Палач короля

Кира Дей

В Лиосе нет магов, кроме короля. Ведь любой, у кого проявляются магические способности, попадает в руки главы тайной полиции. Безжалостного убийцы, прозванного в народе «палачом». Тара, младшая дочь министра, ненавидит его всей душой. Как и самого короля. Неужели жестокому тирану вечно сидеть на троне? Но лишь Иден, кузен её отца, разделяет взгляды Тары. Однажды появившись на пороге их дома, он стал благодетелем её семьи. Она бы отдала ему сердце, но что, если он пришёл в их дом не за этим?

Глава шестая

Дни до свадьбы пролетели для Тары как в полудрёме. В доме стояла суета, бегали туда-сюда слуги и декораторы, заказанные сестрой для украшения зала и сада. Расставлялись банкетные столы из массивного красного дерева, изящные хрустальные вазы с цветами, позолоченные торшеры, расстилались ковры и развешивались фонарики в саду. За день до свадьбы особняк семьи Коллен совершенно преобразился, превратившись в сказочный дворец. И хотя Леона уверяла, что торжество будет «семейным, только для ближнего круга» и вовсе не помпезным, но красотой и пышностью убранства комнат эта свадьба, как подумалось Таре, могла бы потягаться с роскошью королевского летнего бала.

— Ой, не придумывай, — отмахнулась Леона, когда сестра указала на это. — Наш особняк и в сравнение не идёт с королевским дворцом. Да и тягаться с декораторами его величества я не собиралась. Не хочу, чтобы через неделю люди сравнивали и говорили: «Жаль, в доме семьи Коллен таких паркетных полов нет. И персиковые розы на столах тоже не стояли. И свечей недоставало».

Тара рассмеялась.

— Поэтому ты и не пригласила на свою свадьбу полгорода, как собиралась? Боишься, что твоё торжество затмит летний королевский бал? И угораздило же вас с Арритом устроить торжество всего за неделю до самого шикарного и пышного праздника во всём Лиосе. А знаешь, как по мне, у тебя отлично получилось превратить нашу небольшую гостиную в бальную залу. И цветы ты выбрала и правда очень красивые, — заметила Тара, поправляя в вазе пурпурные орхидеи. — По мне, конечно, и розы бы отлично смотрелись. Но ты ведь у нас из этих, изысканных.

— Ну не обязательно всё трогать, — Леона легонько стукнула её по руке. Тара заметила, что сестре всё-таки был приятен её комплемент. Та казалась явно довольной убранством дома. — И чем путаться под ногами, лучше иди и помоги в саду. Там дядя Иден с отцом фонарики развешивают.

Тара поджала губы и осторожно выглянула в окно. Она увидела Идена, который, забравшись на лестницу, развешивал гирлянду из разноцветных фонариков по краю крыши беседки. Лорд Олар стоял рядом, подавая кузену ленты для украшений.

— А почему папа с Иденом этим сами занимаются? — спросила Тара. — Что же твои декораторы? Зря звала?

— Не успевают, — бросила через плечо Леона, торопясь к выходу из комнаты. — Да и дядя сам вызвался. Он, в отличие от некоторых, каждый день заглядывает. Спрашивает, всё ли готово и чем помочь. Вот я и сказала. Нет, не туда! — Леона замахала руками, привлекая внимание слуг, которые спешили в кухню с вазами. — Эти нужно расставить на столах в гостиной. Тара, иди в сад. Посмотри, всё ли готово.

Пока Леона командовала, Тара выскользнула через стеклянные двери в сад. Но не торопилась идти к беседке. Ей и отсюда было прекрасно видно, что отец с дядей отлично справляются. Да и сталкиваться с Иденом она не хотела. Хотя в этом и была самая большая сложность в последние дни — не пересекаться в доме, где всё происходящее будто назло сталкивает их по поводу и без.

Скрываться от дяди неделю оказалось не так уж просто. Со всеми этими приготовлениями Иден действительно каждый день заглядывал в их дом. Заслышав его голос, Тара тут же бежала к себе в комнату и запиралась. Она не хотела его видеть. Было неловко сейчас оказаться лицом к лицу. После того разговора в кабинете отца они ещё ни разу не оставались наедине. И всё потому, что девушка приложила просто титанические усилия к тому, чтобы этой встречи избежать. Да, она знала, что придётся объясняться. Но старалась оттянуть этот момент.

Тара боялась. Не знала, что скажет Иден и как себя поведёт. Да и как теперь самой вести себя с ним девушка тоже не представляла. Всё было так неловко теперь и так странно, что Тара даже пожалела в сердцах о своей выходке с запиской с его именем. Да, она хотела признаться Идену в своих чувствах и уже давно, но в мыслях представляла всё совсем по-другому.

Ей виделось, что они остаются одни в какой-нибудь подходящей романтической обстановке. Она открывает ему своё сердце, и он… хм, со вздохом облегчения и радости «падает к её ногам» с предложением руки и сердца? Ну что-то в роде того. А вышло всё как-то нелепо и сгоряча. Иден рассказал, что никогда не женится, а она со злости выдала свой самый большой секрет, да ещё и в письменном виде. Ужас, а не романтика!

Так, по крайней мере, ей всё это виделось теперь. И сейчас Таре было стыдно и неловко заговорить с ним об этом. Иден же, казалось, намеренно искал встречи. Со своими «предложениями помощи» он тенью бродил по особняку. В первые дни, когда дом ещё не был захвачен в плен предсвадебной суматохой, он по обыкновению пытался перехватить Тару в библиотеке. Но, едва заслышав звук его шагов на лестнице, девушка ловко пряталась за портьерой. Как провинившийся ребёнок, как маленькая преступница. Ну что за стыд!

Иден даже пару раз оставался в доме на ужин — и оба раза Тара ложилась спать голодной. То ей нездоровилось, то голова раскалывалась — леди Коллен даже всерьёз заволновалась, уж не заболела ли она. Врать матери, выдумывая всю эту чушь, было ещё мучительней. Но верхом неловкости девушка считала своё поведение в тот раз, когда Иден постучал в её комнату, желая поговорить. Тара даже дышать перестала. Застыла с гребнем перед зеркалом, словно каменная статуя, с перепуганным взглядом и колотящимся от волнения сердцем. И надеялась только на то, что Иден не решится открыть дверь без позволения.

— Тара, я знаю, что ты там, — слышала она его голос из-за двери. — Открой. Нам нужно поговорить.

У девушки пальцы онемели от того, с какой силой она сжимала гребень для волос в ту минуту, стараясь не издать ни звука. В желудке похолодело, а стук сердца в ушах показался громче церковного колокола.

— Ты же не собираешься бегать от меня вечность? — усмехнулся любимый голос. — Это смешно. Я просто хочу извиниться.

Но Тара не открыла. И сейчас, стоя в саду и украдкой наблюдая за дядей, чувствовала себя просто ужасно. Так глупо и по-детски вести себя все эти дни! И как теперь вообще с ним заговорить? Девушка прекрасно понимала, что на свадьбе им уж точно не избежать встречи. Оставалось набраться храбрости. Но ноги подкашивались от одного вида Идена. И как она могла вот так всё испортить?

В эту минуту мужчина обернулся, словно услышав её мысли, и посмотрел прямо на девушку. На миг их взгляды встретились, Иден улыбнулся и чуть кивнул в знак приветствия. Тара вздрогнула и, развернувшись на каблуках, кинулась обратно в дом.

Нет, так нельзя. Нужно взять себя в руки. Завтра на свадьбе они поговорят. Только где найти храбрость для этого столь важного и особенного разговора? Тара не представляла. О, это будет просто ужасный день!

Однако день оказался не таким уж и ужасным. С утра она помогала Леоне с платьем, потом бегала по дому с матерью, проверяя готовность к торжеству, после чего они поехали в церковь. Церемония была очень красивая и трогательная. Тара не отрываясь смотрела на счастливую сестру, словно светящуюся изнутри любовью в своему не менее счастливому и взволнованному жениху. Девушка на миг представила себя и Идена на их месте, отчего щеки её запылали. Она поискала дядю глазами. Но его, казалось, в церкви не было. Лишь к концу церемонии она разглядела его силуэт где-то у дверей, в самом дальнем ряду.

«Странно, — подумалось ей. — И почему он не сидит со всей семьёй? Разве только сегодня сам намерен ото всех скрываться».

Такое поведение дяди лишь подтверждало её теорию. На свадьбу Леоны приехали родственники со всех концов Лиоса, включая всех тётушек с мужьями и детьми со стороны отца. Вот уж кто мог рассказать об Идене много чего интересного. Если бы те, конечно, его знали. Тара хитро улыбнулась. Интересно, и как он намерен из этого выкручиваться? Тоже по-детски прятаться полвечера и оставаться в тени?

«Шах и мат, дорогой дядя. Что-то ты не торопишься пообщаться с родственниками».

Тара оказалась права. Иден действительно превратился в призрака, о котором все говорили, но никто не видел лично. Леди Коллен всё время искала его, чтобы представить родне, а лорд Коллен, казалось, постоянно придумывал отговорки, почему именно в данную минуту это невозможно. Было даже смешно за ними наблюдать. Сам же Иден мелькал тут и там в гостиной, с кем-то говорил, с кем-то здоровался, поздравлял молодожёнов, но оставался неуловимым для леди Мадлен почти до самого вечера.

Впрочем, праздник удался на славу. Гости пили, ели, пьянели… В общем, часам к девяти вечера все они пребывали в наипрекраснейшем настроении, довольные и весёлые, как отметила Тара. Никто уже никого не искал и ни за кем не бегал, все друг друга признавали за своих уже без лишних церемоний и представлений. Даже серьёзный и важный лорд Туар, казалось, был в отличном расположении духа, шутил и любезничал с дамами.

Именно в этот момент было решено устроить танцы. Именно в этот момент Иден спокойно присел за стол. И именно в этот момент прекрасный вечер превратился для Тары в сущий ад.

— Моя милая Тара, как же вы сегодня прекрасны, — раздался у самого уха девушки приторно-сладкий голос лорда Мюрена. — Какое очаровательное платье. Позвольте-позвольте!

Мужчина без стеснения взял в руки край подола Тары и расправил юбку, любуясь шитьём. Девушка оттолкнула его ладонь и отступила. Лорд Мюрен приблизился, обдав её терпким запахом вина.

— Я пытался подступиться к тебе весь вечер, моя радость, — прошептал мужчина, взяв её за локоть. — Но ты бегаешь от меня, словно мышка от кошки. Или мне показалось?

Тара покачала головой и поискала глазами отца. Тот о чём-то оживлённо беседовал с лордом Туаром на другой стороне зала. В центре уже танцевали пары, присоединившись к молодожёнам. Играла музыка, шумели разговоры. Тара понимала, что здесь, в толпе приглашённых, Мюрен со своими навязчивыми ухаживаниями и непристойными любезностями ей не опасен. И всё же даже в полной комнате гостей почувствовала себя с ним наедине. Тот оглянулся, мило улыбнулся стоявшим рядом дамам, а затем вновь склонился к уху Тары в полушёпоте:

— Брось, лакомый кусочек, это просто глупо. Бегать от меня, прятаться, — горячее дыхание мужчины обожгло её щёку. — Я всегда получаю то, что хочу.

— Лорд Мюрен, вы пьяны? — Тара резко вырвалась из его хватки и, обернувшись к ненавистному мужчине, посмотрела на него с вызовом. — Другого объяснения вашему поведению я не нахожу.

Тот рассмеялся и хитро прищурился. Тара отметила, что взгляд у него и правда был немного мутный, словно стеклянный. Но при этом такой дерзкий и развратный, будто норовил забраться ей под платье, отчего девушке стало не по себе.

— А ты та ещё штучка, — протянул мужчина. — Для леди слишком уж груба и прямолинейна. Что за манеры, моя милая? Слышала бы вас сейчас ваша маменька.

— А вас мой папенька, — огрызнулась Тара, собираясь уйти.

Но лорд Мюрен вдруг выпрямился и уверенно шагнул за ней. Словно весь хмель слетел с него в одно мгновение, жесты его стали точны и рассчитаны. Он ловко перехватил Тару за талию и притянул к себе с таким изяществом, что никому из стоявших рядом его поведение не показалось хоть сколько-нибудь навязчивым или непристойным. Девушка почувствовала, как прижимается спиной к вздымающейся от прерывистого дыхания груди мужчины.

— Не будем ссориться, моя дорогая. Тем более что теперь мы одна семья, а скоро и жить станем под одной крышей. Пусть и ненадолго, но ты ведь будешь моей гостьей в поместье Мюрен. Так зачем же быть такой недружелюбной с тем, кто готов многое отдать за твоё расположение? Лишь капельку взаимности — неужели я так многого прошу?

С этими словами лорд Мюрен осторожно убрал волосы от шеи девушки и склонился к её уху.

— Боги, Тара, ты просто восхитительно пахнешь, — похотливо прошептал он, с шумом втягивая носом воздух. — Сладко и желанно, словно праздничный торт для именинника.

Тара поморщилась, отворачиваясь. Мужчина взял её руку и, поднеся к губам, поцеловал тыльную сторону ладони.

— Я жду не дождусь, когда мы, наконец, столкнёмся в коридоре моего дома, моя радость. На моей территории. О, в замке много тёмных углов и укромных местечек. И там ты совсем по-другому будешь говорить со мной. Станешь милой и покладистой. И, надеюсь, более сговорчивой.

— И не надейтесь, — резко бросила Тара, выворачиваясь из рук мужчины. Она повернулась к нему лицом и с презрением посмотрела прямо в глаза. — Я никогда не стану с вами покладистой. И сговорчивой. И если вы ещё хоть раз тронете меня своими мерзкими похотливыми ручонками, я сделаю так, что вы пожалеете, что вообще посмели приблизиться.

Глаза лорда вспыхнули, а лицо на миг исказилось от злости. Нет, он не привык, чтобы с ним так разговаривали. Оскорбляли. Отказывали. Да к тому же, кажется, угрожали.

— Ты забываешься, малышка Тара Коллен, — прошипел мужчина. — Забыла, кто я? Забыла, кто у меня в друзьях? Или, может, моя строптивица не боится даже палача? — усмехнулся он со злостью. — Что ж, посмотрим. Я пришлю его к тебе. Поболтать.

— Присылайте, — уверенно ответила девушка. — Я как раз на этот случай нож держу.

Мюрен вдруг рассмеялся, но как-то наигранно, будто не для Тары.

— Ах, дорогая моя Тара, вам вовсе не нужно меня уговаривать, — чересчур громко сказал он и улыбнулся с напускным дружелюбием. — Конечно, я с радостью с вами потанцую. Сочту за честь, моя милая.

Девушка недоуменно уставилась на мужчину. Что за чушь? Какой ещё танец?

— Боюсь, дорогой друг, что ваш танец придётся отложить, — бархатный голос дяди, раздавшийся за спиной, разлился по венам Тары тягучим сладким мёдом. — Этот танец Тара обещала мне. И я буду очень разочарован, если моя дорогая племянница сделает вид, что совсем забыла об этом и предпочла мне более достойного кавалера.

Иден улыбнулся Мюрену и с укором посмотрел на девушку.

— Я сбился с ног, разыскивая вас, леди Тара, — с искренним осуждением покачал он головой. — Нельзя же вот так давать обещания, а потом исчезать, не предупредив. Ну что за несерьёзность. Ах, молодежь! Ветрена, забывчива, — Иден пожал плечами, и Мюрен с пониманием кивнул. — Вы ведь не станете возражать, дорогой судья, если в этот раз я сам накажу провинившуюся племянницу за плохие манеры?

Лорд Мюрен недовольно поджал губы.

— Господин Каас, вы уже во второй раз воруете у меня леди Тару. Как бы это не стало традицией.

— Ну что вы, лорд Мюрен, — продолжал мило улыбаться тот. — Не волнуйтесь. Я постараюсь вернуть вам беглянку как можно скорее.

— Уж будьте столь любезны, — Мюрен выдавил улыбку, позволяя девушке пройти к дяде. — Но следующий танец мой, — кинул он вслед, когда Иден уже уводил Тару под руку в сторону танцующих.

— Я не стану с ним танцевать, — сквозь зубы процедила девушка, кладя руку на плечо дяди и принимая позу для начала вальса. Она всё ещё была растеряна, слишком быстро и ловко Иден увёл её от Мюрена. Тара посмотрела на дядю с недоумением. — И тебе я тоже не обещала танцев.

— Вернуть тебя ухажеру? — Иден лукаво улыбнулся.

Тара промолчала и опустила глаза. Дядя нежно приобнял её за талию, взял руку в свою и повёл. Они кружили по залу, ловко скользя между других пар. Иден вёл уверенно и легко. Девушка знала, что он прекрасно танцует, но дядя предпочитал составлять пару Леоне, и редко когда Таре выпадала возможность самой быть его партнёршей. Тогда она старалась как могла, чтобы не оказаться хуже сестры. Держала спину, гордо поднимала подбородок, вытягивалась в струнку и мило улыбалась.

Но не теперь. Сейчас ей было не по себе рядом с ним. Неловко и неуютно. Ведь в пылу спора с лордом Мюреном она не успела подготовиться к их разговору, а теперь ей вряд ли удастся сбежать. Во всяком случае, Иден держал её крепко и уверенно и явно не собирался ограничиваться одним танцем. Тара почувствовала, как взволнованно забилось сердце и дрогнула рука, когда мужчина чуть сжал её ладонь.

— Неделя, — сказал он, прервав затянувшееся молчание на третьем круге вальса.

— Прости, что? — Тара вскинула на него глаза.

— Ты прячешься от меня уже неделю, — Иден поднял брови и с осуждением посмотрел на племянницу. — И весьма успешно. Хоть и не слишком красиво, надо признать.

— Прости, я была занята, — пробормотала та в ответ.

— Не нужно, Тара. Не ищи оправданий. Я же не глупец. Всё прекрасно понимаю.

— Правда? — удивилась девушка. — И что же ты понял?

— Я хотел извиниться. Это было неправильно. Мне не стоило лезть со своими советами и так грубо вмешиваться в твою личную жизнь. Прости меня. И я оценил твой тонкий юмор.

— Юмор? — Тара удивленно взглянула на дядю.

Тот улыбнулся.

— Шутка с моим именем. Я тебя понял. Больше такого не повторится, я обещаю.

Девушка отшатнулась от него, сбив ритм танца. Идену пришлось привлечь её ближе, едва не подхватив на руки, чтобы не налететь на соседнюю пару.

— Ничего ты не понял, — пробормотала Тара, чувствуя, что в комнате вдруг стало невыносимо душно, а прикосновения Идена обожгли кожу.

Мужчина продолжал кружить её, но вид у него вдруг стал настороженный.

— Ты в порядке? — спросил он, видя, что Тара никак не может снова попасть в ритм.

— Остановись, пожалуйста, — еле слышно отозвалась она. — Мне нужно на воздух.

Иден ловко вывернул из круга и в два шага оказался на краю комнаты. Тара выскользнула из его рук и поспешила к дверям, которые вели в сад. Мужчина на мгновение замешкался, прежде чем последовать за ней, и нагнал девушку в саду у самой беседки.

— Тара, постой.

Она остановилась и вдруг резко повернулась к нему. Иден заметил негодование в её взгляде.

— Так вот как ты решил поступить? — с досадой сказала она. — Свести всё к шутке?

Иден почувствовал, как его бросило в холод. Ледяная волна прокатила по спине до кончиков пальцев. Он молчал, вглядываясь в лицо Тары в надежде понять, что она задумала. Но в полумраке, прорезаемом лишь тусклым светом праздничных фонариков, не мог прочесть на её лице ничего, кроме обиды.

— Я боялась, что придётся объясняться. А объяснять, как оказалось, и нечего. Верно, Иден?

— Я не понимаю, о чём ты, — выдавил он, сглотнув вставший в горле ком.

Тара вздохнула и прикусила губу. Она разочарованно покачала головой, отвернулась и прошла в беседку, где, поднявшись по ступеням, села на скамью. Иден какое-то время стоял, не в силах заставить себя пошевелиться. Он понимал, что лучше всего будет уйти. Но если он сейчас оставит её одну, их дружбу будет уже не вернуть. Впрочем, если он останется, то и тогда шанс её спасти очень мал. Однако можно хотя бы попытаться. Он прошёл в беседку и сел рядом с Тарой, не касаясь её.

— Ты не шутила, — скорее констатировал, чем спросил он.

Девушка покачала головой. Иден замолчал, задумавшись. Он понял, что этого разговора теперь не избежать, и следовало быть твёрдым и последовательным. А главное, уверенным в том, что собирается сказать. Однако Тара первой прервала затянувшуюся тишину.

— Мне обидно, что ты не воспринял мои слова всерьёз. Я ждала чего угодно, но не этого.

— Тара, но я и не мог иначе, — осторожно сказал Иден. — Любая другая моя реакция была бы просто неправильной. Ты же сама понимаешь, насколько нелепо… прости, странно это выглядит.

Тара бросила на мужчину возмущённый взгляд.

— Что именно, Иден? Что кажется тебе таким странным? Что из нас двоих я первой осмелилась сказать правду?

— Тара, ну какая же это правда? — постарался улыбнуться тот, но сам понимал, как глупо и неуместно выглядит сейчас его натянутая гримаса. — Да, мы с тобой очень близки. Возможно, больше, чем следовало, учитывая обстоятельства. Я понимаю, что ты могла подумать…

— Я люблю тебя Иден, — перебила его девушка. Казалось, для неё самой сказанное прозвучало неожиданно, словно сорвалось с губ вопреки желанию. Тара залилась краской и опустила голову, пряча от дяди взгляд.

У Идена перехватило дыхание. Но лишь на мгновение. Он взял себя в руки и строгим голосом сказал:

— Тара, прошу, задумайся хоть на минуту, что ты говоришь. Любишь меня? Боги, Тара, я твой дядя! Такое просто уму непостижимо.

— Брось, Иден, никакие мы не родственники, — выпалила девушка, оборачиваясь. — И ты мне не дядя. Прошу, не держи меня за дурочку. Хоть ты. Я перерыла записи обо всём роде Коллен, пересмотрела кучу книг про нашу семью, перерыла архивы городской библиотеки. И знаешь, что? Нигде нет ни слова про брата отца…

— Я двоюродный, — поспешно вставил Иден.

— Да хоть троюродный! — возмутилась Тара. — У отца нет кузенов. Только кузины. И ты прекрасно об этом знаешь. Иначе бы не прятался полвечера от моих тётушек, а отец не выдумывал бы эти нелепые отговорки относительно того, где тебя носит.

Иден набрал воздуха, чтобы возразить, но не выдержал прямого взгляда девушки. Он с шумом выдохнул и сжал губы. Тара внимательно наблюдала за ним в ожидании ответа.

— Ну хорошо, — сухо проговорил он. — Ты права. Мы не родственники. Но это ничего не меняет. Я намного старше тебя, и это уж точно не…

— Насколько? На двадцать лет? — усмехнулась Тара. — Для меня это неважно. А в свете и не такое видели. Такая разница в возрасте вполне подходит для…

— Для чего? — Иден взял девушку за плечи и властно развернул к себе вполоборота. — Для замужества? Ты же прекрасно слышала меня, Тара. Я никогда не женюсь, — с напором отчеканил мужчина. — Не смогу. И этого не изменить. Слышишь?

Девушка с нежностью посмотрела на Идена. И тут он заметил, что она улыбается. От её мягкой, довольной улыбки мужчина растерялся. Нахмурился, не понимая, что всё это значит, и замолчал. В тишине сада, куда доносились лишь отголоски праздничного торжества и приглушённые звуки музыки, было слышно, как тяжело и взволнованно он дышит.

— Родственники, разница в возрасте, невозможность жениться, — тихо проговорила Тара. Она высвободила руку и осторожно коснулась щеки мужчины. — Иден, ты не сказал. Не сказал, что не любишь меня.

Мужчина замер. Он почувствовал, как каждый мускул его тела напрягся, словно натянутая струна. Осторожно отвёл руку девушки от своего лица.

— Тара, нам не стоит продолжать этот разговор, — холодно сказал он. — Я не хочу тебе лгать.

— Так почему бы просто не ответить честно? — с жаром произнесла она и взяла его руки в свои. — Прошу, Иден, хоть раз будь со мной откровенен до конца. Неужели ты не видишь, как много ты для меня значишь? Не понимаешь этого?

— Это ты не понимаешь, — прошептал тот, и девушка расслышала отчаяние в его голосе. — Прошу тебя, Тара, не нужно. Поверь, тебе не понравится то, что я скажу.

— И всё же я хочу это услышать.

Иден помолчал, будто подбирая слова. Наконец, он твёрдо и сухо произнёс:

— Что бы и когда бы я к тебе ни испытывал, если мне придётся выбирать между тобой и моей службой королю Астиру, я выберу работу.

— Это не ответ.

— Это самый честный ответ, что я могу тебе дать, — отрезал Иден.

— У тебя руки дрожат, — прошептала Тара.

Иден встал и отошёл от скамьи. Он спустился на пару ступеней, оставив девушку в беседке одну. Голова шла кругом от неожиданности, нереальности происходящего. И он судорожно искал хоть какую-то возможность спасти их с Тарой тёплую дружбу. Но не находил. Сердце глухо стучало в горле, он принимался считать удары, но сбивался от волнения. И всё же следовало взять себя в руки. Глубоко дышать и считать. Раз, два… Как же колотится! Семь, восемь, девять… Вдох. Выдох. Вдох. Тринадцать. Четы-ы-ырнадцать. Пятна-а-адцать.

Выдох.

— Ты сумасшедшая, — усмехнулся он и, обернувшись через плечо, весело посмотрел на девушку. — Хочешь, чтобы у меня сердце остановилось из-за твоих выходок?

Тара поднялась со скамьи и приблизилась к Идену. Посмотрела на него с недоумением. Казалось, он был совершенно спокоен. Даже весел. Она не находила никакого объяснения такой разительной перемене в ещё минуту назад взволнованном и совершенно потерянном мужчине. Разве что Иден вновь пытается отшутиться.

Девушка недовольно насупилась. Ну уж нет, не выйдет.

Она спустилась по ступеням и, привстав на цыпочки, нежно поцеловала Идена прямо в губы. Со всей решительностью и храбростью, которые придало ей отчаяние, невозможность хоть как-то достучаться до его сердца. На пару секунд она замерла, прижавшись к нему, а потом отстранилась.

Иден нахмурился и облизал губы.

— Кто учил тебя целоваться? — с интересом спросил он.

— Никто, — растерялась Тара. — Я сама. А что, так плохо?

Иден задумчиво пожал плечами.

— Ну, как сказать. Не плохо, конечно. Но могло быть и лучше.

Тара вспыхнула и хотела что-то ответить, переполняемая возмущением. Его реакция, поведение, слова — все это никак не вязалось в её голове. Он что, действительно шутит? Тара попятилась, вновь поднимаясь в беседку.

Иден в миг взлетел по ступеням и, подхватив девушку за талию, рывком притянул к себе. Запрокинул её голову и вдруг с чувством поцеловал в губы. Так головокружительно, настойчиво и терпко, что у девушки перехватило дыхание. Иден разжал её губы, и Тара ощутила во рту его язык. Это было так необычно, глубоко и страстно, что девушка перестала чувствовать пол под ногами. Она пошатнулась и сжала широкие плечи мужчины. Тот же увлекал её в глубину беседки, продолжая целовать. Его руки скользнули вверх по спине девушки, и Тара почувствовала, как Иден запустил пальцы в волосы, притягивая её голову ближе и не давая возможности прервать поцелуй. И вдруг он так же неожиданно отстранился и с шумом выдохнул.

— Ну что, так лучше? — лукаво улыбнулся мужчина.

— Да, определённо, — Тара не знала, что и сказать. Она смущённо опустила глаза.

— Рад, что смог помочь, — просто сказал Иден и, отойдя от девушки, вновь опустился на скамейку в беседке. — Ну а теперь серьёзно. Пожалуйста, присядь.

Тара на дрожащих ногах сделала шаг и села рядом с дядей. Иден повернул голову и с грустью посмотрел на девушку.

— Ты была честна со мной. А я с тобой. Из нас не получится пары, Тара. И я даже рад, что ты настояла на том, чтобы это проверить. Но… — Иден покачал головой. — Ты же не глупая. И сама понимаешь, что ничего не выйдет. Я бы хотел, чтобы всё это, — Иден кивнул вглубь беседки, — осталось здесь, в саду. Я могу попросить тебя об этой услуге?

— И ты сможешь? — удивилась Тара. — Сделать вид, что этого не было? Правда?

Иден вздохнул и отвёл взгляд. Какое-то время он молчал.

— Тара, прошу тебя, давай оставим всё как есть, — тихо проговорил мужчина, и в его голосе девушка услышала мольбу. — Прошу, не убивай нашу дружбу. Ты самый близкий и дорогой для меня человек. Единственная, кто мне по-настоящему важен. Не забирай у меня этого. Пожалуйста.

Тара кожей почувствовала отчаяние, прозвучавшее в словах дяди. Да, он пытался свести все к шутке. Пытался переубедить её, приводя доводы, смутить своим поведением и испугать напором. И всё потому, что боялся её потерять. По-настоящему боялся. И если это не ответ на её вопрос, то что тогда?

— Пожалуйста, — повторил Иден, осторожно взглянув на девушку.

Тара согласно кивнула. Ей было тяжело видеть его таким. Растерянным и будто испуганным. Та мольба, которую она услышала в его голосе, заставила сердце сжаться от жалости. Тара понятия не имела, что с ним происходит на самом деле, но догадалась, что сейчас ей лучше отступить и оставить его в покое. В конце концов, теперь она убедилась, что небезразлична Идену. И ей следовало подумать, как с этим поступить. А мучить его вовсе не хотелось.

— Спасибо, — с благодарностью сказал мужчина. — Я обещаю, что впредь не дам тебе повода для подобных измышлений. И прости за моё поведение. Я… я не хотел тебя обидеть.

— Замолчи, Иден, — перебила его Тара. — Не перегибай. Ты хочешь спасти нашу дружбу? Я готова сделать вид, что ничего не произошло. Хотя и не понимаю, почему ты желаешь продолжать играть в безразличие. Но раз так настаиваешь, значит, у тебя есть причины. Я сделаю, как ты просишь, — притворюсь, что всё осталось по-прежнему. Но ты сорвёшься, Иден. Что бы о себе ни думал, кем бы себя ни возомнил. Признаю, ты отличный лжец. Но не во всём. И не со всеми.

Голос её прозвучал жёстко. Тара встала, оправила платье и протянула дяде руку.

— Потанцуй со мной ещё, — сказала она и грустно улыбнулась. — И будем считать, что на сегодня мы в расчёте.

— На сегодня? — Иден с подозрением поднял бровь.

— «Навсегда» очень долгий срок, Иден, — усмехнулась девушка. — Почти такой же долгий, как «никогда». И такой же нереальный.

Иден вздохнул и послушно встал. Он предложил локоть, и девушка взяла его под руку. В дом они вернулись молча, каждый думая о своём. Тара размышляла о том, что, кажется, совсем не знает души Идена, хотя ещё час назад была готова поклясться, что изучила этого мужчину до малейшей черты характера. А Идена просто в дрожь бросало от мысли, что в нём осталась хоть толика того, что ему не подчинялось. Чего-то живого, жаркого, страстного и непокорного. От мысли, что живо его сердце.

И самое ужасное, что теперь Тара тоже это знала.