Книга Авроры. Свет как тьма

Кейси Эшли Доуз, 2021

Реджи – обычный студент из Лос-Анджелеса. На тусовках его особо не жалуют, девушки вниманием не балуют, а единственный друг – азиат-анимешник, повернутый на сарказме. Вся жизнь Реджинальда меняется, когда он вдруг начинает замечать пугающие странности, происходящие вокруг него..

Глава 3

-1-

Множество вопросов крутится в моей голове за одну эту секунду. Откуда они знают мое имя? Как попали в квартиру? Зачем вырубили свет и забрали мобильник с ножом? Что им надо? Зачем преследовали меня?

Но понимаю — что ответы не так важны, если на другой чаше весов жизнь. Чтобы они не хотели — вряд ли это что-то хорошее, иначе бы можно бы потрепаться и при свете дня в людном месте. Потому заместа вопросов, я с криком рывком вскакиваю с кровати и бегу к выходу, надеясь как можно быстрее сделать обороты ключом.

Но прямо перед моим носом захлопывается дверь комнаты и я визжу еще сильнее, испуганный тем, что она эта сделала произвольно.

— Самое тупое, что можно было предпринять — цедит девушка, грациозно соскользнув со стола.

— Но самое ожидаемое — весело констатирует парень, не стремясь сокращать нашу дистанцию до нуля.

Я резко оборачиваюсь к ним, прижимаясь потной спиной к двери, желая просочиться сквозь нее наружу. Толкаю ее, но она не поддается, будто бы закрытая снаружи.

Что за чертовщина?

Пытаюсь взять себя в руки, но ничего не получается. Мысленно прогоняю в голове, сколько всего я откладывал на «потом» и сколько теперь не успел сделать в своей жизни. Список получился длиннее отпущенного мне на размышления времени.

Резким движением убираю волосы с потного лба, заправляя кудри за уши и еще раз оглядываю незнакомцев. Девушка теперь встала рядом с парнем. Вся ее поза говорит о высокомерии и нетерпимости. Сигарета все еще зажжена, бровь слегка изогнута, оценивающий взгляд скользит по мне, словно по мешку с мусором. Короткое обтягивающее платье заканчивается петлей на шее с большим вырезом.

Парень на голову выше ее, хоть по комплекции едва ли мощнее меня. Его поза несколько более свободная. В отличии от спутницы, он смотрит на меня скорее с забавным снисходительным любопытством. Рукава его темно-бордового джемпера скрадывают половину кистей. Джинсы заканчиваются берцами со шнуровкой.

Но даже в этой, как минимум, опасной ситуации, я не могу не отметить у них одно странное сходство — оба они не имеют совершенно никаких внешних изъянов, будто сошедшие с подиума.

Еще раз толкнув дверь, понимаю, что выбраться у меня есть шанс только через окно. А учитываю этаж — то выбраться сразу в могилу. Такой расклад меня не устраивает, потому я вновь вжимаюсь в дверь:

— Что вам от меня нужно?

— Для начала верни свою задницу на кровать — фыркнула девушка, закатив глаза — и заткнись уже, так все пойдет быстрее.

— Да ладно, сестренка, будь терпимее — ухмыляется парень — он же смертный, ты слишком многого ждешь.

Смертный?

После чего вновь оборачивается ко мне и протягивает руку. Я не могу до конца решить, есть ли в подвох в этом жесте, но решаю, что идти на открытый конфликт с теми, с кем судьбой я на какое-то время заперт в комнате — не лучшая стратегия. Потому неуверенно протягиваю свою в ответ.

Рукопожатие парня оказывается намного сильнее, чем можно было бы сказать о нем внешне.

— Имфлюинс — улыбнулся он, отпустив мою руку — а это моя сестра Аврора.

Я тупо киваю, отметив, что у него очень странное имя. Но гораздо более странно то, что они заперлись в мою квартиру среди ночи и не дают мне отсюда выйти.

— Сядь на кровать — раздраженно повторяет Аврора, туша сигарету прямо о мой стол.

Крабиком дойдя до кровати, я сажусь на самый край, готовый вскочить сразу, едва представиться возможность. Взглядом в это время стараюсь выискать в комнате телефон или нож, которые они забрали. Может они где-то здесь?

— Смотри, ситуация немного странная — заявляет Имфлюинс, встав напротив меня и облокотившись о стену — но если ты отбросишь предрассудки и просто выслушаешь, будешь гораздо проще, окей?

— Как будто у него есть выбор — хмыкает Аврора. Кажется, она меня ненавидит. Ну, презирает уж точно. Тогда зачем они здесь? И кто они вообще?

Она садится на кресло, где ранее сидел ее брат, закидывает ногу на ногу и сверлит меня взглядом. Теперь, когда на нее прямо падает свет моей лампы, я с нарастающим ужасом понимаю, что ее глаза не темные.

А темно-бордовые.

Перевожу взгляд на парня. Та же фигня. Тот полумесяц во втором глазу тоже не темный, а темно-бордовый.

— Ваши глаза! Что за черт?! — непроизвольно вырывается у меня не то со стоном, не то с хрипом. Имфлюинс и Аврора переглядываются. Он начинает смеяться, а она закатывает глаза, глубоко вздыхая, будто находится здесь для нее то еще наказание.

— У меня нет денег, но у меня есть часы и цепочка, это настоящее золото — начинаю быстро бормотать я, хоть и понимаю, как жалко это выглядит — я отдам все, еще могу позвонить родителям, они переведут мне на карту деньги, мы можем снять, и..

— Заткнись — это правило номер один — перебивает меня Аврора — и слушай. Правило номер два. Нам придется взаимодействовать какое-то время волею судеб..

— Точнее волею нашего отца — хмыкает Имфлюинс и Аврора одаряет его испепеляющим взглядом.

— Ты бы тоже не мог заткнуться, Имф?

— Извини, ты исчерпала свой ресурс тишины, дорогая — саркастично заявляет тот и выставляет средний палец.

— Короче, чем быстрее мы поймем друг друга, тем будем проще. В бога веришь?

Я видел, как в фильмах мафия так спрашивала перед убийством человека, чтобы дать лишнюю минуту помолиться. Меня начинает охватывать животное беспокойство.

— Да.

— В какого?

Черт. Аллах, Иисус, Будда.. В кого верят они? Боясь ошибиться, я сгладываю и отвечаю:

— Во всех. Все мы под богом ходим, ведь так?

— Ты достал! — Аврора вскакивает с кресла — будешь лицемерить, с места не сдвинемся. Отвечай только правду. Солжешь — узнаю. Между прочим, уже солгал. Не веришь ты в загробную жизнь.

— Не верю — киваю я, холодея.

— Отлично, уже что-то — успокаивается она, удовлетворенно цокая — теперь поверишь. Времени мало, так что расскажу вкратце. У вас всех, жалких смертных, и нас тоже сейчас есть один создатель. Его имя — Дарнордес.

— Хорошо — покорно киваю я, одновременно с тем понимая, в какое неимоверное дерьмо я влип. Они явно психи.

— И он наш отец — усмехается Имф.

-2-

Следующие четверть часа кажутся максимально сюрреалистичными. Словно я попал в дурку и шизофреник пытается обратить меня в свою веру.

Я старался не перебивать их, и вообще в основном больше думал, как бы незаметно слинять, чем концентрировался на их рассказе, но даже таким образом кое-что уловил. Эти двое пытались рассказать мне ни то о какой-то альтернативной или параллельной вселенной, ни то о мире после, ни то о мире до, ни то вообще о каком-то их воображаемом мире — этот момент я как раз пропустил, ища глазами нож.

Суть, которую они пытались мне донести, что в этом самом мире есть ангелы и демоны. Типо Рай и Ад. Надо сказать, моим предкам было бы про это интересно послушать — они как раз во все это верят, и как прилежные католики ходят в церковь каждое воскресенье.

Но дальше начиналось самое интересное — эти двое проповедовали не католизм, потому что на этом любое сходство кончалось. Далее они заверяли, что изначально весь мир создали два брата (что, простите?) Финубус и Финдарус. Дальше произошел какой-то коллапс, остался только Финубус, который начал притеснять демонов. Случился бунт, появился Дарнордес (либо я не понял, откуда он вообще взялся, либо они подробно и не рассказывали о нем), выиграл Войну Равновесия, всех их спас, даровал свободу и Равновесие. Занял место Творца и теперь в том мире он типо самый главный.

Правда, в конце Аврора трижды повторила мне, словно идиоту, что он «главный» не только в Поднебесье (так они называли свой мир), но и вообще везде.

Я вновь покорно киваю, отодвинувшись на кровати чуть дальше от них.

— Понятно — только и говорю я — хороший мир..

— Придурок, это не мир — закатывает она глаза — это то, что вас, идиотов, ждет после смерти. Это намного важнее земли, понимаешь?

— Конечно.

— Он лжет — веселится Имф, щелкая пальцами — впрочем, рано его за это винить, не так ли?

— Заткнись — шикает ему Аврора — черт возьми, худшего наказания, чем связаться с этим тупым смертным, и придумать было нельзя.

— Не все сразу, сестренка, не все сразу.

Пока они спорят, я наконец натыкаюсь взглядом на то, что так усердно искал. Нож.

Он лежит на второй полке тумбочки, что стоит рядом с креслом. Они оба сейчас пререкаются напротив меня, кресла пусты. Если я прямо сейчас вскочу, то есть хоть шанс, что я успею схватить его. И тогда есть шанс на то, что я переживу эту ночь.

Времени думать нет, потому я резко вскакиваю и подбегаю к тумбе. На удивление — они даже не пытаются меня ловить. Схватив нож, я резко наставляю его на них острием и не то облегченно, ни то истерично смеюсь.

— Прыткий — хмыкает Имф — может и будет еще от него толк, а?

Аврора цокает, смеряя меня надменным взглядом:

— И что дальше?

— Дальше вы убираетесь нахрен из моего дома!

— Или?

— Или… — я неуверенно сжимаю рукоять ножа еще сильнее. Я не готов ранить людей, но если речь идет о моей жизни, то кажется, я открою в себе новые таланты — или я буду защищаться!

Впервые я вижу, как смеется Аврора. Только это какой-то ехидный насмешливый смешок. Она оборачивается к брату, и тот снисходительно скалится, дергая плечами. Между ними явно происходит какой-то невербальный монолог, который я не понимаю.

После чего она делает несколько шагов вперед, остановившись на расстоянии вытянутой руки от меня.

— Ну защищайся.

Я делаю шаг назад и утыкаюсь в тумбу. Дальше — только стена.

Аврора делает еще шаг вперед:

— Или я заберу твой нож, придурок.

Перспектива вновь остаться без ножа приводит меня в чувства, и я перебрасываю его поудобнее.

— Не подходи.

Еще шаг.

— Уже подошла — недовольно фыркает она — и что дальше?

В следующую секунду она смыкает кисть на рукояти ножа, решив его перехватить. Я резко выдергиваю нож, но она вновь хватает меня за запястье, и тогда я рефлекторно втыкаю острие ей в нападающую руку, чуть ниже локтя.

Нож с пугающей легкостью входит в мягкую плоть насквозь.

Я тут же замираю, остолбенев, и ошарашенно делаю шаг назад, отпустив оружие.

Аврора глядит на меня, после чего равнодушно выдирает нож из руки. В первую секунду из глубокой раны начинает лить кровь, но уже в следующее мгновение на моих глазах кожа стягивается, словно веки пред сном, и вместо раны остается лишь гладкая поверхность.

Будто ничего и не было.

Даже не знаю, что в этом всем поражает больше, но это заставляет меня, наконец, признать свою беспомощность перед ними. Когда серьезная ножевая рана затягивается на моих глазах за секунду — начинаешь сомневаться во всем.

Безвольно опустив руки, я тупо гляжу на них.

— Вот теперь ты готов слышать — замечает Имф — да?

— Кто вы? — только и произношу я.

— Бессмертные, сказали же тебе — фыркает Аврора — нас нельзя убить, окей? Что, я пробудила в тебе жажду веры?

Я сглатываю. Стараюсь говорить медленно, чтобы не начать сомневаться в самом себе.

— Ладно. Окей. Допустим то, что вы говорите — правда.

— Допустим — соглашается Имф.

— И допустим, существует Поднебесье, где есть Рай и Ад, куда все мы попадаем после смерти.

— Только смертные — поправляет Аврора — бессмертные там рождаются и никогда не умирают от старости. Так только у вас.

— Ладно. Допустим.

— Допустим — вновь веселится Имфлюинс.

— И допустим, вы правда дети какого-то там творца.

— Дарнордеса — цедит Аврора недовольно, словно я чертовски ее оскорбил.

— Дарнордеса — повторяю я покорно — даже если все так. Причем здесь я? Зачем вам Я?

Имфлюинс самодовольно отталкивается от стены и в предвкушении дважды хлопает в ладоши, после чего подходит и облокачивается о мое правое плечо:

— А вот и самое интересное, Реджи.

-3-

Я ловко делаю шаг в сторону, чтобы избежать прикосновений этого типа. Если выбирать из них двоих — он пока более дружелюбен, а значит, более мне симпатичен. Но если смотреть масштабно — я обоих их хочу нафиг больше никогда не видеть.

— Помнишь, я говорила про Серафимов? — взгляд Авроры такой, словно она свернет мне шею, если я отвечу неправильно.

— Помню про Войну Равновесия — в отчаянии дергаю я плечами и Имф одобрительно хлопает меня по спине в притворно-дружеской манере.

Словно «добрый-злой полицейский».

— Все верно. Война Равновесия 200 лет назад была между двумя сторонами. Нашего отца и Капитолия, нынешней тогда власти. Во главе всей власти тех времен стояли Пять Верховных Серафимов.

Мы опять ушли в историю, но на мой вопрос, что в этом всем забыл я, мне так и не ответили.

— Самые сильные до появления отца — заявляет Аврора с пренебрежением — на деле же просто честолюбивые кретины. И все бы ничего, но недавно выяснилась одна неприятная деталь…

«…Дарнордес стоял, оперевшись на стол, и смотрел на Четверых Верховных требовательным взглядом. Совет был созван сразу, едва был зафиксирован этот факт, однако ему казалось этого мало. Он привык устранять проблему до момента ее появления, а здесь проблема не только появилась, но и успела выйти из-под зоны его контроля.

— Это кто-то очень могущественный — заявил он жестко, глядя на них исподлобья — раз смог без водоворота спуститься на землю под выгодным ему обликом.

— И определенно не демон, раз совершил это в обход тебя и всего Совета — согласился Роленд, один из немногих всегда стойко выдерживая взгляд Дарнордеса.

— Какая у нас первостепенная задача? — поинтересовался Ангел.

— В первую очередь, думаю, это идентифицировать его личность — предположила Атиль и Дарнордес, задержав на ней взгляд на пару секунд, коротко кивнул..»

— Все высокопоставленные могущественные ангелы структур бывшей власти при Верховой Башни погибли во время Войны Равновесия. Но получив приказ, Совет поднял все архивы и выяснилось, что зафиксированы были лишь три из пяти смертей. Васпес, Аврора.. Советника Гордера наша мать убила лично на войне. Тела этих трех Верховных Серафимов были. А вот тел Конрадо и Персита, предположительно погибших при битве за ключи в Капитолии, нет. Как и прямых свидетелей их смертей. В вакханалии военной обстановки и общей анархии, что тогда творилась в Поднебесье — никому до этого не было дела. Тел было больше, чем бессмертных, способных с ними что-то делать. Конрадо и Персита сочли, как и Васпеса, павшими в той битве. И после победы о них ничего не было слышно. Но очевидно, один из них выжил. И это не Конрадо.

— Почему? — едва слышно шепчу я.

— Потому что Конрадо был сторонником нашего отца — отвечает за сестру Имф — это он убил Васпеса в той битве. Даже если бы он выжил — он бы не встал против. И он бы явился в Новый Мир за заслуженной наградой, а не скрывался.

— Именно — соглашается Аврора — что это Персит, Совет установил довольно быстро.

— А как они смогли вообще понять, что он спустился на землю, если он не говорил им об этом? — недоумеваю я.

— Энергия бессмертных — закатывает она глаза — наш отец способен узнать о любом спуске на землю бессмертного, даже если он не говорил. Даже, если без помощи водоворота. Это называется сила.

— Ладно — хмурюсь я и повторяю свой вопрос — и что? Я-то здесь причем? Какой-то чувак с побежденной ранее стороны спускается на землю без спроса нынешней власти. Окей, ладно. Причем здесь я? И вы?

— Нам необходимо вернуть его обратно. Он представляет угрозу для Равновесия, так как его намерения неизвестны, зато определенность довольно прозрачна.

— Если это так важно — почему Дарнордес сам не спустится на землю, если он такой сильный, и не притащит его обратно? В чем проблема?

— Достаточно изучив энергию, бессмертные могут узнавать по ней друг друга без помощи зрительных органов чувств, как то делают смертные…

«…Когда Дарнордес заговорил вновь, голос его, как и всегда, был холодный и безэмоциональный:

— Он спустился на землю и сплачивает смертных вокруг себя — эхом отскочил его голос от стеклянных стен главного помещения Верховой Башни — пробивается выше, становится заметным.

— Зачем ему это? — нахмурился Роленд.

— Не знаю, зачем он это делает — но точно не во благо Равновесия и наверняка не просто так.

— Он слишком умен для обычной забавы — согласился ангел.

— В любом случае — его надо вернуть — подвел итог Дарнордес тоном, не терпящим возражений — долгожданное воссоединение с ранее усопшем. Здесь я разберусь с ним сам.

Атиль с некоторой задумчивостью свела брови к переносице:

— Странно только, почему он именно сейчас вышел из тени, спустя столько сотен лет?

— Это не имеет значения — перебил ее Дарнордес — важно только то, как скоро он вернется в Поднебесье.

— Я могу заняться этим — предложил Роленд — и он окажется здесь сегодня же.

— Нет. Он 4000 лет был Главным Верховным Серафимом — возразил Дарнордес — он идеально знает энергию всех бессмертных, что появились при его правлении. Твою, Атиль, даже мою. Всех, кто были рождены при нем.

— Что это меняет?

— Он узнает нас гораздо раньше, чем произойдет тактильный контакт, способный вовлечь его с нами в водоворот. Примется задействовать смертных, а оказавшись в углу — станет использовать свою силу бессмертного. Потому что ему терять уже нечего. Но если он это сделает прилюдно — весы Немезиды не просто качнутся, а полетят к чертям. Смертные не должны узнать о Поднебесье. Он должен дать себя коснуться свободно, без сопротивления.

— Для этого он не должен знать энергию бессмертного — кивнул Ангел — но у нас нет настолько сильных бессмертных, что были рождены после Войны Равновесия и что были бы способны вовлечь в водоворот Персита.

В помещении повисла пауза. После чего Дарнордес выпрямился и холодно коротко произнес, словно отдавая приказ, а не предлагая вопрос на рассмотрение:

— Есть. Моя дочь. Аврора была рождена после Войны Равновесия, он не знает ее энергию. И она достаточно сильна, чтобы вовлечь его в водоворот.

— Нет — тут же сжала губы Атиль — это задание не для детей.

Но Дарнордес даже бровью не повел:

— Иных вариантов нет. Или у Совета есть альтернативное предложение? Другая кандидатура?

Атиль сжала губы, наблюдая тотальную тишину.

— Значит Аврора..»

— Поэтому изначально папа посылал только меня, как старшую — подводит итог Аврора, недовольно косясь на младшего брата, хотя внешне они были ровесниками.

— А меня отправили, как ее телохранителя — ухмыляется Имф, после чего она закатывает глаза.

— Тебе самому телохранитель нужен.

— И все же отец решил, что так ему будет спокойнее.

— Сексизм — фыркает Аврора — будто женщине для безопасности всегда нужен кто-то из жалких мужчин, времена давно поменялись даже на земле, не говоря про Поднебесье, и..

— Началось.. — Имф приставляет пистолет из пальцев себе к виску и насмешливо сгримасничав, изображает выстрел.

Я усмехаюсь, но под жестким взглядом Авроры быстро превращаю смешок в кашель, приставив кулак ко рту.

— И все-таки по вам не скажешь, что у вас разница в возрасте — заявляю я, после чего обращаюсь к Имфу, как к меньшей угрозе — и на сколько она старше тебя?

— Да на каких-то пару сотен лет.

Былое едва обретшее обладание тут же теряется.

— Пару сотен.. чего?

— Черт, Имф — перебивает его Аврора — мама же предупреждала, что они очень впечатлительные. Если он сейчас опять заверещит и побежит, то сам будешь его ловить.

Он усмехается, но все же ненавязчиво вновь кладет ладонь мне на плечо.

— Да ладно, шучу. На самом деле она старше меня всего на 75 лет. Ей 135, мне 60.

— Ну да — хмыкаю я как можно невозмутимее — это чертовски многое меняет, спасибо. Если что — обращаюсь к Авроре — желание «заверещать и побежать» у меня все еще при себе.

Я замолкаю, но не проходит и мгновения, как вновь подаю голос:

— А что значит «сплачивает смертных вокруг себя, пробивается выше, становится заметным»? Что-то я нигде ангелов на земле не видел.

— Неужели? — цедит Аврора саркастично — ну тогда ты либо тупой, либо не знаешь, как выглядит Роберт Пирстон.

На мгновение я теряю дар речи.

— Только не говори, что Роберт Пирстон это и есть..

— Да. Персит и есть ваш главный кандидат в губернаторы Калифорнии на этих выборах. С чем тебя и поздравляю. Теперь ты его знаешь.

-4-

— Но.. а крылья?

— А у меня ты видишь за спиной крылья? Сильные бессмертные способны управлять своим обликом на земле. Слабым достается то, что дает водоворот.

— Как он вообще смог добраться до этого положения?

— Воздействие бессмертного, ноль проблем. Я тебе скажу больше — он гарантировано одержит победу на выборах, непонятно только, зачем ему это. Именно поэтому его и надо вернуть как можно скорее. Неизвестность цели — опаснее явного намерения.

— Но выборы на этой недели.

— А мы займемся этим сегодня. Это дело пары секунд. При тактильном контакте водоворот закидывает второго туда, куда хочет первый. Надо просто добраться до него и все.

Чувствуя себя попугаем, я все-таки повторяю уже в тысячный раз:

— Но зачем вам Я?

— Вот пристал же — злится Аврора — затем, что мы вообще не знаем ваш долбанный мир. Видишь — мы не знали, что заходить в дом ночью к смертным нельзя.

Я скептично изгибаю бровь и она язвительно фыркает:

— Ну знали. Как пример. Мы много не знаем об этом мире, как здесь следует себя вести. А если сделаем что-то не так и привлечем к себе раньше нужного внимание Персита — провалим задание. Для этого ты и нужен.

— Типо контройлера нашего «смертного» облика — усмехнулся Имфлюинс — в целом несложно. Думаю, тебе будет даже интересно.

— Черта с два.

Я вновь хмурюсь и гляжу на него:

— Почему из всех людей на свете именно я должен это делать? Я далеко не самый умный, не самый спортивный, не самый здоровый, да что там, не самый социализированный, я..

— Интересно, Шеврет он так же бы представился? — рассмеялся сестре Имф.

— Что? Откуда вы знаете про Нару?

— Мы все знаем, Реджи. Ты видимо, еще не до конца осознал, насколько все бессмертные сильнее вас. А мы с Ави так вообще дети Дарнордеса, и у тебя еще остаются вопросы?

— Всё тот же. Почему из всех Я?

— Ты типо наш родственник.

— Родственник богов? Разве у богов есть смертные родственники?

— Богов? — он рассмеялся — слушай, а он мне нравится.

— Перестань — одернула его Аврора — ты наш очень дальний родственник.

— По матери чуть ближе, по отцу чуть дальше — добавил Имф.

— Ничего не понимаю.

— Тебе это и не обязательно — отмахнулась она — короче, у тебя типо восприимчивость ко всему этому более прокачена на генном уровне, с тобой будем проще, чем с кем-либо другим из смертных.

Сказав она, она посмотрела на меня с явным скепсисом:

— По крайней мере, так нас заверяли.

— Из-за того, что я ваш дальний родственник?

— Да, из-за того, что в тебе течет кровь бессмертных.

Я заметно воодушевляюсь.

— То есть меня тоже нельзя убить?

— Губу-то закатай — хмыкает Имф — не настолько большая концентрация.

Я подхожу к дивану и сажусь на него, задумчиво разглядывая пальцы. Аврора подозрительно смотрит на меня, а Имфлюинс напротив с интересом разглядывает всякую мою дребедень, типо блокнотов, статуэток и прочего барахла.

Глядя на это, меня озаряет:

— В моей квартире на днях кто-то был и перерыл все шмотки. Это вы шарились тут? Что вы искали, и что значит эта записка?

— Поверь, дружище — скучающе, с ноткой насмешки, отзывается Имф — последнее, чтобы нам хотелось — это копаться в твоем белье.

— Мы только сегодня спустились — соглашается Аврора, закатив глаза, словно общаться с нами двумя и вообще с кем-либо непосильная ноша и труд.

Но тут же озадаченно хмурится:

— Подожди, ты сказал записка?

— Ну да.

— Что в ней было?

— Там..

(никому не доверяй. зло не то, чем кажется, и добро зачастую приходит под ложной личиной. будь осторожен и никому не доверяй)

Я осекаюсь и замолкаю на полуслове.

С чего я вообще решил, что им можно доверять, даже если они те, кем представились? Может, именно о них и шла речь? Если эту записку оставили не они, и если они не имеют никакого отношения к отражению — то может именно об их приходе кто-то меня и хотел предупредить?

— Ну? — торопит меня Аврора.

— Там.. не помню точно.. ерунда какая-та..

— Она все еще у тебя?

— Кто?

— Записка, мать твою — фыркает она.

— Нет, исчезла.

— Исчезла?

— Да — киваю я — я клал ее в карман джинс, но потом так и не нашел.

Аврора в сердцах чертыхается.

— Проклятье. Так бы можно было распознать энергетику, если она дело рук кого-то из бессмертных.

— Думаешь, в моей квартире был бессмертный, помимо вас?

— Теперь не узнать, бумажки-то нет. Но записки смертных не испаряются.

— Но зачем я кому-то еще?

— Не знаю. Ладно, не важно. Главное вернуть Персита скорее и дело с концом.

— Верно — соглашается Имф и подходит к нам.

— Ну вообще-то попасть к Пирстону, тем более коснуться его накануне выборов — задача не из простых — с сомнением протягиваю я, закусив губу в раздумьях — где вы его вообще собрались искать?

Но Аврора равнодушно жмет плечами и закуривает новую сигарету:

— У него завтра встреча с избирателями в западной части ЛА.

— Так говоришь, как будто речь о фан-встрече — теперь наступает моя очередь фыркать — вокруг него охраны будет кортеж побольше, чем у Елизаветы II. А начать следует с того, что это вообще частная встреча с главами социальных групп, чтобы выслушать их просьбы и проблемы. Не для обычных граждан. Или, может, я не в курсе, да вы вдруг стали представителем НПО?

— Что он несет? — устало скривилась она брату.

Наконец, получив возможность почувствовать себя значимым среди этих двух бессмертных, я претенциозно выпячиваю грудь и говорю с несколько равнодушным видом:

— Ладно. Я вообще-то учусь на айтишника, могу подделать электронные пропуска нам на это мероприятие.

Но вместо череды благодарностей, Аврора лишь насмешливо хмыкает:

— Обойдемся.

— А как мы тогда туда попадем?

Имф, забавляясь, подмигивает мне и изящным жестом кисти хлопает по плечу:

— Увидишь. Уверяю — у тебя это вызовет фурор.

— У него и облако в виде оленя вызовет фурор.

Меня это круто задевает, и я скидываю руку Имфа, обращаясь к Авроре с вызовом:

— Если вы так круто справляетесь здесь сами, зачем вам я?

— Не поверишь — этот же самый вопрос я задала утром папе. Но он так и не ответил ничего вразумительного.

Имф с усмешкой кивает:

— Отец вообще не имеет привычки объясняться. Но возражать ему — себе дороже.