Я стала злодейкой любовного романа

Кира Иствуд, 2022

Каково же было моё удивление, когда я, обычная студентка из России, открыла глаза и обнаружила себя в фэнтезийном мире моего любимого романа! Вот только заняла я место не главной героини – доброй волшебницы Элизы. Нет! Я попала в тело капризной и завистливой Виктории Саблфорд – главной злодейки, чья судьба – это строить козни, позорить себя и свою семью, а в конце умереть от рук любимого, по совместительству – истинного, наречённого судьбой.“Нет уж, увольте! – говорю я сама себе. – Умирать я не собираюсь! И никакая истинность мне не сдалась!”

Глава 3

— Что ты делаешь, дура! — кричит Деккард.

За несколько шагов он оказывается рядом и отталкивает свечу. Та катится по столу, пламя мгновенно перепрыгивает на скатерть. Деккард хватает кувшин с морсом и выплескивает его содержимое на язычки огня. Те с шипением гаснут. Красное пятно растекается по столу точно кровавая рана.

«Дурной знак», — невольно думаю я, поднимая испуганный взгляд на взбешенного брата. Но вместо отповеди он хватает меня за обожженную руку.

— Ай!

— Тише! Дай посмотреть, не дергайся!

Я замираю, растерянно наблюдая, как Деккард подносит мое раненое запястье к губам и что-то шепчет. Его дыхание холодом касается кожи. Боль утихает… Хотя ожог выглядит по-прежнему.

— Что ты сделал? — удивленно спрашиваю я.

— Лучше объясни, что сделала ты! Зачем ты… Проклятье! Ты что, с головой не дружишь?!

Ситуация крайне неловкая. Чувствую, как щеки заливает румянец стыда. Как тут объяснишься?

— Извини, что доставила неудобства… Я просто засмотрелась на пламя и… — Я пытаюсь выдумать хоть какую-то правдоподобную ложь, но ничего не приходит в голову.

— Что? — перебивает меня брат, удивленно поднимая брови и глядя на меня так, словно перед ним не сестра, а единорог. Весь его гнев куда-то испаряется, сменяясь озадаченностью.

— Э-э… Я что-то не то сказала?

— Нет… Но ты извинилась. Это на тебя не похоже, Виктория… Очень непохоже. — Отпустив мою руку, он отходит на пару шагов назад, окидывая меня подозрительным взглядом. Я ежусь от неприятного чувства.

— Я ведь это и раньше заметил, — говорит он, щурясь. — Ты и при отце была странная! Словно… словно…

Он замолкает, но я мысленно продолжаю его фразу.

«Словно другой человек».

Он же это хотел сказать? Тревога давит камнем на сердце, мне становится тяжело дышать. Что будет, если меня раскроют? Ведь это магический мир… Способы наверняка есть!

Словно прочитав мои мысли, Деккард говорит:

— Еще этот странный обморок… Виктория, ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Нет! — Мой голос походит на писк. Из меня ужасная актриса и я никогда не умела правдоподобно лгать! Я просто обычная девушка, тихая студентка, жизнь не готовила меня к таким ситуациям! В отчаянии я пытаюсь понять, как бы вела себя настоящая Виктория? Что бы она сделала?!

— Пожалуй, я покажу тебя моему учителю по магии. Он сделает кое-какие тесты… Да, завтра же! А то ты меня пугаешь.

— Откуда… откуда взялась эта забота? Ты что, головой ударился? Не ты ли повторял как заведенный, что я тебе не сестра? — Эти слова приходят сами собой, губы складываются в несвойственную мне ухмылку так, словно частичка настоящей Виктории все еще существует где-то в глубине меня. А может… может, я просто вспомнила подходящий момент из книги?

— О, так ты в порядке? — вскидывается брат. Такая манера общения ему куда привычней.

— Была, пока тебя не увидела.

— Неужели? — В его голосе прорезаются стальные нотки. — Зачем ты жгла руку, Виктория?

— Задумалась, — вздергивая подбородок.

— Я хочу знать правду.

— А мне плевать на твои хотелки! Я не обязана отчитываться.

— Да как ты… — Он стискивает кулаки, сверкая глазами. — Ты такая же сумасшедшая, как твоя мать! Испорченная кровь!

Он замолкает, но глаза его продолжают гореть ненавистью и еще чем-то… Каким-то особым потаенным желанием. Взгляд скользит по мне. От моих глаз к ярким губам, потом по изящной шее, к декольте. На нем взгляд Деккарда замирает, приклеивается.

Ого! Это плохо. Только такой «братской любви» мне не хватало…

— Всего доброго, — бормочу я, вставая с места и торопливо направляясь к выходу. Пусть это выглядит как побег… Пусть! Главное — поскорее убраться отсюда.

Спиной я чувствую прожигающий взгляд, до последнего жду, что Деккард меня окликнет, вернется к теме с магической проверкой… Но нет. На этот раз мне везет.

Пробежав по коридору, я заскакиваю в свою комнату и падаю на кровать. Поднимаю к глазам запястье. На нем бугрится свежий шрам… Надеюсь, все это не зря.

«Пожалуйста, пусть это поможет», — прошу я сама не знаю кого. Может быть, Бога попаданцев, если такой существует! Новый мир меня пугает до чертиков. Я здесь всего пару дней, а нервы уже натянуты до предела. Что будет на балу и представить страшно…

Мне невольно вспоминается прежняя жизнь — тихие вечера за книгой, учеба, вечерняя работа… Почему я не ценила спокойствие, в котором жила? Что со мной происходило в последние дни перед аварией? И почему я ничего не помню, кроме последнего мига? Даже лица родителей будто потихоньку улетучиваются из памяти, да и остальное как в тумане… Что, если скоро я вовсе о забуду о прошлом, превратившись в злодейку-Викторию?

Нет, я сделаю все, чтобы не допустить этого! Надо собрать силы в кулак и хорошенько напрячь мозги. Ведь у меня есть то, чего нет ни у кого в этом мире. Я знаю будущее! А значит, в силах его изменить!

Внезапно в дверь стучатся, заставив меня вздрогнуть.

— Кто?

— Это Лили, служанка. Меня послал ваш брат… Я зайду? — она открывает дверь, не дожидаясь моего ответа, словно он ей не особо-то и важен. Правильно, мое мнение стоит куда ниже мнения любого в этом доме.

Лили оказывается довольно молоденькой девушкой с веснушками по всему лицу. В руках она держит тазик с водой и бинты.

— Деккард сказал, вы обожглись. И попросил обработать ваши раны.

— Я сама, спасибо.

— Нет, вы не поняли. — Она улыбается той самой улыбкой, с какой врачи разговаривают с умалишенными. — Он настоятельно попросил меня. Обработать. Ваши раны.

В груди вспыхивает раздражение, которое я не показываю, послушно протягивая руку. В конце концов — этого я и хотела, скрыть запястье под бинтом.

Служанка кивает. Обработав рану какими-то пахучими травяными мазями, она широким слоем наматывает чистую белую ткань.

Когда повязка готова, я узнаю радостную весть — носить ее придется ровно четыре дня. Значит, и на балу! Значит, я все верно рассчитала и метку никто не увидит, даже если она появится! Меня не должны ни в чем заподозрить, ведь истинные находятся слишком редко, и еще реже такая связь возникает между оборотнем и человеком.

Из книги я помнила, что при волчьем народе Алана прятать запястья считается дурным тоном, но не в том случае, когда дело касается медицинской необходимости. Что ж, тогда можно готовиться к балу и ни о чем не беспокоиться!

***

Следующие два дня пролетают в сборах. Меня не оставляют одну ни на мгновение, Лили и вовсе следует тенью. Закрадываются подозрения, а уж не брат ли подослал ее следить, чтобы я не наделала глупостей?

Для него мое поведение, должно быть, выглядит как раздвоение личности, а как он объясняет себе ожог — и вовсе загадка. Хорошо, что Виктория и раньше не отличалась благоразумием.

Каждую свободную от сборов минуту я пытаюсь тратить с пользой, например, читая книги по истории государства или гуляя по усадьбе, чтобы запомнить расположение комнат. Будет глупо, если кто-то заметит, что я не могу найти кухню в доме, где прожила последние четырнадцать лет.

Для девочки из глубинки России этот дом — точно шикарный музей. Только преследование Лили мешает мне уж слишком откровенно пялиться на богатую резную мебель, изысканную золотую лепнину и магические вещи, попадающиеся то тут, то там.

Так, например, я нахожу настенные часы, которые работают на каких-то странных кристаллах, в некоторых комнатах мне встречаются магические календари — прозрачные коробочки, в которых сами собой меняются месяц и день а еще тяжелые предметы можно делать легкими, если приложить к ним заряженные особой магией кубики.

Магией в этом мире владеют отнюдь не все! Учителя стоят дорого, поступить в академию сложно, да и дар встречается не так часто.

Но что меня удивляет — так это почему не придумают каких-то магических решений для местной одежды! Она здесь в худших традициях земного средневековья! Корсеты, нижние юбки, подвязки! Да, красиво и дышать в них не так трудно, как ожидалось. Но как же сложно они зашнуровываются! Одеться на прогулку — настоящий квест! Да, есть служанки… Но я чувствую себя неуютно оттого, что чужой человек меня одевает, причесывает и даже… даже порывается мыть!

На бал я хочу одеться скромно, но сдержанных платьев в арсенале Виктории попросту не оказывается. Отец, похоже, и правда относится к событию серьезно. В дом приезжают лучшие ювелиры, дизайнеры и стилисты. Страшно представить, сколько денег стоят их услуги.

В итоге, когда все готово, прическа, туфли и платье Виктории блестят так, что глаз не отвести. Я словно настоящая принцесса из детской сказки.

Похоже, единственное, чем граф гордится в своей дочери — это ее внешность. Потому он и хочет выставить ее напоказ. Может, думает, что блеск бриллиантов настолько ослепит людей, что они не заметят «бешеного» характера дочери?

В некотором роде так и случается. Брат, едва увидев меня, застывает, не донеся чашку с чаем до рта. Слуги становятся вдруг улыбчивыми, а граф светится удовольствием, и только меня мучают мрачные предчувствия.

Перевязанное бинтами запястье украшает лента и браслеты, опасаться нечего… Но все же что-то меня тревожит… А вдруг я не все предусмотрела? Вдруг уйти от сюжета будет не так просто?

«Нет, нельзя думать о плохом! — говорю я себе. — Все будет хорошо и точка! Ведь оборотни в этом мире презирают людей, и без метки принц Алан на меня даже не взглянет! Зачем ему та, о ком ходит столько дурных слухов?»

С этими мыслями я сажусь в карету, с этими мыслями вхожу во дворец короля. Людей так много, что я вконец воодушевляюсь. В такой толпе мне нечего опасаться!

Так я думаю ровно до той секунды, пока не вижу… его. Своего будущего убийцу.