Лбюовь

Катя Метелица, 2008

В новой книге известной журналистки, автора бестселлера «Дневник Луизы Ложкиной» собраны заметки и эссе, большая часть которых была опубликована в еженедельной колонке «Стиль жизни с Катей Метелицей» в «Независимой газете». Это остроумные и лирические, парадоксальные и меткие очерки современных нравов, наполненные личным опытом автора.

Ёлка

«У вас будет настоящая или искусственная?» — весь декабрь этот вопрос приходится слышать по десять раз в день. «А вы уже нарядили?» «А встречать дома будете?» «А 31-го работаете?»

Ёлка — главный ньюсмейкер среди деревьев. Как декабрь, так скудеющие выпуски новостей норовят оживить с помощью еловых сюжетов. Где самая высокая. (Раньше было всегда понятно где — на Красной площади. Увенчанный пятиконечной звездой идеально симметричный зеленый конус так чудесно рифмовался со Спасской башней, что Кремлевская Ёлка воспринималась как полновесный и непременный атрибут советской государственности. И не могло быть ни малейших сомнений, что именно символизирует эта звезда на ёлке — конечно же, солидарность пролетариев пяти континентов!) Дальше: сколько ёлок вырастили, сколько привезли на продажу, сколько нарядили. В прошлом году вот стало известно, что в Москве ёлочных базаров в два раза меньше обычного, и сразу стали говорить: это мэр Лужков лоббирует интересы жены своей Батуриной, пластмассовой королевны. Будет меньше живых ёлок — больше продастся искусственных. И огромные ели, которые красуются на площадях и главных улицах, тоже теперь искусственные, а не привезенные ритуально из Сибири, как это делали раньше. Хотя не думаю, что это спасет сибирские леса.

Вообще ель — не самое ценное дерево. Еловые леса мрачные, темные. Растут елки быстро и часто, как крапива, и, если за этим не следить, норовят вытеснить другие деревья. Красивыми бывают только ёлочки, которым повезло вырасти на просторе, остальные выглядят как ободранные мочалки. Еловые иголки слишком мелкие и твердые, шишки тоже не особо хороши, и смола слишком липкая. Зато необыкновенно звонкое имя. «Ель» — это очень красиво, и «ёлка» тоже. Я знаю по меньшей мере трех Елен, которые предпочитают, чтобы их называли Ёлками, Ёлочками. И еще есть Женя Войцеховская, которая в детстве на вопрос «Как тебя зовут?» всегда отвечала: «Леночка Зайчикова», а если возникали сомнения, поправлялась: «Ладно, по правде Катя Ёлкина».

Дедушкой Ёлкиным звали первого президента России. В этом было много снисходительности, но и очень много теплоты. Ёлка, дедушка. Зайчик. Говорю же: у ёлки малоценная древесина, но необыкновенно богатая мифология. Причем мифология чисто русская. Ёлки много где растут, но только по-русски они называются ёлками. А тут в одной первой букве сказано больше, чем во всех плачах по белой березе, вместе взятых. К тому же миф белой березы — это искусственный, поэтический миф, причем сравнительно недавний. Уважали дуб, стройную сосну, плакучую иву, всякие романтические кипарисы. До конца девятнадцатого века о березах никто не думал, их даже официально не считали белыми. У Рылеева стволы берез сумрачно чернеют, а у Мережковского даже «чернеют как уголь». Поклонение Белой Берёзе идет главным образом от Есенина. А миф Прекрасной Ели — он детский, совсем наивный и популярный, из отрывных календарей. В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла. Плутишка зайчик серенький под ёлочкой скакал, принесли его домой — оказался он живой; срубили нашу ёлочку, зеленую подружку, под самый корешок, а она нарядная на праздник к нам пришла и много-много радости детишкам принесла… Так вот, все-таки: искусственную или живую? Вопрос на самом деле принципиальный, стилеобразующий, почти идеологический.

Аккуратное дерево, украшенное одинаковыми китайскими шарами или бантиками, с претензией на элегантность, — или кривобокая леспромхозовская красавица, убранная несвежими снегурками, облупленными пингвинами и стеклянными фигуристками из бабушкиной коробки. Два мира, две системы. Причем недостатки есть у обоих вариантов.

Под тяжестью елочной морально-этической дилеммы многие гнутся, но не ломаются. Покупают у бабушек сосновые ветки, прилаженные к дощечкам на манер куста, — и хвоей пахнет, и не жалко. Хоть и не живое, но как бы одухотворенное. Я лично в прошлом году наряжала живую араукарию — это было великолепно. Пока я не выставила ее подышать на балкон — несчастная на морозе скончалась.

Искусственная хвоя — ну, с этим понятно. Это все равно что электрический самовар (чтобы не употреблять более жестких сравнений). Химия, суррогат, дурновкусие. Но и с настоящей не всё хорошо: мусору, знаете ли, очень много, суеты, иголки повсюду. А главное — неприятно смотреть, как она постепенно сохнет и умирает, бедная жертва веселого праздничка. И на помойку нести неохота, и что делать с ней — непонятно.

Рис. 19 Ёлка и ёж