Загадай желание в Новый год

Наталья Владимирова, 2022

Желания имеют свойство сбываться. Причем, буквально. Вот и я, загадав о безграничных магических силах, стала линси – всемогущим существом. Отныне я живу в волшебном сосуде и принадлежу его владельцу до тех пор, пока не исполню три желания. Вот только как это сделать, когда хозяева постоянно меняются?

1

Народная мудрость гласит: «Бойся своих желаний, они могут исполниться». И ведь знала, что Новогодняя ночь самая волшебная, но все равно легкомысленно загадала желание. И ладно бы какое-нибудь посредственное, вроде, повышения по службе или взаимной любви. Нет же! Мне всегда нужно все и сразу.

— Хочу способность исполнять любые желания! — выпалила я, на секунду всей душой поверив в новогоднюю магию, и под бой курантов сделала глоток пенящегося игристого вина.

За окном рванули петарды, разрываясь разноцветными искрами. Кто-то заголосил от избытка радости и алкогольных паров, послышались поздравления, смех, музыка.

— Ну, ты, мать, загнула! — хохотнула Маняша, грохнув по столу опустошенным фужером, и обвела осоловелым взглядом компанию девчонок.

— Зато честно, — возразила ей Иришка и громко икнула от торопливо выпитого шампанского.

— Думаете, сбудется? — неуверенно поинтересовалась Ленусик. Она принялась торопливо тушить свечи и собирать их в коробку.

— У Ириски нет, а у всех нас — обязательно! — категорично заявила Маняша. — Зря что ли мы так старались!

— Но Лара тоже с нами старалась. И зеркала вон для ритуала принесла, и шампанское купила, между прочим, недешевое…

–… и саботировала ритуал, — с явным недовольством в голосе завершила фразу Маняша. Мишура на ее голове смешно сползла на бок и топорщилась колючими блестками.

— Ничего не саботировала! — возмутилась я поклепу. — Может у меня желание такое.

— Какое такое? Жадина! Еще бы волшебную палочку пожелала.

— Растерялась. Не сообразила.

— Тьфу на тебя! — фыркнула подруга. — Раз в год все собрались вместе, а ты… Ну, не веришь в ритуалы, так хоть не мешала бы.

Я вздохнула. А ведь она права, действительно не верю. Наверное, поэтому и желание загадалось дурацкое.

Когда девчонки позвали меня отметить с ними Новый год, я с удовольствием согласилась. Какие могут быть сомнения? Семьи нет, парня тоже. Да и празднование планировалось особенное, со старинным ритуалом. Им, как утверждала Маняша, с ней поделилась прабабка. Якобы подобным образом можно загадать желание лишь раз в жизни, но зато результат гарантирован.

К Новогоднему вечеру мы готовились тщательно, не только собирая нужные атрибуты для волшебства, но и заранее продумывая заветные желания. Признаюсь, что отнеслась к затее легкомысленно, скорее, как к милому мероприятию со сказочной, таинственной атмосферой. Мечты… Их у меня много, и все самые-самые. Любовь, парень, интересная работа, деньги, семья… Я не стала мучиться и решила, что в нужный момент скажу первое пришедшее в голову. Вот и ляпнула.

— Ладно, чего уж теперь, — миролюбиво отозвалась Иришка и протерла со стола пепел от сгоревших листов с ритуальными записями. — Пойдемте в зал отмечать Новый год. Мама для нас столько вкусностей наготовила.

Девчонки потянулись за хозяйкой квартиры, а я направилась к выходу. Что-то мне было нехорошо. И это с одного бокала вина? Или виноваты свечи и дым от сжигания бумаги? Неважно. Нужно немного проветриться.

Я наскоро надела сапоги и накинула полушубок. Голову наспех прикрыла шарфом, его пестрая расцветка смотрелась на моих русых волосах гораздо интереснее любой шапки. Предупреждать никого не стала — зачем тревожить? — все равно скоро вернусь. На улицу вывалилась уже в полуобморочном состоянии. Всюду шум и веселье. Морозец нежно покусывал за нос и щеки, подбивая празднующий люд шевелиться активнее. Яркие запахи мандаринов и пороха от салютов, казалось, пропитали округу. Иллюминация, толпы подвыпившего народа, оранжевая кожура вперемешку с конфетти на белоснежном покрывале матушки-зимы — последнее, что запомнилось мне в тот вечер.

Меня качнуло, и я, ловя равновесие, выставила перед собой покрасневшие от холода руки. Они медленно таяли на моих глазах. Я перевела испуганный взгляд на ноги, но и они теряли четкость, как, впрочем, и чувствительность. Уши заложило.

Я погрузилась в темноту. Ни запахов, ни звуков, ни ощущений. Один страх, накрывающий меня слой за слоем. Где я? Кто я? Что со мной? Бесконечные вопросы без ответов.

В самый пик ужаса, когда уже казалось, что разум, того и гляди, покинет меня, в глаза ударил поток света, заставив крепко зажмуриться.

— Ох, вах, как же кому-то повезло. Очередная глупая линси попалась в собственную ловушку, — глухо проскрежетал старческий голос. Он шел словно издалека и в то же время со всех сторон одновременно.

Я осторожно приоткрыла глаза. Зеленый туман и свет отовсюду. Хотя, нет, вот здесь что-то закрывает освещение темным пятном. И если хорошенько приглядеться, то сквозь изумрудную муть можно рассмотреть… глаз! Мамочка!

Я дернулась и попыталась отползти подальше от ужасного видения, но, как и бывает в кошмарных снах, руки и ноги скользили по гладкой поверхности, не позволяя мне ни на миллиметр отодвинуться от того, что наполняло все мое существо животным страхом. Огромный человеческий глаз с белесой радужкой и сеткой багровых капилляров смотрел прямо на меня. Я отчаянно барахталась, следя за приближением гигантского ока, который в свою очередь, не моргая, с жадным любопытством наблюдал за мной.

Наконец, я замерла в ожидании самого ужасного, и… глаз отодвинулся, а потом и вовсе отдалился настолько, что стало понятно — он не сам по себе. Передо мной появились очертания старухи. Грушевидный пористый нос с волосатой бородавкой, тонкие синюшные губы и острый подбородок с дряблой повисшей на нем кожей. И рука, сжимающая в тонких узловатых пальцах… Я подняла голову. В груди сжался узел. Старуха держала горлышко пузырька, в котором я сидела!

Руки и ноги снова заскользили по стеклянному донышку и бокам сосуда. Как я сюда попала? Что случилось? И как мне отсюда выбраться?

С большим трудом я все-таки поднялась на ноги и уперлась руками в пробку флакона.

— Не трудись, не сбежать тебе, — как-то невесело отозвалась старуха на мои жалкие потуги. — Попала ты сюда по собственной воле, загадав желание о всемогуществе. Только забыла, что все в жизни имеет свои рамки и условия. Представляешь, какой начался бы хаос, получи кто безграничную власть над мирозданием?

— Но я совсем не это имела в виду, — проблеяла я и поняла, что меня не слышно из закрытого пузырька. Меж тем старуха продолжала бормотать, поставив мой сосуд на полку с разноцветными баночками и колбочками.

— Как думаешь, кто может исполнять любые желания? Правильно — линси.

Кто такие? Первый раз слышу.

— Подневольные существа, могут все, сила их безгранична, — продолжила старуха, будто подслушала мои мысли. — Только себя освободить не могут. И отныне это твоя судьба.

Что??? Она хочет сказать, что я попала в рабство?

— Слушай сейчас внимательно, глупая несчастная линси. — Старуха зыркнула на меня, убедилась, что я не свожу с нее глаз, и уселась в кресло-качалку. — Отныне ты наделена великой силой. Линси служат людям. Исполняют их заветные желания. Если конкретнее — три желания. Выполнишь — и освободишься, вернешься в свой мир, откуда пришла. А до тех пор будешь привязана к своему сосуду. Трудись, Линси, наслаждайся способностью исполнять желания, — она усмехнулась, — может однажды повезет и тебе. А сбежать даже не пытайся, не выйдет, достаточно хозяину стукнуть донцем сосуда, как ты вернешься в свое обиталище. Ни отменить чары линси, ни разбить свое жилище ты не можешь. И да, без разрешения хозяина не выйдешь наружу.

Старуха задремала, а я задумалась. Что все-таки со мной произошло на самом деле. Вино оказалось паленым, и я схлопотала острое отравление? Или, поскользнувшись, упала и здорово ударилась головой? А быть может, по мне жахнула новогодняя петарда и сейчас я умираю в реанимации?

Верить, что стала джинном из лампы, разумеется, не собиралась. Но проходили дни, за ними недели, а я все сидела в мутном зеленом пузырьке и сходила с ума от безделья.

Постепенно паника и ужас, застилающие разум, уступили место апатии.

За стеклом мне не было ни холодно, ни жарко. Голод и жажда не мучили, как и прочие природные потребности. Словно, я действительно стала эфемерным существом, не нуждающимся в привычных вещах. Единственное, что меня одолевало — скука.

Хотя вру, еще меня раздирала жажда мести той, что поймала меня в свою магическую ловушку. Я затаилась и терпеливо ждала своего часа, когда смогу выбраться из пузырька и воздать по заслугам коварной ведьме.

А вот старуха, казалось, про меня напрочь забыла. Она спокойно жила, варила снадобья для редких посетителей своей лавки, на досуге почитывала огромную книгу, установленную на деревянном пюпитре, но все чаще дремала в кресле-качалке под теплым вязаным пледом.

Так закончилась зима, а за ней и весна. Смену сезонов мне удавалось наблюдать в кусочке окна. Он виднелся из-за прочих склянок, располагающихся на полке рядом с моим сосудом. Но я была рада и той малости, лишенная других развлечений.

Все изменилось в тот день, когда в лавку вошел важного вида мужчина с пронзительно-черными глазами. Высокий, широкоплечий. Его осанка выдавала знатное происхождение, а дорогие одежды — немалое состояние. Он разговаривал с ведьмой тихо, сквозь зубы, поэтому я смогла расслышать лишь несколько слов: «желание», «линси» и «договорились». На прилавок упал увесистый кошель, в котором звякнули монеты.

Старуха низко поклонилась, проворно схватила деньги и спрятала их в карман под фартуком.

— Сейчас принесу, илор, — заискивающе прошуршала она и метнулась к полке с пузырьками.

Мое сердце пропустило удар. Неужели пришло мое время? Я и жаждала этого момента, и немного боялась.

Ведьма действительно протянула руку к моему пузырьку и осторожно сняла с полки.

— Прошу, илор, — она поставила сосуд на прилавок и поклонилась. — Исполнит любое желание. Для себя только ничего сделать не может, да еще других линси создать.

— Я в курсе, — надменно бросил мужчина. Мой пузырек сначала утонул в крупной ладони, а потом в кармане пальто.

Я несколько раз перевернулась вместе с сосудом и, неловко упав на бок, больно ударилась. Это что еще за небрежное отношение к волшебству? Напыщенный индюк считает, что может купить за свои деньги все на свете?

До дома мужчина добрался минут за пятнадцать. Запершись в кабинете, он достал пузырек и принялся пялиться в мутное стекло. Соболиные брови оживленно реагировали на какие-то его мысли, красивые губы мечтательно улыбались.

Рассматривает меня? Я пригладила и без того аккуратно лежащие локоны. Несмотря на полное отсутствие возможности ухаживать за собой, стыдиться за собственный вид мне не приходилось. Волосы и одежда оставались в прежней чистоте и опрятности.

— Вот, значит, ты какая, линси, исполнительница моих желаний. — Его пристальный взгляд обжигал, заставлял чувствовать себя обнаженной и уязвимой.

Не выдержав, я показала мужику язык и поплотнее закуталась в полушубок.

— Бестолковая девчонка, — сделал вывод он, презрительно скривив губы. Его глаза сузились в тонкие щелки. — Надеюсь, отсутствие ума у линси никак не влияет на осуществление желаний.

Он отправил пузырек вместе со мной в ящик стола и запер на ключ. Долгое время ничего не происходило. Я лежала на стеклянном дне сосуда в кромешной темноте и то спала, то, очнувшись, мечтала о возвращении домой. Эх, и почему я не ценила свою прошлую жизнь? Желания мне захотелось исполнять. Получи и распишись.

Первое волшебство, в отличие от бесчисленных последующих, врезалось мне в память надолго. Черноглазый извлек пузырек на свет и, хорошенько встряхнув, повелел:

— Хочу место в палате советов.

Собрав в кучу руки и ноги, я попыталась сделать то же самое и с мыслями. Что этот сноб от меня хочет? Желание? Он загадал желание, правда? Наконец, я получила шанс сделать первый шаг к своему освобождению!

Перед моими глазами замелькали картинки с возможными вариантами исполнения чужой мечты. Один из членов палаты внезапно умирает от инфаркта и освобождает место, на которое метит черноглазый. Другого разбивает паралич. Кто-то попадает в тюрьму по ложному обвинению… Погибает на дуэли… Под колесами экипажа становится инвалидом… Оказывается в эпицентре скандала, очерняющего его доброе имя…

Аааааа! Мамочка родная!

И я должна выбрать что-то из подобного ужаса? Меня затошнило от омерзения. Неужели нельзя по-другому?

— Заснула что ли, линси? — недовольно процедил мужчина и потряс пузырек. Я пару раз перекувыркнулась через голову и приземлилась на шею. В человеческую свою бытность точно сломала бы, а сейчас ничего, лишь отделалась ушибами, да раскорячилась перед черноглазым в самом неприглядном виде: с задранными ногами и пышными воланами юбки на голове. И дернуло меня на Новый год надеть соблазнительный наряд, вместо практичных и удобных джинсов!

— Пошевеливайся, козявка, — приказал мужчина и с громким стуком шлепнул пузырек на стол.

Злобный упырь! И вот для него я должна исполнять желания? Хотелось послать его куда подальше, но вовремя вспомнилось, что мое магическое рабство имеет границы. Всего три желания, и я свободна.

Пришлось снова прикрыть глаза и старательно пересмотреть варианты, при которых упырь мог бы оказаться в палате совета.

Нашла! Один из членов совета принимает взятку и освобождает свое место в пользу дальнего родственника — черноглазого. Хлопок в ладоши. В ушах зазвенела сотня колокольчиков. А когда звук стих, в кабинет влетел запыхавшийся мужичок.

— Илор Крокус, хорошие вести. Илор Весен принял-таки деньги и уступил вам место в палате советов! — отрапортовал он с порога, вытирая влажную лысину.

— Так быстро? — восхитился упырь, соскакивая с кресла и судорожно сжимая край столешницы побелевшими от напряжения пальцами.

— Быстро? Почти год уговаривали… — растерялся мужичок, топчась у распахнутой двери. Он скользнул рассеянным взглядом по столу и заметил мой пузырек. В глазах промелькнуло понимание.

— Я не об этом, Влас, — отмахнулся илор Крокус и довольно крякнул. — Свободен. — И, уже разговаривая сам с собой, прошептал: — Теперь весь мир будет в моих руках.

Оставшись наедине, он, как и в прошлый раз, снова принялся всматриваться в мутную зелень стекла, сверля взглядом, будто пытаясь отгадать, что у меня внутри. Бррр.

— Я таких дел наворочу, — пообещал он вполголоса, не сводя с меня угольно-черных глаз.

Наверняка он осуществил бы свое намеренье, но судьба распорядилась иначе. Из ящика стола в следующий раз меня достал уже не илор Крокус, а Влас. Тяжело дыша, он дрожащими влажными пальцами извлек мой пузырек на тускло разливающийся от камина свет и тут же убрал в свой карман. Я только и успела, что заметить без чувств развалившегося в кресле черноглазого. Из уголка его синюшных губ стекала по точеному подбородку алая струйка.

Так началась моя кочевая жизнь из рук в руки, из кармана в карман, от одного «хозяина» к другому. Люди из-за меня убивали и воровали, шли на обман и шантаж. Мне почти не приходилось исполнять желания, так как обладатели магического сосуда зачастую попросту не успевали что-то загадать. Меня отнимали друг у друга, теряли и находили, покупали и выменивали. Причем, пол, возраст и положение в обществе не имели никакого значения, стать хозяином волшебства и возможности получить все, что угодно, не хотел только тот, кто ничего не знал о линси.

Меня больше никто пристально не рассматривал. Сама по себе я никого не интересовала, всем требовались лишь мои магические способности. Люди торопливо шептали над пузырьком свое желание, а я также торопливо выбирала вариант его исполнения, наиболее этичный и наименее разрушительный. Мне совсем не хотелось, чтобы меня трясли словно выпавшую осадком настойку, как, впрочем, и радовать своих «хозяев» я тоже не рвалась.

Так, например, однажды молодая элегантная женщина потребовала устранить ее престарелого мужа, стоящего на пути к счастью с любовником. Нет, я не стала убивать несчастного супруга, а подкинула ему всепоглощающую головокружительную страсть. Старик развелся с неверной женушкой, оставив ту без гроша в кармане, и женился на предмете своей поздней любви.

А в другой раз глава бандитской шайки вознамерился услышать свое имя в качестве губернатора города. Перед моими глазами пронеслись картинки моря крови и невинных жертв. К сожалению, совсем отказаться от своего магического предназначения я не могла — стоило мне непозволительно долго замешкаться, и выбор делался практически без моего участия, ладони сами хлопали и результат оказывался непредсказуемым. Но не в этот раз. Ларчик просто открывался. Хлоп! И… губернатором стал тезка бандита. А все потому, что нужно четче формулировать свои желания.

О да, развлекалась я вовсю, лишенная обычных человеческих удовольствий, зато наделенная силой линси.

Однажды я случайно попала к студенту, долговязому парню с прыщавой кожей и длинным носом. Карманный воришка постарался. Вытащил меня из сумочки илеи и тут же запустил руку в студенческую торбу, пытаясь нашарить что-то ценное среди учебников и бутербродов. Пузырек выскользнул и упал на дно сумки. А дома счастливый студент нашел линси и тут же загадал гениальное: «Хочу, чтобы все женщины меня хотели». Я чуть живот не надорвала от смеха и еще сутки икала. Сосуд он поставил на подоконник, предоставив мне отличный обзор и на свою комнату, и на улицу. Как красиво убегал и уворачивался парень от возбужденных дамочек района и их мужей! Призеры легкой атлетики и художественной гимнастики позавидовали бы. Вторым желанием стало: «Пусть меня хотят исключительно те, кого хочу я». Да без проблем! С моей подачи молодой человек увлекся учебой и своей будущей карьерой. Я потирала руки в предвкушении — вот-вот парень должен был почувствовать подвох и загадать третье желание, чтобы вернуть свою страсть к женскому полу. Но увы, магический сосуд банально стащили из его комнаты.

Моим волшебством мало кто был доволен. Оно и понятно, истинные потребности гнилых душонок не удовлетворялись. Впрочем, за пролетевшие, как дурной сон, два сезона мне ни разу не попался ни один порядочный человек. Вернее, не так. Люди становились из добрых и благопристойных граждан в отъявленных мерзавцев, стоило моему пузырьку попасть в их руки. Перспектива безграничных возможностей, власти и денег не оставляли равнодушным никого.

За каких-то полгода я настолько возненавидела человечество, что уже сомневалась, хочу ли вернуться домой. Быть может, лучше вместе с пузырьком пропасть где-то в морской пучине? Или провалиться в самое глубокое на планете ущелье… Сгореть в жерле вулкана… Оказаться спрятанной в сундуке с сокровищами, а координаты заветного места на карте смыл бы дождь…

Какой смысл жить среди людей и бояться, что тебя в любой момент предадут ради сомнительных благ? Я и раньше относилась к окружающим с толикой недоверия. Не то, чтобы сторонилась или ждала подвоха, но держала знакомых на определенном расстоянии, не сближалась и не заводила друзей. Просто не могла открыть душу и сердце после того, как многочисленная родня отправила меня в детдом. И ради чего? Чтобы, обманув закон, присвоить наследство, оставшееся от моих погибших родителей.

Теперь же, пройдя через бесчисленное количество рук, я и вовсе разочаровалась в человечестве.

Поэтому, когда меня в очередной раз потеряли после кровавой потасовки, я здорово обрадовалась. Пузырек закатился в щель старого разваливающегося дома и упал на мягкую подстилку из прошлогодних листьев. Рядом лежали алебастровые шарики, которыми любила играть детвора, мелкие монетки, бусинка и простенькое колечко. В общем все то, что в темноте переулка по недосмотру хозяев «убежало» и оказалось в местечке, куда вряд ли кто в ближайшее время заглянет. Я с облегчением выдохнула и приготовилась к долгому бездействию и спячке.

Однако не прошло и недели, как мальчишка проворонил свой алебастровый шарик, и тот укатился в щель. Ребенок оказался внимательным, поэтому видел, какой путь проделала его игрушка. Следом за шариком в отверстии появилась детская ладошка, она усердно шарила в поиске пропажи и наткнулась на мой пузырек. Меня снова нашли.

— Даль, Даль, смотри, что у меня есть! — Мальчишка раскрыл ладонь, и мне показалось, что сейчас ослепну, настолько ярким обрушился на меня свет после приятного полумрака моего убежища.

На самом деле в городе выпал снег. Белый-белый. Это он искрился на солнце, еще совсем не тронутый грязью людских ног, девственно-чистый и легкий, словно пух.

— Чужое нельзя брать, Алон, ты же знаешь, — строго отозвался мужской голос — посмотреть на него я не могла из-за слезящихся глаз. Впрочем, не особо и хотела. Что я там не видела? Сейчас мужчина поймет, что имеет дело с линси и…

— Это не чужое! Вернее, чужое, но у него нет хозяина. Я нашел это вон там. И оно… та-а-ако-о-о-е!

— М? Дай-ка гляну. — Тот, кого мальчишка называл Далем, осторожно взял пузырек в руки. Его лицо приблизилось, и я рассмотрела приятный овал лица, синие глаза, бледные веснушки на прямом носу и по-детски пухлые губы.

Пузырек дернулся, когда парень обнаружил за зеленоватым стеклом меня. Густые ресницы удивленно захлопали.

— Там девочка, да? Даль, фэйри, да? — подсказал мальчишка, выныривая у мужчины из-под руки. Его широкая, усыпанная сочными канапушками мордочка не сводила с меня любопытных глаз.

— Кажется, да, — неуверенно ответил Даль и закусил губу, явно призадумавшись, что со мной делать дальше.

— Мы возьмем ее себе, Даль? Правда? Ну, скажи, что возьмем! Да? Пожалуйста!

— Не можем же мы ее выбросить или просто оставить там, где нашли. Как-никак зима, — пробормотал Даль.

Ну, да. Конечно. Вдруг волшебная «фэйри» замерзнет. Я фыркнула и закатила глаза. Что за нелепые оправдания?

Мой сосуд с превеликой осторожностью поместили в вертикальном положении в нагрудный внутренний карман, а спустя час выставили на прилавок перед уже знакомой мне ведьмой. Неужели лопух Даль решил меня продать моей же рабовладелице? Во дает!