Диагностика любви

Кейт Харди, 2009

Джеймс Александер, известный кардиохирург, разведясь с женой из-за ее постоянных измен и устав от назойливого внимания журналистов, перебрался в маленький городок, чтобы вести спокойный образ жизни. Больше он не будет всерьез увлекаться женщинами – ведь они не способны на верность, – а просто сосредоточится на работе и заботе о пациентах. Он устраивается в местную больницу, где знакомится с Шарлоттой Уокер – специалистом в области кардиологии. Джеймс поражен ее красотой, умом и добротой. Не в силах противиться ее обаянию, он начинает за ней ухаживать, но Шарлотта держится подчеркнуто холодно и отстраненно, всячески избегает общества молодого врача, а при случайной встрече осыпает саркастическими замечаниями. Однако через некоторое время Джеймс добивается ее расположения. Кажется, будто Шарлотта тоже испытывает глубокие чувства, но не хочет в этом признаться. Вскоре Джеймс догадывается, что в прошлом возлюбленная перенесла много страданий, но боится открыть всю правду. Что же так терзает ее?

Глава 4

Вернувшись из отделения неотложной помощи, Шарлотта сразу направилась к Стеффи.

— Дэйву пришлось отправить пациентку в больницу. Тим нашелся? Я должна кое-что ему сообщить.

— Он подхватил простуду, поэтому ушел домой. Барб поменяла его смену.

Шарлотта поняла, что это значит. Отделению не хватает персонала, поэтому ей придется работать за Тима.

— Ладно. Пациентка госпитализирована. У миссис Харви брадикардия, и мы с Дэйвом предположили, что у нее гипотиреоз, и отправили сдавать анализ крови. Атропин не подействовал, поэтому пришлось прибегнуть к кардиостимуляции, чтобы выровнять сердечный ритм.

— Я прослежу за ней и вызову тебя, если возникнут проблемы.

Шарлотта знала, что Стеффи опытный работник: она сможет определить проблему и решить, справляться с ней самой или вызвать одного из кардиологов.

— Спасибо, Стеффи. Я осмотрю ее еще раз, когда у меня закончится прием в поликлинике, а сейчас займусь пациентами Тима. Барб удалось выяснить, как Дейзи?

— Она по-прежнему в операционной, — ответила Стеффи.

Шарлотта вздрогнула:

— Вот это действительно не очень хорошо. Уже известно, в чем дело?

— Нет… Не волнуйся раньше времени — у Джеймса отличная репутация.

Шарлотта прикусила губу:

— Я надеюсь, он не подведет.

— Я уверена, что не подведет. Перестань изводить себя и сделай перерыв на обед перед началом смены в поликлинике, ладно? Вот, возьми. — Она протянула Шарлотте пакет с бутербродами.

— Спасибо, ты ангел. Сколько я тебе должна?

Загорелся индикатор вызова — в одной из палат понадобилась помощь медсестры. Стеффи пренебрежительно махнула на Шарлотту рукой:

— Рассчитаешься позже. Я должна бежать. И обязательно отдохни!

— Конечно, отдохну, — пробормотала Шарлотта и стала есть бутерброд, просматривая список пациентов, записанных на прием.

Она отчаянно пыталась сосредоточиться на работе, но то и дело посматривала на пейджер, ожидая информации о состоянии Дейзи.

Ее последним пациентом на сегодняшний день был двенадцатилетний Эллис Мартин, пришедший в сопровождении матери Джуди. Преподаватель физкультуры в средней школе заметил, что у Эллиса слишком учащенное дыхание. Педиатр осмотрел мальчика и нашел шумы в сердце, поэтому направил его к Шарлотте.

— У мальчика наблюдается заболевание, называемое аномалия Эбштейна, — объяснила она. — Это достаточно редкий врожденный порок сердца, но главное, что мы можем помочь Эллису.

— Значит, я серьезно заболею? — спросил Эллис.

Шарлотта улыбнулась.

— Я очень-очень надеюсь, что не заболеешь. — Она принялась быстро рисовать схему на листе бумаги. — Видишь вот эту штуковину? Она называется трехстворчатый клапан. Он расположен между правым предсердием и правым желудочком и состоит из трех створок. Если клапан открыт, кровь переходит из правого предсердия в правый желудочек. Когда желудочек наполняется, его мышца сокращается, и под действием давления крови клапан закрывается, препятствуя обратному току крови в предсердие. В твоем случае, Эллис, клапан расположен слишком низко в твоем сердце, и кровь попадает обратно в предсердие. Это означает, что некоторое количество не насыщенной кислородом крови поступает в организм, а не в легкие. Поэтому ты быстро устаешь и задыхаешься и иногда синеют губы. — Шарлотта аккуратно взяла его за руку и повернула ее ладонью вниз. — Смотри, у тебя синеватые ногти. Я сделала анализ кислорода в крови, и он показал, что уровень кислорода очень низкий. Судя по рентгеновским снимкам, твое сердце расширено, а судя по результатам эхотомографии, сердечный клапан плохо работает. Теперь скажи мне, у тебя часто бывает учащенное сердцебиение?

Мальчик кивнул.

— Сейчас сердечный ритм в норме, но тебе придется носить пульсометр в течение недели, а потом прийти ко мне. Я покажу, как его подключить и делать записи, которые покажут мне, как изменяется твое состояние.

— Что потом? — спросила Джуди.

Сейчас я выпишу Эллису антибиотики. Они его не вылечат, — предупредила Шарлотта, — но не позволят ему подхватить какую-нибудь инфекцию, которая повлияет на внутреннюю оболочку полости сердца.

Джуди принялась нервно что-то записывать в блокнот, и Шарлотта сжала ее руку:

— Вам придется со многим смириться, и, несомненно, у вас возникнет еще множество вопросов. Я могу дать вам буклет с описанием заболевания Эллиса, а также подготовлю соответствующий отчет, где все подробно объясню, так что не нужно ничего записывать. Я отправлю его по почте завтра же утром, а копию переправлю вашему семейному доктору. Я думаю, мальчику предстоит операция, поэтому хочу поговорить с Джеймсом Александером, нашим кардиохирургом.

Эллис выглядел встревоженным:

— Будет больно?

— Будет немного больно после операции, — мягко сказала Шарлотта, — но главное, что мы тебе поможем.

— Почему с ним такое случилось? Отчего он?.. — Джуди умолкла, явно не желая задавать вопросы в присутствии сына.

Шарлотта снова сжала ее руку:

— Это врожденный порок. В случае Эллиса болезнь была диагностирована на ранней стадии. Ваш новый педиатр послал вас ко мне на основании начальных симптомов заболевания, поэтому полагаю, что со временем одышка Эллиса усилится, а синева вокруг губ станет отчетливее. Хорошая новость в том, что если аномалия Эбштейна не диагностирована у ребенка в возрасте до года, то имеется большая вероятность того, что он будет вести нормальную жизнь. У Эллиса болезнь была диагностирована в возрасте двенадцати лет, поэтому у него еще больше шансов вылечиться.

— Но ему придется делать операцию… — начала Джуди, нервно теребя пальцами край блузки.

— Операцию на открытом сердце. — Шарлотта кивнула. — Скорее всего, избежать ее не удастся. Я хочу, чтобы вы пришли на следующей неделе и поговорили со мной и кардиохирургом.

«Кардиохирургом Джеймсом. Великолепным, отчаянным Джеймсом, который не удосужился сообщить мне, как дела у Дейзи», — раздраженно подумала Шарлотта.

Она опомнилась, осознав, что Эллис и Джуди тут вовсе ни при чем и не стоит демонстрировать им свое волнение.

— Если мистер Александер согласится, что Эллису необходимо хирургическое вмешательство, сейчас самое подходящее время для ее проведения. Скоро начнутся школьные каникулы. Если мы проведем операцию в первую неделю отдыха, у него будет несколько недель, чтобы восстановиться перед началом нового учебного года.

— А как насчет занятий физкультурой? Он должен прекратить делать упражнения? — спросила Джуди.

Шарлотта покачала головой:

— Пусть делает то, что сможет. Я бы посоветовала избегать интенсивных занятий, соревнований, но регулярные, размеренные физические нагрузки пойдут на пользу. Это ходьба, плавание, езда на велосипеде. — Она улыбнулась Эллису. — Но никакого спринта!

Как только прием в поликлинике закончился, Шарлотта отправилась на поиски Стеффи.

— Есть новости о Дейзи?

— Пока нет.

Шарлотта вздохнула:

— Тогда я пойду и проверю миссис Харви и займусь пациентами Тима. Надеюсь, что назавтра ему найдется замена.

— Да, Барб уже ее нашла.

— И давай я с тобой рассчитаюсь.

Стеффи закатила глаза:

— Шарлотта, это был бутерброд, и ты покупала для меня бутерброды множество раз. Перестань суетиться.

Шарлотта уже сделала обход и приступила к работе с документами в кабинете, когда появился Джеймс. Он принес два бумажных стаканчика с крышками, в которых был кофе. Шарлотта едва на него не заорала. Ей хотелось узнать, какого черта он держал ее в неведении по поводу результатов операции Дейзи. Но, взглянув Джеймсу в глаза, она почувствовала, как сердце учащенно забилось. Шарлотта обычно не реагировала на мужчин подобным образом. Она не желала так реагировать.

Глубоко вздохнув, она тихо спросила:

— С Дейзи все в порядке?

— С ней все отлично. Держите. — Он протянул ей стаканчик с кофе.

Шарлотта сделала глоток. Кофе оказался таким, какой она любила: крепкий, с небольшим количеством молока.

— Спасибо, — сказала она. — Сегодня у меня наконец появилась возможность выпить что-то горячее. Откуда вы узнали, какой кофе я предпочитаю?

— Спросил у Стеффи. К тому же я задолжал вам после вчерашнего угощения, так что не протестуйте.

— Вы ничего мне не должны, — ответила она.

«Только, пожалуйста, сообщи, как чувствует себя моя пациентка», — мысленно взмолилась Шарлотта.

Джеймс вздохнул:

— Слушайте, мы оба работаем с детьми. Нам предстоит сотрудничать, хотим мы того или нет, и я, например, предпочел бы наладить с вами дружеские отношения. Так лучше для пациентов.

Шарлотта покраснела:

— Намек понят.

— Это не означает, что я вас упрекаю. — Он пропустил пальцы сквозь волосы. — Думаю, мы просто друг друга не поняли.

Шарлотта рассмеялась.

— Что? — спросил Джеймс, нахмурившись.

— У вас взъерошенные волосы, — сказала она.

— И что?

— И я жду, когда вы достанете расческу и подойдете к зеркалу.

— Я не настолько тщеславен. В любом случае я хотел бы рассказать вам о Дейзи.

— Операция должна была закончиться более четырех часов назад, — многозначительно произнесла Шарлотта.

— Возникли осложнения.

Внимательно приглядевшись к Джеймсу, она заметила темные круги у него под глазами и запаниковала:

— Какие осложнения?

— Можно мне присесть? — Джеймс указал на кресло у ее стола.

— Располагайтесь.

Он развалился в кресле и поставил чашку с кофе на стол:

— Операция прошла успешно, но во время ее проведения у пациентки дважды останавливалось сердце, поэтому я задержался. В настоящее время Дейзи уже перевели в отделение интенсивной терапии, и Лесли и Гарри сидят у ее постели.

— Спасибо. Я пойду к ним. Мой отчет может подождать.

— Оставьте их одних еще на несколько минут, — тихо посоветовал Джеймс. — Она еще не пришла в себя, и я сказал родителям, что мы не будем ее будить до завтрашнего утра.

Такова была стандартная процедура после операции на открытом сердце. Это означало, что девочка была подключена к аппарату искусственной вентиляции легких, чтобы организм мог должным образом отдохнуть после операции.

— А как прошел ваш день? — спросил он.

— Очень суматошно, — призналась Шарлотта. — Я понадобилась в отделении неотложной помощи, потому что Тим — второй кардиолог в больнице — ушел домой с простудой.

— Так вы занимаетесь и взрослыми, и детьми?

Обычно я работаю с детьми, а Тим — со взрослыми. Но мы можем заменять друг друга, если понадобится. У меня появился пациент, и я хочу поговорить с вами о нем. Его зовут Эллис, у него аномалия Эбштейна. Думаю, ему придется делать операцию по замене клапана. ЭКГ не показала никаких признаков тахикардии, поэтому я отправила мальчика домой с пульсометром, чтобы точно определить состояние. Но результаты эхотомографии довольно четко показывают, что из-за неудовлетворительной работы клапана наблюдается нарушение кровотока. Я записала его на прием на следующей неделе и думаю, что вы должны их проконсультировать.

— Конечно. Проведем синхронный осмотр.

— Спасибо.

«Шарлотта очень предана профессии», — подумал Джеймс. Она не моргнув глазом занялась пациентами отсутствующего коллеги. Шарлотта, терпеливая и трудолюбивая, отличалась от тех женщин, с которыми он привык общаться. Даже мать Джеймса славилась скандальными похождениями. Шарлотта же словно была тихим оазисом, а сейчас он искал покоя. Она его очаровала, но он не имел ни малейшего понятия, как найти к ней подход.

— Почему вы стали кардиологом? — неожиданно спросил Джеймс.

Шарлотта удивилась вопросу, но решила ответить. Пожав плечами, она сказала:

— Сначала я работала в педиатрии. Однажды к нам поступила девочка с врожденным пороком сердца. Она умерла. После этого я решила переквалифицироваться в кардиологи. Я хотела как-то изменить ситуацию. — Она помолчала, потом спросила: — А как вы стали кардиохирургом?

Джеймс мог бы соврать и придумать какой-нибудь интересный повод, но решил говорить откровенно.

— У меня был не совсем благородный предлог. Я выбирал между кардиохирургией и хирургией головного мозга, но кардиология показалась мне более конкурентоспособной дисциплиной.

— А вы хотели стать лучшим из специалистов, — заметила Шарлотта.

Он одарил ее очаровательной улыбкой:

— Шокирующая информация, не так ли?

— Вы бессовестны.

— Нет, — поправил он ее. — Я честный.

Она равнодушно хмыкнула.

— Спасибо, что сообщили мне о результатах операции. Я думаю, лучше пойти и навестить Фриманов. — Она махнула рукой на документы на столе. — Сегодня письмо отправить не удастся, поэтому не имеет значения, если я подготовлю отчет поздно вечером. К завтрашнему утру я закончу.

Джеймс удивленно выгнул бровь:

— Значит, вы будете работать допоздна?

— Я не собираюсь покидать своих пациентов или их родителей. Они ждут от меня поддержки. В любом случае Тим сделал бы то же самое для меня, если бы я заболела гриппом.

— Слушайте, я задержался в операционной на три часа. Из-за этого мне пришлось перенести осмотр некоторых пациентов, и я должен подготовить отчеты, — сказал он. — Поэтому я тоже буду работать допоздна. Почему бы нам не поужинать вместе?

— Спасибо, но нет.

Джеймс уставился на нее. Что это такое? Она просто сказала «нет» без всяких объяснений.

— Вы уже с кем-то ужинаете сегодня вечером? — догадался он. Шарлотта покачала головой. — Тогда почему бы вам не согласиться?

— Потому что, — произнесла она, — мы предпочитаем разные места для ужина.

— А вы испытайте меня. Скажите, куда вы хотите пойти?

— Спасибо, но я откажусь, — тихо, но очень решительно ответила Шарлотта.

Джеймс не мог вспомнить, когда в последний раз ему отказывала женщина. И это его задело. Но хуже всего было то, что после вчерашнего знакомства с Шарлоттой он не мог перестать о ней думать. Сейчас она вела себя с ним вежливо и мило, часто улыбалась, однако у него сложилось ощущение, что она намеренно держала дистанцию. И он понятия не имел, почему она так поступает.

— Вы измените свое решение, если я скажу, что никого не знаю в этом городе и очень стараюсь подружиться с вами, а совсем не приглашаю на свидание? — спросил Джеймс.

Настороженность тут же улетучилась из ее взгляда.

— Подружиться? — переспросила Шарлотта.

— Угу. Я плачу, так как сегодняшний ужин — моя идея, но если вы будете чувствовать себя лучше, то сможете заплатить в следующий раз.

Шарлотта молчала так долго, что он едва не взорвался от нетерпения. А потом кивнула:

— Поужинаем как друзья.

— Хорошо. — Джеймс взял чашку с письменного стола и поднялся. — Я буду в своем кабинете. Зайдите ко мне, когда поговорите с Фриманами.

— Ладно. Джеймс? — окликнула Шарлотта, когда он уже был в дверях. На этот раз она искренне ему улыбнулась — у него замерло сердце. — Спасибо за кофе.

Когда Шарлотта вошла в палату отделения интенсивной терапии, Фриманы выглядели уставшими и напряженными, но чуть менее взволнованными, чем утром.

Она обняла их обоих:

— Извините, что не пришла раньше.

— Все нормально, мы получили ваши сообщения. Та милая дама сказала, что вы должны держать оборону. — Лесли разочарованно покачала головой. — К сожалению, я не помню ее имени.

— Барбара, — мягко сказала Шарлотта.

— Жаль, что я сразу не запомнила.

— Ничего удивительного. У вас был чертовски тяжелый день.

Лесли вздрогнула:

— Подумать только, мы чуть ее не потеряли.

Гарри обнял жену за плечи и прижал к себе:

— Эй, Дейзи боец, как и ее мама. Она не сдастся так легко, и мы определенно ей этого не позволим.

«Они переживают тяжелейшие времена, — подумала Шарлотта, — и все же им повезло, что они вместе, сильно любят друг друга и преодолевают все тревоги». Шарлотта думала, что никогда не сможет чувствовать ничего подобного. Только не после того, как с ней поступил Майкл.

Она отмахнулась от этой мысли. Какая чушь!

Шарлотта приняла решение и знала, что поступает правильно. Незачем мечтать и витать в облаках. Она — практик по натуре, рассудительный специалист и должна об этом помнить.

— Джеймс нам очень помог. Он провел с нами полчаса, хотя столько времени делал операцию нашей Дейзи и даже не отдохнул. Наверное, он был совсем измотанным, но ни разу на это не намекнул, чтобы мы не стеснялись с ним разговаривать. Он прекрасный человек, — сказала Лесли.

Прекрасный человек? Возможно. Но еще и опасный. Шарлотта, вероятно, сошла с ума, согласившись с ним поужинать как друг.

— А теперь идите к Дейзи, — проговорила Шарлотта. — Я зашла, чтобы узнать, как у вас дела. Помните, что вы можете звонить мне в любое время, если вас что-то побеспокоит. Сегодня вечером я возьму пейджер домой.

— Спасибо. — Гарри ее обнял.

Подготовив отчет, Шарлотта направилась в кабинет Джеймса. Мгновение она понаблюдала за ним из-за двери. Он сосредоточенно просматривал документы, не замечая ее присутствия. Несмотря на серьезное выражение лица, он был по-прежнему великолепен: тонкие скулы, длинные темные, чувственные ресницы, зовущие к поцелуям губы.

Похоже, ужин с ним сегодня вечером — плохая идея. Может, лучше ей отказаться, сославшись на головную боль? И все же Шарлотте хотелось узнать, что скрывается за гламурной внешностью Джеймса. Говоря о том, что желает с ней подружиться, он казался немного уязвимым. Именно поэтому Шарлотта не смогла ему отказать.

Она постучала в дверь. Джеймс поднял глаза и спросил:

— Привет. Как Фриманы?

— В порядке. Я беру с собой пейджер на всякий случай.

— Я тоже возьму пейджер, — сказал он, в очередной раз удивив ее. — Умираю от голода. Дайте мне две секунды, чтобы сохранить файл.

Закончив с делами, Джеймс выключил компьютер.

— Так, куда мы идем? — спросил он.

— В десяти минутах отсюда находится паб. Там подают лучшую лазанью в Сейнт-Пиране.

— Я обожаю лазанью. Договорились. Ваш автомобиль на стоянке больницы?

— Нет, я хожу пешком.

— Значит, пойдем?

У Шарлотты возникло неприятное предчувствие, что Джеймс собирается проводить ее домой, а она совсем не была к этому готова. Ей вообще не следовало соглашаться с ним ужинать.

— Договорились, — поспешно произнесла она.

В пабе было полно народу, но Джеймсу удалось найти столик в тихом уголке. Он заказал то же, что и Шарлотта, в том числе и бутылку минеральной воды. Она вопросительно на него посмотрела.

— Если позвонят родители Дейзи, мне тоже придется вернуться в больницу, — напомнил он. — Я никогда не употребляю алкоголь, если есть вероятность того, что меня вызовут к пациенту.

Они непринужденно болтали, в основном о работе, и Шарлотта почувствовала себя спокойнее. Джеймс оказался хорошим собеседником и знал кучу смешных анекдотов. Она не могла вспомнить, когда в последний раз так наслаждалась вечером. В какой-то момент они оба потянулись к напитку, и их пальцы соприкоснулись. Шарлотта не стала отдергивать руку, как делала обычно. Наоборот, ей понравилось его прикосновение.

А вот это уже тревожный симптом. И одновременно приятный. Что-то заинтересовало ее в Джеймсе. Шарлотта не могла понять, что именно, но он… отличался от остальных. Вне сомнения, он не был похож на Майкла и на других мужчин, с которыми она встречалась прежде.

Конец ознакомительного фрагмента.