Желания и фотографии

Кейт Харт, 2020

С тех пор, как семья Эммы переехала в Нью-Йорк, каждый год тридцать первого декабря за несколько минут до наступления нового года она сталкивается с одним и тем же парнем. Он верит, что желания, загаданные в эту волшебную ночь, непременно сбываются. Нужно лишь очень захотеть. Эмма же считает его неудачником, с которым никто не хочет общаться. К тому же, как только этот парень оказывается рядом, с ней непременно случается какой-то конфуз! Однако год за годом Эмма замечает, как сильно меняется мальчишка. И когда она, наконец, понимает, что им суждено быть вместе, их короткие встречи прекращаются. Но ведь никто не отменял волшебство новогодней ночи… Да и желания имеют свойство сбываться!

Глава 1

Вот-вот наступит 2015 год

А здесь ничего так. Мои скудные ожидания сожрала праздничная действительность. Тут и официанты кружат, предлагая шампанское, парочки танцуют, старушки в бриллиантах посмеиваются, сидя за круглыми столиками, а у огромной ёлки в центре столпились развеселые сотрудники огромной компании, чтобы свести с ума фотографа. То так они встанут, то эдак, а бедный парень только и успевает нажимать на кнопку. Странно, что сюда приходят с детьми. То есть, со всей своей семьей. Мама говорит, что их с папой босс уделяет огромное внимание семейным ценностям и потому его компания приглашает на новогодний корпоратив и детей своих сотрудников. По-моему, это как-то странно. Хотя и выгодно для меня. Можно отведать много чего вкусненького от известного французского шеф-повара, а потом делиться впечатлениями с подружками, которые остались в моем родном Сан-Франциско…

Ох, боги, как же мне не хватает Клары, Кейти и даже плаксы Дженни! Я бы сейчас всё на свете отдала за наши ночные посиделки перед телеком в пижамах и с ведерками мороженого. Я знала, что наш переезд закончится тем, что подружки, в конечном итоге, перестанут писать и звонить мне. Они лайкают мои фотографии в «Инстаграм», оставляют смайлики в комментариях и всё. В то время, как я…

— Вкусный коктейль?

— Мм? — выдаю я, глядя на пухлого мальчишку в черном смокинге. Боги! Ну и вырядился же он!

— Вкусный коктейль? — кивает он на стакан в моих руках. — У тебя красный, а я выбрал зеленый. Интересно просто, разница есть? Или только в цвете?

— Ничего так. У меня клубничный.

— А мой яблочный! Значит, всё-таки есть!

Закатываю глаза и отворачиваюсь, давая понять, что более мне его общество не интересно. Собственно, оно меня вообще никак не интересовало.

— Как тебе атмосфера праздника? — не унимается мяч для фитнеса. — Чувствуется приближение нового года?

Позволяю себе демонстративно оглядеть его. Этот глупец решил, будто я чрезвычайно радушная и дружелюбная девчонка, которая с превеликим удовольствием поддержит разговор. Но сегодня я не такая.

— Две тысячи пятнадцатый наступит через девятнадцать минут! — уточняет он, глянув на меня так, словно я не понимаю, для чего нужны часы и как в них можно увидеть время. — Уже знаешь, что загадаешь?

Чтобы ты свалил от меня как можно дальше.

— Несомненно.

— А вот я на распутье! У меня слишком много желаний и я пока не знаю, как их все заключить в одно. Каждый год у меня так много желаний! А раньше было только одно. Вот смотри…

— Стой, стой, стой! — перебиваю я, выставив перед собой руки. — Не вздумай рассказывать мне, лады? Я не собираюсь тебя слушать и всё такое! Мы не знакомы. И знакомиться с тобой я не собираюсь, так что беги к своим сверстникам и играйтесь там в игрушки возле ёлки.

— Вообще-то, — выставляет он указательный палец перед собой, — через два месяца мне будет пятнадцать.

— Серьезно?! — округляю я глаза. — А так и не скажешь.

Мне тоже будет пятнадцать через пару месяцев.

— Ага. Всю картину портит моя полнота, — как ни в чем не бывало объясняет пацан. — Из-за этого я кажусь маленьким что ли. Кстати, похудеть в новом году — одно из моих желаний.

— Ну, всё, чувак! Оно точно не сбудется!

— Потому что, я рассказал о нем тебе? — смеется он.

— Именно! Советую держать язык за зубами.

— А что загадаешь ты?

— Серьезно, чувак, прекращай. Найди себе другую компанию.

— А что будешь делать ты? Продолжать просто таращиться на всех? Ты ведь даже не танцуешь!

— Я ненавижу танцы, ясно?

— Так сегодня Новый год! Гляди, там за окном расстилается Таймс-сквер, народу то сколько! И все ждут чуда! А ты ненавидишь танцевать, — смеется надо мной пацан. — Ты странная.

— Вот и оставь меня в покое, раз я странная.

— Я тебя раньше не видел здесь. Впервые встречаешь тут Новый год?

Мой взгляд цепляется за танцующую маму в сверкающем серебристом платье. И какого черта они потащили меня с собой? Хотя, нет…

Какого черта я согласилась идти с ними?!

— Если я отвечу, ты отстанешь от меня?

— Да, — усмехается он.

— Да, я здесь впервые.

— О, кстати, как не красиво с моей стороны! — тут же заявляет он и кладет ладонь на свою грудь. — Меня зовут Дерек. А тебя?

— Ты сказал, что отвалишь, как только я отвечу тебе.

— Стесняешься своего имени? Ладно, — разводит он руками, — не говори, если стыдно.

— С чего это мне должно быть стыдно? — фыркаю я. — Меня зовут Эмма!

— О, Эмма! Мое любимое имя.

Снова закатываю глаза от раздражения и решаю двинуться в сторону ёлки. Сделаю пару кружков вокруг нее, а потом подойду к окну и займу место где-нибудь в тени, чтобы никто больше ко мне не прицепился.

— Эмма, так ты из Нью-Йорка? Или приехала откуда-то?

— Господи! — Подпрыгиваю от испуга. — Ты снова тут!

Но мои слова как будто пролетают мимо его ушей. Этот Дерек как ни в чем не бывало смотрит в мои глаза и ждет от меня ответа. Вообще-то, я очень даже дружелюбная. Не надломи меня этот дурацкий переезд в Нью-Йорк, новая школа и отсутствие друзей, я бы проявила сочувствие к такому как он. Возможно, даже позволила бы ему потанцевать со мной, хотя танцы эти не переношу.

— Нет, ты точно не из Нью-Йорка!

— Я жила в Сан-Франциско, — отвечаю на продолжительном вздохе. — Сам мистер Кроуфорд предложил моим родителям работу в своей компании и нам всем пришлось переехать в Нью-Йорк. Всё? Теперь ты спокоен? Доволен?

— «Сам мистер Кроуфорд»?

— Глава компании, — объясняю я, закатив глаза. — Кто-то из твоих родителей, если не оба, тоже у него работают, раз ты здесь. Странно, что такой дотошный, как ты, не знает этого.

— Ты просто так сказала, ну, знаешь, типа «сам мистер Кроуфорд — повелитель стихий»!

— Моя мама сходит по нему с ума. Уважает, ценит и страшно обожает. Поэтому я слышу его имя за завтраком, обедом и ужином.

— Может, твоя мама спит с ним?

Не ожидала, что ему удастся меня развеселить. Весело хохочу, но тут же вспоминаю об узком платье в японском стиле, в которое с радостью нарядила меня мама. Атласная ткань не облегает, а впивается в мои огромные складки на бедрах, поэтому стоит мне хоть немного засмеяться и та в прямом смысле слова начинает потрескивать.

Осторожно расправляю ладонями ткань на своих слоновьих боках, в тайне мечтая, что и я в грядущем новом году смогу сбросить лишние килограммы. Не знаю, правда, каким образом, но смогу. Мама говорит, что и она в моем возрасте была пышечкой, а потом в шестнадцать-семнадцать лет всё резко изменилось и она даже не поняла, как именно. Видимо, с Дереком никто из всех присутствующих здесь ребят не желает общаться. А раз у нас с ним схожее телосложение, так мы уже «свои» и он, конечно же, решил, что я с радостью побеседую с ним до наступления следующего года.

И вот я намереваюсь снова сказать ему «отвали», естественно в самой вежливой форме, как он снова опережает меня очередным вопросом:

— Так и как тебе здесь, нравится?

— Город такой же большой, — закатываю я глаза. — И здесь мало солнца.

— Нет, я обо всем этом. — Дерек бегло оглядывает пространство вокруг нас и снова смотрит на меня. — Тебе здесь и сейчас нравится?

— Празднично. Мило. Но я устала и хочу домой.

— А у тебя есть парень?

— Конечно есть! — вру я с улыбкой. — Как у такой красотки, как я, не будет парня? О чем ты?

— У меня тоже есть девчонка.

Ой, ну да, конечно. Черные густые волосы уложены на бок и сдерживает эту объемную копну блестящий гель. Наверное, если я прикоснусь к ним даже самым краешком пальца, в миг прилипнет вся моя ладонь! У него пухлые розовые щеки, будто он в рот орехов набрал. Глаза в круглых очках не то карие, не то светло-ореховые… Да это и неважно, собственно, ведь общее впечатление одно: Дерек — скучнейший ботан. А девчонкам такие не очень нравятся.

— Её зовут Рут.

— И сколько ей? Лет двести? — прыскаю я.

— Ей семнадцать, — не без гордости отвечает он, игнорируя мой сарказм. — И она секси.

— Мм.

— Кстати, вот ещё одно мое желание: я хочу, чтобы она стала моей первой. Ну, ты понимаешь, о чем я.

— Не хочу тебя расстраивать, но зря ты сказал мне это. Теперь и оно тоже не сбудется.

— Сбудется, я уверен. Рут с трудом держит себя в руках, когда я рядом. Навряд ли она выдержит ещё триста шестьдесят пять дней.

Не в силах сдержаться, я начинаю смеяться. Что за бредятину говорит этот очкарик?

— Ладно, ладно, — пытаюсь я успокоиться, — а как эта твоя Рут выглядит? У нее очки вот с такими толстенными стеклами? Она носит твидовые длинные юбки своей прабабушки?

— Понимаю, тебя смущает её имя.

— Это ведь ужасное имя! — всё ещё смеюсь я. — Оно старинное, костлявое и всё в морщинах!

— Я не взял с собой телефон, к сожалению. У меня есть её фото. Если бы ты увидела Рут, то подавилась бы слюной.

— Ну, да. Конечно.

— Что ты хочешь в новом году?

— Вижу, обсуждение сногсшибательной Рут вконец тебя утомило.

Расправляю ткань платья и потягиваю клубничный коктейль из трубочки. Вновь замечаю танцующих родителей. Хорошо, что они счастливы здесь. Наверное, и мне нужно к этому стремиться, ведь не буду же я всю свою жизнь скучать по Сан-Франциско и друзьям. Мне непременно нужно обзаводиться новыми.

— Ну, и? Чего хочешь в новом году?

И этот очкарик Дерек уж точно им не станет.

— Я тебе не скажу. Потому что хочу, чтобы мое желание сбылось.

— Эмма, оно обязательно сбудется! — уверенно заявляет Дерек. — И неважно, поделишься ли ты им со мной или нет.

Я хочу стать прежней Эммой, у которой много друзей. Но ты, Дерек, не способен осуществить это желание, поскольку моим другом никогда не станешь.

— Ребят, встаньте рядом! — вдруг приказывает нам мужской голос.

Я оборачиваюсь и вижу, как уставший фотограф прицеливается своим огромным фотоаппаратом с не менее огромным объективом.

— Нет, нет! Нас не нужно фотографировать! — возражаю я.

— Ещё как нужно! — заявляет Дерек и прижимается ко мне сбоку. — Прощай, две тысячи четырнадцатый!

— Я не буду с тобой фотографироваться!

— И привет, две тысячи пятнадцатый! — радостно восклицает он, отказываясь слышать меня. — Сы-ы-ыр!

В зале играет звонкая Jungle Bells, родители смеются и танцуют, а я же упираюсь руками в пухлое тельце мальчишки. Коктейль из стакана проливается на его обтягивающий смокинг, а атласная ткань моего платья трещит по швам на бедре…

Боги, прекраснейшее фото.