Сердце Дракона. Книга 4

Кирилл Клеванский, 2019

Месть свершилась, но вместо триумфа Хаджар почувствовал лишь одиночество и пустоту в душе. Смерть пришла за ним и он был готов утешится в её объятьях, когда мимолётное воспоминание дало ему надежду всё исправить и вернуло желание жить и бороться. Он решил сделать невозможное – заставить Богов изменить своё решение и ответить за свои ошибки, воскресить своих родителей и друзей, не дать страшному предательству, с которого всё началось, свершиться. Для этого он оправляется в Империю через бескрайнее Море Песка. Какие опасности встретит он на своём пути? Обретет ли он новых друзей или врагов? А может найдётся девушка, способная согреть его холодное драконье сердце?

Глава 273

Хаджар скрипел зубами, но крепко держал поводья бешеной курицы. Если прежде ему казалось, что путешествия на конях и верблюдах — явно не его конек, то теперь он знал точно — кроме его собственных ног, он больше никогда и на чем не будет ездить.

Да, пустыня проносилась мимо с такой скоростью, что барханы представали в образе бесконечного золотого шлейфа. Если бы не разноцветные шарфы, повязанные на лица, песок, несомый встречным ветром, мигом бы снял кожу. Двулапые, огромные птицы обладали воистину пугающей скоростью.

Вот только Хаджар вместо того, чтобы наслаждаться пейзажем бесконечной пустыни, пытался не упасть с седла и не распрощаться с жизнью.

— Ты слишком напряжен, Северянин, — довольно ехидно заметил скачущий рядом Харад. — Он чувствует твой страх.

Хаджар не смог даже челюстей разомкнуть, чтобы как-нибудь достойно ответить.

Видя результат своей насмешки, глава разведчиков победно улыбнулся и уехал в авангард отряда. Шакх, едущий позади Хаджара и являющийся замыкающим звеном, всем своим видом выказывал солидарность с Харадом. Хаджар этого не видел, но чувствовал буквально спиной.

Порыв ветра справа едва не выбил Хаджара из седла. Из ветряного облака пыли и песка возникла сияющая Ильмена. Вот она-то была в своей стихии. Скоростной зверь и скоростная девушка тут же нашли общий язык.

— Не пытайся им управлять, варвар. — От воительницы буквально исходили волны радости и счастья. В лучах рассветного солнца (безумная скачка продолжалась уже третий день) она выглядела как песчаная фурия или нимфа. — Просто дай ему возможность решать самостоятельно. Поводья нужны, чтобы направлять, а не управлять.

Хаджар посмотрел на клюв птицы. Та повернула голову, вперив в наездника черный глаз-бусину. Почему-то Хаджар мигом понял, что стоит только ему последовать данному совету, как его немедленно сбросит вниз.

На такой скорости, да с многометрового бархана — вряд ли даже у более крепкого практикующего останутся шансы выжить. Если бы еще и Эйнен присоединился к всеобщему веселью, Хаджар бы точно плевал на все благоразумие. В данный момент идея спрыгнуть на песок и использовать энергию на технику «Десяти воронов» не казалась ему такой уж глупой.

Да, возможно, у него не хватит запаса сил, чтобы продержаться на приличной скорости и часа, но этот час станет для него настоящим раем. Раем, в котором ни одна тварь не будет властна над судьбами его задницы и шеи.

В этот момент в воздух взмыл поднятый кулак Харада. Несмотря на многие километры расстояния и разный менталитет, некоторые жесты являлись интернациональными. Ну или просто — слишком понятными, чтобы придумывать другие.

Кроме одного участника, с торможением у отряда проблем не возникло. Хаджар же слишком резко дернул поводья и чуть ли кубарем не перелетел через вставшую как вкопанную курицу.

— Демоны и звезды, — выругался Хаджар едва ли на местный манер.

В последний момент он успел вытащить ногу из стремени и соскочить на песок. Выпрямившись, Хаджар с победным видом посмотрел на остановившуюся рядом курицу. Почему-то ему показалась, что та лишь презрительно фыркнула в ответ.

Хотя, возможно, этот звук принадлежал кому-то из непрошеных наставников. Ильмене или Хараду. Так или иначе, каждому Хаджар мог бы объяснить ошибочность их заблуждений при помощи своего клинка. Если бы, конечно, на это нашлось время и желание.

— Мы еще даже не на границе Мертвых Гор, — протянул Шакх, стягивающий с лица цветастый шарф.

Его в этот момент мало кто слушал. Все смотрели на одного из «всадников» огромной ящерицы. Сухой, седовласый мужчина. Он вытянул вперед левую руку, замотанную плотной, но уже давно обветренной и потрескавшейся дубленой кожаной перчаткой.

Внезапно уши прорезал протяжный, соколиный крик и с неба стрелой спустилась черная точка. Она все росла и увеличивалась, пока не обернулась огромной птицей-хищником с размахом крыльев не меньше четырех метров.

Такой сокол-переросток мог бы не только овцу, но и молодую девственницу в небо утащить. Но что еще больше поразило Хаджара, так это факт общения мужчины и птицы.

Они молча смотрели друг другу в глаза, но Хаджар четко ощущал струящуюся энергию. Ту самую, которой он не мог ни придумать названия, ни найти нормального объяснения. Возможно, лишь в школе или академии в империи ему удастся приоткрыть завесу над тайной, которая вот уже не первый год мучила его сознание.

Разговор человека и птицы длился не дольше минуты. Затем сокол взмахнул крыльями, поднимая миниатюрную песчаную «метель», и исчез в небе так же быстро, как и появился.

— На севере, среди Песчаных Камней стоят разбойники, — констатировал «говорящий с птицами». Голос у него был под стать пернатому другу — такой же скрипучий и пронзительный. — Не дольше, чем в полудне пешего пути.

Харад покачал головой.

— Путь нашего каравана с ними пересекается?

Вместо ответа мужчина только кивнул.

— Померкшие звезды, — выругался Харад.

Видимо, лицо Хаджара настолько отчетливо выражало непонимание происходящего, что Ильмена сжалилась. Она, сохраняя правила все той же «страстной» игры, прошептала на ухо:

— Вы все пропустили, когда опоздали, — спокойным тоном вещала она, хотя со стороны это выглядело несколько иначе. — В мертвых горах, по донесениям Сулара, который только что с соколом говорил, встало лагерем большое племя бедуинов. Не меньше трех тысяч взрослых наездников, еще столько же детей и стариков.

— А Мертвые Горы…

— Находятся прямо перед Курхаданом, — прозвучало со спины. Нетрудно было догадаться, что говорившим оказался Шакх. Мальчишки, они и в пустыне — мальчишки. Хаджару даже стало любопытно — если бы не Примус и участь калеки, был бы он таким же? — И обойти Мертвые Горы невозможно, иначе путь к оазису займет на месяц больше и начнется нехватка воды.

— Мы собираемся биться с кочевниками? — К разговору присоединился возникший из тени Эйнен.

А может, он и вовсе все это время стоял рядом. Стоило только отвести взгляд от островитянина, как он тут же пропадал.

— Будем надеяться, что у нас получится с ними договориться, — несколько устало протянул Харад.

Хаджар потер переносицу. Может, это только в Лидусе было не принято, когда диалог двух людей превращался в «реплику от каждого, чье имя помнил Хаджар».

— Славная выйдет битва, — туманно, как самому себе, произнес Эйнен, и его взгляд устремился куда-то в пустоту.

Хаджар уже немного ревновал к чокнутости лысого. Так можно и растерять права на прозвище «Безумного». Хотя, как уже стало понятно, «Северянин» пришлось больше по душе.

Судя по толике скептицизма во взгляде Харада, тот был схожего мнения об островитянине.

Конец ознакомительного фрагмента.