Кража на Весенней улице

Кристина Устинова, 2020

Воображаемую страну Арбайтенграунд не затронули ужасы двух мировых войн, она не знала голода и больших потерей. Однако есть две проблемы: авторитарный режим и бедность. Первое сжимает человека в железное "кольцо закона", второе призывает переступить через него. Причины и мотивы разные, а цель одна – поиск лучшей жизни, денег, ощущений. Люди уезжают из зависимой бедной колонии Нордеграунд, пользуются связями, воруют или лгут. Вот только это приводит к самым неожиданным последствиям, со своими взлётами и падениями, скандалами и интригами, мелкими авантюрами и серьёзными преступлениями… Что в итоге ждёт героев – "сладкая жизнь" или наказание?

Глава 6

Я быстро позвонил Хедвиг и сказал, что задержусь. Она начала расспрашивать, но меня торопили, поэтому сказал, что потом всё объясню.

Итак, я поехал вместе с охранником и Орэлем в полицейский участок. Конечно я волновался. Я ещё никогда там не был, но имел примерное представление благодаря фильмам.

Приехали мы быстро, ожидали в коридоре, а потом по очереди нас впускали в комнату для допроса с двухсторонним стеклом. Я пошёл последним. За столом сидел мужчина, представившись, как инспектор Мюллер. Перед самим допросом он сказал:

— Герр Кёлер, ваши показания стенографируют, они также буду использованы в суде.

— Какой у меня статус?

— Сначала всё расскажите, а потом уже определим ваш статус.

Я рассказал лишь про свои догадки (вывернув их в виде рассказа Орэля, как он взял мой ящик). Инспектор меня внимательно слушал, потом сказал:

— Что насчёт ваших посиделок в День Отечества? Вы что-нибудь подозрительное видели?

— Вроде нет… Да я особо-то и не помню — выпил много.

Он прищурился.

— Почему вы уверены, что он подменил ящики?

— Потому что других объяснений я не вижу.

— Вы хоть понимаете, что тогда с вас возьмут штраф?

— Да.

Допрос он закончил не быстро, и когда я вышел на улицу, был вечер. Ничего не было известно, инспектор так и не сказал, какой у меня статус. Орэля и охранника, естественно, не отпустили, и я их так и не видел после допроса.

Подойдя к телефонной будке, набрал номер Леманна, но трубку взял Фредж:

— Министерство…

— Привет, Фредж. Герр Леманн у себя?

— Да, а что?

— Дай ему трубку.

— Сейчас… Кстати, как ты? Мы с Анселлом беспокоимся за тебя.

— Завтра расскажу, а сейчас я пойду домой. Допрос сильно утомил.

— Понял.

Некоторое время было тихо, а затем послышался голос Леманна:

— Ну что там, герр Кёлер?

— Нас троих по отдельности допросили. Меня потом отпустили, а они, конечно же…

— Понял. Боже, ну и извращенцы! Надо же было воспользоваться и своим, и вашим положением. Ужас, не то слово… Кстати, а как у него оказались ваши плёнки?

— Он приходил ко мне, и когда я отвернулся, взял ящик, подменил на свой. Другого варианта я не нахожу. Что за это мне будет?

— Полагаю, штраф за не усмотрение. Где-то около 45000 марок.

— Как много!

— Я постараюсь договориться с судом и срезать её хотя бы до 20000. Мне жалко тебя, сынок.

Впервые он обратился ко мне на «ты». Я был польщён.

— Спасибо вам большое… Может, вы подумаете, что это наглость, но… Можно я завтра выйду на работу?

— Ещё спрашивает! Конечно можно, только у вас пока «хвост». — Он перешёл на деловой тон.

— Понял, спасибо.

Я положил трубку и поехал сначала до министерства своим ходом, а на машине уже добрался до дома. Я всё рассказал Хедвиг; она лишь сидела и тихо качала головой.

— Такой большой будет штраф! Мы, конечно, в состоянии его выплатить, но это сильно ударит по карману!

— Надеюсь, у герра Леманна получится договориться.

— Ты ему не рассказывал про то, что видел у Гирша свои плёнки?

— Что ты, нет! Слишком будет рискованно.

— И то верно.