Любовь по завещанию. Айрон и Марион

Кира РАЙТ, 2022

Получить наследство и полную свободу – что может быть лучше? Так я думала ровно до тех пор, пока не оказалось, что по завещанию мне перешло не только родовое поместье, но и несколько рабов. И если волей случая удалось снять с себя ответственность за двух из них, то что делать с третьим? Он своевольный, высокомерный и явно задался целью усложнить мне жизнь. А ещё… мне всё время кажется, что он совсем не тот, за кого себя выдаёт.И как же поступить правильно, если вокруг меня начинают закручиваться интриги, если приходится узнать чужие тайны, но сама я не в силах себя защитить, ведь не имею ни капли магии, будучи наследницей магического рода? Стану ли я пешкой в чужой игре или выйду из неё королевой? А может быть, не всё вокруг то, чем кажется…

Глава 7

Приехать в поместье тётушки через неделю я не смогла из-за работы. Естественно, связаться с Аем возможности не было. Да и не особо-то хотелось. О чём нам с ним говорить? Совершенно ничего общего.

Поэтому, когда по артефакту связи мне позвонила баронесса Веригия с просьбой одолжить ей раба на пару дней, я даже обрадовалась, и попросила её (весьма даже вежливо) проконтролировать заодно его работу в поместье, когда будет забирать к себе. Пару дней, думаю, особняк простоит и без постельного раба.

Только когда артефакт отключился, вдруг возникла запоздалая мысль — я только что сдала его в аренду. И нисколько не смутилась, не задумалась, тем более — не отказалась. Восприняла это как само собой разумеющееся, будто о вещи говорили…

Правильно княгиня забрала у меня тех двоих, не рассчитывая на мои моральные принципы. И тут же я сама себя успокоила. Он — и есть вещь. И я вправе ею распоряжаться, как пожелаю. Это же не старик и не маленький ребенок, более того — я его не избиваю, не морю голодом — наличие еды на время больше недели проверила заранее и оставила пару золотых на непредвиденные расходы, даже на тяжёлые работы не отправляю. Ну а то, что он за пару дней может окупить мне и своё содержание и траты на дом, особо не напрягаясь, в этом же нет ничего страшного?

Успокаивала свою совесть тем, что непременно когда-нибудь его отпущу на волю. Или продам кому-то другому. Ну не в бордель же в самом деле, а просто другому хозяину. Что в этом такого? Все так делают и ничего.

Хотя княгине, наверное, не очень понравится, но ведь он мой. А остальных я ей уже отдала совершенно бескорыстно. Ну, почти… Ладно, не захотела возиться лишний раз, но всё равно отдала же! А она их отпустит. Это почти то же самое, как если бы я сама дала свободу!

Так что я тоже добрая и великодушная. Как и Иванелла. А вовсе не как моя неприятная тётушка, вот уж с кем у меня нет вообще ничего общего… Ведь нет же?

Тут же от неприятных мыслей я была отвлечена на интервью у одного очень влиятельного человека, приближённого к королю, и выбросила из головы невесёлые думы. Ведь следовало придумать, как умудриться выведать информацию, не раскрывая своей личности. Каждый раз тот ещё квест.

Следующая неделя пролетела незаметно, и как бы мне не хотелось возвращаться в поместье и встречаться с рабом, нужно было проконтролировать его работу и целостность наследства. Всю дорогу я не могла найти себе места, неясное беспокойство не давало покоя. Плохие предчувствия меня никогда не обманывали.

Не обманули и сейчас.

Меня встретили накрепко закрытые ворота и неопрятный сад. Едва миновав ограду, убедилась, что и дверь в дом заперта. Долго возилась с замком, подтверждая свою личность перед артефактом, так как на стуки и оповещатели Ай не реагировал.

Запоздало подумала, что не спросила у баронессы, не возникло ли проблем с арендой и как он тут вообще справлялся. Может, она его просто не вернула пока? Тогда почему не предупредила?

Войдя в дом, я была тут же окутана небольшим облаком пыли. М-да, уборка тут не проводилась давненько. Ужасный из Ая дворецкий и уборщик, да и раб так себе, если даже с домом справиться не может. Только для постели и годится. Судя по настойчивости баронессы, хоть с этим справляется неплохо. Но мне его старания в том ни к чему.

Позвала — в ответ тишина звенящая. Он меня ещё и игнорирует!

Тогда решилась и спустилась в подвал, в комнаты слуг. На меня пахнуло неприятным запахом сдавленного воздуха с чем-то кислым.

На одной из кроватей обнаружила лежащего в темноте Ая (окна здесь были не предусмотрены) и такая волна негодования поднялась, что готова была избить тут же плетью, которая висела у двери. Начинаю понимать тётушку.

Я тут озаботилась его пропитанием и попросила лишь об одном — содержать дом, а он спокойно дрыхнет, пока дом зарастает грязью и сорняками. Так он не только не послушный, но и ужасно ленивый!

Видимо наконец услышав мои шаги, раб нервно дернулся, пытаясь подняться и рухнул с кровати на пол. Не поняла, он ещё и пьян? И что за вонь вокруг?!

Подошла и ткнула его брезгливо носком туфельки в бок, но тут же грязно выругалась, заметив тёмные, будто кровавые разводы на рубашке. Свет здесь был приглушенным из коридора, ничего толком не разглядеть. Но одно ясно — неприятный запах этот исходит именно от раба, точнее, кажется от его ран.

— Можешь сам подняться? — спросила с надеждой на положительный ответ, не мне же его тащить!

Молча Ай поднялся на четвереньки, потом тяжело встал, опираясь на мебель и прислонился к ближайшей стене. Сам точно не дойдет. Ещё я только раба на себе не таскала! И тут же подставила ему плечо, когда начал заваливаться вбок. Это произошло автоматически, и меня окутал смрад воспалённых ран.

— Ну давай, идём уже. Перед тем, как вызывать целителя придётся самой тебя осмотреть, может ничего серьезного, — добавила я, уже ощущая, как вес его тела перемещается мне на плечо, но вовсе не надеясь на то, что только что сказала.

И хотя он вот в таком беспомощном состоянии, по телу прошла волна неприятия от близости постороннего человека, ещё и раба, которую я тут же постаралась отогнать. Терпеть не могу чужие прикосновения. Не выношу просто. Меня начинает трясти и тошнить. И всё же не бросать же его прямо тут.

Муравьиными шагами мы дошли до светлой залы, где я с облегчением сгрузила свою ношу на диванчик у окна и начала, морщась, расстёгивать рубашку для осмотра. Ай вдруг дёрнулся, но не отстранился (наверное, потому что не было сил), а лишь прикрыл глаза и прохрипел в бреду обратное:

— Не смей ко мне прикасаться, недостойная.

Поморщившись после этих уничижительных слов, он, кажется, потерял сознание. И если то, что мои прикосновения ему неприятны понятно и так, открытием не стало, то вот такое обращение услышать от раба — это прям что-то новое. Но не обращать же мне внимание ещё и на его больной бред.

Тем более снять рубашку было всё равно необходимо — иначе я не понимала, что с ним произошло. Он же упрямо молчал на все вопросы, даже если изредка приходил в себя. Запрокинув голову чуть назад, тяжело дышал и вновь проваливался в беспамятство. Прикасаться к нему тоже не было верхом блаженства — в таком виде он пролежал явно ни один день. Запах немытого тела смешался с кровью и вроде бы гноем.

Но когда удалось справиться со всеми пуговицами, моему взору открылась широкая, крепкая грудь, кубики пресса. М-да, понимаю баронессу. Даже мне, с моим безразличным отношением к мужчинам, интересно на это посмотреть.

Вид портили только глубокие гноящиеся рубцы, которые покрывали практически всё тело. А ещё у мужчины был сильный жар.

Если бы я обладала хоть крохами магии, то непременно попробовала бы облегчить его боль, да только сейчас от меня толку было…

— Что с тобой случилось? Отвечай, — раздраженно повторяла я в который раз.

И — о чудо — вместо упрямого молчания раб начал что-то шептать. Разобрала только одно слово — «баронесса». Это что же надо было сделать, чтобы она его так… Стоп.

— Это было неделю назад?!

Раб кивнул, а я ужаснулась. Она избила его (хотя скорее приказала кому-то, потому что забить до такой степени с её комплекцией и физической силой вряд ли смогла бы даже с помощью магии) неделю назад, привезла сюда и оставила умирать, даже не сказав мне ничего?! Нет, я, конечно, думала избавиться от проблемы в его лице, но не таким же способом!

Вот мерзкая старуха! Захотелось наорать на неё и выдрать её редкие, всегда уложенные в идеальную причёску волосёнки. Но больше, чем обычную человеческую жалость к нему (живое же существо в конце концов), я испытывала злость, что она смеет подкладывать такую подлянку мне. Может в этом и был коварный умысел — показать всем, какая я никчёмная хозяйка, раз чуть больше недели, как приняла наследство, а уже раба потеряла бы!

Первая мысль после того, как подуспокоилась, была — пригласить княгиню Иванеллу и попросить прислать её семейного целителя, но тут же представила, что она будет обо мне думать, увидев, в каком состоянии находится мужчина. Пусть это дело не моих рук, но вряд ли ей понравится, что я отдавал его… А ведь она единственная дорогая мне душа тут. Ну уж нет, лучше приглашу целителя из королевского лекарского участка, оплачу услуги, зато без осуждающих взглядов и сохраню лицо перед той, кто единственная была добра ко мне.

На вызов мне ответили, что в данный момент все заняты и целитель прибудет только к вечеру, но меня готовы проконсультировать по оказанию первой помощи. Да только я её оказывать не собиралась. Касаться грязного, может даже заразного тела раба — выше моих сил. И так сделала многое.

Сообщив Аю, что целителя придется подождать, распахнула окно в комнате, чтобы приглушить неприятный запах, и ушла на кухню. Он, конечно, промолчал. Ну если выдержал неделю, то пару часов ещё продержится. Или нет?

Сдались мне эти проблемы! Уже в который раз проклинала и тётушку, и её наследство, и этого проблемного раба. Будто специально задался целью усложнить мне жизнь.

В раздумьях заварила травяной чай, добавила брусники и отправилась к раненому. Обрабатывать раны — это конечно через чур, а вот дать отвар для снижения жара особо не сложно. Меня таким в детстве нянечки поили, запомнила.

Присела возле дивана, на котором лежал мужчина, закатив глаза, и тихонько позвала его. Он попытался сфокусировать мутный взгляд на мне, а вот сесть не получилось. Облокотив его голову на спинку, чтобы не держать самой, поднесла к сухим губам тёплый отвар.

— Выпей, должно стать лучше.

Он сделал жадный глоток, потом второй и третьим почти осушил чашку. Видимо, самостоятельно сходить за водой тоже не мог. Как же он тогда выжил? На мгновение меня затопило сочувствием, но эти ощущения скоро снова исчезли, стоило вновь почувствовать неприятный запах от его ран. Не выношу антисанитарию и отсутствие гигиены!

Я немного отстранилась, продолжая держать кружку уже на вытянутой руке. В это время раб закончил пить и, когда я убирала ладонь от его лица, случайно коснулась пальцами потрескавшихся горячих губ. Меня будто разрядом тока ударило.

Отдернув руку, уставилась на него. В глубоких, сейчас правда мутных, зелёных глазах мне почудилась воронка расплавленного золота. Она манила, засасывала, заставляя тонуть и звала ближе, словно тянула к себе, и нечто внутри меня отзывалось, узнавало, отвечало…

Помотав головой, пригляделась пристальнее — нет, ничего не было. Глаза как глаза. Только подёрнутые туманом боли и слабости. Ну в самом же деле — бред. Это невозможно. Привидится такое.

Решительно встала и вышла из залы, оставив мужчину одного.