Чудовище Нави, или Завтра еще пойду!

Кристина Юрьевна Юраш, 2023

В таинственном мире Нави обитает страшное чудовище!Из его объятий не просто выбраться. За дорогие подарки красавицы расплачиваются кровью. А за его любовь – жизнью. Его чары способны околдовать любую! Я случайно попала в этот мир и стала ведьмой. Домовой пристает к хозяйке, Леший украл ребенка, Банник не пускает в баню? Это мы мигом! Но есть нечисть, с которой мне, неопытной ведьме, не совладать! Его нежный голос, красивое лицо и улыбка до сих пор снятся мне в кошмарах! Я помню нашу первую встречу, и пообещала себе обходить стороной это страшное болото! Ну, по-крайней мере, стараюсь… Очень стараюсь! Изо всех сил стараюсь… Почему мне никто не сказал, что он так просто не отпускает свою добычу? Э-не! Не в этот раз, уважаемое чудовище! Ой! Пустите!!!

Глава седьмая. Три в ряд!

— Я… я не умею играть в карты, — испуганно прошептала я своим не менее перепуганным бесам.

Из всех игр я умела играть втри в ряд! Я бы с удовольствием сыграла с местной нечистью в три в ряд, уложив всех рядочком и присыпав земелькой.

— Садись, ведьма! — послышался хохот банника. Меня шлепнули мокрой рукой по плечу, заставив покоситься на шершавую лапищу. Гармонист уже скосил глаза. Пот тек по его седому виску, но он все наяривал.

— Его зовут местный Поганини! — рассмеялся банник.

— Потому что для погани всякой играет? — наивно спросила я, глядя на бедного мужичка.

— Точно! — послышался смех, а меня снова шлепнули по плечу мокрой ладонью. — Ну что? Раздавайте карты!

Я сидела напротив Хозяина Топей, который смотрел на меня пожирающим взглядом. Его черный коготь скользил по драгоценному кубку, словно описывая его изгибы. Я вздрогнула и решила смотреть на банника. Тот был весел, как никогда!

— А это что за бесы? — спросил лохматый с красными глазами.

— Это старые бабкины бесы! — присмотрелся банник, пока мои бесята сидели у меня на плечах.

— Мы не старые! Мне всего-лишь сто лет! — огрызнулся правый.

— А мне пятьдесят! Меня бабушка из яйца высиживала! — фыркнул второй.

Колода черных карт очутилась в руках Хозяина Топи. Он стал тасовать ее, пока я чувствовала себя крайне неуютно. Справа сидел огромный банник. Слева мохнатое нечто. Тот, с листьями в волосах сидел рядом с Хозяином Топей.

— Это — необычный дурак, — послышался смех Хозяина Топей. — В обычный мы не играем! Правила просты…

Он вынул одну из карт, не сводя с меня того самого взгляда, от которого хотелось провалиться сквозь землю. На карте была дама пик.

— Мухлюй, но так, чтобы не поймали! — заметил он. Зеленый свет обратил даму пик в пикового туза.

— Я не умею, — прошептала я бесам, пока гармониста колбасило в уголке.

— Ниче! Мы умеем! — шепнули мне мои бесы, немного утешая. У меня был только черный пояс по «шахматам», когда я психовала и переворачивала доску на третьем часу игры. И разряд по «шашкам», когда я разряжала атмосферу «а давайте во что — нибудь другое?».

Мои карты легли передо мной. Черные когти достали козырь.

— Пики, — заметил Хозяин Топей, скользя по мне взглядом, словно спуская полотенце. Или от его взгляда, или от тревожности момента, я выдохнула. И взяла свои карты.

Сердце ухнуло вниз, жизнь промелькнула перед глазами, когда я с ужасом смотрела на шестерки, восьмерки и одну… девятку.

— Ой, отмолю я тебя, — проворчала я, чувствуя, как у меня трясется рука с картами.

— Бей! — пискнул мне на ухо правый бес. С такими картами отбиваться можно только стулом! И чем под руку попадется!

И тут я увидела, как шестерка превратилась в козырную! Бес на правом плече заерзал.

— Вот! — положила я карту сверху, выдыхая.

Я зыркнула на бедного гармониста, который напоминал Бетховена на портрете. Только у Бетховена был пышный парик. А у этого седые волосы сами стояли дыбом.

И тут в меня полетели карты. Одних козырных шестерок я насчитала штуки три!

— Так! — свесился с плеча правый бес. Мои карты поменялись. — Бейся!

Я стала осторожно выкладывать карты, боясь что мне еще подкинут козырных семерок.

— Отбилась, — послышался тихий голос Хозяина Топи. Он поднес кубок ко рту. Тонкая струйка явно не гранатового сока стекла по его губам, подбородку прямо на шею.

— Че это он на тебя так смотрит? А? — негромко заволновались бесы. Один держался за ухо, второй тянул волосы.

— Не знаю! — соврала я, вспоминая сладострастный, головокружительный поцелуй. — Не отвлекайтесь! На нас снова ходят!

— Не смотри на нее! — проворчал левый. — Она не вкусная!

— Да неужели? — вспыхнули глаза Хозяина Топей.

— Мы точно знаем! — вякнули мои бесы, заставляя меня мучительно покраснеть.

На самом деле мое сердце замирало, когда по мне полз его взгляд. Интересно, о чем он думает? Зеленый крыжовник глаз смотрел на меня в упор. Я не могла отвести взгляд, поддавшись знакомому очарованию, от которого хотелось бежать куда подальше. Зеленые глаза опустились в карты, чтобы резко подняться на меня.

— Дамой бей!!! — крикнули мне сразу в два уха, заставив дернуть головой.

— А! Дамой? — дернулась я, уставившись на картинки и мечась взглядом по картам. — Дама! Вот дама!

Конечно, это не мое дело… Но мне одной кажется, или это уже шестая пиковая дама?

— А ведьма смелая! — рассмеялся банник на ухо. — Другая бы уже бежала дальше, чем видела!

На красивых губах Хозяина Топей я увидела тень улыбки.

— Я вышел! — заметил он, высыпая на стол козыря.

— Тьфу ты! — послышался голос мохнатого. Он заерзал, а я отклонилась от него подальше.

— Я тоже! — хохотнул банник, глядя на меня. Его карты легли на стол, отбиваясь от моих. Я испуганно смотрела на оставшихся двух игроков. Карты кончились с неимоверной скоростью!

— Сейчас Леший ходит! — послышался голос бесов.

Там чудеса! Там Леший ходит! И ходит он опять с тузов!

— Вышел! — рассмеялся скрипучим смехом Леший. Я похолодела, оставаясь один на один с мохнатым, красноглазым и жутким типом.

Он выложил карты на стол, а у меня перехватило дыхание.

Нет, нет, нет… Я мельком пробежала по картам на столе, а потом сунула нос в свои, обмирая от перспектив!

— Нет, — заерзали бесы на плече.

Мой взгляд упал на Хозяина Топей, который смотрел на меня с усмешкой.

Неужели я проиграла? Сердце ухнуло вниз, когда я представила, что будет, когда загребу карты. В руках пушистого мелькала одна — единственная карта.

Я с надеждой и мольбой посмотрела на банника. Но тот был занят тем, что рассматривал банный веник. Потом мой тревожный взгляд упал на гармониста, который поднажал.

Я снова посмотрела на Хозяина Топей, чувствуя, как внутри меня дрожит трусливый заячий хвостик!

— Ладно, вы тут сдирайте кожу! — усмехнулся Хозяин Топей, глядя на меня свысока. Он встал, чуть не опрокинув свой кубок.

Он направился в обход стола, скребя когтями по черной столешнице.

— Жаль девочку, но вы потом расскажете! — внезапно произнес он, все еще скребя когтями по столу. — Как кричала она, бедненькая…

— Не тронь ее! — зашипели на него мои бесы. Вот, значит, как?!

— Веселье только началось! — возмутился банник, потирая руки. — А как же кровушка? Ну что ты, в самом деле! Самое интересное пропустишь!

Хозяин Топей прошел мимо меня, так ничего и не сказав. Он даже не обернулся.

Я смотрела на него, видя, как его силуэт исчезает в дверном проеме.

— Ой, мамочки, — выдохнула я, глядя на свои карты, которые от волнения расплывались перед глазами.

— Бейся! — послышался голос беса. Я посмотрела на карты на столе, а потом на свои… Погодите-ка! Одну минутку!

Закусив губу, я стала медленно отбиваться. Когда последняя карта легла на стол, я услышала фырканье.

— Отбой!!! — радостно закричали бесы на плечах. — Ходи! Мы ходим! На тебе! Получай!

— Ууух, — выдохнула я, выкладывая последнюю карту на игровой стол.

— Жаль, — заметил банник. — Ладно, уговор дороже денег! Освобождайте помещение! Сейчас рожать придут!

Мелкие черти, которые веселились сами по себе, вылетели прочь. Я покачнулась, чувствуя, как руки трясутся. Через минуту в бане было пусто.

— Тащи свою! — послышался недовольный голос банника. — А я пока полотенца подготовлю! И воды согрею!

Гармонист, покачиваясь, выходил вперед меня. Он тяжело дышал, таща гармонь на спине. Руки у него все еще тряслись, словно перебирали невидимые клавиши!

— Послушайте, — дернула я его за рукав. Главное, чтобы банник нас не услышал!

— Ась? — послышался голос гармониста. Он стоял и смотрел на меня, пока я на всякий случай проверяла полотенце.

— Бегите, я постараюсь отвлечь банника! — прошептала я, поглядывая в жарко-натопленную баню. — Бегите, спасайтесь!

— Спасибо тебе за спасение, матушка — ведьма! — пытался отдышаться гармонист. — Век буду не забуду!

Я толкала его к двери, как вдруг послышался голос банника.

— Завтра в полночь черт на утопленнице женится! Придешь, Поганини?

— Во скока? — спросил гармонист, прислушиваясь к ответу.

— Как солнце сядет! — крикнул ему в ответ банник.

— Приду! — послышался голос гармониста, а я отпустила его взмокший рукав.

Он вышел из жаркой бани в прохладу. Прохлада открытой двери дунула на меня, слегка остужая пыл лишний раз творить добрые дела! Вот так ведьмы становятся злыми и черствыми!

— Все! Баня чистая! — выдохнула я собравшемуся селу, видя несчастную, взмокшую роженицу и ее семейство. — Можете заносить!

— Уууух! — стонала бедная, когда ее несли в жарко натопленную баню.

Значит так, да? Я вздохнула, глядя на дремучий лес, возвышавшийся за деревней!

— Нечисть, — фыркнула я, чувствуя, что все правильно сделала. — И нечего мне тут харизму раскатывать!

Бесы прыгали, обсуждая игру.

— Пропади ты пропадом! — процедила я, негодуя.

Внутри что-то неприятно ворочалось. Мне было как-то обидно за: «вы тут сдирайте, а я пошел!». Настолько обидно, что я сжала кулаки, медленно выдыхая. Мне хотелось взять рукав рубахи, вытереть губы, словно пытаюсь стереть его поцелуи со своих губ!

— Ну ты и ловкач! Это ж надо было карту прямо на столе подменить! Так бы не отбились! — слышался радостный голос беса.

— Да не скромничай! Все равно нас уже никто не слышит! — радовался второй. — Подмахнул карту прямо в масть!

— Я думал это ты! — послышался голос второго. — Я бы ни в жисть не отважился! Ладно менять карты на руках, но на столе! А если бы поймали?!

— А я был уверен, что это ты на столе карту поменял! — спорил с ним первый. — Ты что? Ее не менял?

— А кто тогда поменял карту?! — уставились друг на друга бесы. — Там же лежала бубна! А стала черва!

И тут я вспомнила, как рядом со мной проходила знакомая фигура. Вспомнила, как его по черной столешнице скребли черные когти.

— Все равно, я тебя недолюбливаю, — вздохнула я, сощурив глаза в сторону древних лесов.

— Ведьма! Ведьма! Рожает уже! — кричали мне, втаскивая меня в баню. В бане было уже пусто. Кроме роженицы, меня и бесов никого не было! Даже стол исчез.

— Аааааа! — страшно закричала роженица. Я глянула на нее и тоже страшно закричала: «Ааааааа!». Наши «Аааааа!» почти слились в унисон. Я была девушкой очень впечатлительной.

— Ведьма! Ты че? Сомлела? — скакали на мне бесы. Я почему-то лежала на полу. — Эх, ладно! Отдыхай! Мы сами все сделаем!

В первый раз я слабо приоткрыла глаза, когда услышала.

— Тужьтесь, мадам!

Снова послышался страшный крик, от которого я снова провалилась в темноту.

Я слабо приоткрыла глаза после слов: «Поздравляю! У вас девочка!».

Рядом с измученной роженицей скакали мои бесы.

— Три пятьсот! — послышался голос беса. — Только что взвесил! Все! Уноси весы, Антипка! Неси… сантиметр!

— Пятьдесят два сантиметра! — глянули бесы на старую рулетку. У них на руках был сверток из полотенец.

— Красивущая вырастет! — радовались они, вручая ребенка перепуганной до ужаса матери, которая лежала, боясь шелохнуться.

— Ну все, — устало выдохнула я. — Мы пойдем домой?

— Куда домой! — переглянулись бесы. — А дите кто будет всю ночь караулить? Мы пока вокруг бани дежурим! А ты тут карауль! Знаешь, сколько нечисти захочет подменить ее на полено!

Я сидела рядом со спящей матерью и ребенком, честно обещая себе не клевать носом. Проснулась я от того, что слышу детский плач.

— Баю-баюшки-баю! Эту ведьму я убью! — слышался голос банника. Я дернулась, понимая, что уснула. Банник стоял и нянчился с ребенком.

— Спи, давай, ведьма! С рассветом ты будешь дежурить! — буркнул он, нося малышку по бане и напевая колыбельную. — Кожу мы с нее сдерем! И по всякому — убьем! А-а-а-а!

Я уснула. Может, усталость, а может и булькающая колыбельная так подействовали, но я провалилась в сон. Как вдруг проснулась. В бане слышались голоса. Точнее не в самой бане, а в предбаннике. Ребенок спал возле матери, а я на одну полку ниже.

— Ну, послушай, банник, дружище! Я тебе твой долг прощу, если ты мне этого младенчика отдашь! — послышался голос, а я темноте предбанника увидала сверкнули красные глаза. — Одна душа взамен… Сколько ты мне проиграл сегодня?

— Не могу! Они напросились, — проворчал банник. — Даже ведьма напросилась!

— Ну чего тебе стоит! — послышался тихий зловещий и противный голос. — Ты просто отвернись! Потом поленце ей подложим! Никто ничего не заметит! Ведьма слишком молодая, неопытная! Не заметит или не отобьет!

— Ну хорошо, — согласился банник, а я почувствовала, как дрожат мои руки.