Научи меня дышать

Кейт Вэйл (2025)

МИРА Раньше я верила, что любовь не может причинить боль. Но сказка обернулась кошмаром. Теперь я выстроила защитную стену вокруг своего сердца: лучше никого не подпущу близко, чем буду собирать себя по осколкам. Однако с появлением Богдана план рушится. Самоуверенный парень с наглой ухмылкой словно ураган врывается в мою жизнь. Кажется, с ним я могу заново научиться дышать. Но я боюсь, что если Богдан узнает тайны прошлого, то отвернется от меня навсегда. БОГДАН Моя жизнь словно картинка из глянцевого журнала. Перспективная работа, город мечты, возможность попасть в лучшие клубы. Я привык к одиночеству и похоти. Утонул в них и не собирался что-либо менять. Ведь только так я не чувствовал боли. Но Мира изменила мой мир. Девушка, чье сердце заперто на тысячу замков, не покидает моих мыслей, и я намерен сделать все, чтобы достучаться до нее. Даже если для этого придется бросить вызов собственным демонам.

Глава 10

Мира

Воздух в легких заканчивается, и я останавливаюсь, жадно делая вдох. Нагнувшись, упираюсь ладонями в колени и жду, когда боль в боку отступит. Обнаженная кожа живота покрывается мурашками. Отдышавшись, медленно иду вдоль набережной.

Пробежка вновь помогла прийти в себя после тяжелой ночи и справиться с мыслями. Кошмаров не было, но я долго ворочалась в кровати, пытаясь уснуть. Стоило только прикрыть глаза, как в голове начинали мелькать картинки прошлого. Почему-то воспоминания забирают меня в плен всякий раз, когда я остаюсь наедине с собой, а мне бы этого хотелось меньше всего.

Последние дни и так выдались довольно напряженными: нас подвела группа, которая должна была выступать, и пришлось просить Никиту, чтобы он отыграл сольный концерт, так как остальные ребята были заняты. А из-за его чувств, свалившихся на меня как снег на голову, я порой не знаю, как с ним разговаривать, и боюсь, что он воспринимает все иначе, чем есть на самом деле.

К тому же напряжение между Максом и Полиной вот-вот достигнет своего пика. Прошло уже несколько дней после нашего разговора, но Поля продолжает избегать Макса, а я продолжаю балансировать между ними и могу сказать, что это очень тяжело. Несмотря на то что у каждого из нас работа и много проблем, раньше мы все равно находили время, чтобы поужинать и побыть вместе. Теперь все сводится к затяжному молчанию и телефонным звонкам.

Но есть один огромный плюс — я не вижу Богдана. Я даже передать не могу, как рада этому. Когда я ухожу на работу, он еще спит, а когда возвращаюсь — его нет. Правда, пару раз я замечала его на спортивной площадке, где обычно занимаюсь. Всегда веселое лицо было хмурым, и Богдан выполнял упражнения с такой злостью, будто боролся с собственными демонами, рвущимися наружу. На мгновение мне захотелось подойти к нему и спросить, все ли у него в порядке. В конце концов, даже у моей стервозности есть границы. Но я понимала, что в такие моменты никого не хочется видеть, поэтому быстро уходила. А уже вечером видела, как он танцевал с какой-то блондинкой.

Порой у меня складывается впечатление, что существует два Богдана. Один самоуверенный и наглый, с полным отсутствием принципов. Но есть другой, о котором никто не подозревает.

Дохожу до кофейни и, зайдя внутрь, замираю на входе. Это шутка такая?!

Богдан сидит за стойкой, попивает кофе и смеется вместе с бариста. По его внешнему виду я понимаю, что он тоже бегал, как и в предыдущие дни: растрепанные волосы, на лице едва заметный румянец, прикрытый легкой щетиной, промокшая футболка. Возможно, он услышал звон колокольчика, а может, просто почувствовал мой прожигающий взгляд на своем затылке, так или иначе, он поворачивается, и на его губах играет наглая и надменная ухмылка. Темные глаза изучают мое тело, и, когда они задерживаются на обнаженном животе, мне тут же хочется застегнуть ветровку. Больше не буду бегать в спортивном топе.

— Какая приятная встреча, — говорит он, растягивая слова.

Повернувшись в мою сторону, он опирается локтем на край столешницы.

— Тоже зашла выпить кофе? — Он рукой показывает на свободный стул рядом с собой. — Устраивайся поудобнее.

Я бросаю на него хмурый взгляд.

— Сколько любезности. Приятно провел вечер и теперь в состоянии здраво мыслить?

Богдан громко смеется. Игнорируя его, я встаю рядом со свободным стулом.

— Мне как обычно и один круассан.

Бариста кивает, и я замечаю, как на его губах играет странная улыбка. Перевожу взгляд на Богдана. Готова поклясться, он что-то ему растрепал.

— Вы знакомы? — спрашивает Богдан с убийственным спокойствием.

— Мира уже много лет ходит к нам за кофе, — отвечает за меня Антон.

Теперь мне придется поменять кофейню.

— Вот как? Тогда теперь ты понимаешь, про кого я рассказывал.

— Видимо, у тебя нехватка общения, раз не можешь держать язык за зубами, — раздраженно бросаю я.

— Поверь, на это еще никто не жаловался.

Я закатываю глаза и стучу пальцами по деревянной столешнице, ожидая заказ. Стаканчик медленно наполняется кофе, и я склоняюсь к тому, что сегодня Макс может обойтись без привычной дозы кофеина.

— У тебя биполярное расстройство или другое психическое заболевание? Ты сначала грубишь, а потом вдруг общаешься как ни в чем не бывало.

Ладно, молчание — тоже не мой конек.

Богдан пожимает плечами и допивает свой кофе.

— Тебе виднее. Это ты кидаешься на людей, стоит сказать что-то не то. Да и с чувством юмора у тебя тоже так себе.

У Антона вырывается смешок, и я делаю глубокий вдох.

— Откуда ты узнал об этом месте? — спрашиваю я, сверля Богдана взглядом.

Не то чтобы кофейня на набережной — большой секрет, однако она расположена не в самом заметном месте, и тому, кто впервые в городе, не так уж легко ее найти.

Богдан пожимает плечами:

— Я говорил, в этом городе выбор заведений не особо велик. Но, в отличие от тебя, здесь еще есть люди, способные любезно подсказать, где можно выпить кофе и не отравиться. К тому же выпечка тут тоже отличная.

Мой взгляд опускается на пустую тарелку с остатками крошек возле Богдана.

Надеюсь, у него не войдет в привычку ходить сюда каждый день.

— Ты всегда заказываешь одно и то же? — Он кивает на меню.

— Как тебя это касается?

Богдан пропускает мимо ушей мою колкость:

— А как же эксперименты?

Этот человек явно не понимает намеков.

— Не привыкла вносить в свою жизнь какие-либо изменения. Как видишь, иногда они заканчиваются непрошеными гостями.

Передо мной появляется долгожданный стаканчик с кофе. Тянусь к крышке и сама его закрываю. Пусть и мелочь, но сэкономленная пара секунд станет для меня спасением.

— И как же ты тогда поймешь, что не упускаешь что-то важное, если изо дня в день идешь проверенным путем?

— Не думаю, что чашка кофе способна повлиять на мою жизнь.

— Как знать.

Прищурившись, я пристально смотрю на Богдана:

— С тобой все в порядке? Это, конечно, не мое дело, но, может, сказывается смена континента?

— Я тронут до глубины души твоей заботой, — он прикладывает руки к груди, — но, думаю, все дело в отличном завтраке, в котором мне отказали в первые сутки моего пребывания на родине.

Возможно, будь это другой человек, я бы испытала муки совести, но в данный момент я ничего подобного не чувствую.

Второй напиток уже готов, и я кручу в руках еще одну крышку. Бариста достает картонную подставку для стаканчиков и ставит кофе туда, а затем кладет в бумажный пакет круассан.

— Что ж, приятного завтрака. Надеюсь, увидимся уже перед твоим отъездом. Спасибо. — Я расплачиваюсь и отхожу от барной стойки.

Чем раньше уйду отсюда, тем выше вероятность, что я доберусь до дома в одиночестве. Кто знает, что на уме у этого парня: вчера мы делали вид, что не знакомы друг с другом, а сегодня ему хочется пообщаться.

— Мира, — окликает меня Богдан.

Я оборачиваюсь.

— Ты всегда в таком прекрасном настроении? — Он изображает пальцами кавычки и награждает меня наглой ухмылкой.

Мило улыбнувшись — по крайней мере, насколько это возможно, — достаю свой кофе из подставки.

— Нет. Стоит только увидеть тебя, как оно падает на несколько пунктов.

Выхожу из кофейни и прежде, чем дверь закрывается, слышу его искренний и громкий смех.

Ничего не могу с собой поделать, и на моих губах тоже появляется улыбка.

Может, Богдан и не самый приятный человек на свете, но надо признать, что с чувством юмора у него все отлично.

— Что скажешь? — Никита убирает гитару в сторону и выжидающе смотрит, не сводя с меня взгляда.

— Это было отлично, — отвечаю я. Заметив, как он слегка хмурится, сразу добавляю: — Нет, правда, это было здорово. Почему ты раньше отказывался показывать свои песни публике? Макс столько раз предлагал устроить тебе сольное выступление.

Он рассеянно чешет затылок:

— Не знаю, мы же группа.

— Согласна. Но сомневаюсь, что парни будут против, чтобы ты выступал и сольно. Все мы знаем, что если бы не ты, то и группы как таковой бы не было.

Никита смущается, его щеки покрывает легкий румянец. Пусть потом ребята вновь начнут повторять, что я даю ему какой-то воображаемый шанс, но я не могу сидеть с каменным лицом, когда человек только что сыграл настолько чувственные песни, что даже меня пробрало до мурашек.

— Можем начать с одного раза в неделю, — предлагаю я. — Если ты, конечно, хочешь.

На его лице появляется довольная улыбка.

— Да, спасибо. — Он качает головой и касается указательным пальцем струны.

Я открываю блокнот и делаю пометку, чтобы разобраться с выступлениями в этом месяце и заранее спланировать все на следующий.

— Как у тебя дела? — интересуется Никита.

— Учитывая, что в клубе все спокойно, можно сказать, что все отлично. — Мой взгляд задерживается на еще одной заметке в блокноте, и я невольно поджимаю губы.

«Плановый осмотр у врача через месяц».

Я неоднократно проходила через это. Поход к врачу стал неотъемлемой частью моей рутины, как и психотерапевт. Это своего рода план последних семи лет моей жизни, который помогает держаться на плаву. Однако каждый раз я нервничаю так, словно это впервые.

То, что должно помочь жить дальше, тянет назад, заставляя вспоминать, почему мне приходится проходить через эти испытания.

— Мира? — голос Никиты врывается в мысли.

Захлопываю блокнот и нервным движением убираю прядь волос за ухо.

— Да? Ты что-то говорил? — Я поднимаю рассеянный взгляд на друга.

— Эм… да. Я спрашивал, не хочешь ли ты сходить куда-нибудь на выходных? Слышал, у нас открылся хороший японский ресторанчик. — Он постукивает пальцами по коленке.

Я открываю рот, чтобы что-то ответить, но тут же закрываю, не найдя правильных слов. Заметив мое замешательство, Никита мгновенно поясняет:

— Это не свидание. Просто дружеский ужин. Мне надоело тусоваться с парнями. У всех есть девушки, и не особо приятно смотреть на то, как они разбиваются по парочкам каждый раз, когда мы собираемся. Чувствую себя пятым колесом.

Я судорожно ищу в голове ответ. Я занята? В выходные много работы? Заболела? Все это кажется нелепым. Отказать совершенно незнакомому парню для меня не составит труда, но отказать Никите — другое дело. Он — мой друг. И если гипотетически он что-то ко мне испытывает, я могу дать ему ложную надежду.

— Давай чуть позже это обсудим. Я сейчас разрываюсь между клубом и домом.

Отговорка звучит так себе, и Никита все прекрасно понимает. Я просто откладываю неизбежный разговор и, затянув с ним, наверное, делаю только хуже.

— Ладно, тогда я пойду. Увидимся на репетиции через пару дней. — Никита начинает складывать гитару в чехол.

Я чувствую себя последним ничтожеством, потому что так поступаю с другом. Ведь дело не в нем, а во мне.

— Спасибо, что выслушала. — Он улыбается, встает и направляется к выходу.

Откинув голову на спинку кресла, испускаю тяжелый вздох.

Я пытаюсь, честно пытаюсь наладить свою жизнь, но есть некоторые аспекты, которые я не готова изменить.

— Это было самое нелепое приглашение на свидание, которое я только видел, — раздается нахальный голос рядом со мной.

Я резко распахиваю глаза и вижу Богдана, расположившегося в кресле напротив. Он заканчивает что-то печатать в телефоне, убирает его в карман черных джинсов и посылает мне дьявольскую улыбку.

После той утренней встречи в кофейне мы больше не виделись. Я быстро перекусила, поговорила с Максом и, приняв душ, отправилась на закупки. И я уж точно не думала, что этот наглец заявится в клуб.

— Ты что здесь делаешь? — Оглядываюсь по сторонам в поисках Макса.

— Не видел на входе надписи «Закрыто на спецобслуживание».

Я закатываю глаза, чем вызываю у Богдана очередной смешок.

— Макс сказал, что заедет чуть позже. Решил попытать счастья с Полиной. Так почему ты отказала бедолаге? И только не говори, что он твой друг. — Богдан складывает руки в замок на животе и с интересом наблюдает за мной.

— Во-первых, я никому не отказывала. Во-вторых, Никита и правда мой друг. И, в-третьих, кажется, мы уже прояснили, что моя жизнь никоим образом тебя не касается.

Меня начинает порядком раздражать его любопытство и язвительные комментарии в мою сторону.

— Мы живем под одной крышей. Согласись, гораздо проще сосуществовать, когда ты не мечешь гром и молнии. К тому же я хочу зарыть топор войны, окей? — Он поднимает руки, словно защищаясь. — Мы можем прийти к компромиссу.

— Именно это мы и делали последние несколько дней: ты игнорировал меня, а я тебя.

Он склоняет голову набок и изгибает бровь.

И что это должно значить?

— Я понимаю, у тебя не самые приятные впечатления обо мне. Но мы оба взрослые люди. Хотя, честно признаться, когда я нахожусь рядом с тобой, складывается впечатление, что мне снова пятнадцать.

— Тогда ты был еще более заносчивым, — фыркаю я.

— С тобой очень тяжело разговаривать. — Он трет переносицу.

К нам подходит официантка и ставит передо мной кофе, который я ранее заказывала. Я машинально прошу повторить заказ для Богдана.

И вот на его губах снова появляется эта улыбка.

— Я принимаю твое предложение о перемирии, — выдает он.

— Не бери на свой счет, — отмахиваюсь я.

Но надо признать: если нам не суждено делать вид, что мы не знаем друг друга, можно хотя бы нормально общаться. В любом случае нам больше не пятнадцать и с тех пор много воды утекло. Похоже, у меня тоже биполярное расстройство, как и у моего временного соседа.

— Почему ты не скажешь ему твердое «нет»? Ты же понимаешь, что делаешь только хуже?

— Сказал эксперт в любовной сфере.

— Нет. Я за правду. Ненавижу ложь. Если ты не испытываешь к нему таких же чувств, лучше скажи как есть, а не води за нос.

— И тогда я потеряю друга!

— Это произойдет в обоих случаях. Но если ты будешь честна, вероятность того, что ваше общение наладится спустя пару месяцев, гораздо больше. Слышала поговорку: «Лучше горькая правда, чем сладкая ложь»?

Он меня за идиотку держит?

— Так вот: разбей ему сердце, и потом он скажет тебе спасибо, — заключает Богдан с умным видом.

— В тебе умер философ, — саркастично замечаю я.

Он отвешивает мне шутливый поклон.

— Можешь не благодарить. Кстати, заметь, мы можем замечательно проводить время вместе. Я даже дал тебе дружеский совет.

Вновь подходит официантка, ставит перед Богданом кружку с кофе и посылает ему легкую, но в то же время лукавую улыбку. Он, естественно, отвечает тем же. Видимо, опомнившись, что она на работе, девушка тут же принимает серьезный вид и уходит.

— Тогда я тоже дам тебе дружеский совет: не смей приводить в квартиру наших сотрудниц. Я не собираюсь выслушивать нытье о разбитом сердце и несбывшихся мечтах.

Мне вполне хватило одного инцидента с Максом.

— А это как раз то, о чем я говорил. Не может быть надежды, если я изначально ее не даю. Мой максимум — вместе проведенная ночь. — Он берет кружку с кофе и делает глоток, а затем прищуривается. — Ты сейчас смотришь на меня так же, как моя сестра. Взгляд со смесью презрения и отвращения.

Я смеюсь:

— Думаю, мы бы с ней поладили.

— Определенно. Она тоже не испытывает ко мне теплых чувств. Но это не мешает ей лезть в мою жизнь и пытаться сделать так, как ей хочется. Например, устроить проклятый ремонт и разнести мою квартиру вдребезги, — недовольно бормочет он.

Несмотря на то что Богдан открыто говорит о вражде с сестрой, я слышу в его голосе теплоту, а на его губах играет едва заметная улыбка.

— Какая у вас разница? — спрашиваю я.

— Двадцать минут.

Я давлюсь кофе.

— Вы близнецы? — Мой голос подскакивает.

— Именно. И поверь: жить под одной крышей на протяжении пятнадцати лет с девушкой, которая не признает никакого личного пространства, крайне тяжело, — ухмыляется он. — Вика словно заноза в заднице.

Удивлена ли я? Еще как! Я не интересовалась личной жизнью Богдана, а когда Макс что-то пытался рассказать, резко обрывала эти разговоры. Возможно, именно поэтому и восприняла в штыки его приезд. Богдан, конечно, все еще заносчивый, и эго размером с Нью-Йорк идет впереди него, но трудно не заметить, что он изменился.

— А где сейчас твоя сестра?

— По последним данным, она опустошила свою банковскую карточку в одном из бутиков Милана, — отвечает он будничным тоном.

А вот тут мы бы с ней точно не сошлись.

— Но скоро она вернется и сделает так, что я пожалею о своем возвращении домой.

От меня не ускользает, что он уже несколько раз говорит о своем приезде как-то натянуто, но в то же время в его голосе слышится тоска.

— И, несмотря на то что она заноза в заднице, ты в ней души не чаешь.

Взгляд Богдана становится серьезным. Он ставит кружку на стол и задумчиво осматривает зал. Я поддаюсь странному инстинкту и повторяю за ним, совершенно не понимая, зачем он это делает. Богдан наклоняется ко мне, а затем шепчет:

— Только никому не говори. Порой я хочу ее придушить, но все же старшинство двадцати минут берет верх, поэтому я сделаю все, что потребует ее эксцентричная натура. — Он вновь улыбается и подмигивает мне.

Пару секунд я сижу словно оглушенная, а потом из груди вырывается громкий смех. Я не могу себя контролировать и смеюсь так, что сводит живот и начинают болеть скулы. На глазах проступают слезы, я не успеваю их смахнуть, и они катятся по щекам. Я смеюсь так, как не делала уже долгое время. Непроизвольно и от всей души. Я ведь привыкла все контролировать. Даже эмоции.

— Вау, надо же, я заставил ее смеяться! Вы это слышали? — Богдан повышает голос и оборачивается к сотрудникам.

Бармен пытается скрыть улыбку и слегка кивает. Богдан поворачивается ко мне и проводит большим пальцем по нижней губе, вытирая остатки кофейной пены.

— Я научил тебя смеяться, — самодовольно заявляет он. — Не отрицай, с моим появлением твой день стал гораздо лучше.

Признаю, его самоуверенность меня нервирует, но в то же время такие люди, как Богдан, делают так, что незаметно для себя ты начинаешь к ним прислушиваться.

Но это не значит, что я признаюсь в этом.

Я наклоняюсь вперед и шепчу:

— Слышишь? — Я прикладываю ладонь к уху. — Это твое эго размером в несколько штатов грозит сломаться под тяжестью собственного веса.

Богдан ни на мгновение не сводит с меня взгляда темных глаз, а затем с его губ слетает громкий смех, который я слышала сегодня утром. Только если в тот раз я ушла, то сейчас вижу перед собой парня, который на миг показывает себя настоящего. Не пытается флиртовать со мной или казаться намного круче, чем есть. Всего лишь улыбка и пара секунд смеха, но этого вполне хватает.

— Не отрицай, я научила тебя смеяться. — Скрываю улыбку за кружкой кофе.