Запретам вопреки

Кристина Лин, 2022

Мой отец решил выдать меня замуж. Вот только его совсем не волнует, хочу ли я этого брака. Да и будущий муж явно не в восторге от предстоящей свадьбы. Но мы с ним договорились не осложнять друг другу жизнь. Удобное супружество, выгодное нам обоим. Быть может, так не принято. Но это наш единственный шанс сохранить тот комфорт, к которому каждый из нас привык. _____________________ Книга содержит продолжение истории Димы из романа "Запрещаю влюбляться". Можно читать как отдельную историю. Содержит нецензурную брань.

Глава 7

Диана.

— Ты такая красивая, — говорит мама, ласково глядя на меня. Она чуть наклоняется, чтобы расправить подол моего свадебного платья. А я смотрю в зеркало и мне хочется только одного — чтобы эта бутафорская свадьба поскорее осталась позади.

Я убеждала себя, что мне не важно, как я буду выглядеть в этот день. Однако, нужно признать, что платье просто великолепно. Кружевной лиф мягко перетекает в легкий воротник-стойку, рукава из тончайшего кружева обнимают руку, как вторая кожа. А на спине длинный ряд атласных пуговиц от воротника до ягодиц. Волосы собраны в высокую прическу, поверх которой прикреплена прозрачная, почти невесомая, фата. Красиво подведенные макияжем выразительные глаза не выражают никакого восторга. Но моим родителям уже достаточно того, что я выхожу замуж за Ахмедова. А вот, что я думаю обо всем этом, их мало волнует.

— Как быстро летит время, — мама смахивает слезинку, вспоминая что-то свое.

— Ну, мама, не надо, — тут же спохватываюсь ее утешать.

— Да, ты права. Еще тушь потечет, а это ни к чему, — и она усилием воли успокаивается, снова переключая внимание на мой наряд. Поправляет фату.

— Вы уже готовы? — заходит в комнату отец. Он одет в строгий костюм красивого оттенка синего, который приятно гармонирует с цветом маминого платья. На миг замирает на пороге, глядя на меня. — Какая ты красивая, дочь, — заканчивает фразу.

— Спасибо, — улыбаюсь в ответ. Папа подходит ко мне, берет за руку и ласково пожимает мою ладонь.

— Нам уже пора, — говорит он. По предварительной договоренности свадьба состоится в особняке Ахмедова. И, кажется, никакого традиционного выкупа невесты тоже не планируется. Что ж, так даже лучше. — Пойдем.

Отец за руку ведет меня в сторону двери, мама семенит за нами, постукивая шпильками каблуков. Мы спускаемся по лестнице и садимся в машину. Погода сегодня чудесная. Дожди резко сменились солнечными днями, отчего лужи быстро высохли. Автомобиль набирает скорость, а я отворачиваюсь к окну, стараясь ни о чем не думать. Почти незаметно автомобиль подъехал к знакомому повороту, а потом и к уже привычным кованным воротам, которые, как и в прошлый раз, открылись перед нами, словно по волшебству.

Когда машина остановилась и двери открылись с моей стороны, я машинально оперлась на предложенную руку, чтобы выйти. Кожу обдало жаром и, подняв глаза, я встретилась взглядом с черными омутами, которые не раз снились мне после нашей последней встречи. За два прошедших месяца мы ни разу не пересекались с Ахмедовым, и он не пытался искать встреч, даже из вежливости. К слову, я и сама не жаждала встречи с ним. Наша свадьба — пустая формальность, которая ничего не изменит. Отчего тогда сердце так быстро бьется, когда он смотрит на меня вот так?

Ахмедов окинул меня взглядом сверху вниз и, кажется, остался доволен увиденным. Хотя, черт его знает, что он там думает?! По лицу его ничего не поймешь, он даже не улыбнулся. Только холодно поздоровался, а потом переключил внимание на моих родителей. Так обыденно, что мне стало немного обидно. Быстро подавила в себе раздражение, напомнив себе снова о том, что вся эта церемония — пустая формальность для нас обоих.

Дима поздоровался с моими родителями, а потом подошел ко мне. Его черные глаза, когда он посмотрел на меня сверху вниз, на миг блеснули, отчего по спине побежали мурашки. Но этот блеск так быстро погас, что я подумала — а не показалось ли? Все так же молча ухватилась рукой за его локоть, и мы пошли в дом.

Странная свадьба, безликая. Будто пустышка какая-то. Чувствую себя нелепо в этом платье. Рядом с этим мужчиной, которого я совсем не знаю.

В доме уже все готово — море гостей, большинство из которых я даже не знаю, огромная арка из белых роз и множество цветов везде, где только можно. Дима подвел меня к небольшой белой стойке, за которой уже стоит женщина в строгом светло-голубом костюме. Она посмотрела на нас с улыбкой, а потом стала говорить о том, что брак — это таинство, и как важно, чтобы между супругами были любовь и понимание. Если повезет, то в нашем браке будет хотя бы понимание.

Украдкой я чуть повернулась, чтобы посмотреть на своего почти мужа. Ахмедов стоит со скучающим выражением лица. Кажется, он тоже не понимает, как его жизнь докатилась до всего этого фарса.

Как и я.

В детстве я мечтала о любви, большой и светлой. Как в сказке. Реальность оказалась жестокой и совсем не похожей на сказку. В реальном мире все зависит не от любви и страсти, а скорее от умения договариваться. Прав тот, кто сильнее. Или хитрее.

Неожиданное «да», сказанное Ахмедовым, останавливает поток моих мыслей и возвращает в реальность этой минуты.

— Прошу ответить невесту: согласны ли вы взять в мужья Ахмедова Дмитрия Анатольевича? — говорит женщина, повернувшись в мою сторону.

А разве у меня есть выбор?

— Да, — отвечаю.

Вот и все, обратного пути нет. Хоть бы только он сдержал свое слово и выполнил все наши договоренности.

— Объявляю вас мужем и женой, — провозглашает приятный женский голос, — можете поцеловать невесту.

В смысле? Зачем? Только этого мне не хватало.

Все происходит очень быстро. Ахмедов уверенным движением разворачивает меня к себе лицом и притягивает за талию, плотно прижав к своему телу. Его прикосновение ощущается как что-то горячее, обжигающее кожу через тонкое кружево платья. Вдоль позвоночника пробегает волна мурашек, а сердце начинает стучать так громко, что, кажется, всем присутствующим его слышно.

Ахмедов склоняется к моему лицу, его дыхание обжигает кожу. Тысячи мыслей в мгновение пробегают в голове, и тут же рассыпаются прахом, когда его губы касаются моих. Непривычная сладкая дрожь пробегает по телу, оседая где-то внизу живота жарким пламенем. Его язык сплетается с моим, наше дыхание смешивается. По венам струится ток, мне жарко, я почти задыхаюсь. Но в то же время хочется, чтобы это длилось, как можно дольше. Рука сама тянется к его лицу, провожу пальцами по гладко выбритой щеке, чувствуя, как покалывает подушечки пальцев в месте прикосновения. Почти тут же рука на моей талии сжимается сильнее, вжимаясь в нежную кожу до боли. Поцелуй становится более настойчивым. Но всего на какое-то мгновение. Будто вспомнив о приличиях, он медленно отстраняется, разрывая поцелуй, рука на талии разжимается.

Открыв глаза, я вижу перед собой только черные глаза, в которых плещется безумие. Жаркое пламя в черных омутах обжигает, обещая испепелить меня. Мне страшно до дрожи. Но в тоже время интересно, что будет дальше.

Ахмедов прикрыл глаза. Всего на мгновение. Но, когда он их снова открыл, в них сквозит все то же привычные холодное безразличие, которое я видела всегда. Будто ничего и не было. Он быстро справился со своими эмоциями, а вот у меня нет такого опыта. Поэтому сердце продолжает громко стучать, почти выпрыгивая из груди. Колени дрожат, и, когда мужчина отпускает мою талию, я собираю всю волю в кулак, чтобы не упасть.

— Поздравляем! — Раздается где-то позади меня голосом отца. Этот голос — как связь с реальностью, выводит меня из оцепенения.

Я нелепо улыбаюсь, но этого присутствующим достаточно. Родители подходят к нам, чтобы обнять и поздравить. Следом за ними подходят и другие гости. Годами отточенные манеры не дают упасть в грязь лицом. Теперь, когда церемония позади, остался только праздничный ужин. И нужно просто мило улыбаться, и ждать, пока все это закончится.

В большой гостиной уже расставлены столы, вокруг снуют официанты. Мне не хочется есть. Но звучит тост, и я тянусь к бокалу с шампанским. Потом второй и третий тост. Голова немного кружится, а мне кусок в горло не лезет. Хорошо, что делать ничего не нужно. Просто улыбаться и выглядеть довольной.

Когда, наконец, этот бесконечный день подошел к концу, и гости стали расходиться, я думаю лишь о том, что еще чуть-чуть и… Что? Украдкой поглядываю на Ахмедова, который даже не смотрит в мою сторону. Выглядит он так, будто совсем не устал. Приветлив со всеми, улыбается. Мой взгляд скользит по его лицу, изучая каждую мелочь. Он резко оборачивается, встречаясь со мной глазами. Черные омуты впиваются в мое лицо, отчего мне становится не по себе. Я снова вспоминаю наш поцелуй и чувствую, как к щекам приливает краска. Отвожу взгляд, изображаю из себя гостеприимную хозяйку, которой нужно провожать гостей.

Последний гость ушел, двери закрылись. Даже не взглянув на своего мужа, я разворачиваюсь и иду к лестнице, а потом поднимаюсь на второй этаж, в свою спальню. Мы заранее так договорились, и обсуждать это я больше не намерена. Сейчас мне хочется одного — снять это платье и вытащить шпильки из волос.

С прической я разобралась быстро, и длинные волосы рассыпались по плечам. А вот с платьем все оказалось не так просто. Перекинув волосы на одну сторону, я пытаясь расстегнуть пуговицы сзади. Но проклятые пуговки, обшитые атласом, скользят под пальцами. И у меня получилось только расстегнуть несколько пуговиц на шее сзади. А дальше просто какой-то мрак. Эту красоту мне не снять без посторонней помощи. Может, просто разрезать платье?

Осматриваю комнату в поисках чего-то полезного, подхожу к туалетному столику. Может, в каком-то из ящиков удастся найти ножницы?

Внезапно двери в комнату открываются. Я резко оборачиваюсь и тут же замираю, когда вижу в дверном проеме своего мужа. Зачем он здесь?

Ахмедов заходит в комнату, идет в мою сторону. С каждым его шагом сердце все сильнее бьется в груди. Он подходит совсем близко, и, опустив глаза, я разглядываю его налакированные туфли. Потом медленно поднимаю глаза. Черные омуты внимательно меня разглядывают. Мне даже кажется, что мужчина пытается прочитать мои мысли — интересно, удастся ли?

Положив руки мне на талию, мужчина одним резким движением разворачивает меня к себе спиной. От прикосновения кожу обдало жаром, я резко вдыхаю кислород, не успев даже возразить. Память услужливо подкидывает воспоминание о поцелуе, слишком приятном для брака по договоренности, отчего голова немного кружится и по венам струится ток. Уверенными движениями Ахмедов расстегивает мое платье. Пуговицы поддаются одна за другой, а вырез платья на спине становится все более провокационным. Мне нужно возразить ему, сказать, чтобы уходил. Но язык прилип к небу, и из горла не вырвалось ни звука. Только гулкий стук сердца в висках нарушает тишину.

Расстегнув последнюю пуговицу, он проводит костяшками пальцев по нежной коже. Вздрагиваю, когда его пальцы касаются обнаженной спины. Мне страшно от того, что он может захотеть большего. Но одновременно и не хочется, чтобы уходил. Пальцы отрываюсь от моей спины, а я все жду продолжения. И прихожу в себя только от звука захлопнувшейся двери за моей спиной.

Ахмедов ушел. А я осталась одна в комнате.