Подари мне себя

Кейт Хьюит, 2013

Бизнесмену Люку Брайанту для успешного открытия его магазинов нужна хорошая реклама, и он решает пригласить к сотрудничеству известную личность. После недолгих колебаний он останавливает свой выбор на популярной певице Аурелии Шмидт. Их первая встреча была не самой удачной, но Люка неудержимо влечет к этой женщине. Сможет ли он разгадать, что Аурелия скрывает под маской самоуверенной звезды?

Глава 2

— Открытие магазина «Брайант» ударило в самую точку между умалением собственного достоинства и уверенностью, — зачитывала Джейн из газеты, заходя в кабинет Люка и ногой закрывая дверь. Она взглянула на него поверх газеты, в ее глазах было торжество. — Это был абсолютный успех!

Люк сдержанно улыбнулся. Он быстро просмотрел утренние заголовки и знал, что открытие было воспринято хорошо. И Люк надеялся, что Аарон согласится на то, чтобы переорганизовать все магазины «Брайант» по всему земному шару.

Люк почувствовал знакомый укол разочарования из-за того, что он по-прежнему должен согласовывать решения с Аароном, несмотря на то, что ему уже тридцать восемь лет и он более десяти лет управлял магазинами. Он, конечно, заработал доверие, но их отец в своем завещании передал все полномочия Аарону. И Люк знал, что Аарону нравится эта власть.

— Выступление Аурелии было неплохим, — продолжала Дженна. — Все газеты говорят о ней.

— Как всегда, — сухо ответил Люк и, развернувшись в своем кресле к окну, стал смотреть на довольно скучный вид Манхэттена, покрытого летней дымкой. Он не хотел думать об этой бывшей принцессе поп-музыки.

— Очевидно, это был гениальный ход, пригласить ее выступать, — сказала Дженна с ноткой самодовольства.

— Ударить в самую точку между умалением собственного достоинства и уверенностью? — процитировал Люк. Газеты сумели высмеять Аурелию даже тогда, когда хвалили открытие. Как она выдерживает все это? Или ей все равно?

— Может, нам стоит пригласить ее на все наши открытия? — предложила Дженна, и Люк удивленно посмотрел на нее.

— Не думаю.

— Почему нет? — упорствовала Дженна. — Я знаю, что она ушла со сцены, но людям нравятся ее песни. И газеты оценили наш ход с приглашением бывшей поп-звезды…

— Наша собственная бывшая знаменитость. Да, я читал газеты. Я просто не уверен, что это сработает. — Люк обернулся и посмотрел на Дженну. Ему нравилось нанимать молодых людей со свежими взглядами и идеями. Он хотел инноваций и изменений, в отличие от своего брата. Но он не хотел Аурелию.

На самом же деле проблема была в том, что он хотел.

— Может быть, и нет, — упорствовала Дженна. — Но это сработало. Правда заключается в том, что больше никто не хочет старых магазинов «Брайант». Не составит особого труда просто двигаться по накатанной.

— Скажите это Аурелии, — ответил Люк, давая ей понять, что разговор окончен, но Дженна испустила резкий смешок.

— Но это все, что у нее есть. Вы знаете, что она собиралась петь какую-то народную песню. Сентиментальную. — Дженна закатила глаза, а Люк замер.

— Народную песню? Но она поп-звезда.

— Я знаю. Смешно, правда? И о чем она думает? Она хотела надеть джинсы и играть на гитаре. Как будто мы ее для этого пригласили.

— Что ты ей ответила? — помолчав, спросил Люк.

— Я сказала ей, что мы наняли ее быть Аурелией.

Покрутив ручку, Люк внимательно посмотрел на девушку.

— И что она сказала?

Дженна пожала плечами.

— Немного. Это мы нанимаем ее. Что ей еще оставалось?

«Ничего», — предположил Люк. Но кто же на самом деле была эта Аурелия?

— Это все, спасибо, Дженна.

Она посмотрела на него слегка обиженно и вышла из кабинета. Люк откинулся на спинку кресла и потер лицо.

Он не хотел думать об Аурелии. Совсем не хотел.

Вздохнув, он снова посмотрел в окно. Предложение Дженны нелепо. Не нужно нанимать Аурелию, чтобы петь на всех его открытиях магазинов. И он больше не хотел ее видеть. Никогда.

«Тогда почему ты не можешь выбросить воспоминания о ее глазах из своей головы?»

Ее глаза. Когда он закрывал свои, он видел ее глаза, печальные и храбрые. Он был смешон, думая о женщине, чей образ жизни, ценности, действия он презирал. Она могла написать сентиментальную песню, но она сама не могла измениться.

И все же ее глаза.

Люк разочарованно застонал и повернулся к своему компьютеру. Ему не нужно все это. Открытие в Нью-Йорке прошло успешно. Но у него все еще была гора работы, которую нужно сделать. В сети «Брайант» было около ста магазинов по всему миру, и Люк собирался переорганизовать каждый из них. Без помощи Аурелии.

Сконцентрировавшись, Аурелия закусила губу, проигрывая снова эти же четыре ноты. Возможно, звучит слишком меланхолично? Она должна все сделать правильно или…

Или что?

Она оторвалась от пианино и невидящим взглядом окинула комнату, которую превратила в кабинет. Она могла петь снова и снова свои бывшие синглы, но никто не хотел слушать проникновенное звучание пианино и акустической гитары. И ей ясно дали это понять.

Когда она по глупости сказала об этом своему агенту, тот только рассмеялся.

— Делай то, что у тебя хорошо получается, детка, — сказал он.

Она уволила его. Но это не важно. Он все равно собирался уйти от нее.

Вздохнув, она встала из-за пианино и пошла на кухню. Она работала все утро, и настало время для перерыва. Девушка терпеть не могла предаваться жалости к себе, она знала, что это бесполезно. Она сама себе вырыла яму и проведет в ней остаток своей жизни. Никто не собирался позволять ей меняться. По крайней мере, не публично. Она могла бы провести всю оставшуюся жизнь здесь, в Вермонте. Ей не надо возвращаться.

Воспоминания о договоре на выступление в «Брайант» заставили ее съежиться. Она согласилась петь только потому, что хотела проверить, как люди отреагировали бы на ее новый образ. Но эта затея провалилась сразу же. Руководитель по связям с общественностью была в шоке от предложения Аурелии выступить в ином стиле.

Снова вздохнув, она налила себе еще кофе, добавила молока и задумчиво помешивала ложкой. Она выступила так, как ей было сказано, как того хотела публика. Вскользь она подумала о Люке Брайанте и его начальственном тоне. Как она обращалась с ним. Даже сейчас она чувствовала смущение и стыд. Да, она видела пламя желания в его глазах, но вместо того, чтобы игнорировать его, она причиняла ему боль специально. Она просто реагировала так же, как всегда.

В дверь позвонили, и Аурелия удивилась. Гости не ходили к ней. Папарацци не знали об этом доме. Потом она вспомнила, что заказывала новый каподастр, и пошла к двери.

— Эй… — Она потеряла дар речи, когда увидела человека на парадном крыльце бабушкиного дома. Это был не почтальон. Это был Люк Брайант.

Люк заметил, как она побледнела, когда увидела его. Видимо, она и правда очень удивилась. Так же, как и он был в шоке, когда нашел этот дом, — старую ферму в тихом и сонном Вермонте. Это было не то, что он вообще ожидал. Он предположил, что для нее это было что-то вроде норы, убежища, где можно отсидеться. Но за те десять секунд, что он стоял на крыльце, он понял, что это не нора. Это был дом.

— Что?.. — Она откашлялась, глядя на него широко распахнутыми глазами. — Что вы здесь делаете?

— Ищу вас.

— Зачем? — Она произнесла это таким тоном, будто была совершенно сбита с толку. Люк почти улыбнулся.

Она сейчас выглядела по-другому. Аурелия, которую он встретил в Нью-Йорке, исчезла. Он не узнал бы ее, если бы не ее глаза. Женщина перед ним была одета в джинсы и лавандового цвета футболку. Ее шелковистые волосы были заплетены в косу и переброшены через одно плечо. На ней не было макияжа, как и украшений.

— Я могу войти?

— Я… — Она оглянулась, и Люку стало интересно, что она там прячет. Внутри его росло подозрение. Да, дом может быть обычным, ее одежда… нормальной, но ведь она все та же эксцентричная поп-принцесса, которую он видел раньше.

Хотя Люк прекрасно понимал, что не успешные открытия магазинов привели его в Вермонт. Это было нечто более глубокое, что-то инстинктивное. Он слишком хорошо понимал свое желание измениться, быть разным. Он пытался преобразовать свои магазины на протяжении почти десяти лет. И у него были свои собственные препятствия, которые нужно было преодолеть.

— Могу я войти? — снова спросил он вежливо, и она прикусила губу, явно не в восторге от этого.

— Да, — наконец сказала она и отошла в сторону.

Люк шагнул через порог и оказался в прихожей с картинами на стенах и плетеным ковриком на полу. Очень странно, он этого никак не ожидал.

Девушка закрыла дверь и не спешила приглашать его пройти, а стояла, скрестив руки на груди.

— Как вы меня нашли?

— Это было не просто, должен заметить. — Аурелия просто исчезла с лица земли. Она не оставила никакого адреса, кроме арендованного когда-то пляжного домика в Беверли-Хиллз, никаких связей, так как ее агент и менеджер — оба больше не работали с ней.

— Ну? — В ее глазах полыхнул огонь.

— Я довольно неплохо владею компьютером и нашел упоминание о продаже вот этого домика от Юлии Шмидт. — Она покачала головой недоверчиво, а Люк попытался улыбнуться. — Аурелия Шмидт. Меня заинтересовала фамилия.

— Неплохо, Шерлок.

— Спасибо.

— Но я до сих пор не знаю, зачем вы здесь?

— Я бы хотел поговорить с вами. — Она выгнула бровь. — Это правда. И мне жаль, если я повел себя грубо.

— Разве дело только в вашем поведении? Ну, а я повела себя как будто у меня передоз, так что какое это имеет значение? — Она повернулась и прошла через темную и узкую гостиную, на стенах которой были выцветшие обои и фотографии, на кухню. Люк поймал себя на мысли, что ему хочется рассмотреть эти фото.

— И все же я виноват, — сказал он, стоя в дверях. Солнечный свет лился в комнату из окна, из которого открывался вид на заброшенный и заросший сад. Аурелия взяла кружку с кофе и сделала глоток. Ему она не предложила ничего.

— Я же сказала, это не имеет значения.

— На самом деле имеет. Если у вас есть проблемы со злоупотреблением психотропных веществ, мне нужно знать об этом. — Он не будет иметь дело с кем-то употребляющим наркотики. Больше он не окажется в такой ситуации.

— Нужно знать? — насмешливо произнесла она.

Аурелия держала кружку перед собой, как будто это был какой-то щит или, возможно, оружие. Люк остался стоять у дверей. Он не хотел, чтобы содержимое кружки вдруг полетело в его голову.

— Что еще вам нужно, Люк Брайант? — Ее глаза вспыхнули, и он напрягся.

— У меня есть к вам предложение, — спокойно произнес он. — Но сначала мне нужно узнать, есть ли у вас проблемы с употреблением психотропных средств. Любых.

— И вы мне поверите?

— Да.

— Хорошо. — Она покачала головой. — Так зачем вы все-таки здесь?

— Я уже сказал вам, у меня есть предложение. Бизнес-предложение.

— А вас волнует только бизнес?

Люк почувствовал раздражение. Он уже жалел о своем порыве приехать сюда.

— Достаточно. Или вы слушаете меня, или нет. Если вы заинтересованы в том, чтобы вернуться…

Аурелия обхватила кружку так сильно, что побелели костяшки ее пальцев.

— А кто вам сказал, что я заинтересована в этом?

— А зачем тогда вы приняли приглашение выступить в «Брайант»?

— Мне было скучно.

Люк пристально посмотрел на нее, увидел опасный блеск в глазах, дрожащий подбородок, плотно сжатые губы.

— Я не думаю, что это так, — тихо сказал он. — Слушайте, я вам все расскажу. Но сначала ответьте мне на один вопрос. Есть ли у вас…

— Проблемы с наркотиками? — закончила Аурелия устало. — Нет.

— Никогда не было?

— Нет.

— Тогда почему вы были без сознания в Нью-Йорке?

Выражение ее лица стало безразличным, а голос тихим.

— Я ничего не ела. Низкий уровень сахара в крови.

Люк заколебался. Она уверенно смотрела на него.

— Да уж, вы и правда мне верите.

— Признаюсь, я отношусь скептически к этому заявлению.

— Какая искренность.

— Я не буду связываться с наркотиками.

— Удивительно, — протянула она, — у нас есть что-то общее.

Он подумал о бульварной прессе, которая рассказывала о посещении Аурелией реабилитационного центра. Вспомнил фотографии с вечеринок с ее участием. Он должен развернуться и уйти отсюда. Девушка следила за выражением его лица, ее губы изогнулись в холодной улыбке, которую он так ненавидел.

— Итак, чего же вы хотите?

Чего он хотел? Такой простой вопрос, и так сложно ответить.

— Мне нужно, чтобы вы выступили при повторном открытии моих четырех магазинов.

Люк почувствовал, что она в шоке, хотя выражение ее лица не изменилось.

— Почему? — наконец спросила она. — Кажется, вы были не в восторге от того, как я пела на открытии вашего магазина в Нью-Йорке.

— Это правда, — согласился он. — Магазины очень важны для меня, и мне не особо нравилась идея с вашим выступлением.

— Спасибо, что все разъяснили.

— Но я передумал.

Аурелия закатила глаза.

— Мне радоваться?

— Открытие было хорошо принято…

— О да, я читала газеты. — В ее голосе слышалась горечь, и Люк почувствовал что-то вроде удовлетворения.

— Люди по-прежнему хотят вас видеть.

— Люди желают моего провала. Вот почему они приходят. — Она отвернулась, и Люк посмотрел на ее профиль.

— Я не хочу этого.

— Что? — Она повернулась к нему, удивление стерло надменность с ее лица. Сейчас она выглядела юной и невинной.

— Я не хочу видеть, как вы потерпите неудачу. Дайте себе второй шанс и выслушайте то, что я собираюсь предложить вам.

Аурелия смотрела на Люка и жалела, что так много сказала ему.

«Люди желают моего провала».

Почему она сказала правду? Теперь он знает, что ей больно. И эта мысль была ей ненавистна.

Она жалела, что он пришел сюда. Это единственное место, где она могла быть самой собой. Быть в безопасности.

— Я хочу, чтобы вы ушли. — И какое счастье, что ее голос был ровным и уверенным. — Я не заинтересована в вашем предложении. Пожалуйста, оставьте меня в покое. — Голос все-таки сорвался, задрожал. Это привело ее в бешенство.

Почему этот человек так влияет на нее? Иногда ей казалось, что он видел в ней то, что другие не могут увидеть. И даже не хотят.

— Я уйду, — спокойно сказал Люк, стоя в дверях. — Но пожалуйста, позвольте мне кое-что вам сказать.

Он стоял там как гора. Скала. Она не смогла бы его вытолкать, даже если бы захотела. И все же что-то успокаивающее и обнадеживающее было в его присутствии.

Но все мужчины одинаковы. Они могут предлагать помощь и защиту, но что это значит на самом деле? Они просто хотели вас. Люк Брайант не отличался от других.

— Хорошо. — Она скрестила руки и холодно улыбнулась ему. — Говорите.

— Я ответственен за запуск сети наших магазинов в Азии и я хотел бы, чтобы вы пели на всех мероприятиях.

— То есть вы хотите, чтобы я исполняла свой сингл на каждом открытии? — Эта мысль была ей отвратительна.

— Нет, — спокойно ответил Люк.

— Но именно за это мне заплатили деньги в прошлый раз.

— На этот раз я заплачу за нечто другое.

— И за что же, начальник?

— За исполнение новой песни. Той, которую я слышал, пока стоял на крыльце.