Его сладкое проклятие

Кристина Лин, 2021

Когда-то они были молоды и безумно влюблены. И они делали ошибки, за которые теперь приходится расплачиваться обоим. И как бы каждый из них не старался сбежать, как бы не пытался забыть, прошлого не изменить. А построить счастливое будущее на осколках обид невозможно. ***** 3-я книга цикла "Затаив дыхание". История Петра Торонина. Можно читать как отдельную книгу. История Николая Аверина – в книге "Доверься мне". История Максима Князева – в книге "Затаив дыхание". Все три книги содержат рассказ о разных персонажах, которые связаны сюжетной линией между собой. Любую книгу цикла можно читать, как отдельную историю, без предварительного прочтения остальных книг в цикле.

Глава 1

«Это была любовь с первого взгляда,

с последнего взгляда,

с извечного взгляда».

Владимир Набоков

Петр.

На город опустился вечер, окутывая приятным летним теплом и понижая градус духоты. В салоне автомобиля с установленным в нем климат-контролем, мне очень комфортно и прохладно, и не хочется выбираться. Но я выхожу из автомобиля, приказав водителю, отогнать машину на стоянку и ждать. А сам иду в сторону большого гостиничного комплекса, откуда доносится приятная музыка и где сияют огни.

Еще одно скучное сборище, не люблю я все эти мероприятия. Всегда одно и то же, одни и те же лица, одни и те же разговоры. Скучно и бесполезно. Но мир бизнеса устроен так, что, если хочешь быть в центре событий, нужно быть со всеми на короткой ноге. Или хотя бы делать вид, что ты искренне заинтересован в каждом человеке, кто достаточно влиятелен, чтобы заслужить мое внимание. Общение — это часть бизнеса. На связях держится все. Поэтому обреченно выдыхаю перед тем, как выйти на освещенную светом площадку, заполненную людьми.

Мужчины в смокингах и женщины в красивых вечерних нарядах, умело подобранных стилистами и делающими из каждой заурядности богиню. Снующие мимо них официанты разносят подносы с бокалами шампанского. Наверное, я бы выпил, хочется расслабиться. Но я тут не для того, чтобы расслабляться. Перехожу от одной группы людей к другой, нужно поздороваться с каждым, не забыв назвать его по имени, ведь так человек чувствует свою значимость. Пара фраз о всякой чепухе, но для создания видимости беседы сгодится.

Я уже думаю о том, что, наверное, этот вечер не мог бы стать еще скучнее, когда в толпе мелькает женская фигура в золотом платье. В сердце кольнуло давно забытым воспоминанием, из запретных, тех, которые меняют жизнь и причиняют боль. Но именно эти воспоминания наполняют жизнь смыслом. Это золотое платье было куда роскошнее того, из прошлого, оно манило к себе, как магнит. И я поплелся за женской изящной фигуркой, стараясь рассмотреть незнакомку.

Девушка шла вперед, пока не добралась до танцевальной площадки, где играла медленная мелодия, и танцевали пары. Мне захотелось увидеть ее лицо.

— Девушка в золотом, — говорю, и она оборачивается. — Вы прекрасны.

— Спасибо за комплимент, — говорит она тихо. А я разглядываю ее лицо, скользя взглядом от красиво уложенных волос, к глазам, губам, и ниже, по струящейся золотой ткани, изящно подчеркивающей женственные изгибы. Она очень красива. Настолько, что многие актрисы и топ-модели позавидовали бы такой внешности. Это не может не цеплять, красота всегда манит. Красота заставляет мужчин сходить с ума. А я бы хотел сойти с ума, забыть, не вспоминать о той, которая забрала с собой мое сердце. Воспоминания снова замелькали в голове, заставляя сжать зубы от досады, и резче, чем того требовала обстановка, сказать:

— Потанцуйте со мной.

Девушка опасливо вложила свою руку в мою, и заглянула в глаза, надеясь найти там какой-то отклик. Я бы и сам хотел, чтобы в душе что-то шевельнулось, ведь так не может быть, чтобы настолько красивая женщина не цепляла, не вызывала душевного трепета. Притягиваю к себе за талию ее податливо тело, и сквозь тонкий шелк платья я чувствую тепло ее кожи.

Реакция привычно отмечает ее волнение и сбившееся дыхание. Наклоняю голову и вдыхаю аромат ее духов.

— Сладкая, — шепчу, уловив цветочные нотки явно недешевого парфюма. Похожий на тот, который сводил с ума когда-то давно. Дрожь воспоминаний проносится по телу, и я надеюсь, что теперь-то точно смогу избавиться от наваждения, забыть все то, что давно пора забыть.

Мы танцуем, и она ловко подстраивается, удлиняя ширину шага настолько, насколько мне будет удобнее. Это мило, забавно и немного льстит. И совсем не пахнет всякой модной ерундой, типа эмансипации и равенства полов.

Музыка замолкает, и я веду ее в сторону беседок. Там тихо, нет этой толпы, а еще там достаточно темно, чтобы побороть ее смущение. Она доверчиво ступает за мной, полностью себя вверяя, и, как мне кажется, надеясь на продолжение, как и все женщины до нее. Все, кроме одной.

В беседке тихо и прохладно. Она выходит в сторону небольшого озера, на которое отсюда открывается чудесный вид. Но я не природой любоваться сюда пришел. Куда интереснее незнакомка в золотом. Ее кожа, как магнит, так и тянет притронуться к ней губами, провести носом по открытому плечу, почувствовать дрожь от таких невесомых прикосновений.

Она замирает, наслаждаясь ощущениями. И мне тоже так хочется, все забыть, чтобы в омут с головой, чтобы навсегда. И так обязательно будет. Ведь по-другому быть не может, когда такая красивая женщина рядом.

Я что-то говорю ей на ушко, что-то неважно-нелепое и чувствую, ка кона тает в моих руках. Атмосфера в беседке сгущается, а воздух становится наэлектризованным, как раз в тот момент, когда звонит ее мобильный телефон.

— Алло, — отвечает она в трубку, — я сейчас подойду.

— Мне нужно спешить, — шепчет, повернувшись в мою сторону, а потом делает шаг в сторону.

Успеваю схватить ее за руку. Я не люблю таких фокусов, не люблю, когда меня дразнят, а потом сбегают, И я не мальчик гоняться за ней. Злость клокочет внутри, но привычка держать эмоции под контролем делает свое дело, и я спокойно подношу ее руку к губам и целую, едва касаясь бархатной кожи.

Она сбегает, но от меня она не сбежит. От меня она сможет сбежать, только, если я сам так захочу. Достаю из кармана мобильный и нажимаю кнопку на быстром наборе.

— Узнай все, что сможешь, о девушке в золотом платье. — Приказываю в трубку. И я знаю, что я получу всю доступную информацию, и всю, которая недоступна. Человек на том конце связи знает свое дело, поэтому мне достаточно описать девушку, а он уже найдет ее по камерам слежения, которые всегда есть на таких мероприятиях.

Возвращаюсь к машине и забираюсь в салон. Меня окутывает запахом кожи и древесно-лесного ароматизатора.

— Домой, — приказываю водителю, и мы выезжаем со стоянки, поворачивая в сторону дома.

На сегодня все, можно не спеша вернуться в особняк и отдохнуть. А еще позволить себе выпить и расслабиться. Ведь на таких вот приемах я всегда держу голову трезвой. А дома можно, там никто не увидит, и никто не воспользуется моей слабостью.

А сегодня хочется не просто выпить, хочется напиться, чтобы заглушить давние воспоминания, которые так некстати вылезли наружу, бередя старые раны.

Пятнадцать лет назад.

Петя Торонин сидел в компании своих друзей на шумной вечеринке. Ему было девятнадцать, и впереди маячила перспектива долгой счастливой жизни. Конечно, она будет счастливой, ведь иначе и быть не может. Он потягивал дешевое пиво из пластикового стаканчика, точно так же, как и остальные ребята в его компании. И ему было весело и смешно от рассказанной только что шутки.

Вокруг них было полно таких же молодых и беспечных парней и девчонок, они отрывались под громкую музыку, орали песни, стараясь перекричать динамики, и просто весело проводили время. Так, как можно только в юности, когда градус беспечности выше любого другого градуса, и когда само понятие ответственности еще отсутствует в голове и на деле.

Сегодня они праздновали начало нового учебного года, хоть это и была середина сентября. В воздухе еще пахло летом, стояли теплые дни и думать о будущем совсем не хотелось. Потому что в этом возрасте вообще трудно думать о будущем.

Петр снова и снова заходился диким хохотом, слушая Тараса, который умел травить байки, как никто другой. А в дурмане дешевого пива каждая шутка казалась вдвойне смешней. Он бы так и просидел весь вечер, слушая тупые истории, если бы взгляд его не зацепился за девушку в золотом платье, которое сияло в свете искусственного освещения, как чешуя золотой рыбки. Стройная фигура, упакованная в золото, прошла мимо и устроилась у окна. А Петр наблюдал со стороны за незнакомкой, как за самым желанным призом.

— Забудь, Лерка тебе не по зубам, — услышал насмешливое у самого уха.

— А? — тут же обернулся и увидел Сашку, который как-то невесело улыбался.

— Она никому не дает, проверено, — хмыкнул Сашка и отвернулся. А Петр вернулся к разглядыванию золотого платья, которое манило к себе, зазывая.

Лера не была первой красавицей, но мальчишки вряд ли отдавали себе в этом отчет, когда слетались на нее, как мотыльки на пламя. Всегда в центре внимания, эта девушка привлекала к себе взгляд каким-то внутренним магнетизмом. И, если бы парней спросили о том, что в ней такого, они бы и сами не смогли объяснить. Кто-то бы сказал, что это обаяние, а кто-то бы сказал о ее женственности. Но в любом случае, каждый мужчина, находясь рядом с ней, чувствовал себя героем, готовым свернуть горы.

Девушка стояла у окна и о чем-то беседовала с подругой. И одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что она знает себе цену. Петр, как завороженный, наблюдал за каждым ее жестом. Забыв о ребятах, с которыми он пришел сюда, подошел ближе, опираясь плечом о дверной проем. Девушка в золотом платье казалась нереальной и загадочной, тайной, которую нужно обязательно разгадать. И он уже знал, что эта девушка будет принадлежать ему. Не потому, что хотел доказать друзьям и самому себе, насколько он крут, а потому, что она была создана для него.

Через неделю он знал о ней все. От фамилии до размера обуви. Он знал, где она любит бывать и какие книги читает. О том, что ей нравится классическая музыка и Джим Керри. А еще он точно знал, что не отдаст ее никому. Хоть она и не знала о его существовании, не замечая, что он ходит за ней везде, как привязанный, ни на миг не упуская ее из виду, он точно знал, что ему нужна только она, и никакая другая.

С маниакальной настойчивостью он сидел под ее окнами до поздней ночи, смотрел, как в них горит свет, ожидая того момента, когда она подойдет к окну и он сможет ее увидеть. И только, когда она выключала свет, он плелся домой, чтобы уже на следующий день снова искать глазами ее хрупкую фигурку.