По следам Софии. Обломки Расколотого мира

Клара Рутт

После достижения Пещеры Дракона воины Ларс и Анна остаются без цели. Но впереди снова путь, и бывшим врагам предстоит унять гордыню и теперь сражаться по одну сторону.А между тем, сквозь трещины в Расколотый мир просачивается магия. Кто совладает с ней? К чему приведет союз воинов? И какова будет расплата за чуждую силу?

Глава 5

В зале переговоров стоял гул. Народу собралось немного, только самые близкие советники, но шума доставляли хоть убавляй. Сефер ополчился на Пульхия и что-то доказывал ему в пылкой дискуссии, Силант расхаживал за их спинами и временами вставлял колкие словечки в бурный диалог. Пару магов затаились в конце длинного стола и изредка перебрасывались тихими фразами, но взглядов с правителя не сводили. Вилорм наблюдал.

Они собрались, чтобы доложить обстановку, но пока не прозвучали вопросы, они наслаждались обществом друг друга. Силант, прежде не терявший возможности личного разговора, отдалился и теперь предпочитал общению с правителем лицемерные ухмылки над разговором товарищей. Он так и не заглянул после похорон Гурия. Он медлил, и оттого призрачней становилось их прежнее доверие. Но он еще сыграет свою роль. Конечно. И игра будет не по его правилам.

— Силант, прошу тебя, — Вилорм достал свою трубку, — наполни мою малышку дурманом. Как же я давно не ощущал его вкус…

В зале воцарилась тишина. Все словно по команде повернули головы в его сторону, Силант неуверенно подошел:

— М-мой господин, — он склонил колено, — правильно ли я вас понял, что…

— Все верно, Силант, — Вилорм бесцеремонно вручил разведчику курительную трубку, — твой господин хочет курить! И ты окажешь ему несоизмеримую услугу, если не будешь раздумывать, а пойдешь вон и немедленно выполнишь мой указ!

— Будет сделано, — Силант поклонился и, цокая каблуками, поспешил покинуть зал. Все остальные и глазом не повели в его сторону, устремляясь к правителю. Вилорм улыбнулся: забытая, но приятная картина. Они еще помнят его.

— Итак, господа, — он поднялся, — чем порадуете постаревшего господина? Сегодня я слушаю вас о былом, а после я поведаю вам, к чему мы будем стремиться.

— Мой господин, — первым отозвался Сефер. Он поклонился и тотчас поднялся, чтобы видеть его глаза. Вилорм кивнул в знак одобрения. — Я рад, что вы с нами, нам не хватало вашего участия, но мы справлялись как могли. Я старался поддерживать боевой дух воинов, тренировал новобранцев, привлекал бывалых вояк к тренировкам, им это в радость, мой повелитель, они горят идти в бой за вас!

— Замечательные новости, мой верный Сефер! Ты никогда не подводил меня прежде, и я уверен в твоей верности. Но я бы хотел послушать и остальных.

— Безусловно, мой господин, — следом заговорил Пульхий. Он вырос рядом с Сефером и отчеканил. — В этом году ранняя зима, мы едва успели собрать первый урожай, как на нас обрушились скверные ночные морозы. Мои страхи — из-за предстоящего голода, мой господин. Многие фермерские хозяйства не выдержали холодов…

— Не вижу причин для опасений, Пульхий! — Вилорм рявкнул и сверкнул глазами в сторону молодых магов, чтобы и они не смели приносить дурные вести. — Вспомни, скольких мы потеряли в никчемной погоне за Глазом Дракона? Наши ряды сократились, Духу Смертника виднее, скольким осталось жить, скольким умереть от голода или от вражеского меча. Однако, — он смягчился и уже спокойно взглянул на Пульхия, — союзы с другими замками нам бы не помешали. Как я понимаю, становление Белого Ястреба теперь тоже на наших плечах?

— Да, господин, — отвечал Сефер. — Молодой воин Грезор, бывший подданный Изабеллы, теперь правит там, но он преклонил колено перед вами и принял вашу власть безоговорочно.

— Правда? Что-то я пропустил такое… но я верю тебе! Мне незачем сомневаться в твоих словах, мой друг, тем более, сейчас у нас другие цели.

Вилорм уселся, и все остальные последовали его примеру. Мгновение он обводил взглядом подданных, а после положил перед собой книгу, что унес из зала Трофеев. Никто не спрашивал его, но маги плохо скрывали трепет от магического артефакта. И Вилорм рассмеялся:

— Ну, чего уставились? Не ожидали? То-то же!

Пульхий и Сефер переглянулись и пожали плечами, но теперь вскочили маги. Двое юношей, едва ли старше Гурия, хлопали глазами и не могли произнести ни слова.

— Вы знаете, что это за вещица, верно? — Вилорм впился в юношей суровым взглядом. — Так почему, сожри меня Смертник, вы до сих пор не расшифровали ее?

Он ударил кулаком по столу, и маги вновь опустились на места. Конечно, они не могли знать ничего об этой книге и о том, что она у них под носом. Они остались без учителя и теперь, словно слепые котята, искали свое место в опустевшем замке.

— Впрочем, — Вилорм задумался. — Кстати, где моя трубка?

Он покрутил головой в поисках Силанта и, не найдя ни разведки, ни трубки, ударил кулаком по столу и пробасил:

— Риэтта! Где носит этого оболтуса?

В дверях появилась прислуга и, едва поклонившись, отчеканила:

— Мой господин, Силант более не приходил, после того как вы отправили его с заданием.

— Так поторопи его! И проверь, чтобы он сделал именно то, что я его просил! Я не хочу потом покрыться пятнами, как противный саноррун, если он все перепутает!

— Как прикажете, мой господин, — девушка поклонилась и выпорхнула из зала. Вилорм довольно заулыбался.

— Впрочем, кое-что я уже изучил. И поэтому у нас с вами есть новая цель.

Он поднялся и принялся расхаживать перед своими подданными вперед-назад. Он — их идол, они пойдут за ним, куда потребуется. Они уже ждут приказа, остается лишь указать направление…

— Сефер, — вдруг он обратился к воину, и тот поднялся, — скажи мне, мой товарищ, для чего мы искали Глаз Дракона? Для чего столько славных воинов сложили головы в сырую землю?

— Э-э… мой господин? — мужчина пожал плечами и уставился на него в ожидании ответа, но Вилорм молчал. — Вероятно… он был нужен вам для… ритуала? Может быть, для власти? Я не знаю, милорд, — он вздохнул.

— Отлично, Сефер, весьма, весьма неплохо, — Вилорм кивнул. — К несчастью, все не так просто…

— Вы считаете, у вас есть право владеть им, — поднялся мальчишка-маг с другого конца стола и с вызовом глянул на правителя. Остальные также перевели глаза на Вилорма и застыли в ожидании его реакции. Но он лишь загорелся новым порывом:

— О, мой милый, я уверен в этом! И оттого до сих пор не понимаю, как я мог упустить его?

— Но мы все живы, милорд, значит, Глаз Дракона не может быть в Пещере…

Вилорм пронзил парня горящими глазами:

— К несчастью, мой милый, это не так. Разведка сработала гладко, и она доложила, что вход в Пещеру закрыт, Ларс вошел в нее с камнем! Он вошел туда! И что ты смотришь на меня? Что ты думаешь, я не подстраховался на этот случай? Я отнес меч Истины в склеп, там его место, он спас нас от гибели…

— Этого недостаточно, мой лорд. Для предотвращения нового раскола нужна жертва, и если ее не было, камень не может быть в Пещере.

Вилорм с ответом помедлил. Мальчишка знал слишком много…

— Тебя учил Диар? — он подошел к магу.

— Да, мой повелитель. Я любил оставаться допоздна, чтобы изучать с ним новые заклинания. Я и Ланез, мой господин. К несчастью, Ланез теперь в Белом Ястребе.

— Теперь это неважно! У нас есть книга, мы сможем разгадать тайну Цельного мира, его Раскола и, если потребуется, встать на защиту от нового разрушения.

— Милорд, эта книга не единственная. Должны быть еще три таких же.

— Откуда тебе известно это?

— Мы… считали, что они или утеряны бесследно, или вовсе выдуманы, но, как видно, история магии правдива, она описана на страницах этих книг, но чтобы постичь ее полностью, мы должны найти еще три таких же.

— Ты едешь со мной, парень, — Вилорм взъерошил волосы юному магу и обратился ко всем. — Завтра на рассвете мы выдвигаемся в поход, мои преданные воины и… чародеи. У нас уже нет времени отодвигать самые важные дела, охотясь за Ларсом, занимаясь местью былым обидчикам и прочее. Все это пустое! Безусловно, эта находка поможет нам предотвратить неизбежное, но, боюсь, на поиски остальных книг у нас нет времени.

На пороге появился Силант:

— Ваша трубка, мой господин, — разведчик прошел в зал и протянул трубку Вилорму. Не глядя он сунул ее в один из многочисленных карманов на мантии и жестом указал, чтобы тот садился. Силант расположился между Пульхием и Сефером.

— Завтра мы начинаем свой поход в Мирсул, господа. Мы пойдем по Главной Дороге, чтобы нас видели разведчики и стражники Мирсула. Они должны успеть донести весть о нашем прибытии до своего лорда. Я беру с собой только вас, наш визит исключительно дружеский, и никаких оговорок не приемлет.

— Мирсул? — Силант вскочил. — Он не терпит чужеземцев, мой господин! Они схватят нас на подступах к городу! Мы не добьемся от них ничего!

— Я рад, что тебе уже приходилось бывать там, Силант, — Вилорм лишь улыбнулся. — Но раньше ты был о нем другого мнения, не так ли?

— Раньше все было по-другому…

— Не переживай, мой друг, я беру с собой только вас, а вам я доверяю безоговорочно! Ты понял меня? — Вилорм рыкнул, и Силант потупил взгляд. — Тем более, там отличный досуг, разве нет?

Воины опустили глаза, маги лишь пожали плечами, и Сефер пробубнил:

— Тот пожар в таверне сгубил многих славных воинов, мой господин. Я не пойду туда снова.

— Да ты, оказывается, суеверный, Сефер! Но не бойся, я не потащу тебя туда силком, разве что ты сам изволишь развлекаться, — Вилорм хохотнул. — Но не это наша цель, ясно? Мы идем к лорду Уркулосу, и он нас примет, что бы там сейчас не происходило. У него просто не будет выбора, когда он увидит эту книгу.

Все завороженно смотрели на него, Силант схватился за голову, и Вилорм поднялся:

— Ну что ж, господа, прошу готовиться к походу! Нам предстоит увлекательное путешествие!

* * *

Деревянный манекен равнодушно принимал удары. Меч, щит, копье, кинжалы — за целый день я использовала все виды оружия для борьбы с выдуманным противником. Он должен был сопротивляться! Он должен был бороться со мной! Но вместо этого лишь безучастно поглощал мою ярость.

Приближалась зима, но амазонки жаждали боя. Слишком долгое время мы не вели войн, и слой пыли на наших доспехах увеличивался с каждым днем. Мне нужен был враг. Пусть сейчас это безликий манекен из дерева, но когда-нибудь он должен превратиться в лютого противника. Только как найти повод для войны? Как раздуть пламя из потухшего костра? Нужен был четкий план.

Я зарычала. Словно подгоняемые моей злостью, на манекен посыпались удары. Бессмысленный бой, в котором заранее нет победителя. А мне нужна была победа, мне нужно было сохранить свой лагерь и свою власть. Несмотря на то, что безумно хотелось уйти.

В тренировочном лагере я находилась одна. На лес уже опустились сумерки, и амазонки зажигали огни рядом со своими шатрами. Наверное, я пропустила ужин. Но возвращаться ко всем не спешила.

Лишь крепче сжала рукоять, перевела дыхание. Я смогу. Никто не свергнет меня, у амазонок не может быть другой королевы. Но если будет поединок, у соперницы не должно оставаться шансов выжить.

За спиной я различила тихие шаги. Поступь мягкая, почти не слышная и дыхание как будто затаенное… кто-то до сих пор робел передо мной.

— Тебе пора уже быть смелее, моя дорогая, — я обернулась.

Кейра, словно спохватившись, по своему обычаю, опустилась на колено:

— Моя госпожа… вы не звали меня, но… вас не было на ужине, я переживала и всюду искала вас.

— Не стоит, Кейра, вставай. В нашей застоявшейся жизни крайне сложно сохранить навыки ведения боя, мы должны всегда быть в форме. Если мы сами не ведем войну, это не значит, что завтра нам ее не объявит кто-то другой, верно? — я вновь принялась сокрушать равнодушного противника ударами.

— Конечно, моя госпожа, — моя помощница поднялась. — Вам что-нибудь требуется?

— Возьми свой меч, — я смахнула капли пота со лба и отошла на пару шагов от манекена. — Нам не помешает размяться.

Кейра не сразу повиновалась, но, опустив взгляд себе под ноги, плавным движением достала его из ножен.

— Я никогда не была в настоящем бою, моя госпожа…

— И это, безусловно, мое упущение! Ну же, давай! Атакуй меня!

Кейра вздохнула. Ее ноги словно вросли в землю, она опустила глаза. Я ждала. Пусть она медлит, но не она не сможет ослушаться приказа. Итак, первый шаг, потом еще шаг… медленно и бесшумно девушка передвигалась по полю нашего странного боя, я не трогалась с места. Пусть попробует, пусть ощутит вкус первой победы, а после она попросит драки сама.

Она замерла в шаге от меня, подняла голову. Огромные глаза девчонки поглощали мою черную и порядком потрепанную душу в чистейший омут. Если бы она родилась за пределами лагеря, то никогда не взяла бы в руки оружие. Но ей предстояло биться.

И она атаковала легко — подступила сбоку и попыталась попасть в тыл, но я блокировала выпад. Что ж, хитро… она не победит меня силой, но легкость шага и незаметность — ее сильные стороны.

Кейра в два шага обогнула меня со спины и едва задела острием правое предплечье, я впервые замахнулась, но она смогла увернуться. Она уклонилась и, предвидя мой новый выпад, прокувыркнулась по земле. Она отдалилась и теперь заставляла за собой охотиться.

Что ж, у девчонки, определенно был талант к бою, и чем дольше она водила меня за нос, тем больше расплывались в окрепших сумерках ее черты. Я словно в прошлое попала. В прошлое, в котором на моем счету было лишь одно поражение. Когда вместо нее напротив стояла Анна…

Я отражала ее еще неокрепшие удары, но ответных старалась не посылать. Кейра тяжело задышала, и каждая новая атака стоила ей немалых усилий. Я терпеливо выжидала ее борьбу усталости с азартом, и позволяла предательской улыбке накрыть мои губы.

— Думаю, на сегодня достаточно, — одним ударом меча я переборола ее. Кейра выпустила меч и упала на землю. Дыхание сбивалось, и она часто хватала ртом воздух, будто его уже и не оставалось совсем. — Славная тренировка. Нам следует продолжать. Совсем немного, и перед тобой откроются все дороги.

Кейра кивнула и запрокинула голову, устремляя взгляд в небо. Сегодня его покрывали тучи, но огни лагеря отражались в нем армией горящих лун.

Я протянула помощнице руку. Завершение дня удалось на славу, и мы обе заслужили отдых. После первого боя Кейре не помешало бы посетить шатер Эррэйи, и я уже загорелась идеей, как ее туда завлечь, но мои мечтания прервал шум.

Кейра резко поднялась с земли и схватилась за выроненный меч, мы переглянулись. Лагерь тренировок находился за моим шатром, чуть вдали от Главного костра и ровно на противоположной стороне от Древа Мудрости: амазонки не пошли бы сюда просто так после захода солнца. Время тренировок было на рассвете.

Шум голосов на месте сбора воительниц становился громче, и вскоре его разбавил звук обнажающейся стали, амазонки что-то выкрикивали. Неужели я просчиталась насчет своей власти? Неужели Берта оказалась права насчет восстания, и оно начинается уже сегодня?

Загудел рог тревоги. Я поймала потерянный взгляд помощницы.

Ее тонкие брови нахмурились, я должна была выйти ко всем.

— Пошли, Кейра, — я толкнула деревянную дверцу, замыкающую низкую ограду тренировочного лагеря, но девушка меня опередила:

— Моя госпожа, — она посмотрела очень решительно, — я должна идти вперед. Если будет бой, вы не должны принимать первый удар.

— Не глупи, Кейра, — я даже зарычала, — я иду первая, ты следишь за всеми амазонками, поняла? Если ты заметишь хоть один подозрительный взгляд, и если нам придется разделиться, иди к Эррэйе!

Не дожидаясь ее ответа, я направилась на шум. Голоса становились громче, гул тревожного рога повторился. Если у нас появится враг, это будет моим спасением. Кто бы ты ни был, если ты пришел с боем, спасибо тебе.

Амазонки выстроились в два ровных ряда стеной щитов, заслонивших свои жилища. Кто-то бросил боевой клич, и остальные подхватили его разрозненным хором. Другие амазонки ударяли мечами о щиты и выкрикивали что-то неразборчивое. Сливаясь с криками соплеменниц, общий гул превратился в неразборчивую кашу. Лишь лучницы на башнях замерли в безмолвии, готовые к выстрелу. И стрелы их были направлены ровно в центр, на Главный костер.

С моим появлением все звуки стихли, я подняла руку, Кейра держалась на шаг позади меня. Я овеяла взглядом лагерь, но не нашла ни капли подвоха. Мои амазонки покинули жилища с одной лишь целью — вступить в бой. И для его начала им нужна было только мое слово.

Я подошла к своему шатру. По обе руки от меня стояли стройные ряды воительниц, напротив — лучницы на башнях замерли в ожидании команды, но прямо передо мной резвился, обдавая жаром, Главный костер лагеря. Что произошло, и кто с кем собирался биться, по-прежнему оставалось загадкой. Я нахмурилась.

— Амазонки! — я заговорила жестко. — Что произошло? С чего этот шум и рог тревоги?

Поднялся ветер. Он трепал волосы и холодил кожу морозным прикосновением. Я поочередно овеяла взглядом воительниц. Никто не изменился в лице, никто не шелохнулся. Я сделала шаг вперед.

Языки пламени потянулись ко мне, и только сейчас я ощутила дрожь. Но то ли от холода пошли мурашки, то ли от неизвестной опасности? Впрочем, меня страшила лишь опасность свержения власти. Но никто не вышел вперед, и никто не ответил. Ко мне подошла Кейра.

— Моя госпожа, вам нужно обойти костер с другой стороны… кажется, там человек…

Я жестом приказала Кейре возвращаться к шатру и зашагала к пламени. Его языки играли уродливыми тенями на серой земле, но чем ближе я подходила, тем четче различала среди них еще одну тень.

Темная фигура, скрючившись от ветра, стояла перед костром на коленях. Запястья и ступни уже были связаны грубой веревкой, но незнакомец и не оказывал никакого сопротивления, принимая участь пленника.

На миг оторвав взгляд, я вновь глянула на воительниц. Ни намека на сомнения — они все без исключения желали воевать с забредшим путником лишь потому, что он был мужчиной. Что ж, пусть наблюдают спектакль. Я приблизилась к страннику и, сложив меч на его шею, как можно жестче проговорила:

— Назови себя, путник. Кто ты, и зачем пришел к владениям амазонок?

Плечи мужчины не покрывал плащ, но он склонил голову, и лицо его скрывала тень. Приближение ночи также не давало мне видеть прибывшего. Я ощущала лишь его дрожь от ветра: вероятно, он проложил неблизкий путь и теперь искал пристанища. Но что его привело именно к нам? Он не мог забрести сюда случайно, наш лагерь спрятан в Рваном лесу Расколотой Низменности. Это была его ошибка, которая сегодня будет стоить ему жизни.

Но вместо ответа мужчина лишь поднял взгляд. Мне хватило и доли мгновения, чтобы убрать меч с его плеч и отойти на шаг.

— Здравствуй, Вероника. Не откажусь от ужина, если позволишь.

— Гд-де… Анна? — первое, что вырвалось. Я спросила одними губами, но дрожь вдруг покрыла все тело.

— Так ты пригласишь гостя в дом?

Я застыла. После недолгого замешательства обошла Ларса и вновь оказалась напротив него. Достала нож и разрезала веревки:

— Поднимайся.

Он и вправду дрожал. Где ему предстояло бывать, что встречать на пути, мне оставалось лишь предполагать, но в первую очередь мне нужно было объяснить ситуацию амазонкам.

Ларс поднялся, я убрала меч. Девушки, глядя на нас, стали оборачиваться друг на друга и в нерешительности опускать оружие. Я вновь подняла руку:

— Амазонки! Ларс — наш гость, мы рады ему в любое время, и его приход требует особого приема. Сейчас вам следует вернуться в шатры и продолжить приготовления к ночи. Кому-то из вас предстоит нести стражу, кому-то идти на охоту, кому-то укладывать детей. Нет необходимости трубить в рог, нет причин проливаться крови сегодня. Кейра, позаботься об ужине для меня и нашего гостя. Остальным — приятной ночи.

Мгновение девушки мешкали, но все же нехотя засеменили по разным палаткам. Лучницы убрали стрелы и продолжили ночное бдение за пограничной территорией лагеря. Кейра скрылась где-то между шатров, и я вновь подошла к Ларсу. Он, как будто, и вовсе не сводил с меня глаз, я нахмурилась:

— Надеюсь, твоя история порадует меня.

— Это неважно.

Порыв ветра подхватил его слова, и по моей коже побежали мурашки. Волосы разлетались и закрывали лицо, я махнула Ларсу:

— Идем, я угощу тебя ужином.

Мы зашли в шатер. Он расположился за столом, как и в прошлый раз. Я отошла в сторону. Я разглядывала его, ища перемены, но не могла понять, что именно изменилось.

Теперь он был один. Интересно, что же произошло? Почему он здесь? Где Глаз Дракона? Где принцессы? И, самое главное, где Анна? Что, если они все же сразились, как завещали их родители? И если Анна погибла в бою, то сколько осталось жить мне самой? Если права была Берта…

Руки предательски задрожали. Моя жизнь теперь могла и вовсе не зависеть от моих решений. Если Анна в одиночку пошла бороться со всем миром, то шансы выжить испарялись с каждым днем. Нужно было срочно что-нибудь выпить.

Но я оставалась безучастна. Ларс как будто и не смотрел на меня вовсе. Он уставился перед собой и также не проявлял никакого интереса. Я ждала.

Звуки в округе утихли, и тишина сводила с ума. Тысячи вопросов выстраивались в голове в тесную очередь и, перебивая друг друга, вводили меня в смятение.

— Зачем ты здесь? — я скрестила руки на груди и подошла ближе. Он посмотрел мне в глаза. Грязь с дороги еще покрывала его лицо, на доспех и дорожный мешок осела не то зола, не то сажа. Он, определенно, был не здесь. И поэтому мой вопрос обрел еще более веские основания быть заданным.

Он не ответил. В шатре появилась моя помощница и поставила перед нами два больших блюда с мясом, наполнила кубки с вином и застыла в двух шагах от стола.

— Спасибо, Кейра. Жди снаружи.

Она вышла, и я расположилась за столом напротив мужчины. В шатре горели свечи, и в их освещении наши тела вытягивались в странные переплетения. Тени дрожали. Я принялась за еду. Горячим потоком полилось вино внутри, и свежее мясо стало самым желанным блюдом за сегодняшний день.

Ларс с едой не спешил. Он сделал глоток из кубка и теперь перевел взгляд на меня. Лишь сейчас я увидела мелкую дрожь по всему его телу. Он до сих пор не мог согреться.

— Где ты был? — я спросила тихо, но ответа уже не ждала.

Ларс принялся за еду, я торопливо опустошила свое блюдо. Поднялась. Отошла от стола за спину мужчины и расстегнула ремни на доспехе. Он давил тяжестью, тело просило свободы.

Я сняла сапоги. Какую бы цель не преследовал Ларс, находясь здесь, я должна быть уверена в своих силах.

— Спасибо, — он закончил с едой и поднялся. — Если ты позволишь, я бы хотел выспаться…

— А что, если не позволю? — я обернулась. Короткая туника как никогда кстати оказалась много выше колен и открывала взору мужчины витиеватые узоры на ногах. Что ж, если Ларс молчит, у меня есть другие средства разговорить его. — Для моих воительниц ты враг, на все мои вопросы отвечаешь молчанием. Какой прок тогда мне ограждать тебя от опасности?

— Тебе самой не помешало бы оградиться, — он ответил сухо. — Совсем скоро к твоему лагерю будет проложен подземный ход из Мирсула. Тысячи верующих в Создателя или Драконов, раскрошившихся небо, ринутся к твоим владениям. И среди этого напора, чтобы выжить, тебе придется подчиниться воле Уркулоса.

— Что это за сказки, Ларс? Мирсул слишком обособлен от нас, мне совсем неинтересен их быт, их войны и заботы. Думаю, Уркулосу точно так же неважно, как у меня дела.

— Это верно, Вероника. Но ему далеко не безразлично место падения Драконов в Расколотой Низменности, и, видишь ли, их разделяют горы, попасть сюда напрямую возможно лишь через подземный ход. Скоро его достроят.

Ларс не двигался, он будто прирос к земле, и я подошла ближе.

— Так ты здесь, чтобы предупредить меня?

— Я лишь говорю, что знаю, Вероника. Ты можешь расценивать мои слова как угодно.

Он говорил, а тело не переставало дрожать. Видно, ветер в лесу разгулялся не на шутку. Огороженные частоколом, мы почти не подвергались влиянию его капризов, но сегодня даже наш лагерь не стал исключением для его визита.

— Ты… мерзнешь, — я нахмурилась и взяла его руку. Ледяная… даже находясь здесь, перед костром, испив вина и отведав горячего мяса, Ларс продолжал дрожать. — Кейра, зайди!

В шатре тотчас появилась моя помощница, и я приказала:

— Распорядись приготовить ванну для нашего гостя! Он прошел неблизкий путь.

— Как пожелаете, моя госпожа.

Она вышла, и я снова повернулась к Ларсу:

— Если это правда, я буду биться. Никто не смеет врываться в мой дом без приглашения. И если ко мне идет армия, я подниму свою.

— Тебе нужны союзники, Вероника. Против Мирсула у тебя нет шансов.

Вдруг он сам сжал мою руку, и я заглянула ему в глаза. То же самое. Ни капли страха, ни капли лжи и сомнения… все же Ларс был прежним. Но что-то повлияло на него.

— Где Анна? — я позволила ему касаться себя, но мне нужны были сведения.

— Она может быть где угодно, наши пути разошлись в Мирсуле.

Мне остается надеяться, что с ней все в порядке.

— В порядке, Ларс, в порядке, — я сама убрала руку и отошла. Мне нужно найти ее. Она должна быть в поле моего зрения. Я отдам приказ завтра.

— Значит, Глаз Дракона в Пещере? Вы направились в Мирсул после этого?

— Да, Вероника. Мы завершили задание Изабеллы, но не уберегли ее дочерей. Принцессы мертвы.

— Получается, Белый Ястреб обезглавлен?

Ларс сделал шаг мне навстречу:

— Я думал, ты всегда в курсе всего, что происходит. Твоя разведка разбросана по самым отдаленным уголкам леса, разве нет?

Я вздохнула:

— Я свернула ее. В Белом Ястребе теперь правит Черный Орел, я не слежу за ними, мне все равно.

— Что заставило тебя отменить слежку?

— Это… неважно. Скажи мне лучше, кто убил Гурия?

— Виноват только он, Вероника. Видишь ли, Анне сложно удержаться, если перед ней живая цель…

Я ухмыльнулась. Да, это верно. Мои предположения оправдались, и теперь я подошла к Ларсу еще ближе. Он устал. Его глаза свинцовыми тучами тянулись вниз, его одежду покрывала грязь, от тела разило холодом за версту. Сколько он шел? Что встретил на пути? Где-то совсем рядом был проложен подземный ход, и он грозил мне гибелью. Как я могла упустить это? Моя неосторожность однажды может сыграть злую шутку. И как странно, что меня предупреждает Ларс!

— Тебе нужен отдых, — я коснулась его груди. Мои ладони пропитались холодом и теперь собирали грязь с его доспеха. Я развязала лямки. — Скоро будет готова ванна.

Ларс медлил. В прошлую нашу встречу мы разошлись довольно холодно, несмотря на то, что я должна благодарить его за спасение от неосознанной опасности. Я могла предложить свое общество на ближайшую ночь, он мог отказаться. Но прежде я должна завоевать его. Впрочем, о доверии я не могла и мечтать.

И я коснулась его тела. Узкие прорези между пластинами доспеха позволяли мне дотронуться до него сбоку, и я провела ладонью до его бедра. Он следил за моими движениями, и в ответ я так же не спускала взгляда. Но когда я коснулась пояса, мои пальцы сжали жесткий пергамент — лишнюю деталь среди нашей близости. Ларс перехватил мою руку, мы застыли, глядя друг на друга, в безмолвном противостоянии за свиток.

— Что это? — заметив в его взгляде легкое недоумение, я задала резонный вопрос.

— Отпусти. Я должен сам разглядеть его.

— И все же?

— Вероника, не стоит.

— Можешь вернуться за ним завтра. Позволь мне помочь тебе раздеться, — я прошептала, и вторая рука скользнула ниже. Ларс не отреагировал.

— Ванна готова, моя госпожа…

Кейра влетела в шатер порывом, но сразу рухнула у входа, завидев нас в странном положении.

— Простите меня, госпожа, — она залилась краской, и я прикрикнула:

— Кейра, уйди!

Девчонка вскочила и прытью бросилась из шатра, Ларс выхватил свиток:

— Ну, так что, Вероника? Проводишь в купальню?

Я выругалась, резко отстраняясь:

— Идем за мной…

Ларс все же скинул доспех в моем шатре, спрятал свиток в недра походного мешка и направился к выходу. Я поспешила его опередить. Купальня располагалась недалеко от моего жилища, мы обошли его с другой стороны и направились скрытой тропой. К ночи похолодало еще сильнее, но меня бодрил этот холод в предвкушении горячего пара. Ларс шел следом. Что у него было в голове, и какие планы насчет своего ночлега он вынашивал, мне оставалось лишь гадать, но сейчас его ждало расслабление после долгого дня.

— Заходи, — я остановилась возле пестрого шатра, потускневшего в равнодушии ночи. — Внутри ты можешь сбросить вещи и окунуться в горячую воду.

Вместо ответа Ларс внимательно посмотрел на меня и зашел внутрь.

— Наслаждайся…

Я потопталась на месте. В воздухе над шатром стоял пар. Горячая вода, нагретая в огромном котле, стремилась ввысь. Как и многие амазонки, я любила добавлять в воду благоухания, настои полевых трав, молоко, цветы. Я принимала ванну в одиночестве, в то время как остальные кучей забивались в воду и устраивали массовые помывки. Для всех девушек это было настоящим весельем — плескаться, брызгаться, смеяться над собой и другими… целый ритуал! Но мне нужны были размышления, и, значит, покой.

Но сегодня ситуация другая. Ларс не должен предаваться раздумьям в моей купальне. В его голове могло твориться что угодно, и даже на время оставить его одного грозило устранением всей моей защите. Обернувшись через плечо и не найдя никого из амазонок поблизости, я зашла в купальню.

Прячась в многочисленных полотнах перед входом, я глазами нашла Ларса. Он стоял ко мне спиной и не спеша заходил в воду. Крепкое тело, сильные руки, упругие ягодицы — он весь притягивал мой взгляд, и я не смела отвести глаз.

Ларс прошел несколько шагов вдоль ванной и окунулся с головой в горячую воду. Он умылся и, оказавшись в тишине, замер в центре. Я ничем не выдавала себя, он не мог меня видеть, и я наблюдала.

Ларс опустился на ступень, что опоясывала ванну по всему ее периметру, и закинул голову. Глубокий вздох мужчины нарушил тишину, но больше он не издавал ни звука. Мгновения покоя… я до безумия любила их, и Ларс, наверняка, за несчетно долгий период впервые оказался один. Я дала ему возможность быть в тишине, я дала ему возможность выстроить в ряд мысли, но оставить одного… нет, это не в моей власти. Ведь я могла узнать гораздо больше.

— Прости, Ларс, и все же я навяжу тебе свое общество, — я показалась из-за штор и направилась к ванне. Ларс слегка повел головой в мою сторону:

— О таком я не мог и мечтать, — он усмехнулся.

— Я не буду докучать тебе, — скрестив ноги, я уселась прямо на пол, за Ларсом, так, что его голова оказалась возле моих пят. — Но я могу помочь тебе расслабиться.

Ларс дернулся, но я положила руку на его голову:

— Тише… это совсем не страшно…

Я запустила пальцы в его волосы и повела по голове, опускаясь к шее, к плечам. Ларс закрыл глаза. Он позволял мне дотрагиваться до себя, и сейчас мне хотелось разгадать его своими движениями. Я не сдерживалась в порывах, мои пальцы скользили по его коже, и чем дольше я касалась его, тем больше он словно открывался мне. Его влажные волосы путались под моими пальцами, но я осторожно распутывала их и продолжала массировать шею, переходя на плечи и опускаясь к груди.

Воин… могучий, крепкий мужчина, повидавший на своем веку немало войн. Ему нужна была женщина, он должен был найти приют на груди ласковой жены, хранящей уют в их светлом доме. Он возвращался бы туда вновь и вновь после битвы, и новые раны затягивались бы куда быстрее под чуткой заботой его женщины.

И если бы я могла стоять с ним на одной ступени, то мы делили бы скорее один меч или щит в тяжелой битве, нежели теплое ложе, но сегодня он был моим гостем, и я не могла отпустить его просто так.

Моя ладонь нырнула в воду, и Ларс дотронулся до нее. Не ожидая прикосновения, я вздрогнула. Я смотрела на него сверху, и он открыл глаза в ответ. Мгновение мы разглядывали друг друга.

— Чего ты хочешь? — я прошептала прямо в ухо. — Если ты впустил меня в свой покой, ты можешь поделиться…

Но Ларс еле слышно вздохнул:

— Продолжай…

— Ты заслужил эти мгновения, — теперь я не отдалялась от его ушей, продолжая шептать, и водила ладонью по его сильному телу. — Уже завтра все может поменяться, мы можем вновь разойтись, и неизвестно, куда заведут тебя дали…

Он перехватил мою руку. Непослушные волосы падали мне на лицо, некоторые пряди уже намокли, и Ларс отодвинул их. Я отдалилась. Он провел по моей ладони своей, тревожа ровную гладь плеском и, резко потянув на себя, вдруг обернулся.

Он смотрел на меня теплыми глазами, и один только взгляд заставлял доверять ему. И он все смотрел и смотрел, иногда хмурясь, иногда закусывая губу, но не отводил взгляда. Его пальцы до сих пор покрывали мои ладони, и сердце внутри отчего-то вдруг начало безумную пляску. Мне не хотелось вмешиваться в его странный порыв, но бешеный стук и, наверняка, полное недоумение на лице выдавали мою растерянность с потрохами.

Нарушая тишину звучным плеском, Ларс ловко подтянулся в воде, словно вынырнул, и схватил меня за предплечье. Среагировать и как-то ответить я не успела. Он с силой потянул меня к себе, и мне оставалось лишь поддаться. Я оттолкнулась ступнями от холодного пола, и через мгновение оказалась в ванне рядом с Ларсом.

Волосы намокли от горячих брызг, ткань туники поднялась над водной гладью, полностью открывая тело, и я приблизилась к нему. Между нами практически не осталось расстояния, но меня тянуло к нему, я хотела касаться его и не отводила глаз с губ. Но Ларс не спешил. Он до сих пор рассматривал меня и не шевелился вовсе.

Мгновение, второе… Охладевшие капли нарушали тишину купальни, срываясь с намокших волос в воду. Жар моего тела уже обволакивал в мыслях и Ларса, но он по-прежнему был сдержан. Он дотронулся до моей щеки грубыми пальцами и, чуть погодя, вновь убрал намокшую прядь волос за ухо. Мои глаза не моргали. Впервые за меня это делал мужчина.

— Ты очень красивая, Вероника…

Его голос был тих, и оттого сердце внутри било в колокол, разнося тревогу по всей округе, но я старалась не дышать.

— Когда-нибудь ты поймешь, что твое главное оружие — это твоя женственность.

Не в силах противостоять порыву, я потянулась к нему. Наши руки переплелись, и Ларс приблизился к моему уху:

— И когда-нибудь ты полюбишь…

Скользкая туника облепила тело, обнажая сердце. Буря чувств откуда ни возьмись всполошила мою беспристрастность, но слова не приходили. Я не смела отвести взгляда, к горлу подступил горький ком. Над ухом до сих пор теплился его шепот, но сейчас мне следовало отогнать эмоции.

— И… что же мне делать? — я не узнала свой голос. Словно я посылала боевой клич армии амазонок мгновение назад: вместо прежде уверенного тона раздался едва различимый сип. Но самым сложным было отвести глаза.

— Расскажи, что терзает тебя…

Я до сих пор мертвой хваткой сдерживала предплечья Ларса и лишь сейчас, как гром среди ясного неба, его вопрос вернул меня в реальность. Я опустила руки и отвела взгляд. В его вопросе я не нашла ни капли насмешки. Отчего-то он казался мне ближе всех, с кем мне прежде приходилось общаться. Но, связанная бременем королевы, я не могла позволить себе откровенности. В бессилии, я разжала ладони.

Резкими шагами разрезая воду, закусив губу до боли и смешав на лице капли с волос и внезапные слезы, я поспешила оставить его одного.

* * *

Возле замка стояла повозка. Накрытая грубым сукном в ожидании милостивых господ, она вздрагивала при каждом новом приближении к ней прислуги. Молодые люди — девушки и юноши с сундуками и мешками в руках нагружали ее, не жалея. Крепкие лошади, что уже были впряжены в повозку, жалобно ржали. Седой конюх суетился возле них, но остальной люд не обращал на них никакого внимания. Здесь было шумно. Несмотря на ранний час, весь замок, включая простолюдинов и знать, повыходил из своих покоев и наблюдал отъезд правителя. Анна укрылась среди деревьев. Сегодня она сведет старые счеты.

Улиан словно считал ее цели, отправляя по своему личному ходу из города. Только благодаря ему она оказалась возле Черного Орла, и это было ничем иным, как знаком к действию.

Встреча с принцессами и Ларсом на порядок отдалила ее от осуществления задуманного, а внезапное воскрешение и примирение с бывшим врагом и вовсе заставили отказаться от прежней мести, но разве то, что она оказалась здесь, не знак?

Вилорм куда-то собирался. Весь Черный Орел сейчас всполошился по случаю его отъезда, и пробраться внутрь сейчас не стоило ничего. Вот только закончатся проводы, она проникнет в замок и дождется его. И после их встречи в живых останется лишь один. И, несомненно, это будет она.

Хотя, конечно, можно все осуществить прямо сейчас. Слишком много суеты и шума вокруг отъезжающих, слишком мало защиты. Вот только бы занять удобную позицию для выстрела…

Анна огляделась. Позади — весь лес, ее дом; впереди — враг. Он поплатится за прошлое, она отомстит за обиды, за побои и глупые надежды, коими он смел питать ее и разбить в одночасье. Он не должен жить за то, что она теперь… такая.

По счастливой случайности в ночь пожара его не оказалось в таверне. Завсегдатай, главный весельчак и званый гость, приносивший основную прибыль дядюшке, как будто почувствовал опасность. Полыхало все, горели его верные воины, горел продажный дядюшка, променявший родню на звон монет. Все попали в ее западню тогда, и лишь поэтому ее месть осуществилась. Но до сих пор она не была завершена. Так не это ли удачная возможность, какую она ждала с тех самых пор?

И все же, бой лицом к лицу будет лучшим сведением счетов с давним врагом. Выстрел может лишь ранить правителя, всполошится стража, и тогда уже точно путь к замку будет закрыт. А внутри еще незавершенное дело. Она обещала безутешной Мираэнн вернуть дочь из плена, и только поэтому ей нужно проникнуть внутрь.

Анна прошлась вдоль линии леса, глядя себе под ноги. Здесь никого. Еще пару минут, и стоит продвигаться. Обычно пост стражи Черного Орла располагался на окраине леса, сегодня здесь пусто, но с отъездом правителя сюда могут вернуться стражники, и поэтому медлить не стоит.

Она прошлась еще по кромке, изредка поглядывая в сторону источника шума. Сухие листья, редкие коряги попадались под ногами, ветер разговаривал с деревьями, и Анна позволяла ему подгонять себя. Так, ведомая его порывами, колющими мыслями о мести и видимой уязвимостью врага, она обогнула линию леса. Повозка с лошадьми и суетливыми слугами оказались теперь повернутыми к ней спиной. Что ж, даже лучше. Так она меньше привлечет внимания, когда будет сближаться.

Пять лет прошло с момента поджога, пять лет она вынашивала план мести Вилорму, и сегодня этот день настал. Сегодня все случится. Словно вернувшись в прошлое, в день, что пять лет назад оставил Вилорму жизнь, Анна вновь готовила рывок. Теперь все пройдет иначе. Теперь ей не нужен никто, кроме него, остальные уже поплатились за прошлое, но теперь ее ждет Айрена. Невозможно допустить, чтобы жизнь врага оказалась дороже жизни юной воительницы. У Анны больше не было права на ошибку.

В тысячный раз остерегая себя от промаха, она осмотрелась. Никого. Вся суета сосредоточена на внутреннем дворе замка, граница леса пустовала, дозорные вышки покинуты. Слишком просто. Вилорм не может позволить рисковать своими людьми и замком, тем более во время своего отъезда. Кто угодно, но он не дурак. Он не может подпустить неприятеля настолько близко.

Что-то здесь не так. Если это ловушка, то для кого? Спугнуть бывалого воина непросто, но от недостатка врагов он не страдал. Тот же Ларс был достоин большего внимания, чем она, но Ларс никогда не хотел мстить.

Она так и не узнала, что за история с восстанием связывала их. За что боролся Ларс, противореча Вилорму? Теперь эта тайна не откроется ей, теперь их вновь разделяет пространство, но если ей удастся осуществить задуманное, она отомстит и за Ларса.

В отличие от нее, он так и не нашел своего приюта. Он бежал из Черного Орла, пытался найти свое призвание в Мирсуле, но и в нем не смог стать счастливым. Даже если он до сих пор там, это не его место.

Анна отошла от границы леса. Она должна была остаться с Ларсом, она жизнью обязана ему! Несмотря на прошлое и боль, которую он причинил ей, она дала слово следовать за ним.

От бессилия Анна зарычала. Она не сдержала обещание, она покинула Ларса и теперь чем могла помочь ему? Она вновь вернулась к мыслям о мести, но, кроме этого, она должна сдержать слово, данное Мираэнн.

Анна бросила быстрый взгляд на сборы. Шум не утихал, время ускользало, как и благоприятный для маневра момент. Нужно идти. Нельзя больше терять времени. С отъездом Вилорма внутренний двор запрет решетка, возможности может не представиться. Она вздохнула. Один рывок, один незаметный выпад, и она внутри. Все пройдет гладко.

Анна закрыла глаза. Секунда, вторая, третья, едва уловимый шепот ветра вокруг нее и цель, доступная, как никогда прежде. Откинув все лишние мысли, Анна шагнула вперед, но внезапный трепет птиц заставил ее обернуться. Тревожная стая с криком покидала гнезда. К ее ногам полетели перья. Где-то совсем близко… но что спугнуло их?

— Эй!

За спиной послышался шорох, ладони плавно легли на рукояти мечей. Кто бы это ни был, он не станет препятствием на пути к цели. Шаги из леса приближались, но вряд ли говоривший имел спутников — он замер в паре-тройке метров, тихое дыхание леса вновь наполнило округу. Враг один, можно побороться.

— Ты на прицеле! Повернись медленно и брось оружие!

Звук натягивающейся тетивы… значит, лучник? Или все-таки разведка? Неважно: если она уйдет с линии огня или навяжет драку, враг выстрелит, ее незаметность будет раскрыта, бороться придется куда с большей оравой противников. Нужно зайти вглубь леса и, по возможности, скорее вернуться на позицию. Оставлять следы крайне нежелательно, но если без лишней смерти не обойтись, так тому и быть.

Возле замка жалобно заржали лошади, и кучер суетливо принялся усмирять беспокойных животных. Слуги возле повозки будто не обратили на него никакого внимания. Анна подняла пустые руки. Медленно, стараясь не выдавать себя движением, она развернулась лицом к говорившему и продвинулась на шаг вперед. Нужно отойти от кромки леса.

— Ни шагу ближе! — враг стрелять не собирался и отчего-то осторожничал. Анна мысленно выдохнула, пытаясь еще уловить происходящее за спиной, но в этот момент ее случайный враг показался из тени. — Что ты замышляешь?

И Анна расплылась в улыбке:

— Да я… видно, тебе на помощь пришла.

Перед ней стояла женщина. Голос ее был груб, черные волосы заплетены в тугую косу, сосредоточенный взгляд без смущения разглядывал Анну, и она до сих пор держала ее на прицеле — ошибки быть не могло, ее выследила амазонка. Смутные очертания выстраивали в памяти образ: определенно, она видела ее, но кем именно была эта женщина? Хаотичные воспоминания не могли собраться воедино.

Вопреки указу оставаться на месте, Анна все же подошла к ней. Амазонка нерешительно опустила лук и бросила на нее недоверчивый взгляд. Больше Анна не приближалась, и женщина подошла к ней сама.

— Госпожа Анна, — она упала на колени перед ней, словно в бессилии. Лук она швырнула в сторону и подняла глаза, словно искала отклик в ее взгляде, — вы пришли, вы… сдержали свое слово.

Мираэнн… ну, конечно, это она просила возле праздничного костра амазонок о благополучии дочери, и ей Анна давала обещание вернуть девушку из плена Черного Орла, вот только что-то не складывалось.

— Что случилось? — Анна уселась на землю рядом с амазонкой, та глянула за ее спину и бросила на нее беспокойный взгляд.

Анна повторила:

— Почему ты здесь?

— Вы… не успели, госпожа Анна, — она сделала глубокий вдох. — Моя девочка, моя милая Айрена… мертва.

— Я… сожалею, Мираэнн, — Анна в лице не изменилась. Если это так, с Вилормом можно покончить уже сейчас. — Ты поэтому здесь?

— Да! Да, моя госпожа. По злой насмешке судьбы я оказалась в Черном Орле, но я не пленница здесь, я свободна, и оттого не нахожу своего места.

— Я понимаю, — Анна поднялась. — Недаром мы встретились сегодня. Я пришла отомстить Вилорму. Мы можем объединить силы, можем напасть вместе. Вставай с колен, Мираэнн, нам не стоит терять время!

— Нет! Нет! — она замахала руками, словно в исступлении, и Анна попятилась. Мираэнн вскочила и схватила ее за предплечья. — Прошу вас, госпожа, — теперь она горячо шептала и не сводила с нее глаз, — нет вины Вилорма в моем несчастии, он был великодушен со мной, он не пленил меня и даровал свободу, я теперь не амазонка, я теперь не воин, я лишь… странствую и не могу найти свою дорогу.

Анна мысленно выругалась. С каждым новым словом мимо нее утекала прекрасная возможность мести, но Мираэнн могла стать союзником в дальнейшем, и ее следовало выслушать.

— Хорошо, — Анна высвободила руки, — если Вилорм невиновен, тогда кто убийца?

— Это опасно! — глаза амазонки округлились, и она воскликнула. — Вы не должны мстить за меня, я должна сама… сама, — она всхлипнула и запрокинула голову. — Но я не смогу…

— Отвечай, Мираэнн! И прекращай причитать! Мы вместе можем решить твою беду!

— Это Вероника, — Мираэнн все так же разглядывала небо, и Анна бросила быстрый взгляд на выход из леса, — это все она! Она продала мою девочку, как рабыню, она заставила ее унижаться на Посвящении, а потом… потом… безжалостно убила на глазах у нашего врага. Ей нет оправдания, она жестока, она совсем далека от амазонок. Никто из нас не ведает, что у нее в голове, а мы лишь хотим жить!

Она отошла к дереву и прислонилась к стволу, ее голос стал безжизненным:

— За что мне все это? Почему моя главная ошибка в том, что я полюбила своего ребенка? Неужели я такая слабая, что не могу отпустить это, как сотни других амазонок?

Мираэнн закрылась и разразилась рыданиями. Лошади возле замка все так же продолжали ржать, лишь поэтому ее не было слышно. Анна сжала кулаки. Оставаться здесь стало небезопасно, а женщина так и требовала к себе внимания. Она еще видела сквозь редкие деревья силуэты собирающихся, слышала редкие голоса, но резко развернулась и, схватив амазонку за локоть, быстрыми шагами направилась вглубь леса.

Все, шанс упущен, месть не состоялась. Теперь неизвестно, когда она выследит его вновь, но сейчас нужно уходить.

— Идем, — Анна ощутила сопротивление и с силой дернула руку амазонки. — Нам следует поговорить. А перспектива быть пойманной стражей Черного Орла меня не впечатляет.

Мираэнн подчинилась. Она прибавила шагу и теперь шла рядом. И теперь лес шумел. Ветреная осень заявляла о своем высокомерном нраве порывами и хороводами листвы. Чем глубже они заходили, тем сильнее становились его безумства. Если оставаться здесь на зиму, нужен новый дом, об участи старого Анна старалась не думать — наверняка он выпотрошен до корней воинами Вилорма. Но сейчас им нужно было лишь временное пристанище для разговора, и, отойдя на безопасное расстояние от границы леса, они устроились между деревьями на двух высоких пнях. Анна проследила за стаей птиц, покинувших гнезда с их появлением и, заранее наметив обед, кивнула Мираэнн:

— Садись, потолкуем.

Амазонка устроилась напротив и начала на выдохе:

— Я благодарна вам за участие, Анна, но если вы пойдете в лагерь, здесь я вам не помощник. Мне проще умереть, чем вернуться.

— Зачем мне в лагерь? — Анна усмехнулась. — Вероника — моя подруга, она спасала меня не раз, и тебе это известно. Сейчас у каждой из нас своя жизнь, и я не намерена вмешиваться.

— Амазонки любят вас! Вам есть куда возвращаться.

— У амазонок есть королева, какая бы она ни была.

— Она жестока и несправедлива!

Анна закатила глаза. Вероятно, она просчиталась, сделав выбор в пользу разговора с Мираэнн.

— Уверена, у нее были причины поступать именно так. Бремя королевы требует жертв, и Вероника за свою жизнь понесла их сполна.

— Если бы вы убили ее тогда…

— Твоя дочь сказала мне то же, — Анна глянула на нее в упор. — Но где гарантия, что после ее смерти ваша жизнь стала бы легче? Я никогда не стремилась в королевы.

— Наша жизнь не стала бы легче, но тогда я не потеряла бы дочь! — Мираэнн воскликнула и даже несколько надулась, что ей приходится объяснять такие простые вещи, но Анна лишь улыбнулась:

— Не будем об этом, Мираэнн. Это пустой разговор о том, чего не было. Если ты не возражаешь, я бы предпочла вернуться к Черному Орлу, чтобы свершить то, что начала пять лет назад, — Анна поднялась, но амазонка вскочила:

— Но я знаю, что было! И я расскажу вам! — она преградила ей путь. — Можете не верить, дело ваше. Мой долг предостеречь вас.

— Хорошо, Мираэнн, — с выдохом Анна уселась обратно, — я слушаю тебя.

— После того, как мы проводили вас к горам, нам пришлось принять бой от воинов Вилорма. Они окружили нас, и шансов выжить не было ни у кого. Но меня… они почему-то оставили в живых. Они схватили меня и забрали с собой в замок, но тем же вечером вывезли в лес. Человек десять их было, не больше. Я думала, что не пережить мне эту ночь, но, видите, я до сих пор перед вами, — она усмехнулась, но какой-то горькой вышла эта усмешка. — В ту ночь я последний раз видела свою дочь… и Веронику.

На миг она замолчала, и Анна нахмурилась. Пытаясь состыковать мысли, она поднялась и теперь уставилась в одну точку. Мираэнн продолжала:

— Мы шли по лесу, но он, как будто чужой был, незнакомый. Меня вели несколько человек из свиты Вилорма, а он сам возглавлял этот поход. Я думала, это ночная вылазка на окрестности замка, но терялась в догадках, зачем им я. Мне завязали глаза, я шла медленно и, когда спотыкалась, меня били, но чем дальше, тем безразличнее мне становилась моя судьба.

Мираэнн медленно стала расхаживать по поляне, Анна теперь не отрываясь следила за каждым ее шагом, и тогда амазонка продолжала:

— На какое-то время мы остановились, а после… я услышала голоса. Мне послышалось, что говорит моя девочка, но я не могла этому верить. Ей отвечала Вероника, а потом с ней заговорил Вилорм. Я не видела, что происходит, но слышала, как перешептываются его воины, что они не ведают, зачем сегодня они убивали нас, зачем вели слежку столько лет, чтобы сегодня… смотреть, как их правитель обезумел от страсти к королеве амазонок! — она повернулась к Анне, словно хотела видеть ее реакцию, но она молчала. К горлу подступал ком, мысли замерли, Мираэнн продолжала:

— Сначала я не верила, потом думала, что это уловка амазонок, чтобы покончить с врагом, настраивала себя на бой, но все вышло иначе. Меня вдруг повели куда-то, голоса приближались. Но когда мы остановились, и с моих глаз сорвали повязку, я увидела мою девочку, мне стало все равно, с кем спит моя королева, кого предает и с кем ведет войну. Я решила, что сегодня все вернется назад, и мы вместе вернемся в лагерь. Но вместо этого на моих глазах Вероника убила Айрену! Я хотела броситься на нее, не думать о своей участи, но ее защищали воины Вилорма, они выполняли ее приказы, а сам Вилорм стоял безучастный, будто и не замешан в этом ужасном заговоре! Лишь после того, как меня увели, они заговорили вновь, он просил ее о союзе, но я не слушала и кричала, только кричала…

Она отвернулась. Лес тоже притих, как будто внемлил, и Анна подошла к ней сама:

— Говори, что было дальше, Мираэнн.

— Мы ушли, они остались, — ее голос стал бесцветным. — Вилорм прогнал своих воинов, чтобы быть с ней наедине… неважно, — она поморщилась. Анна сама ощутила, как подступает приступ рвоты, и силы уходят вместе с верой, и глаза накрывает пелена.

— Но после… наверное, дня три прошло с тех пор, а может быть, и больше, но не было еще известия о смерти Гурия, меня вывели из темницы, привели к Вилорму, он накормил меня ужином, напоил сладким вином и… отпустил. Сказал, что ему неважно, что я буду делать, и он прав! Кто я теперь? Куда мне идти?

— Он… что-то говорил, — Анна схватилась за горло. Воздуха отчаянно не хватало, — что-то говорил о Веронике?

Мираэнн повернулась. Наверное, в ней Анна видела сейчас свое отражение: бледное лицо беспомощной, потерянной девчонки с увядшими глазами. Она как будто прошла весь свой путь только что и вернулась к началу. Теперь она снова была одна.

— Он сказал, чтобы я не держала зла на нее, что это ее натура, и с ней ничего не поделать. Сказал, что все, что она делала когда-либо, она делала ради амазонок.

Конец ознакомительного фрагмента.