Гитлерград

Кирилл Лятс

Действие происходит в 1960 году. Между Третьим Рейхом и Советским Союзом заключено перемирие, по которому за Рейхом остался и Новгород, и Ленинград, переименованный в Гитлерград. Для проведения мирных переговоров в Москву направляется посольство Германии Посольство атаковано. Расследование ведет совместная бригада следователей.

Глава 13

32

608 полк стоял на отшибе деревни Любцы, аккурат на пригорке. От самой деревни, которая под тем пригорком была, почти ничего не осталось, так, пару печных труб. Хотя нет, два дома уцелели. В одном из них был полковой штаб.

Евгений Ильич, с начальником штаба клонились над картой, изучая местность.

— вот мы находимся тут, — показал пальцем начштаба Сергей Дорофеев, — немцы в двух километрах от нас, да еще за горой. Они стреляют по нам по баллистической, и почти всегда попадают. Каждое попадание — пару человек долой, и пару пушек в ремонт. А где сейчас ремонтировать: ни запчастей, ни мастеров.

— А сколько там человек у них? И какая техника? Кто-нибудь знает?

— Никак нет, товарищ командир полка. Информацией не владеем. Так, по числу одновременных залпов предполагаем, что у них пушек 15 типа нашей 152й и минометы

— минометы это плохо. Надо бы узнать поподробнее. Мои бойцы приехали?

— Так точно, в блиндаже сейчас.

— Позовите.

Начштаба послал бойцы в полковой блиндаж у батареи и вернулся к столу.

— Я думаю, надо совершить маневр. Передвинуть орудия на полтора километра вперед, — приказал Обломов

— У нас нет такой возможности.

— Почему?

— Потому что нечем двигать. Один Зис и 10 лошадей, а на одну 152ю нужно 8 коников

— Ладно реквизируем у братьев по оружию.

— это у кого?

— ну у соседних полков дивизии. Петров, соедините меня с Морозовым.

— Василий Иванович? Здравия желаю. Обломов говорит, командир 608го. Василий Иванович, крайне нужно несколько грузовиков и все лошади, которые есть в дивизии. Почему никто не даст? Я верну. Ну погибнут, верну туши, поедят хоть мясо. Нет, я не шучу. Крайне нужны! Одну машину только? Почему? Вообще больше нет? А с полевых кухонь? Ну они ночью не заняты. Ну вот, три машины уже есть, а по лошадям я тогда сам могу с командирами полка договориться? Отлично, спасибо Василий Иванович, здравия желаю!

Так, — Ильич положил трубку и повернулся к Дорофееву, три машины нам дают, итого у нас 4 машины. Лошадей давать не хотят, точнее, Морозов говорит, чтобы я сам договаривался. Но я чую, не дадут их мне. А вот и мои бойцы. Матвей, Николай Петрович, вот что братцы, для вас у меня важнецкое задание, возьмете трех бойцов и добудьте мне языка из фрицевского артиллерийского полка, что за горой стоит. Он нужен немедленно, так что вам на все про все два часа.

— Есть, товарищ командир полка. Можно идти?

— Идите. Удачи!

— Так, Сергей, у нас есть в полку цыгане?

— Да, двое Илья Кару и Роман Бине

— отлично, давай их сюда

Начштаба еще раз озадачил бойца заданием.

Тем временем Матвей с Петровичем решили бойцов не брать, а переоделись в захваченную немецкую форму, захватили моток веревки, тряпку, ели на мотоцикл с коляской и поехали в сторону немцев. Правда не в открытую, а по лесной дороге, чтобы никто в итоге не понял, откуда они приехали на немецкие позиции.

Подъезжая к месту расположения фашистов, Матвей увидел молодого немецкого ефрейтора, который стоял у березы и писал.

Мотоцикл затормозил, Матвей слез с него и сделал вид, что он что-то чинит а районе заднего колеса. Потом он выпрямился и махнул ефрейтору: «Ком цу мир, битте»

Ефрейтор подошел, нагнулся рядом с Матвеем и тут Петрович ударил его по голове кулаком и начал вязать.

Всего через полчаса наши друзья были уже у штаба полка с языком

— Ну ни хрена себе! — сказал Обломов, когда его товарищи заволокли связанного ефрейтора в избу, — как это вы там быстро управились?

Матвей рассказал про совершенный блиц криг, чем крайне порадовал Обломова

— ну артисты! Ну молодцы. Ладно, распеленывайте вашего фрица, поболтаем с ним.

Через полчаса Обломов уже знал, что немцы стоят под горой компактно. У них всего один большой блиндаж на целую батарею. И хотя он защищен хорошим накатом, охраняет его всего один часовой.

Всего их там 80 человек: 40 на дежурстве у батареи, 40 отдыхают.

Фриц показал на карте расположение блиндажа, а также две дороги, которые туда ведут.

— Так-так, понятненько, — сказал Обломов, радостно почесывая подбородок. В этот момент в комнату вошли солдаты-цыгане.

— привет, ромалы, — улыбнулся Обломов вновь вошедшим

— здравия желаем, товарищ командир полка.

— вот какое дело, братцы. Нам надо будет пушки двигать, а коней нет. Зато в соседнем полку есть целый табун — 10 лошадей. Нам нужно его позаимствовать у них этой ночью. Сможете сделать? Илья Кару и Роман Бине переглянулись.

— конечно сможем, командир, — сказал Илья

— тогда давайте тихо, чтобы никто не знал и не обижался потом. Лошади нам нужны к часу ночи.

— слушаюсь, — синхронно сказали бойцы и удалились.

— Матвей, Петрович, вот вам еще задание, раз уж вы у меня такие артисты. Снимите с этого ефрейтора одежду, возьмите еще кого-нибудь и дуйте в час ночи к фашистскому блиндажу. Как увидите в небе красную осветительную ракету, снимаете часового и закидываете блиндаж гранатами. Я думаю, это будет где-то два часа. И прикончите потом их всех в этом логове.

— ясно, Ильич

— давайте, надеюсь на вас

Матвей и Николай Петрович ушли, а Дорофеев опять подошел к карте:

— стало быть орудия втащим на другую горку, вдарим по их батарее, а в этом время Матвей с товарищем захватят блиндаж.

— точно, — заметил Обломов

— но ведь на высоте, куда мы хотим затащить наши пушки, все время сидят наблюдатели немецкие. Они нас заметят, как только мы начнем движение

— ну, во первых. Сейчас рано темнеет и мы закроем все орудия маскировкой, во-вторых, мы предварительно бабахнем по этой высоте, и наблюдатели на полчасика спрячутся. И мы для прикрытия оставим два орудия на месте, и они потом еще пару раз вдарят по этой высоте, чтобы не высовывались. Кроме того, я предполагаю, что мы отвлечем немцев с правого фланга.

— кем, ну нас же нет людских ресурсов

— попросим дивизию. Петров, соедини еще раз с комдивом. Василий Иванович, помощь нужна ваша… да-да, за ЗиСы спасибо. Мне нужно прикрытие с правого фланга. Там 65-я стоит, не попросите их пошуметь где-то в час ночи? Нет, в атаку идти не надо, можно просто пострелять из окопов. С командармом? Хорошо.

— Морозов приказал явиться к командарму. Он сам туда поедет. Дорофеев, берите карту и поехали.

Они быстро собрались, по дороге Обломов приказал ординарцу покормить раздетого пленного, потом они с начштаба запрыгнули на мотоцикл и поехали.

Ехать было недолго, штаб армии располагался в 10 километрах. Так что по сухой дороге доехали за 20 минут.

— товарищ командарм, разрешите обратиться, командующий 608 м артиллерийским полком 165 стрелковой дивизии старший лейтенант Обломов.

— валяй, сынок

— Дорофеев, карту.

— товарищ командарм, есть предложение занять сегодня ночью стратегическую высоту номер 8 и разгромить артиллерийский полк неприятеля. Для реализации этой задачи предлагаю произвести диверсию в расположении противника, одновременно под покровом темноты и прикрытием двух оставшихся орудий перевести батарею на новую высоту и в упор расстрелять батарею противника, которая находится в пригорке.

— неплохая идея. Кто будет совершать диверсию?

— проверенные ребята мои. Они за полчаса языка приволокли оттуда. Пролезут через игольное ушко.

— что от меня хотел?

— нам нужно дополнительное прикрытие, Всеволод Федорович, вот тут, — Евгений Ильич показал на карту, — стоит 65 стрелковая дивизия, с правого фланга. Мне надо, чтобы она в час тридцать ночи открыла огонь по артиллеристскому полку фашистов. Мы в это время будем ползти со своими М-10 и нам очень нужно, чтобы на нас не смотрели.

— ну что ж, скажу Николаевскому, чтобы он распорядился открыть огонь в час тридцать ночи.

— благодарю! — вытянулся Евгений Ильич и почти щелкнул каблуками

— Хм, командарм посмотрел на Обломова, скажите, а Илья Кириллович Обломов кем Вам приходится?

— отцом, товарищ командующий армией.

— надо же, когда то в первую мировую мы служили с ним в одном полку. Передавайте привет, если увидите.

— честно говоря, нас судьба сильно развела, но если вдруг увижу, обязательно передам.

В это время в штаб ворвался Морозов.

— О, Василий Иванович, дорогой, мы уже все обсудили, с Обломовым, — сказал начдиву командующий армии. Приказ по 65 дивизии я сейчас организую. Молодец он у тебя. Инициативный. Посмотрим, как пройдет операция.

Кстати, Обломов, может мы разовьем ваш успех атакой на позиции немцев после того, как вы займете высоту? Что скажете.

— Идея неплохая. Давайте, как у нас закончится атака мы пустим зеленую ракету.

— Ну отлично, тогда Николаевскому будет чем заняться до утра.

— Могу идти?

— Идите, Евгений Ильич, успехов.

Обломов козырнул своим командирам и развернулся. В этот момент адъютант Яковлева подошел к командарму:

— товарищ командующий армией, разрешите обратиться к командующему дивизией?

— разрешаю

— товарищ командующий дивизией, вам звонит начштаба 165 дивизии прошу к аппарату.

Морозов взял телефонную трубку и через минуту заорал:

— Как обокрали конюшню и всех лошадей увели?! Всех расстреляю!

На этих словах вскочившие на мотоцикл Обломов и Дорофеев вдарили по газам и помчались в полк.

Через час они были уже у себя в полковом штабе. На столе стояла горячая картошечка и крынка молока.

— о, Андревна, ты как всегда о нас не забываешь, — воскликнул Евгений Ильич, налил себе и Дорофееву по кружке молока и откусил горячую картофелину… Ну что, Серега, докладывай.

— Значит наши цыгане уперли в 751 полку 10 лошадей и 562 полку 7 лошадей. Вместе с нашими это 27 лошадей. Плюс у нас четыре грузовика. На грузовиках как раз дотащим четыре М-10, и, если мы две пушки оставляем для прикрытия, у нас остается 5 76-миллиметровых, это двадцать пять лошадей. Двух даже в замену можно.

— Прекрасно. Артисты выехали?

— Матвей и Николай Петрович? Кажется да. Они взяли Ваш мотоцикл, еще одного бойца переодели с собой и укатили.

— Ну хорошо. Маскируйте орудия, пристегивайте лошадей, цепляйте к машинам. В час ударим общим залпом. Потом через полчаса двинемся.

33

Ровно в час ночи Матвей, Николай Петрович и Степа, которого они взяли прямо из блиндажа, просто прикинув мысленно на него ефрейторский сюртучок, подъехали к тому месту, где давеча взяли языка. Завели мотоцикл в кусты и крадучись пошли к немецким позициям.

Вот и окоп у белой березы, о котором говорил фриц. Они спрыгнули в него и пошли в сторону блиндажа, который и показался в ночной дымке метров через двести. Блиндаж действительно охранял один караульный.

— Руки вверх, — зачем-то по русски закричал ему Степа. От неожиданности караульный выстрелил. Степа упал замертво. Терять уже было нечего, Петрович открыл по караульному огонь из шмайссера, а Матвей, перепрыгнув через его падающее тело швырнул внутрь блиндажа связку из трех противотанковых гранат.

Раздался оглушительный взрыв, отбросивший Матвея далеко от окопа. Петрович ворвался внутрь и на всякий случай прочертил очередью контрольный круг.

Тем временем, вся артиллерия Обломова, за исключением двух отвлекающих пушек, медленно двигалась к высоте номер 8. Где-то вдали, на правом фланге раздались многочисленные выстрелы — это 65-я дивизия начала отвлекающий маневр.

До высоты оставалось 300 метров, но там Обломова не только не ждали, но наоборот, все силы немецких артиллеристских расчётов были брошены на Матвея с Петровичем, которые заняли круговую оборону у блиндажа.

Петрович разложил возле каждой бойницы по шмайссеру, что он собрал у местных покойничков, в Матвей, с оставшимися гранатами притаился снаружи, чтобы оборонять вход в блиндаж.

Немцы активно обстреливали свою бывшую цитадель, полностью забыв о тылах. Петрович стрелял не глядя из двух шмайсеров в две бойницы, а Матвей забросил одну за другой все три гранаты в те места, откуда фашисты вели огонь.

— Уходить надо, — крикнул Матвей Петровичу, повесил на себя два шмайсера, выстрелил еще из одного в окно, увеличив до трех число бойниц блиндажа, изрыгающих пламя в атакующих немцев.

— Никуда мы не пойдем Матвей, будем держать оборону, — сказал Петрович и начал вести прицельный огонь.

— Эх, ма! — крикнул Матвей и тоже встал с автоматом к окну.

В это время раздался оглушительный грохот, как будто Илья Пророк проехался на колеснице прямо под бойницами блиндажа.

Батарея Обломова добралась до места и начала разгром немецкой артиллерии с короткой дистанции. Высота была взята.