Отторжение

Катя Райт, 2023

Рита Грейсон переезжает в другой город и идет в новую школу. Все складывается удачно: она быстро заводит друзей и набирает популярность в классе. Но у Риты есть один маленький секрет – ее брат Питер. Он ведет жизнь затворника и не выходит даже на задний двор. И все из-за ужасного шрама на пол-лица. Однажды под дверью Грейсонов возникает огненно-рыжий одноклассник Риты Шон. Он приходит, чтобы предложить Питеру дружбу. Шон – изгой в школе, и Рита не уверена в искренности его намерений.

Рита

— Что с ним не так, с этим Фицджеральдом? — спрашиваю Памелу, когда рассматриваю в холле фотографии на Стене славы.

— Господи, да что тебе до него. — Памела закатывает глаза — хоть и стою к ней спиной, по голосу это чувствую.

— Почему с ним никто не общается? — продолжаю.

— С чего ты взяла? — Памела вдруг удивляется. — Это он ни с кем не общается.

— Правда? А выглядит иначе.

Я киваю на стенд. Там большая фотография школьной футбольной команды за стеклом. Фотография, видимо, прошлогодняя. На ней Фицджеральд стоит в центре, гордо держит свой шлем, улыбается во весь рот, как будто его кто-то очень рассмешил или как будто уровень счастья и самореализации достиг предела подросткового сознания. Вот только сейчас лицо его, вернее, стекло в том месте, где под ним на фото лицо, замазано черным маркером. Я еще раньше, когда рассматривала, заметила царапины, но это пятно пугает.

— Его что, пытались закрасить или испортить? — киваю на фото.

— Ничего-ничего. — Вдруг между нами протискивается школьный уборщик, щуплый седой старик, с лицом, изрезанным тонкими линиями морщин.

Совершенно бесцеремонно он останавливает наш разговор. Его тележка со швабрами и моющими средствами ударяется в стену.

— Сейчас все ототру. — Он оборачивает тряпку вокруг указательного пальца, макает во что-то и начинает скрести по стеклу. Маркер постепенно исчезает.

— Пойдем! — Памела берет меня за руку, а я стою как завороженная.

— Так просто не замажешь, — бурчит себе под нос уборщик. — Тоже мне, придумал…

— Кто это делает? — спрашиваю я.

Уборщик смотрит на меня несколько секунд очень пристально, а потом, не дав ответа, возвращается к своему делу.

Тот же вопрос я задаю Памеле, когда мы возвращаемся в класс.

— Кому нужно замазывать лицо Фицджеральда на фото?

— Да ты что! — Памела качает головой. — Никому не нужно. Он сам.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что Фицджеральд сам это делает, а уборщик потом каждый раз стирает.

Два следующих вечера я сижу в интернете. Я пытаюсь найти хоть что-то про Фицджеральда, но запросы в гугле затухают на прошлогодних датах. Вот он был капитаном, вот команда выигрывала, вот он улыбается с фотографии на Стене славы, и вдруг — все обрывается. Шон Фицджеральд перестает существовать даже для местной прессы, даже для интернета, даже для сайта школы. Разве такое бывает, чтобы у подростка, к тому же довольно симпатичного, не было ни одного профиля хотя бы в фейсбуке? Разве возможно, чтобы вдруг никому стал не интересен перспективный футболист?^[4]

Примечания

4

Организация, деятельность которой признана экстремистской на территории Российской Федерации.