Трещина

Константин Белослудцев

Страшные времена настали в княжестве Нозинг. У самой столицы земля разошлась в стороны, и открылась Трещина, из которой наружу повалили ужасные трехглазые чудовища. Нозинг погрузился во мрак и безумие, но через время нашлись люди, понявшие, как можно на всем этом заработать, и Нозинг стал заселяться вновь. Читая эту книгу, вы будете переживать за сложные судьбы героев романа, которым предстоит встретиться у самой Трещины и противостоять могущественному врагу, чьи помыслы никому не известны.

Глава 1

Вершина леса, словно бескрайное синее море, плавно качалась под потоками слабого холодного ветерка, пришедшего с севера. Ярко светило утреннее солнце, поливая землю своим теплом. Лесные зверьки купались в этом тепле, наслаждаясь последними осенними деньками, когда на улице уже чувствуется приближающаяся зима, но воздух еще дышит теплом. В безоблачном небе тут и там часто пролетали разные птицы, изредка приземляющиеся, чтобы найти себе еду: случайного червяка, гусеницу или семена какого-нибудь растения. Теплая осень постепенно уходила, уступая место холодной осени, и жизнь полным ходом кипела в некогда запустевшем из-за ужасной катастрофы Нозинге.

Странник оглянулся на теряющий листву лес, который помнил еще с детства, и мерным шагом, не сбивая дыхания, двинулся дальше. Раньше этот лес был красив. Люди, живущие в нем и около него, ухаживали за деревьями и каждые пять лет рассаживали новые саженцы, которые в будущем превращались в высокие деревья. Где-то в глубине леса стояла обветшалая избушка, в которой переночевал странник. Раньше она принадлежала его бабушке, к которой он каждый год приезжал погостить на целое лето. Он отчетливо помнил ее ласковые руки, ее добрый голос и нежный взгляд, который уже давно, когда открылась Трещина, прервала безжалостная смерть. Странник, носящий простое, без фамилии, из-за незнатного, крестьянского происхождения, имя Грик, впервые придя в эти проклятые земли три года назад, первым делом направился домой к своей бабушке, благо лес, в котором находилась родная избушка, стоял недалеко от границы Нозинга, где страшных трехглазых чудовищ не видели уже целый год. Дома он встретил лишь ее почерневший труп с разорванным горлом и выпотрошенным животом. Тогда это его сильно впечатлило, и он долгое время просто просидел в своей детской комнате, не смея выходить за ее пределы. Он думал, что его бабушка все еще жива и ждет, когда ее кто-нибудь спасет. Увидеть ее убитой, да еще и таким образом, ему было невыносимо.

Но когда Грик, наконец, осмелел. Он вышел из комнаты и, вырыв неглубокую яму, похоронил бабушку, а на могилу поставил большой красивый крест, который сделал из подручных инструментов и упавших на землю веток.

Сейчас эти места, которые раньше всегда изобиловали людьми, были пусты. Не было слышно ни радостных детских криков, ни веселых разговоров пьяных мужиков, ни лая соседских собак, и только редкие звуки, издаваемые дикими лесными животными, нарушали наступившую здесь тишину. Раньше в этом месте, в деревне Глазин, жило много людей и стояло много домов, но через три года после происшествия даже их не осталось. Здесь был один из входов в Нозинг, поэтому тут устраивалось много привалов, а доски и бревна от строений использовались как топливо для костров.

Грик шел вперед по протоптанной извилистой тропинке, в грусти понурив голову. Он понимал, что в Нозинге всегда нужно сохранять бдительность, но сейчас ему было совсем не до этого. Два месяца назад он потерял жену, которая умерла при родах, забрав с собой их новорожденную дочку.

Пережить это было сложно, но Грик справился, ведь на протяжении всей жизни с ним случалось много плохих неприятностей, в конце концов приведших его в Нозинг. С самого детства, окруженный двумя братьями, он воспитывался весьма плохо, так как его родители вечно были заняты работой, заставлявшей их часто уезжать из дому, оставляя двух братьев — Грика и младшего Феора — на попечение их старшего брата, которого звали Дилионом.

Старший брат всегда держался от младших отчужденно, поэтому Грик никогда не подпускал его близко к сердцу, и когда Дилион уехал служить в Совет, совсем не грустил о нем. По-настоящему дружил он лишь с Феором, со своим маленьким и ничего не умеющим братишкой. Все свое свободное время он проводил с ним: играл, обучал некоторым мальчишеским премудростям, укладывал спать и постоянно следил, чтобы с ним не произошло ничего плохого. Одним словом, Грик относился к нему так, будто это его сын, хоть разность в их возрастах составляла всего один год. Когда Дилион покинул их, Грику было шестнадцать, а Феору пятнадцать лет. Жизнь у них шла, как они сами думали, счастливо, но уже через год все резко переменилось — Грик узнал о Нозинге.

Он стал жить одними лишь мыслями об этом проклятом княжестве, и в один прекрасный момент сбежал из дома, оставив Феора и родителей одних.

В Нозинге он пробыл ровно год. Семнадцатилетний, он обладал отличным телосложением и боевыми навыками, которые помогли ему завоевать доверие среди некоторых матерых воинов. Тогда прошло уже шесть лет после катастрофы с открытием Трещины, но людей в Нозинге было совсем мало. Лишь самые отпетые головорезы обитали в нем, и Грику пришлось приспосабливаться, чтобы не пропасть среди них.

По окончании года в Нозинге он едва не погиб, когда попал в засаду разбойников. К счастью, выжив, Грик решил уйти из этого княжества, чтобы начать нормальную жизнь.

И это у него почти получилось. В восемнадцать лет он женился на красивой девушке, переехал жить в собственный дом и чуть даже не стал отцом.

Его жена умерла, когда ему было девятнадцать лет, и это был самый страшный удар в его жизни. Вместе с ней Грик жил счастливо как никогда и с нетерпением ждал ребенка, но все оборвалось в один миг. Их просто не стало. Грик, ничего не соображая, в этот день убежал как можно дальше от дома, в котором осталось два трупа родных для него людей. Он не пришел даже на их похороны, боясь увидеть их мертвые лица. Он бы это не выдержал. Видеть смерть, даже животного, для него было сложно. Это теперь он привык к ней. В Нозинге каждый привыкает.

Грик стал много и долго пить, что в итоге вновь привело его обратно в Нозинг. В глубинах разума, сам этого не зная, он сделал такой смелый шаг, чтобы умереть. Его вела в этом разбитая ужасным горем душа.

Странника терзали страшные воспоминания. Закрывая глаза, он видел мертвые, перекошенные болью лица его жены и дочки. Грик старался отогнать эти воспоминания от себя, но они никак не желали уходить от него, въедаясь в расшатанный разум все глубже и глубже, каждый раз показывая их все четче и ярче.

***

Через некоторое время, покинув деревню без домов, он услышал слабый писк. Так мог пищать только Кровавый Цветок, который обладал удивительной способностью залечивать кровоточащие раны и, к тому же, стоил очень дорого. Энергия Трещины изменила некоторые растения, и прибавила им разных полезных свойств. Такие растения очень ценятся в Нозинге, и люди, живущие в этом княжестве, начали продавать их торговцам, приехавшим из-за границы, за бешеные деньги. Некоторым даже удалось сколотить на этом целое состояние, но таких людей было мало. Тем, кто выходил из безопасных городов наружу в опасный Нозинг, приходилось все время покупать новое снаряжение. Старое со временем портилось, и на его восстановление или замену приходилось тратить большие деньги.

Грик направился в сторону писка, и, раздвинув высокую траву, нашел цветок, незаметно растущий среди полевых растений. К сожалению, он был незрелым, значит, его стоимость резко падала. Лишь писк, испускаемый дрожащими алыми лепестками, давал понять. Грик не стал срывать цветок, дав ему возможность немного подрасти. Запомнив это место, чтобы вновь вернуться сюда, когда цветок созреет, он с горечью вздохнул и, пожав плечами, двинулся дальше.

Грик шел вперед, вышел из деревни и, когда яркое солнце уже начало скрываться за горизонтом, услышал шаги впереди себя. Странник осторожно, чтобы его не заметили, стал подбираться к шагам ближе и, поднявшись на небольшое возвышение в земле, увидел человека, неловко шагавшего в сторону холма на западе. Он постоянно вертел головой из стороны в сторону, пугаясь каждого шороха в траве или в лесу. Вечер уже, поэтому на нем была надета вязаная шапка, скрывающая под собой коротко-стриженные каштановые волосы. Теплая шерстяная кофта, черные штаны из сукна, тяжелые кожаные ботинки и сумка со спальным мешком — вот все, что на нем было надето. Грик присмотрелся к нему внимательней и увидел, что у него нет при себе даже оружия, которое в Нозинге является необходимым атрибутом каждого странника.

— Эй, парень, стой! — крикнул он с небольшого холмика, который, возможно, был чем-то вроде большой братской могилы.

Парень, вздрогнув, обернулся и, увидев Грика, испустил облегченный вздох. Взглянув на него своими еще совсем молодыми глазами, он улыбнулся.

— Я думал, что вы — чудовище, — услышал Грик, — Хорошо, что это не так.

Парень назвался Мейком и, как сам сказал, был в Нозинге впервые. Он, представляясь Грику, говорил с глубоким уважением, понимая, что странник живет в этих землях уже давно и много чего, что могло бы помочь новичку, знает. Видя в Грике человека примерно того же возраста что он сам, Мейк сразу понял, что ему повезло.

— Извините, я еще мало чего знаю про Нозинг, — сказал он после краткого знакомства, — Вы не могли бы помочь мне добраться до Кратора?

— Знаешь, лучшей помощью было бы отправить тебя обратно, как можно дальше от Нозинга, но ты, как я вижу, этого не хочешь, — ответил Грик, — Так ведь?

Парень утвердительно кивнул.

— Тогда ладно, помогу, — пожал плечами странник, — Нам все равно по пути. Тебе лет-то сколько?

— Шестнадцать, — улыбнулся он.

«Почти как мне, когда я только пришел сюда, — подумал Грик, — Не буду отговаривать паренька. Пусть увидит, что здесь творится, и сам решает, что ему делать».

У Мейка был наивный, как у ребенка, взгляд. Он постоянно шутил, и ему удалось даже пробить темный барьер грусти в голове Грика, отчего тот после долго времени, проведенного в горе, начал улыбаться.

Хоть Мейк и выглядел веселым, в Нозинг его заставила прийти, как и Грика, страшная беда, от последствий которой он избавиться не сумел.

Но вида он пока не подавал, поэтому Грик посчитал, что Мейк довольно хороший человек, и быстро с ним сдружился. Они нашли общий язык и разговаривали только на их одних интересующие темы, которые в большинстве своем касались того, как выжить в Нозинге. После того, как Грик рассказывал что-нибудь полезное, Мейк отвечал ему веселым анекдотом или говорил о том, что сам знает о Нозинге.

— Хотите еще один анекдот? — спросил он, когда Грик рассказал ему о трехглазых чудовищах.

— А почему бы и нет? Давай, рассказывай. Время-то как-то нужно скоротать.

— Задержалась как-то одна маленькая девочка у своей подруги. Смотрит в окно, а уже ночь наступила. Решила она тогда идти домой короткой дорогой, которая проходила через старое кладбище, на котором никого не хоронили уже много лет. Так вот, идет она, идет, и вдруг, у самых кладбищенских ворот встречает глубоко-старого дедушку, у которого потом просит помощи. «Помогите мне пройти через это кладбище, — говорит, — А то я мертвецов боюсь», а удивленный старик ей в ответ: «А зачем нас бояться?»

Грик улыбнулся. Ему хотелось засмеяться, но положение было не то. Как он мог смеяться, если его жена мертва всего два месяца? «Ее кости, наверно, все еще покрывает мертвая плоть, — невольно подумал он, — Проклятье…»

***

Через два часа наступила темнота, и они, пройдя еще немного, решили устроить ночлег. Осенью солнце уходит рано, когда до ночи еще долго, но Грик, находясь в пути, привык ложиться спать в восемь или в девять часов вечера. Определять время ему помогали его наручные часы — величайшее и довольно дешевое изобретение, ставшее настоящим открытием в инженерии. Единственным их недостатком было то, что их, время от времени, приходилось заводить, чтобы стрелки исправно выполняли свое назначение.

— Костер разводить не будем, — сказал Грик, — Мало ли, кто-нибудь недоброжелательный увидит его.

Мейк вызвался дежурить первым. Грик не стал с ним спорить и, укрывшись теплым одеялом, лег спать. «Пусть молодые дежурят, — подумал он, хотя был старше Мейка всего на три года, — Для него это будет первым испытанием».

Заснуть у него не получилось, ведь перед лицом все время всплывало лицо мертвой супруги. Он пытался думать о чем-нибудь другом, но все его думы сводились к одному: во всех ситуациях, о которых он думал, всегда была жена. Подумает он о родителях — жена, о братьях, Феоре и Дилионе — жена, о деньгах — снова жена. Из-за таких мыслей он чувствовал, что сходит с ума. «Так не может дальше продолжаться, — подумал Грик, — Жизнь-то идет дальше. Нужно двигаться вместе ней». Он думал так, но такие мысли его не спасали.

Отчаявшись, странник открыл глаза и начал размышлять, о чем бы спросить Мейка.

— Что привело тебя в Нозинг? — наконец, нарушил он образовавшуюся тишину.

— Надоело жить там, — почесав затылок, ответил Мейк и указал рукой на запад, — В простой жизни всегда найдется тот, кто лучше тебя. Обычными способами лучше него уже не стать. Я думаю, Нозинг даст мне этот шанс. Я разбогатею и покажу им всем!

Грик, поражаясь наивности Мейка и вспоминая раннего себя, улыбнулся так, чтобы он не заметил.

— Я путешествую по Нозингу уже третий год. Видишь мои богатства? — спросил он.

— Должно быть, ваши деньги где-нибудь спрятаны, — ответил Мейк.

— Нет, все уходит на снаряжение, откладывать не получается.

— У меня получится!

— Знаешь что? Возможно, ты прав. Главное — верь в себя, и все станет таким, каким ты сам захочешь. Желаю тебе в этом удачи.

— Спасибо. А вы, почему в Нозинге?

— Почему я? Даже не знаю. Может, славы захотелось. Может, денег. Расскажи мне, что именно заставило тебя прийти сюда. Не только, ведь, люди, у которых денежный достаток больше чем у тебя?

— Хорошо, я расскажу, только вы не смейтесь, пожалуйста, ладно?

— Хорошо, не буду.

Парень сделал небольшую нерешительную паузу, и Грику показалось, что никакого рассказа он сегодня не услышит.

— У меня была девушка, с которой мы были счастливы, — начал Мейк, — Ее красота пленила меня, и все остальное, кроме нее, стало серым и скучным, так сильно я любил ее. Мы жили в маленькой деревушке, и как-то раз в нее приехал один человек, сын богатого торговца, примерно моего возраста. Он влюбился в мою девушку и увел ее. Она просто подчинилась его воле и деньгам. Понимаете? Я пытался заполучить ее обратно, но у меня ничего не выходило. Все попытки вернуть ее были бесполезны, и вот как-то раз, когда в нашей деревне была ярмарка, я публично вызвал богача на фехтовальный поединок. Я был полностью уверен в победе, уже чувствовал его кровь на своих руках, но он, представляете, струсил, не появился на ярмарке в нужное время. Вместо поединка он нанял моих друзей, и они меня жестоко избили. Они сломали мне руку! Мои лучшие друзья тоже продались ему с потрохами! Отказ от поединка, конечно, подпортил ему репутацию, но у него же были деньги. Он подкупил нашего старосту и сам встал во главе деревни. После этого моя девушка просто-напросто забыла про меня. Мы иногда встречались с ней на улице, но ее взгляд всегда был обращен в сторону, не на меня.

По его лицу было видно, что он готов разрыдаться. Видимо, эта девушка, действительно, много для него значила.

— В мире полно других красивых девушек, — сказал Грик, — Неужели ты пришел в Нозинг ради нее?

— И да, и нет. Всю эту ситуацию наблюдал один известный бард, путешествующий по миру. Он написал про это красивую балладу под названием «Несчастная Любовь» и подчеркнул в ней, что деньги для молодых людей — это самое важное в жизни. Я вызвался к нему в помощники — таскать его вещи. Он был добродушным человеком и принял меня. Платил бард мне щедро, так как сам был богат. Он рассказывал мне разные истории про Нозинг и обещал, что когда-нибудь он и в этом проклятом княжестве выступит. С его слов я узнал, что тут можно хорошо заработать. Мне хотелось уйти от него, чтобы сбежать в Нозинг, но я к нему слишком сильно привязался. Бард был человеком преклонного возраста, и одному ему было сложно, поэтому я остался с ним. Так мы и путешествовали по миру, и, к сожалению, в один день попали в ловушку разбойников. Их было, по крайней мере, человек двадцать. Потребовав все наши деньги, разбойники убили барда, а я чудом успел сбежать, оставшись, однако, без единого гроша в кармане. Единственное, что у меня осталось, сейчас надето на мне.

— Значит, смерть барда заставила тебя прийти сюда? — спросил Грик, поверивший Мейку до единого слова.

— В какой-то степени — да. Его рассказы разожгли во мне ужасное любопытство. К тому же, я все еще намерен разбогатеть и вернуть свою девушку обратно.

— Ну, может, тебе и повезет. Тут всякое случается. К тому же, ты еще такой молодой! Шестнадцать, да? Вся жизнь еще впереди!

«Если только ты не умрешь от когтей трехглазых или не будешь разорван в Шаре», — про себя продолжил Грик.

— Спасибо, — вдруг радостно сказал Мейк, — Это важно для меня.

— Ничего, у меня тоже был наставник, который учил меня всему. Ложись-ка лучше спасть, у меня заснуть, все равно, не получится.

Мейк моментально изменился в лице, лег на землю, и, укутавшись в спальный мешок, почти мгновенно захрапел. Грик стал разглядывать темноту, в которой плавали разные ночные звуки, мирные и пугающие. Он слышал отдаленное уханье совы, шум леса, в котором деревья шелестели под потоками слабого ветерка, и совсем близкий страшный вой Ночных Волков. Грик не видел причины, чтобы беспокоится насчет этого. Судя по их довольному вою, они уже кого-то съели, и новая еда, перед наступлением ночи, им была совсем не к чему. К тому же, утром эти волки бесследно исчезнут. Недаром же их называют «ночными».

У некоторых новичков есть наставники — люди, которые во всем помогают новоприбывшему в Нозинг человеку. Грик пришел сюда не один. У его границы он встретил одного странника, с которым в будущем крепко сдружился. Его звали Фериус. Он был на восемь лет старше Грика, а в остальном они были очень похожи. Даже прически у них оказались одинаковыми. Дойдя до Кратора, небольшого городка у западной границы Нозинга, они решили, что будут отрядом. Хоть небольшим, но отрядом. В их мечтах была видна слава и куча денег, которые они могли заработать вместе, но все было не так просто. Через две недели безрезультатных скитаний по Нозингу, маленький отряд, по счастливому стечению обстоятельств, наткнулись на большую стаю трехглазых чудовищ, напавших на одинокого странника. Фериус быстро все решил и опрометчиво бросился к нему на помощь, а Грику нечего оставалось делать, как только последовать в битву за своим другом. Через несколько минут вся земля вокруг них была обагрена алой кровью, и у их ног лежали ровно восемь трехглазых голов. Именно тогда Грик и получил рану, от которой теперь у него дергается рука. Человек, которого они спасли, не мог оставить их без награды, поэтому предложил им стать его учениками. Они без промедления согласились, и стали одними из тех счастливчиков, у кого есть наставник. Если бы не он, Грик, возможно был бы сейчас мертв. «Почему у меня никогда не было ученика? — подумал он, — Я в Нозинге уже давно, знаю много. Самое время дать свои знания какому-нибудь новичку». Это была хорошая идея, и Грик, немного поразмыслив, решил осуществить ее. Воодушевившись этим, он провел остаток ночи без сна, наблюдая за звездами в бесконечном ночном небе.

Когда Грик разбудил Мейка, было еще темно, лишь на востоке из-за холмов пробивались первые лучи солнца.

— Почему так рано? — протерев глаза, сонно спросил Мейк.

— Привыкай, парень, — ответил Грик, — Пока будешь моим учеником, всегда будешь просыпаться так рано.

— Я ваш ученик? — в словах Мейка было удивление, ведь такая возможность быстро стать немного опытней не каждому новичку подвернется.

— Ты, я вижу, парень смышленый, учишься быстро. Почему же тебе не побыть немного учеником?

— Я очень рад этому!

— Ну конечно. Давай доставай еду, позавтракай, и пойдем дальше.

Мейк достал из своей походной сумки почти свежий хлеб, отломал кусочек и протянул его Грику.

— Я уже позавтракал, пока ты спал. Лучше сам ешь.

Намазав масла на хлеб, Мейк быстренько съел его и запил водой.

— Все, можем идти, — сказал он.

Вскоре они поднялись на один из холмов, на вершине которого открывался захватывающий вид на простирающуюся внизу долину, испещренную, словно лицо престарелого человека морщинами, мелкими речушками, лабиринтом извивающимися в непонятный простому глазу замысловатый узор. На севере, за несколькими километрами от конца речек, булькал своими черными водами Грязный Пруд, который отравлял землю в этих местах с самого начала времен. Он был одним из самых странных мест в Нозинге, а из его глубин на поверхность черной воды постоянно выходил горючий газ. Дальше от пруда можно было встретить лишь леса, равнины, другие мелкие речки и заброшенные деревни да города. Юг до Западных Гор, одной из частей горного массива Нозинга, был сплошь усеян густым лесом, в котором жили Ночные Волки. Путь на восток вел к Кратору, одному из заселенных городов Нозинга, а уже после него — на восток к Западным Горам, Центральным Горам и Восточным, за которыми был Визем, столица Нозинга.

С вершины холма город Кратор был уже виден. Он стоял на восточном конце Равнины Рек. До него оставалось идти совсем недолго, поэтому два странника шли к нему ускоренным темпом.

Когда они спускались с холма, Грик увидел в траве Зеленку — растение, повышающее выносливость человека. Он захотел проверить Мейка и ничего не стал говорить ему о своей находке.

— Смотрите, там Зеленка! — радостно закричал Мейк, увидев цветок.

— Твое первое найденное растение? — спросил Грик.

— Да! Что мне делать?

— Осторожно сорви его и положи себе в сумку, — начал поучать его Грик, — Придя в Кратор, мы продадим его и купим тебе меч.

— Совсем забыл себе меч купить, — оправдался Мейк, бережно кладя Зеленку в сумку, — Он, действительно, так нужен?

— Нужен. Может, в этих местах ты не будешь им пользоваться, зато за Западными Горами меч как раз тебе пригодится.

— Из-за трехглазых чудовищ?

— Из-за них. Но не забывай: иногда приходится защищаться и убивать людей.

— Я знаю это. Бард рассказывал мне, что в Нозинге разбойников гораздо больше, чем в остальном мире.

— Правильно рассказывал.

— Еще он говорил, что тут все кругом мрачное и серое, небо всегда в тучах и постоянно идет дождь. Но, ведь здесь красиво! Все эти высокие горы и синие небо никак не выглядят мрачными.

— Люди, которые ни разу не были в Нозинге, любят его приукрашивать. К тому же, тебе ведь это все рассказал бард, а они настоящие любители лжи.

— Почти в каждом трактире говорят про Нозинг, как про место страха и бесконечного мрака. Неужели, они все лгут?

— Лгут, как видишь. Кроме страха, конечно.

Бывало, Грик со своей женой вечерами сидел в какой-нибудь таверне, с интересом слушая рассказы бродячих менестрелей о Нозинге. Большинство из них были просто выдуманы, но некоторые их истории имели реальную основу. Жена во все это верила, а Грик объяснял ей, что все эти рассказы были враньем, и обещал в будущем подарить ей книгу, в которой полностью, учитывая каждую мелкую деталь, опишет свои прошлые похождения по этой проклятой земле. Когда он начал писать ее, Шена, так звали его жену, умерла, и, к сожалению, Грик успел написать лишь три страницы…

Спустившись с холма, путники попали на равнину, всю усеянную невысокими ивами, склонившими свои ветви над вездесущими речками.

— Осторожно, не споткнись, — предупредил Грик, — Некоторые ручейки ты можешь не увидеть.

Странники шли осторожно, пытаясь не сворачивать с протоптанной тропинки. Грик вел себя сдержанно, а Мейк, как непоседа, вертел головой в надежде найти еще растения.

— А вода не опасна? — спросил он через некоторое время.

— Если хочешь пить, выпей лучше из фляжки. Тут неподалеку находится Грязный Пруд. Он может отравлять воду.

Мейк, не останавливаясь, вытащил из сумки меховую фляжку и сделал два глотка, после чего положил ее обратно.

— Мы сможем набрать воды в городе? — спросил он.

— Конечно. Думаю, Грязный Пруд никак не связан с колодцами.

Грик шел вперед уверенно, не сбавляя ритма дыхания, чтобы не устать, а Мейк дышал тяжело и все время вздыхал, мысленно моля Грика устроить привал. Сказать ему это вслух он боялся. Слишком уж странник казался ему суровым, хотя совершенно не был таковым.

К полудню странники, наконец, достигли ворот Кратора. Стражники еще издали увидели двух путников, поэтому, когда они подошли к стенам, ворота были уже открыты.

Войдя в город, они направились прямиком в трактир.

Грик думал, что, может быть, все наладится, он оправится после смерти жены и начнет новую жизнь, но коварная судьба уже начала тянуть свои гнилые руки к его шее, готовя новый страшный удар.