Мериамос 1. Золотая Лисица

Ксения Анатольевна Вавилова, 2021

Дети не в ответе за грехи своих родителей. Когда кара настигает отца, мир Лисары рушится. Пропавших никто не ищет. Окружающие спешат забыть о случившемся. Расследование затягивается, не давая результатов. Отец учил не отступать и Лисара решает докопаться до правды самостоятельно. Не осознавая, что цена истины может оказаться слишком высокой.

Глава 9. Вилинарий Эльбирин

Ночью становилось легче. Прохлада прокрадывается в комнату через открытое окно. Звуки дома затихают.

Легкие, порхающие шажочки старшей дочери. Большую часть дня она проводила на кухне, гремя посудой и что-то негромко напевая. Порой запиралась в комнате. Перо противно скрипело, нещадно терзая острый лэртский слух. После чего она уносилась прочь из дома, словно весенний ветерок.

Шаркающие шаги старшего, того, кто теперь будет зваться «мистер Кайт». Он просыпался утром, медленно, со стоном поднимался. Долго собирался, чтобы почти на весь день исчезнуть из дома, а вернувшись, продолжить шаркать. Ужасно раздражает.

Самая младшая из детей Александра просыпалась быстро. Подскакивала, как на пружине, и минут через десять ее уже не было дома. Прихватив с собой цыгана, она отправлялась на поиски сбежавшего кверга. Безрезультатные.

Еще одна странная мандагарка, не похожая на мандагарку, оставалась в доме.

Мандагарское Царство огромно, сотни народов входят в его состав: от невысоких черноволосых кочевников Великой степи до золотоволосых квешцев, что не успели в свое время сбежать в Кун-квешу. Мисс Верес несла в себе черты самого многочисленного мандагарского народа — дагарцев: темные волосы, смуглая кожа южанки, этот оттенок ни с чем не спутать. В то же время обладала мягкими чертами лица, округлым подбородком, и носом она походила на квешцев. И все бы хорошо, дети от смешанных браков — обычная история для Мандагара, если бы не глаза. Яркие, зеленые, как неспелые яблоки или весенняя трава. У асов таких не бывает.

Днем она, опившись трав, спала или скулила от боли. Зато ночью на место замученной болезнью девчонки приходил кое-кто поинтереснее.

Выбравшись через окно, Вилинарий вдохнул прохладный воздух. Услышал рядом такой же свободный вздох.

— Бодрит, не правда ли? — тонкие губы растянулись в улыбке, не обнажая зубов.

— Свежий воздух и прохлада — лучшее обезболивающее, — отозвался он.

В первую ночь она заметила отблеск на крыше сарая в ста пятидесяти метрах от дома. Вилинарий прокрался туда и обнаружил наблюдательный пункт. Наблюдателя не нашел, но находка тревожная.

Во вторую ночь пришлось помедлить. Открылось другое окно. Кто-то долго выбирался наружу, спустив заранее стул. Как только старшая из сестер пересекла огород, мандагарка, словно дым, выскользнула на улицу. Вилинарий вылез следом.

— За два года нравы как-то существенно поменялись? — вскинула она смоляную бровь, наблюдая за канареечно-желтым плащом, мелькавшим среди деревьев.

— У меня не спрашивайте. Ваши асовские порядки всегда казались мне странными.

Просияв улыбкой, она лаской скользнула между грядок следом за канареечно-желтой накидкой. Из любопытства Вилинарий последовал за ней.

— Ничего, что вы следите за сестрой своей подруги?

Вместо того чтобы смутиться, она усмехнулась:

— Ночью головная боль отступает, и хочется немного побыть живой.

— А что прославленные магистры Академии? Не в силах совладать с мигренью?

Они прошли через сад, пересекли улицу и скрылись в березовой роще. Миранда даже не пыталась таиться, шла целенаправленно по центру улицы.

— С мигренью они отлично справляются, но не с наследственностью.

— Хм?

Наследственность для лэртов — больная тема. Вероятно, увидев отклик, мандагарка продолжила:

— У бабушки такое было, у мамы, теперь и у меня, — тенью переместившись за дом и скрывшись за коробками, она осмотрелась. — Кто-то наследует фамильные драгоценности, а я шишку под черепом.

— А я представитель расы, не способной выйти на солнце.

— Вы победили, — с озорным огоньком в глазах отозвалась она.

Сделав небольшой круг, они добрались до домика на окраине, куда так торопилась старшая из сестер. Навстречу вышел высокий мужчина, спеша заключить девушку в объятия.

Потеряв интерес, мандагарка уже развернулась, чтобы пойти домой. Вилинарий, напротив, навострил уши. Ветер донес до него знакомый голос. Обойдя дом, стараясь не перебудить всех окрестных собак, он подобрался к окну.

— Я обшарила кабинет, но ничего не нашла, — извиняющимся тоном говорила девушка. — Даже тайник, что открыл тот жуткий тип, обыскала, но там только завещание и распоряжение, как поступить с деньгами и собственностью.

Ответа Вилинарий не расслышал, но знакомого голоса было достаточно, чтобы отослать мисс Верес назад в дом Кайтов. Та, разумеется, уходить не желала, но долго упорствовать не стала. Проследив, чтобы она не вернулась, и, отсидевшись за ближайшим кустом, Вилинарий вернулся к дому.

Пришлось подождать. Потом еще немного. И еще. Когда Вилинарий начал было раздражаться, старшая из сестер Кайт выпорхнула из дома. Виновник ее приподнятого настроения вышел следом проводить.

Мисс Кайт щебетала о чем-то, повисая на руке ухажера, не забывая прижимать к груди знакомую коробку. Плоская картонная коробка, обтянутая темным бархатом и перевязанная фиолетовой лентой. Кто-то делает хорошие деньги на личной жизни Змея.

Дождавшись, когда девушка удалится, Вилинарий вышел из тени.

— И какого демона ты здесь делаешь?

Обернувшись, тот рассеянно взлохматил волосы.

— Так ты все же добрался? — удивленно отозвался Змей.

Запахивая рубашку, он вернулся к дому и, опустившись на скамейку, расслабленно вытянул ноги. Видеть его без костюма, лохматого, только что из постели, где он вдоволь порезвился с какой-то девкой, как-то странно и даже неприлично.

— Не твоими стараниями, — скрестив руки на груди, Вилинарий не спешил приближаться, жалея, что не удалось вернуть снаряжение. — Ты знаешь, что произошло с Черным Волком?

Змей не ответил. Похлопав себя по карманам, нашел портсигар и закурил. Вся эта расслабленность и леность была напускной. Вилинарий достаточно прожил среди асов, чтобы научиться подмечать мелочи. Морщины на смуглом лице заострились, появилась складка меж бровей.

— У меня тот же вопрос, — выдыхая дым, снизошел он до ответа. — Я еще неделю назад рассказал тебе о готовящемся нападении на Волка, — черные глаза опасно сощурились. — Любой мой шаг будет рассмотрен серыми как попытка саботажа, потому я и передал информацию тебе, но ты, похоже, предпочел позабыть о ней.

Вилинарий стиснул челюсть, чтобы не броситься с обвинениями в ответ.

— Твой маршрут привел меня в засаду, — глухо отозвался он, пошарив взглядом по двору, подкатил ногой чурку и сел напротив. — Если боишься преследования, зачем приехал?

— Я говорил с Волком, пытался убедить бежать, — недовольно поджал губы Змей, глядя, как пепел осыпается в траву. — Но ты же его знаешь.

Помолчали.

— Где они тебя ждали? — спросил Змей.

— У пасеки.

Тот нахмурился. Пасека много лет служила безопасным перевалочным пунктом для тайной сети Волка. Обсуждая план, они не упоминали ее, но подразумевали, что именно там Вилинарий переждет день.

— Теперь, когда уже поздно, расскажешь, ради чего я провел почти неделю в затхлом подвале?

Забытая сигарета продолжала тлеть, Змей хмуро уставился куда-то в траву.

— Кто-то пустил слух, будто бы Волк знает, как убить Безликого.

Пораженный этой новостью Вилинарий замер.

— Это правда?

— Демон его знает, — недовольно отозвался Змей, щелчком пальцев отправляя истлевшую сигарету в траву.

— Думаешь, серые его убили?

Пожав плечами, Змей поморщился.

— Надеюсь, что нет. Иначе мы все по уши в дерьме и продолжаем тонуть, — раскрыв портсигар, некоторое время рассматривал содержимое. — Живым он им не больно-то и нужен.

Вилинарий придерживался точки зрения младшей из дочерей: Александр жив. Нельзя выбраться из стольких передряг и так глупо погибнуть, погубив половину семьи. В худшем случае их взяли в плен.

— Я завтра возвращаюсь в столицу. Нужно узнать, что известно по этому поводу Магистрату, — с громким хлопком закрыв портсигар, Змей поднялся на ноги. — К слову, тебе стоило бы затаиться где-нибудь подальше от Кондомы. Они выкрали внучку Волка и, если не найдут альтернативы, могут вспомнить о тебе.

Конец ознакомительного фрагмента.