Робинзонада Олега Матвеева

Константин Хайт

Подобно героям Дефо и Жюля Верна, четверо подростков случайно оказываются на необитаемом острове. У них ничего нет, одна из девочек сломала ногу, а впереди снежная и холодная северная зима…

Глава пятая

Переезд занял два дня. Изначально, Олег представлял его себе совсем по-другому: он планировал сменить неуютное логово на берегу в тот же вечер. Но скоро сказка сказывается: целый день ушел только на то, чтобы соорудить носилки для Ксюхи. Тащили их вдвоем с Таней, в час по чайной ложке. Потом переносили кострище: чтобы не запалить сухостой пришлось носить камни и выкладывать ими очаг в передней части землянки. Делать дымоход — о нем тоже сперва никто не подумал, а без дымохода недолго было и угореть. В промежутках — собирать грибы-ягоды-дрова, причем за едой приходилось уходить все дальше: ближние полянки уже были обчищены подчистую. И только на четвертый день пребывания на острове ребята, наконец, вселились в свою новую квартиру.

По сравнению со старой она, разумеется, была найдена превосходной. Особенно, когда сразу после вселения зарядил дождь, да не теплый грибной, а настоящий ливень со шквальным ветром. Вот тут-то все в полной мере оценили крышу над головой, которую, после нескольких протечек, удалось надежно залатать ветками, корой и сухой осокой.

Теперь, правда, категорически не хватало теплых одеял — по ночам стало так холодно, что приходилось спать, прижавшись друг к другу под толстым слоем еловых веток, да еще следить, чтобы они не вспыхнули от горячих углей. Грибов и ягод собирали мало, зато из распутанной сообща лески и Олеговой проволоки Мишка соорудил вполне рабочий с виду перемет, и обещал испытать его в первый же погожий день. Ноги его стремительно заживали. После многочасовых экспериментов ему удалось «обуть» их в нечто, отдаленно напоминающее сандалии, сооруженные из кусков березовой коры и шнурка от ветровки. Для долгой ходьбы такая обувь, разумеется, не годилась, но добраться в ней до берега было возможно. Мишка вообще открыл в себе талант изобретателя, и принялся сооружать всевозможные полезности.

— Не белки, говоришь, — ухмылялся он, выскребая осколком стекла сердцевину дуплистого ствола, только что спасенного им от костра, — а как тебе такой бочоночек?

Бочоночек в самом деле получился неплохой, Ксюха приспособила к нему донышко и крышку, а еще через пару дождливых дней в глубине землянки уже красовалась маленькая батарея деревянных банок и баночек, где, пусть недолго, можно было хранить запасы. Вода оттуда, правда, протекала, но грибы и особенно ягоды чувствовали там себя вполне сносно.

Наконец, непогода кончилась. Вновь потеплело, выглянуло солнце, наступило то, что в этих краях обычно называется «бабьим летом». Все утро мальчишки ставили перемет. Это заняло чертову тучу времени: берег здесь был крутой, каменистый, не то, что кол вбить, даже зайти в воду небезопасно. Без инструментов и навыков дело шло трудно. Но особенно тяжело оказалось с наживкой. Червей накопать не получалось: то ли не сезон, то ли Олег с Мишкой просто не знали, где их нужно искать. Ничего другого тоже не попадалось, а без наживки какая же рыбалка?

В конце концов дело разрешилось почти случайно. Олег с досады запустил камнем в чайку, сидевшую на берегу неподалеку и, казалось, насмехавшуюся над их неумешеством. Запустил — и попал. Чайке свернули шею — еще неделю назад они и представить себе не могли, что способны убить птицу, раскромсали на куски и нацепили на крючки. Операция выглядела дико неаппетитно, но голод давал о себе знать: за почти неделю на скудном рационе без мяса мальчики сильно похудели, и их сытая городская мораль изрядно притупилась.

Оставив Мишку в его самодельных сандалиях караулить рыбу, Олег отправился вдоль берега в надежде найти что-нибудь полезное. Поначалу ему не попадалось ничего, кроме пары пластиковых бутылок, впрочем, представлявших немалую ценность для людей, кромсавших на посуду трухлявые деревяшки. Но затем неожиданно улыбнулась удача.

Обогнув очередной мысок, Олег увидел часть острова, куда раньше не имел времени заглянуть. Здесь тоже были скалы, правда, без песчаного откоса, маленькая открытая бухточка, полумесяцем вдававшаяся в берег, а примерно посередине нее — первое рукотворное сооружение, встреченное на островке — бетонный причал, старый, но еще вполне крепкий, свидетельство того, что тут бывали, и, возможно, бывают люди.

Едва завидев пирс, Олег ускорил шаг. Не то, чтобы он надеялся кого-то застать, но там, где есть следы человека, скорее всего найдется что-нибудь еще. И он не ошибся.

Правда, на самом пирсе не было ничего, кроме нескольких автомобильных покрышек, служивших кранцами для швартующихся судов. Применения им Олег не придумал, да и они были чересчур тяжелы, чтобы тащить их одному. Зато рядом с причалом красовался великий источник благодати — пожарный щит, а на нем — масса всяких полезностей. Ведро. Лом. Топорик. Лопата. Даже допотопная медная каска, обрадовавшая мальчика больше всего. Под щитом, как полагается, располагался ящик с песком, укрытый брезентовым чехлом, довольно большим и почти целым. Это было невероятное богатство, в котором каждый предмет решал множество проблем. Конечно, перочинный нож, зажигалка и коробка консервов были бы еще более кстати, но Олегу не приходило в голову жаловаться.

Сгибаясь под тяжестью добычи, он кое-как в несколько приемов доплелся до землянки. Ксюха с Таней были тут, сидели на солнце, что-то делали и разговаривали между собой. Мальчик прислушался:

— А мне Мишка не нравился, — говорила Танюха, — я думала он грубый. Вечные эти плоские шуточки и все такое. Не люблю грубых.

— Мишка хороший. Это он только для виду хулиган, не умеет по-другому. А вообще он добрый, заботливый. Я в него, кажется, даже втюрилась классе в пятом. Ненадолго.

Олег присел на поваленное дерево. Время, разумеется, не ждало, но ведь и от пары минут тоже не убудет.

— Повезло нам, — продолжала Ксюха, — представляешь, сидеть тут с Игорьком, или не дай бог с Васей?

— С которым Васей?

— Да с обоими.

— Ну, Ситников, положим, еще ничего…

— Глупый он. Ничего не умеет.

— Да ладно? — не согласилась Танюха, — Вася ж отличник, он все знает…

— Что он знает? Алгебру? Химию? Олег вон из мобильника костер разведет, из колючей проволоки крючки сделает. А Вася… фу.

— Дуешься на него что ли?

— Да просто фу он, даже обсуждать не хочу.

— Ну так и не обсуждай. Видела, как Олежек по тебе сохнет?

— Иди ты.

— Точно говорю. Весь класс это знает, и ты знаешь. Вот его и обсуждай.

Олег почувствовал, что краснеет.

— Есть хочется, — очевидно, тема Ксюхе не нравилась. — Я от этих грибов с ума скоро сойду. Мало того, что на голове швабра, нога кривая, так еще и ребра во все стороны торчат. С такой рожей по мне теперь одни дворники сохнуть будут.

Танюха неожиданно всхлипнула.

— Хоть бы голову помыть. Мы же все-таки девочки.

Этого Олег уже не смог вынести. Шумно гремя своим скарбом, он поднялся и поспешил к землянке. Разговоры стихли.

— Вот! — он чуть не лопнул от гордости, протягивая девочкам каску.

— Это чтобы остричь меня под горшок? — поинтересовалась Ксюха.

Естественно, она догадалась, что Олег подслушивал.

— Именно! Горшок! — подтвердил мальчик, и глаза у Ксюхи загорелись. А также кастрюля, котелок и что там еще бывает, чтобы кипятить воду. А в ведре ее отлично можно хранить. Правда, оно пожарное, конусом, но если поставить вот в эту ямку — будет стоять. И влезет в него точно больше, чем в Мишкину ветровку.

Девочки грянули «ура», после чего выгнали Олега прочь и с жаром принялись приводить себя в порядок. Когда возвратился Мишка, их было не узнать — счастливые, довольные и почти чистенькие, со свежими личиками и мокрыми от теплой воды волосами.

Мишка же вернулся чернее тучи. В руках он нес пару рыбешек, весь свой сегодняшний улов. Его тоже было встретили рукоплесканиями, но Мишка явно был не в настроении.

— Две! — бухтел он. — Две мелкие не пойми чего.

— Все не одни грибы жевать, — попробовала успокоить его Таня.

— Две маленькие рыбешки за целый день! И не то, чтобы они сами попались — я за каждой чуть не по часу бегал. И курткой их, и руками… Чего смешного?

Олег не мог сдержать улыбки, представляя, как Мишка в своих лаптях пытается схватить руками ускользающую рыбину.

— Крючки нормально не загнуть. Все пальцы изодрал. Вот и срываются, твари. А впереди зима, если каждый день вылавливать по две рыбки, что есть-то будем?

— Загнем крючки, — Олег достал из-под лапника добытый на причале топорик. Инструмент теперь есть — значит и дело пойдет.

Мишка сразу повеселел и оживился:

— Ух ты! Где взял?

Олег рассказал.

— Лопух ты, — неожиданно резюмировал Мишка.

— В смысле? — Олег аж обиделся.

— Ну а как? Если люди пирс навели, и даже пожарный щит повесили — это же не просто так. Не лес же они тушить собирались, и не за грибами причаливать.

— А чего не лес? — Олег уже понял, что облажался.

— Да тут весь остров — сплошной сушняк, загорится — ведерком не потушишь и топориком не вырубишь. Хотели бы сберечь — расчистили бы бурелом, прорубили просеки, ну как это там обычно положено. А у причала твоего есть, значит, какое-то назначение. Или было.

Олег задумался.

— Наверное, ты прав. Только я ничего там вокруг не видел.

— Так ты и не смотрел небось? Увидел ведро — и помчался вприпрыжку. Завтра пойдем вместе и все там хорошенько осмотрим.

— Ты ж в лаптях.

— Значит, в лаптях.