Дневники. Книга вторая

Кирилл Новоженов

Сможет ли время расставить все по своим местам для Кирилла и Ксении?– Как ты думаешь, почему все произошло именно так? – Ксения медленно перемешивала ложечкой кофе.– Не знаю. Наверное, во всем этом есть какой-то смысл. Вот только я до сих пор не могу понять какой. – Кирилл глубоко затянулся и стряхнул пепел в блюдечко. – Сперва мне казалось, что просто там наверху кому-то стало скучно. И он там просто развлекается.– А потом?– Честно?– Конечно… Книга содержит нецензурную брань.

© Кирилл Новоженов, 2019

ISBN 978-5-4493-4929-3 (т. 2)

ISBN 978-5-4493-4931-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Дневники Кирилла. Часть первая

Скажите — как вы думаете? Сидите в кресле с чашечкой кофе или чая, а может расхаживаете из стороны в сторону? Странный вопрос, да? У каждого свой вариант ответа, своя необходимая атмосфера для лучшей работы мозга. И однажды нащупав этот комфорт, вы бессознательно повторяете его при решении важных вопросов.

Вот тогда и не задавайте глупый вопрос: «Почему в кабинете для совещаний на столе сидит человек, а вокруг него всё в каких-то бумагах?». Стол, пол вокруг и часть стены заполняли одному ему понятные схемы из кружочков, квадратиков, ромбов, надписей и простых букв. Но решение не приходило ни в какую. Всё вроде бы учтено, все условия соблюдены, но связать все воедино не получалось.

— Люська, посмотри сама, что я упустил?

Собака лениво подняла голову и по ее глазам было видно, что она думает — "У хозяина поехала крыша — сидит на столе, спрашивает советы у собаки». Рыжая колляха фыркнула в ответ и поудобнее устроилась в кресле, погружаясь в полудрему.

Офисные первые месяцы шарахались от такой борзоты — приехало тут с провинции какое-то дитё, оккупировало помимо своего кабинета зал для совещаний, так еще и собаку с собой таскает. Был бы чей-то протеже — даже бы не пискнули. Все было бы логично. Папочка сына пристроил и тот дуркует. Но этот? И главное вышестоящие на все происходящее смотрят сквозь пальцы. Подобный беспредел в голове вообще не укладывается. Строились разные версии, и каждый день в курилке звучала все более неправдоподобная идея, которую обсасывали, разбирали по частям и… Не сходилось.

За полгода новый начальник сменил трёх секретарей. Чем его они не устраивали никто не понимал. Красивые, высокие девушки на неизменных шпильках вызывали бурное слюноотделение у мужской половины и тихую зависть у женской. А этот — раз и поменял, и еще раз поменял, а потом третья села на больничный и всё. Увидели ее уже в другом отделе, купающейся в ухаживаниях и комплиментах логистов.

Возникла даже мысль, что он один из этих, заднеприводных, но видели же как он со своей замшей уезжает вечером, а с утра вместе приезжают. Плюс охранник парковки божился, что видел, как «новенький с вашего этажа со своей в машине целуется». Загадка.

Это уже позже Люська стала своеобразным ходячим антидепрессантом. Рыжая колляха аккуратно тюкалась мордой в колени и так пристально смотрела в глаза, что рука сама невольно опускалась на ее голову дабы почесать за ухом или угостить вкусняшкой. Ну как тут откажешь?

И на импровизированной кухоньке появившимся мискам никто не удивлялся, и захваченный Люськой диванчик не оспаривали. Только уборщицы вечно ругались по поводу мячиков и других собачьих игрушек, которые были то там, то тут. Ругались, но все складывали в картонную коробку у дивана, между собой окрестив этот этаж «отделом по работе с собакой».

Бесшумно открылась дверь и в зал почти на цыпочках пробралась Светка. Переступая через лежащие листы, она пробралась к столу, забралась на него, села сзади Кирыча и легонько обняв, положила голову на плечо.

— Не сходится?

— Неа.

— И рыжая не помогает?

— Неа.

— Плохо.

Люська подняла голову, услышав свое имя, и демонстративно тявкнула, мол она то тут вообще каким боком? Совсем совести нет.

— На тебя опять Катя жаловалась, говорит кроме кофе ты сегодня снова ничего не трогал.

— Ты ее отпустила?

— Уже давно.

— Я как-то совсем забыл.

— Как обычно.

— А сколько сейчас?

— Много. Все уже давно по домам к женам, один ты сидишь тут. И Люську, наверное, не кормил.

Светка вздохнула и поплотнее прижалась к Кирычу.

— Еще пол часика. Крутится где-то рядом, а ухватить не могу. Подождешь?

— А что нам остается делать? Там кстати Максим тебе за Катины яблоки рыбину притащил.

— Он сегодня дежурит?

— Ага, внизу ждёт.

— Рыбина говоришь… Рыбина… Ры… Погоди-погоди… Рыбина.

Кирыч аккуратно высвободился из Светиных рук и начал перекладывать листы со схемами, меняя их расположение. Обошел со всех сторон и застыл. Вот она нестыковочка где!

— Солнышко, я тебе говорил, что ты у меня гений?

— Да, говорил. Только я все равно как дурочка не могу понять, что я в тебе нашла.

— Не знаю, наверное мою уникальную страсть к тирании.

— Точно! У меня ведь скрытая потребность тебя с работы бульдозером вытягивать. Нашел свою ниточку?

— Нашёл. — Кирилл аккуратно поправил пару листов — В понедельник надо будет запросить командировку и там на месте окончательно все встанет на свои места.

— Опять от меня смыться хочешь? Фигушки. Я с тобой, ясно? И все выходные ты о работе даже не думаешь! Замечу хоть намек, в кофе снотворное подмешаю.

— Ясно, ясно. Так-то без тебя я и не собирался. Максиму звони, пусть заводит машину. И уборщицу надо предупредить, чтобы тут ничего не трогали!

— Хорошо. Ты главное тут снова не залипни! А то я охрану вызову.

Люська рванула к двери первой, схватила зубами свой поводок с диванчика и довольно размахивала хвостом. Собака уже давно усвоила, что Максим неотрывно связан с поездкой туда, где можно часами носиться по траве и еще там много и вкусно кормят.

За окном все чаще стали появляться деревья и бетонные коробки домов все реже мелькали по мере того как автомобиль удалялся от города. Потом пошла сплошная лесополоса, лишь изредка прерываемая пятачками заправок. Кирыч смотрел на то как из города на выходные люди стремятся на природу, дачи, да просто с палатками. Две полосы в их направлении, а на встречке можно по пальцам пересчитать. В воскресенье будет совсем по-другому. Максим рассказывал, как удачно съездил на рыбалку, играла какая-то ненапряжённая музыка, Люська на переднем сиденье высунула морду в окно — язык по ветру, глаза счастливые, а Светка, положив голову на Кирычево плечо, тихонько посапывала. Поворот, гравийка шелестит под колесами, маленькие домики с темными окнами. Еще минут десять и на месте.

Максим открыл дверь Люське и та с щенячьим повизгиванием унеслась к вышедшей женщине.

— Люсенька, моя хорошая! Привезли тебя наконец на волю. Вот хоть два дня тут на раздолье побегаешь, а то все в городе да в городе. Замурыжили такую красавицу.

Рыжий хвост летал из стороны в сторону, счастью Люськи можно было просто позавидовать.

— Вечер добрый, мам Катя.

— Добрый, Максимушка, добрый, как доехали, кушать будешь, как Леночка у тебя?

— Хорошо все, мам Кать, есть не буду, спасибо. Надо обратно ехать, а то я ж на дежурстве сегодня. Вот начальство привез и обратно поеду.

— Вот поешь и поедешь, удумал тоже. И даже не спорь.

— Хорошо. С вами спорить…

Максим вытащил сумки из багажника и понес их в дом, а женщина крайне недовольно посмотрела на Кирыча так, что он даже глаза отвел.

— Ну. Объясни мне, какого лешего за тобой приходится, как за малым дитем, посылать? Опять с бумажками в гляделки играл? — а потом, сменив гнев на милость, посмотрела на девушку — Светочка, ты иди пока в дом, а то прохладно уже становится. Там Максиму покажешь куда что положить, хозяйничай не стесняйся.

Светка шепнула Кириллу: «А я тебя предупреждала, теперь сам отдувайся» и, чмокнув в щеку, ушла в дом.

Кирыч стоял и думал как отмазаться. Врать смысла нет, еще хуже будет.

— Катя, вы извините меня. Заработался. Но я уже Свете пообещал, что все выходные о работе ни слова.

— Чем она так тебя припугнула? Я хоть знать буду, что на тебя действует.

— Снотворное в кофе грозилась насыпать.

Женщина рассмеялась.

— Вот молодец. На заметку возьму. Ладно, не стой истуканом. Пошли уже в дом. Позвони хоть, предупреди, что Максима задерживаешь, а то парень из-за тебя получит.

— Я уже отписал на почту пока ехали.

— Ну пошли, пошли. Выглядел что в своих бумагах?

— Выглядел.

— Опять полетишь?

— Опять, но полетим.

— Светочку берешь? Правильно. Хоть там под присмотром будешь. Она у тебя золото. Береги, понял?

— Да знаю я это, Катя.

— «Знаю, знаю», а все равно по своему делаешь. Вот уйду от тебя и что делать будешь?

— Буду плакать горючими слезами и голодать.

— Ты мне тут поюмори еще. Голодать он вздумал. Я что зря готовила? Марш руки мыть и за стол!

— Так точно.