Дневники. Книга вторая

Кирилл Новоженов

Сможет ли время расставить все по своим местам для Кирилла и Ксении?– Как ты думаешь, почему все произошло именно так? – Ксения медленно перемешивала ложечкой кофе.– Не знаю. Наверное, во всем этом есть какой-то смысл. Вот только я до сих пор не могу понять какой. – Кирилл глубоко затянулся и стряхнул пепел в блюдечко. – Сперва мне казалось, что просто там наверху кому-то стало скучно. И он там просто развлекается.– А потом?– Честно?– Конечно… Книга содержит нецензурную брань.

Часть четвертая

Отпуск. Странное слово, странные ощущения… Никуда не нужно бежать с утра, никаких совещаний, встреч, отчетов, звонков, бумаг… Только традиционное кофе стало на два часа позже и в постели, плюс с Люськой стали гулять дольше. Светка вытерпела ещё одну неделю после командировки и принесла два заявления на отпуск. Одно подписать, что согласен на отпуск зама и второе написанное за него самого. Отвертеться не получилось никак, плюс вышестоящее начальство уже прямым текстом гнало на отдых, чтобы потом со свежими силами по полной окунуться в работу обратно. Даже дела передать не дали нормально, одним словом «Кирилл, вам тоже нужно отдыхать, не волнуйтесь все будет нормально». Максим звал на рыбалку, Катя предложила свою дачу, но Светка решила, что сперва нужно съездить на родину и повидаться с родителями, а потом хоть к черту на кулички, только подальше от интернета, телефонов и возможности хоть как-то влиять на рабочий процесс. И если первая часть этих планов была одобрена без споров, то вторая вызывала протест в душе одного и никаких уступок с другой стороны, мол обещал отпуск, вот и отдыхаем.

Кирыч крутил все эти мысли в своей голове, стоя в тамбуре покачивающегося вагона и неторопливо курил в приоткрытое окно невзирая на запрещающую надпись. Благо с проводницей заранее договорился. Можно было конечно потерпеть еще час и уже покурить на станции, но было что-то в этом такое успокаивающее, умиротворяющее даже. Тем более вещи уже собраны обратно в сумку, на вокзале их будет встречать отец и заняться в принципе было нечем. Люська дрыхла на нижней полке, Светка читала какую-то книжку, купленную на вокзале перед отъездом… В общем одним словом отпуск.

Состав остановился, скрипя тормозами, проводница открыла двери вагона и Кирыч увидел улыбающегося отца.

— Приехал все же, пропащая душа.

— Приехали, пап.

Батя перехватил сумки, помог спустить на перрон Люську, а потом чуть не задушил в объятиях Кирыча и Светку.

— Тебе значит надо спасибо сказать, Света, за то, что сына привезла?

— Видимо да, а то он вообще никуда бы не поехал. Все работа, командировки, потом снова работа.

— Этот может. Надеюсь хоть не просто так штаны просиживает в кабинете своем.

— Нет-нет. Работает так, что бульдозером не оттащишь. Всё самому нужно, Вы не переживайте.

— Да я и не переживаю, вот только домой бы почаще приезжал, а то мать скучает, батю забыл…

— Пап, никого я не забыл, просто дела и все такое. — обиделся Кирилл.

— Конечно дела, но родня то ждёт и верит. Так что давайте в машину и поехали, мать там на стол соображает с самого утра, как на свадьбу. А вы там часом втихаря кстати не расписались?

— Па…

— Да шучу я. Мой сын бы так не сделал, да Света?

— Не поддается он на свадьбу, отбрыкивается. Я уже и так и этак намекаю, а он ни в какую.

— Так, а куда торопиться? Поживете-присмотритесь, а там уже и распишитесь. Всё. Давайте в машину, мать там заждалась уже.

Мама как всегда была в своем репертуаре — слезы радости перемежались с руганью на непутевого сына, который «забыл мать и отчий дом». А потом, словно выплеснув всё, что накопилось за время отсутствия чада, включилась вторая стадия под кодовым названием «закормить до смерти голодающих Поволжья и прилегающих территорий». Нельзя было взять и не попробовать «вот тот салатик» или отказаться от «ещё одного кусочка отбивной». Мама была непреклонна и лишь батя смог чуть умерить ее пыл переведя стрелки в сторону Светы и потащив сына на «перекурить».

Привалившись к стенке подъезда Кирыч почти физически ощущал, как потрескивают кости ног от добавленных килограммов в желудке.

— Не, пап, я столько есть не могу. Я сдохну раньше, чем мама успокоится и увидит, что я уже не такой тощий.

— А ты чаще бы приезжал, тогда бы и попривык к таким застольям. — батя посмеивался в усы, хотя прекрасно понимал, что может потерять сына от излишнего переедания, — Чем планируете заниматься?

— Я не знаю, пап. Светка завтра хочет к своим съездить, сперва одна, а потом уже со мной. Видимо там ее ждет более «приятная» встреча. Считай она со мной сорвалась в момент.

— Ну тут по уму тебе бы с ней ехать, а то получается увезти увез, а расхлебывать одну отправляешь.

— Я тоже ей про это говорил, но сам ведь знаешь, как у женщин голова работает, если что в нее вбили, то потом фиг вышибешь.

— Тоже верно, — батя согласно кивнул головой и достал еще одну сигарету, — ещё покурим?

— Не вопрос, хоть чуточку передышки перед продолжением банкета.

— Там ещё торт в холодильнике, если что, и пирожки. Так что готовься.

— Я ж сдохну…

— Не сдохнешь. Я ж не помер, когда ты уехал, а мать на меня свои заботы переключила. Чуть не силком откармливать начала.

— Па, я не виноват.

— Да я в курсе. Как будто сам мать не знаешь. Она же за тебя переживает больше всех вместе взятых. Город большой, друзей там нет и из-под присмотра вырвался. Тут даже после переезда в доступности был, а там… Не наездишься.

— Ну так я же не могу все время жить с вами. Все-таки не маленький вроде.

— Для нас всегда маленький. Хоть сорок лет проживёшь — один черт дитё. Своих нарожаешь — поймёшь.

— Рано мне еще детей заводить. Надо сперва хоть какую-то определенность в жизни. Квартира там, работа нормальная.

— Квартира у тебя тут есть, так что не свисти, а работу с твоими заслугами найдешь — было бы желание. Может по зарплате не такая прибыльная, но тут и расценки другие. Так что все эти «определенности» — чепуха. Для себя пожить надо, потом уже для детей всё время будет.

— Вот и я про то же, но со своей колокольни.

— Звонарь перекормленный. Докуривай, да пойдем на вторую часть пиршества или ты лыжи уже намыливать собрался?

— Не. Сегодня меня никто никуда не отпустит, а вот завтра может начну искать лыжню.

— Ты уже определись, кто ты. Звонарь или лыжник? А завтра можешь на дачу съездить. Печку там потопишь, воздухом подышишь, а потом и Свету заберешь. Отдохнете от города в тишине, а к выходным приготовьтесь к нашему приезду.

— Хорошо. Я со Светкой поговорю.

— Пошли уже.

Кирыч громко вздохнул, затушил сигарету о край урны и с видом идущего на эшафот поплелся за отцом в царство кулинарных шедевров.