Ателье Мадам Пикок

Кристина Юрьевна Юраш, 2023

Угодила замуж без своего согласия и ведома!Он не пропустит ни одной юбки. Я не пропущу ни одних штанов. Он – богатый кутила, владелец газеты, а я – простая швея Винаретта.И все бы ничего, только мой супруг влюблен в таинственную, эпатажную мадам Пикок. Ею увлечен весь высший свет во главе с самим принцем. Никто не знает кто она, никто не видел ее лица. И по счастливой случайности, это незнакомкой оказалась тоже я.

Глава девятая

Я пилила, понимая, что решетка не поддается. Изо всех сил я пыталась спилить хотя бы один прут, чувствуя, как на потные пальцы осыпается ржавчина и прилипает к ним. У меня уже руки устали! Одной рукой я крепко держалась за прутья, а второй пилила. Сейчас рука отвалится. Я отчаянно сдувала волосы с лица, остервенело пытаясь снова попасть пилкой в собственный надпил.

— Так бы сразу и сказал! — усмехнулся лейтенант, звякая ключами. Послышался скрип за спиной, и камера открылась.

— Держи, дружочек, — похлопал по плечу его Дитрих. До меня только дошло, что нас… выпускают.

— Дорогая! На выход! — скомандовал Дитрих, спокойно покидая камеру.

Я звякнула пилочкой, слезла со скамейки, отряхивая руки и глядя на лейтенанта, закатывающего глаза: «Живее!». Я задушу этого негодяя своими руками!

Выбежав из камеры, пока не передумали, я стремглав устремилась к выходу. Ничего! Я еще успею все дошить!

— Так это и был твой дерзкий и опасный план побега? — возмутилась я, видя, как Дитрих заслонил собой проход. Но внутри я обрадовалась, что не придется отсиживаться в камере до утра.

— А что? По-твоему, он не дерзкий и не опасный? — усмехнулся Дитрих, отряхивая свой дорогущий костюм. Мы стояли во внутреннем дворике участка.

— Стоять! — послышался далекий, задыхающийся голос лейтенанта, который спешил за нами на улицу. Неужели он передумал?

— А вот и страшная погоня. Чувствуешь, как адреналин застилает глаза, — заметил Дитрих, поворачиваясь к запыхавшемуся лейтенанту. — Да-да?

— Вы это… — задохнулся молодой лейтенант и замолчал, словно забыл, что хотел сказать. — Вы только не пишите в газете об этом!

— Постараюсь, — усмехнулся Дитрих. — Это все?

Но молодому лейтенанту нужны были гарантии.

— Дайте слово джентльмена! — потребовал лейтенант, который несколько минут назад получил взятку.

— Конечно! Слово джентльмена! — легко кивнул Дитрих, пока я пыталась осторожно сбежать. Но меня неглядя схватили за плечо, не давая мне улизнуть.

Лейтенант вернулся в участок. Я попыталась освободиться, но рука в перчатке цепко держала меня, не давая уйти.

— Отпустите! Мне нужно в ателье, — строго произнесла я. — У меня заказы недошитые! Завтра утром клиенты придут! А у меня ничего не готово!

— Подожди, — усмехнулся Дитрих. — Ты, как-никак моя жена. И нам нужно решить несколько вопросов.

— Я отказываюсь быть вашей женой! Я не хочу быть женой человека, который сидел в тюрьме! — съязвила я, вспоминая, что не прострочила подъюбник.

— Вы что? Думаете, что я здесь постоянно? — спросил Дитрих, изобразив такую обиду, что я остановилась. — Между прочим, я — честный человек, который принадлежит высшему свету. Про меня много что говорят, но большая половина из этого неправда!

И тут послышался звук подъезжающей кареты, который гулко отдавался от каменных стен. Красивая карета остановилась напротив нас, а я ожидала, что из нее кто-то выйдет, но из нее так никто и не вышел

— Хозяин! — послышался хриплый голос кучера. — Вы куда запропастились! Я починил колесо, а вас нет! Я к этому святоше! А вас там тоже нет! Я к этой в ателье! И там закрыто! Я к борделю Мадам Жюли, в котором вы бываете по пятницам и средам! Но девочки сказали, что сегодня вас не было! Красотка Сиси передает вам привет!

— Значит, честный… — язвительно начала я, но кучер еще не закончил.

— Потом я вспомнил, что сегодня у герцога Баррингтона пьянка. И поехал к нему. Вы же ни разу не пропускали его пьянки! — прокашлялся кучер. — Но и там вас не было!

— О, — потянула я многозначительно и глядя на «честного джентльмена».

— И тут до меня дошло, что вы у любовницы! — заметил кучер. — Я — туда! Но ни у мадам Лореаль, ни у мадам Дэрвиль, ни у мисс Шарлотты, ни у мадам Каттерфакс вас тоже не было!

— Да неужели? — прищурилась я, глядя на Дитриха, который только что мне доказывал, что слухи о нем преувеличены.

— И тогда я сообразил, что вы здесь! Собственно, как обычно! — отчитался кучер, пока я смотрела на мужа.

— И какие конкретно слухи про вас преувеличены? — ядовито спросила я, понимая, что молва даже слегка приуменьшила!

— Про то, что я помогаю приюту для бездомных, — заметил Дитрих, затаскивая меня в карету. — Трогай! Не переживай, мы не надолго.

Ну, раз ненадолго, то это хорошо. Побыстрее бы от него отделаться!

Мы проехали не так много, чтобы я успела все обдумать. Карета свернула, и остановилась возле респектабельного дома.

Это был самый дорогой и престижный район, который мог себе позволить не каждый аристократ, предпочитающий жить в городе. Но были и такие, которые не любили городской шум и суету. И они жили за городом в роскошных поместьях.

Богатые дома на этой улице были слегка похожи, особенно ночью. Многоэтажные, с большими окнами, залитые огнями. Возле многих стояли шикарные экипажи, где-то слышались музыка и смех. Пока город спал, жизнь здесь кипела страстями и бурлила шампанским.

Яркие фонари освещали всю улицу, а от одного фонаря отделалась тень и бросилась к нам. На ходу тень что-то выронила, а потом остановилась, вернулась и неуклюже, роняя несколько раз подряд, подобрала.

— Мистер Бергендаль! — послышался запыхавшийся мужской голос, а в свете окон и фонарей над домом я увидела молодого, вихрастого юношу в старом сюртуке, который несся к нам на всех парах.

Мой взгляд тут же оценил крой, ткань, и я поняла, что юноша ужасно беден, но не хочет этого показывать. На шее у него был длинный фиолетовый летний шарф, обмотанный несколько раз, чтобы прикрыть потертости на плечах и вороте сюртука. От этого вид у юноши был поэтичный и слегка растерянный.

Он был кудрявым, светлым с карими собачьими глазами на миловидном лице. Легкая щетинка проклевывалась над верхней губой, но, дальше расти отказывалась. В руках у юноши был потертый кожаный блокнот и магическое перо.

Я знала таких юношей со взором страстным и горящим, поэтичных и вечно влюбленных. Обычно они были мелкими клерками, наемными работниками, счетоводами, но в душе оставались немножечко поэтами! Каждый из них считал своим долгом безответно влюбиться, чтобы остаток жизни страдать!

Но и тут все было загвоздка.

Разве можно посвящать стихи и любовь какой-нибудь уставшей горничной с опухшими от вечной беготни ногами? Или прачке, с красными от щелока руками? Или торговке с облезающим от палящего солнца носом? Конечно же нет! Объект их страсти всегда был прекрасен и редко достижим!

Такие, как Фогс влюблялись в тонкое кружево перчатки, в стройную ножку, показавшуюся из-под пышных дорогих юбок, в осиную талию с расшитом корсете, за которую снимали красавицу с подножки кареты. В томный и скучающий взор, которым она по обыкновению своему окидывала все вокруг, в идеальные локоны, которые служанка укладывала полдня.

«Прекрасная богиня!», — шептало им влюбленное сердце, не давая покоя ни днем, ни ночью. Они дежурили под окнами, рисовали тонкую ножку в изящной туфельке, томный изгиб лебединой шеи и вздыхали, вздыхали, вздыхали. Вздыхали под окнами роскошных домов, прячась в тени фонаря, вздыхали сидя на скамеечке, когда красавица совершала променад. Посвящали ей тысячи стихов и красивых слов. А некоторые, особо отважные, даже присылали их ей.

Они ревниво следили за каждым кавалером, с которым она появлялась. И напивались вдрызг в тот день, когда родители выдавали ее замуж.

Но если вдруг судьба улыбалась им, и красавица отвечала взаимностью, то часовня Бесподобного Елауария объединяла влюбленные сердца.

Правда, ненадолго. Украденные из дома бриллианты быстро заканчивались. Изящество, легкость и красота быстро стирались об острые грани жестокого мира, и вот уже в некогда в уставшей прачке было не узнать первую красавицу двора.

— Мистер Бергендаль! — снова выкрикнул юноша, вставая между нами и роскошным домом. — Я сделал все, как вы сказали! Целый день бегал по городу!

— Отлично, Фогс, отлично, — небрежно заметил Дитрих, лениво переводя взгляд на юношу, который тут же бросился раскрывать свой исчерканный блокнот.

— Здравствуй… те, мадемузель! — закивал Фогс, тут же снова переключаясь на Дитриха. — Вот! Я собрал информацию и написал три заметки для завтрашнего выпуска! Послушайте!

Дитрих потащил меня в роскошный дом, пока за нами, словно собачонка бежал Фогс.

— Мадам Розмари жаловалась на то, что у нее кто-то воет под окнами! — начал Фогс, на ходу заглядывая в блокнот. — И вот заметка…

— Кто такая миссис Розмари? — небрежно спросил Дитрих, распахивая двери и сразу же бросая в руки слуге перчатки. Тот поймал их с поклоном. Я застыла, глядя на роскошный дом. От увиденного у меня отвисла челюсть.