнгом даем добро кавалерии осветить строение, книжный магазин озаряется не хуже рождественской елки. Внутрь мы идем лишь убедиться, что Поэт не искал там прибежища.

Попутно затеваем разговор с несколькими полицейскими, один из которых в свое время первым прибыл на место преступления. Офицер Джексон — высокий рыжеволосый мужчина лет тридцати, всего два года как перешедший к нам на службу из армии; гора мышц с каменным выражением лица. Мне он известен по другому делу. В нем есть потенциал. Мужик толковый, и советы дает по существу.

— Стеклянные парадные двери заперты. Отсюда никто не проник бы и не выбрался, не разбив при этом стекла. А оно цело.

— Верно, — соглашается Лэнг. — Все внимание на задний вход.

Решение принято, и под слепящими фарами машин мы с напарником в сопровождении офицеров подходим к задней двери, которая, как и следовало ожидать, заперта. Лэнг взламывает замок и включает свет. Перед нами открываются два лестничных пролета, из которых один ведет наверх, другой — вниз. Слева находится арка, ведущая в помещение книжного магазина.

К нам присоединяется офицер Джексон.

— Держите пролеты, — распоряжается Лэнг, и с кивком Джексона мы с Лэнгом входим в магазин. Бок о бок останавливаемся прямо внутри уютного магазинчика с деревянными столами, полным баром и стеллажами книг.

— Ух ты, по элю чувак был чертовски хорошо экипирован, — завистливо бормочет Лэнг, как будто речь идет не о пиве, а о наследии мертвеца.

Я царапаю напарника хмурым взглядом и трогаюсь вперед. Далее мы разделяемся и совершаем обход, бдительно оглядывая каждый ряд книг. После первичного осмотра я более тщательно изучаю раздел поэзии — надо сказать, довольно обширный. Памятуя о стихе, оставленном во рту у жертвы, эти книги надо бы упаковать как вещдоки. Так мы и распорядимся перед уходом.

Возле арки мы снова встречаемся с Джексоном.

— Раздел поэзии нужно оформить в вещдоки, — инструктирую я его. — Буквально все. Каждую книжку. Мое внимание переключается на Лэнга: — Ну что, готов?

Он кивком указывает на верхний этаж.

— Твое дело, тебе и книги в руки. Будешь смотреть квартиру, где произошло убийство?

— Убийство начиналось с планирования. Так что вначале спущусь в театр. Надо побывать там, где был убийца. Примерно в том порядке, какой он себе намечал.

— Хорошо. Пусть будет по-твоему. — Он смотрит на Джексона. — Армия, держи оборону.

Тот кивает, и Лэнг направляется вверх по лестнице.

С наставленным вперед оружием и фонариком я начинаю спуск по ступеням, двигаясь хорошо освещенной тропой туда, где внизу затаилось подобие черной дыры. Нервы внутри напряженно дрожат, но они же толкают меня вперед, вселяя желание избавиться от неизвестного. Возле загадочно притихшего пространства за дверью я останавливаюсь. Не исключено, что внутри кто-то может меня ждать. Отмахнувшись от этой мысли, быстро оглядываю пространство перед собой и тянусь к простенку, где легко нахожу выключатель. Едва помещение заливается светом, я нахожу именно то, что ожидала от фото с места преступления: по центру зальчика располагается круглая сцена с расставленными вокруг стульями в театральном стиле. Укромных уголков здесь нет; нет места, где мог бы укрыться крупный мужчина. Кроме меня, здесь никого, по крайней мере сейчас.

Убийца был здесь перед тем, как убить Саммера.

Я уже знаю, какое место, по показаниям свидетелей, он здесь занимал, и иду туда, а остановившись рядом, разворачиваюсь и смотрю вниз на сцену. Находясь чуть выше, чем все остальные, он восседал здесь, как судья, и Саммер был им в чем-то обличен. Признан недостойным. Интересно, вторит ли какой-то из моих доводов мыслям Робертса? Сама тщательность его расследования не стыкуется с фактом исчезновения. Любой, кто вложил в свое дело столько труда, хотел бы, чтобы оно получило достойное развитие.

— Есть что-нибудь? — слышится от входа голос Лэнга.

— Все чисто. — Я оборачиваюсь. — А наверху?

— Тоже… Будешь смотреть квартиру?

— Сейчас иду, — говорю я, но с места не трогаюсь.

Остается еще кое-что, что мне необходимо сделать. Я сажусь на то же кресло, где сидел убийца, и вижу зал так, как мне нужно видеть его в ракурсе убийства: глазами Поэта.