Всё в ажуре

Кира Страйк, 2023

Эта история о трёх близких людях, оказавшихся в незнакомом мире. Кибергении с криминальными навыками, доставшимися от деда (бывшего советского вора) и двух сестрах с абсолютно несхожими характерами. Море приключений, немного бытовушки и, конечно же, ХЭ.

Глава 18

Перед тем, как явиться в родовой замок герцогов Малейских, решено было ехать к барону Кетано Блону — старому товарищу отца Крайтона. Дружба между герцогом и бароном могла бы показаться странной, но, как пояснил Крайтон, эти отношения выросли не на пустом месте и имели под собой вполне рациональную основу.

Будучи человеком образованным, щедрым, неконфликтным, обладая лёгким весёлым нравом и широкой душой, барон свободно сходился с людьми самых разных сословий. Часто принимал гостей, ему самому в любом доме были рады, и потому Кетано Блон был в курсе всего, что происходило в герцогстве… ну как сказать… изнутри.

То есть, поначалу этот неординарный человек был просто полезен старшему герцогу. А потом из частых встреч на почве схожести интересов и взаимной симпатии уже зародилась настоящая мужская дружба.

Так что, можно было удивляться сколько угодно, но Крайтон без колебаний выбрал этого Блона для того, чтобы прояснить, что же, в конце концов, произошло в его доме с момента похищения. Посоветоваться с умным, надёжным товарищем отца и прибыть в замок максимально вооружённым достоверной информацией, чтобы уж наверняка прижать мачеху к стенке.

А пока мы впятером (пятый — Лапа в качестве проводника) катились по лесу и даже наслаждались этим небольшим необременительным путешествием. Лилька вдохновенно кашеварила на привалах. Крайтону на глазах становилось лучше. Тут, видимо, мой противовоспалительный аптечный запас работал по тому же принципу, что обнаружился при опыте со снотворным. То есть оздоравливал нашего спутника «на ура».

Мне кажется, в этом, как раз, не было ничего удивительного. Это наши родные вирусы с бактериями за века существования фармацевтики мутировали, адаптировались и заимели некоторый иммунитет к лекарственным средствам. А местные, так сказать, дикие — гибли моментально, радуя нас стремительным улучшением состоянием герцога.

Крайтон без ярких эффектных эмоций, но с необыкновенной теплотой и легко читаемой гордостью рассказывал нам о своём мире в целом, государстве Вералия и герцогстве Малейском в частности. О родном замке, об отце и маме. А потом о том, как после её гибели в доме появилась красивая, холодная женщина, которая, по мнению парня, никогда старшего герцога и не любила. Да и вообще, как ему казалось, не способна на душевные человеческие чувства.

Молодому человеку хотелось поделиться воспоминаниями. Скорее всего, так ему легче было пережить, принять потерю. Нам же любая информация сейчас была полезна.

У злополучного водопада Лапу решено было оставить дожидаться отряд местных правоохранительных органов. Просто не хотели рисковать. Договариваться с разбойником — самим себе дороже может выйти.

А ну как начнёт тыкать в Крайтона пальцем и орать, что он герцог? Начнутся разбирательства, для нас совершенно преждевременные. А так, дальнейшую дорогу мы и без длинного найдём (как оказалось, её осталось совсем немного), сообщим куда следует, что в лесу нашли связанного бандита, он же и проводит карательный отряд в основной лагерь.

Там же пускай что хочет говорит — ему никто не поверит. Заподозрить в бородатом, исхудавшем Крайтоне сына почившего главы герцогства — никому фантазии не хватит. Да и мы уже будем далеко.

Пленённые разбойнички вполне себе должны были дотянуть до того, как их найдут. Воды с запасом и какой-никакой еды мы им оставили прямо в камерах. Ничего, погрызут пока что сухариков, а в порядке развлечения — глотки друг другу. Дальше — всё по закону. Да уж, громкое будет дело.

Нам же требовалось обсудить несколько важных моментов без навострённых любопытных ушей Лапы. Это сейчас мы прикинемся простыми крестьянами, проезжавшими через лес и большую зажиточную деревню Моро по своим делам. А дальше понадобится крепкая, логичная легенда. Нам ведь жить теперь здесь предстоит — необходимо было найти способ легализоваться.

Как оказалось, Крайтон за время пути уже всё придумал. Просто не торопился делиться, пока мы не избавились от присутствия Лапы.

Итак. Мы с Лилей, по его версии, будем объявлены дальними родственницами недавно помершего бездетного барона Далей. Как раз перед тем, как Крайтону стать разбойничьей добычей, отец рассказывал, что, за неимением наследников, земли и имущество сего иссякшего рода планировали переводить во владения герцогства.

Человечишко барон был поганый. Вследствие чудовищной, какой-то болезненной жадности и безмерного скупердяйства умудрился скопить приличное благосостояние, при этом самым натуральным образом уморил всю семью голодом и совершенно нищенским существованием. И сам помер в драных чулках в обнимку со своим богатством.

В общем, оспорить наши с сестрой притязания на сегодняшний день было некому. А Крайтон их как раз подтвердит, и станем мы с младшей баронессами Далей. А что до того, что про нас до сих пор никто не слышал — так жили в соседнем государстве.

Тут уж ври, что душе угодно, сочиняй — не стесняйся. Хоть про бабушку, бежавшую из отчего дома с иноземным возлюбленным, прожившую долгую бедную, но счастливую жизнь, на смертном одре признавшуюся в существовании родственников в Вералии. (Это, значит, на нашей новой родине.)

Вот мы и прибыли из Сландрии знакомиться с дальними родственниками, но не успели никого застать в живых. А Сергей, значит, нас сопровождал. Что, впрочем, не спасло бедных сестёр-сироток от нападения разбойников.

Пара «верных» слуг при появлении опасности предпочли сбежать, вещи и с ними все документы украдены и безвозвратно пропали. Юридические формальности с восстановлением в правах (ерунда, что фальшивых) Крайтон обещал уладить уже сам. Герцог он, или где?

Шерлок (по легенде) — младший отпрыск из малоизвестного даже в Сландрии обедневшего дворянского рода, от которого отреклась семья за любовь к ещё более нищей баронессе. Лиле то есть. Логика понятна. В нашем случае, чем запутанней и хуже, тем лучше.

За всеми этими обсуждениями добрались до деревни. Мы с Лилей, по самый нос укутанные в потрёпанные плащи, остались сидеть в телеге, которую наши мужчины оставили возле полуразвалившегося бесхозного домишки на самой окраине. Сами отправились улаживать срочные текущие вопросы.

Ждать пришлось долго. Ну или просто в таком беспомощно-подвешенном состоянии, да ещё и без привычной защиты за спиной казалось, что время тянется очень медленно. Винить, правда, было некого. Сами с сестрой настояли, чтобы парни шли вдвоём. Нам ведь требовалась одежда, а в этом деле, как нам показалось, надёжнее было довериться Серёгиному вкусу.

Теперь вот сидели с Лилькой и отчаянно трусили. Место, конечно, выбрали правильное — безлюдное. От того и страшней.

Самое смешное, что жертвы оказались напрасны. Мало того, что страху натерпелись, так ещё и надежды на тонкость чутья Шерлока в модных тенденциях не оправдались совершенно.

Ладно я ради свободы передвижения была готова облачиться уже в любое рубище, лишь бы чистое и никем до меня не ношенное. Лильку же принесённый ворох бесформенных юбок и рубашек поверг в культурный шок. Тонкая душевная организация младшей никак не могла принять необходимость нарядить своё красивое тело в такое убожество. Никаких тебе любимых рюш и ярких оттенков.

— Любовь моя, а что ты хотела? — терпеливо оправдывался Сергей, — Супермаркетов — бутиков пока не изобрели. К тому же, деревня-с. Что имелось, то и взяли.

Когда же юной моднице запретили использовать косметику и заставили заплести волосы в простую косу — губы Лилькины окончательно задрожали, предвещая близкие слёзы. И смех, и грех.

Мужественно решив терпеть это унижение с достоинством, сестра гордо вздёрнула подбородок и ушла в кусты переодеваться. Долго там возилась и вернулась с всё-таки предательски покрасневшими глазами.

Да уж, зрелище это было ещё то. Жуть, как хотелось расхохотаться и над ней, и над собой (сама-то сидела ровно в такой же «роскоши»), но сдержалась, чтобы не добивать младшую. И так вон устроилась на дальнем краю телеги и повернулась спиной ко всем — дуться и страдать в одиночестве о том, какая она некрасивая.

— Лиль, бери себя в руки и прекращай капризнчать. Будут тебе ещё наряды. А пока мы — неприметные крестьяне. — попыталась вразумить сестру — без толку.

Конец ознакомительного фрагмента.