Спорим, будет больно!

Кира Фарди (2024)

— Даже не подходи ко мне! — я сжимаю кулаки и смотрю в упор на ненавистного мажора. — И что будет? — он криво ухмыляется. — Увидишь! Одним неуловимым движением он оказывается рядом, жестко хватает меня за подбородок. — Ты не отвертишься от меня, куколка. Я сгибаю колено. — Спорим, будет больно? — Больно будет тебе, — короткий гортанный смешок, — когда я тебя брошу. * * * Артур Уваров нацелился на меня. Не дает дышать, преследует повсюду. Но я же понимаю, что мы живем в разных мирах, и ничего хорошего из наших отношений не получится. А то, что сердце бешено колотится, когда он просто проходит мимо, так это ерунда, временное помешательство. Я не собираюсь выполнять прихоти мажора, но… наше противостояние приводит к беде.

Глава 2

Я иду к Мерсу Тохи, а кажется, будто между лопатками кол вбили, так и хочется дернуть плечом, чтобы убрать помеху. Мало того, что сегодня юбилей у бабули, я обещал приехать, но застрял, так еще и эта девка берега попутала.

— Арчи, ты чего? — спрашивает Тоха и тут же суетливо добавляет: — Я вызвал аварийку.

Выдыхаю. Злость все еще клокочет в груди. И чего завелся с полуоборота?

А все эта ведьма глазастая виновата! Невольно бросаю взгляд на остановку, где все еще сидят девчонки.

— Лады!

Сажусь в машину, разговаривать не хочется. Друг смотрит удивленно. Еще бы! Обычно я как скала, мелкие траблы меня не касаются, для их решения найдутся шестерки.

А тут…

Вспоминаю огромные глаза незнакомки и сглатываю. Она так сверлила меня взглядом, будто готовилась вытащить все нутро и препарировать его на столе прозектора. Из темной радужки летели искры, вспыхивали дьявольским огнем. От них невольно хочется закрыться ладонью.

И снова мое сердце разгоняется, набирает скорость, глубоко затягиваюсь воздухом, надо непременно остановить этот бешеный бег. Жаром охватывает тело, в штанах становится тесно.

Черт! Не девчонка, а ведьма во плоти!

Я обнимаю себя за плечи, отчего-то морозит. На самом деле хочется прижать одну ладонь к груди. Там происходит что-тот невероятное. Сердце колотится, и каждый удар пробивается толчками между напряженными мышцами, встряхивая все тело.

— Ты чего так завелся? — смотрит на меня встревоженно Тоха. — Серафима Альбертовна поймет. Форс-мажор.

Он чувствует себя виноватым за то, что испортил мне торжественное появление перед бабулей.

— Проехали, — буркаю я, отворачиваюсь к окну и вздрагиваю: незнакомки вошли в автобус.

Он трогается с места. Вот и ладно! Скатертью дорога!

Зажмуриваюсь на миг, и в мозгу будто щелкает: смотрю и взглядом цепляю табличку на заднем стекле.

Твою ж мать!

«Москва — Давыдово».

Знакомое название. Именно в этом захолустье живет бабуля.

Выглядываю в окно.

— Куда Виталя свалил? — спрашиваю у Тохи.

Тот кивает в сторону остановки. Виталя стоит, разглядывая белую кроссовку, заметив, что мы смотрим на него, кричит:

— Гляньте, пацаны, что я нашел.

— На хрена она тебе сдалась? — еще больше злюсь я.

И тут автобус, уже отъехавший на несколько метров, тормозит у обочины. Из него вываливается пухленькая подружка злючки и прямиком несется к остановке.

— Ля, да цыпочка кроссы потеряла, — гогочет Тоха, потирая ладони, словно готовясь к веселому представлению.

— Арчи, что делать будем? — Виталя смотрит на меня. — Отдать или…

— Или! — рявкаю на него. — Ты такси вызвал?

— Не-а, что-то никто не хочет ехать в тьму-таракань.

— Да что б вас!

— Сейчас еще попробую.

Я досады луплю кулаком по стеклу, а сам не свожу глаз с автобуса. Он трогается, а мне кажется, будто вижу в окне ту девчонку.

И теперь уже вспоминаются ее губы. Я как завороженный смотрел на них, когда она плевалась ругательствами. И нет бы сгинуть, сверкая пятками, так ведьма сама полезла в пекло!

Что ж, надо примерно наказать.

— Коза деревенская! — цежу сквозь зубы.

— Да, плюнь ты на нее, Арчи! — пытается успокоить меня Тоха. — Ну, сфоткала пару раз Мерс, что с того? Может, она никогда в жизни не видела такой машины.

— Плюнь? Ты сказал: «Плюнь?»

Я хватаю приятеля за грудки и подтаскиваю к себе.

— Мир, дружба, жвачка, пацаны! — вопит Виталя. — Я такси вызвал.

Через несколько минут приезжает аварийка, забирает Мерс, а следом подкатывает и такси. Движение успокаивает, мандраж проходит, хотя все еще кручу наш диалог с незнакомкой в голове. Я опускаю стекло и подставляю лицо встречному ветру. Сзади о чем-то болтают приятели, но я их не слушаю, просто наслаждаюсь теплой погодой и летом.

И вдруг такси резко тормозит на светофоре. Я встряхиваюсь.

— Не дрова везешь, дядя! — ругается Тоха. — Нам вторая авария не нужна.

А я смотрю вперед, где у остановки замер все тот же пригородный Мазик и вдруг дергаю на себя ручку двери.

— Выходим!

К автобусу бегу, не оглядываясь: и так знаю, что приятели торопятся за мной. Водитель прямо перед носом захлопывает двери, но, увидев мое разъяренное лицо, открывает их снова.

Я влетаю в салон, не замечая ступенек, и сразу осматриваю его и тут же сталкиваюсь взглядом с ведьмой. Неожиданно чувствую облегчение, широко улыбаюсь и протягиваю карту кондукторше. За спиной шумно дышат друзья.

— А вы ничего перепутали, молодые люди? — настороженно спрашивает она. — Это ваш маршрут?

— Конечно. Нам тоже нужно в Давыдово, а машина сломалась, — отвечаю ей, она нехотя принимает плату за проезд.

— Проходите.

— Здравствуйте! — громко приветствую пассажиров.

В автобусе все места заняты, мы идем в хвост. Когда иду мимо девушек, делаю вид, что мы не знакомы.

«Наверняка сейчас у злючки мысли в кучу сбились, — усмехаюсь про себя. — Думает, приставать начну. А я не начну».

Ни одна кобылка еще не ускакала от Артура Уварова.

Неожиданно настроение поднимается. Мы устраиваемся поудобнее, оккупируем заднюю площадку. Держась за поручни, стоим прямо за креслами девчонок, я вижу, как ведьма дергается. Кажется, что ее спина окаменела.

А я любуюсь густыми волнистыми волосами незнакомки. Хочется взять в ладони шелковистую прядь и провести ее между пальцев. Втягиваю ноздрями воздух. Девушка приятно пахнет. Смесь шампуня, дезодоранта и недорогого парфюма неожиданно дразнит рецепторы, будоражит сокровенные струны души.

Я понимаю, что мне все нравится в этой девчонке. Абсолютно. Она милая и ладненькая от курносого носика до аккуратных продолговатых ногтей без капли лака.

Автобус трясется по дороге, выколачивая из нас нутро. На повороте он выдает струю дыма. Виталя морщится.

— Фу, воняет!

— Потерпишь!

Я косо смотрю на него.

— Да с какого хрена я терпеть должен? — хмыкает приятель.

У Витали взрывной характер, он терпеть не может всякие непонятки, особенно ту, которую я устроил сейчас.

— Арчи, ты что задумал? — шепчет мне на ухо Тоха.

— Ничего. Мы едем на юбилей моей бабули, уяснил?

— Да, но… тащиться, стоя в тарахтящей коробке… блин… нафига?

— А кто виноват, что твой Мерс дуба дал?

— Не дал он дуба, — обижается Тоха. — Всего лишь шина лопнула.

Но я прошиваю его таким взглядом, что приятель мгновенно затыкается. Я не слишком люблю водить дружбу с людьми, совсем не похожими на меня по интересам. Но быть полностью отмороженным козлом в социуме невозможно, вот и пришлось выбирать себе компанию.

С Тохой и Виталей познакомился в универе, с тех пор уже три года вместе. Много дерьма пережили вместе.

Несколько минут обиженный Тоха смотрит в окно на мелькающие придорожные столбы и деревья, потом меняет место. Он встает так, чтобы привлечь внимание подружки злючки. Виталя мгновенно понимает его задумку.

— Девушки, а вы куда едете? — начинает он грубый подкат.

Он широко улыбается, сверкает озорными глазами, этакий обаяшка на минималках.

— Не твое дело, — отвечает пухленькая блондинка, краснея и смущаясь.

Ей явно нравится внимание городских парней. Сразу видно, что она настроена миролюбиво и не против знакомства.

— Как раз мое, — смеется Виталя. — Мы в Давыдово, милашки. А вы?

— Милашки, — хихикает девчонка. — Мы тоже.

В полуулыбке сверкают острые мелкие зубки, на щеках появляются ямочки.

Хорошенькая куколка, так и хочется ущипнуть за упругую розовую щечку, вот только меня волнует другая, серьезная, сердитая и очень красивая.

А она не обращает внимания на слова Витали, только толкает локтем в бок подругу. Та недовольно хмурится, шипит как кошка и тоже принимает независимый вид.

— О, классно! — оживляется и Тоха. — Девчонки, покажите нам интересные места?

Я не вмешиваюсь в разговор. Пусть приятели развлекаются. Разглядываю затылок злючки. Она ни разу не повернулась: не отреагировала на наше присутствие. Самообладание отличное, хотя наверняка гадает, чего мы добиваемся.

Черт!

Отмечаю, что даже затылок у нее красивый. Вот она чуть поворачивает голову, убирает прядь за ухо. Мелькает аккуратная мочка с сережкой-гвоздиком.

Мне сразу трудно становится дышать, хочется прижаться лбом к стеклу, чтобы остудить жар, которым вспыхивает мое тело.

И тут она поворачивается…