Лбюовь

Катя Метелица, 2008

В новой книге известной журналистки, автора бестселлера «Дневник Луизы Ложкиной» собраны заметки и эссе, большая часть которых была опубликована в еженедельной колонке «Стиль жизни с Катей Метелицей» в «Независимой газете». Это остроумные и лирические, парадоксальные и меткие очерки современных нравов, наполненные личным опытом автора.

«Винни-Пух»: опыты домашнего самопознания

Психопатологическое описание характеров «Винни-Пуха и Всех-всех — всех», выполненное Вадимом Рудневым в его книге «Винни-Пух и философия обыденного языка», производит на наивного читателя, каким я безусловно являюсь, оглушительное впечатление. Осел Иа-Иа агрессивен, казуистичен, страдает тяжелой эндогенной депрессией. Поросенок Пятачок — рефлексирующий психастеник. Тигра инфантилен и безответствен. Сова — шизоид, живущий в отвлеченном мире гармонии длинных слов. Кролик — авторитарный эпилептоид. Крошка Ру — воинствующий эгоцентрик. И вся эта орава психопатов живет внутри одной-единственной личности — меня.

Вдобавок уже много лет я не могу избавиться от навязчивой привычки искать во всех знакомых родовые черты пухов, кроликов и пятачков; сангвиники пухи попадаются реже всех.

Мой маленький сынок Федор обычно дает мне роль Пятачка, а сам изображает Пуха. Уверена, ему нравится, что Пух как бы главный, лидер в этой паре. Я, конечно, не сопротивляюсь и говорю тонким поросеночьим голосом: «Ой, Винни, Винни!» В роли Пятачка есть, безусловно, что-то женственное. Руднев, конечно, намекает на травестийность — бог ему судья.

Когда мне хочется на всех наскакивать, я Тигра. Когда обращаю на себя внимание — Крошка Ру. Стремление обращать на себя внимание — это вообще детское свойство и свойство людей небольшого роста (комплекс Наполеона). Крошка Ру — Очень Маленькое Существо, отчасти страдающее от гиперопеки своей мамы Кенги, — вот он и выставляется. Я это очень хорошо понимаю. Но я рада, что мой старший сын Митя говорит, что я типичная Кенга. Значит, он все-таки воспринимает меня как нормальную мамашу. Я и правда физически чувствую, как во мне включается эта внутренняя Кенга: «Дорогой, обязательно позвони через полчаса. Ты не забыл взять с собой бутерброды?» Руднев пишет, что Кенга — это суперхарактер. Видимо, имеется в виду то, что Кенгова материнская сущность заполняет все внутриличностное пространство без остатка: «Выпей ложечку рыбьего жира, умоляю тебя, Ру, милый!» Посторонним чувствам и идеям тут просто не остается места. В жаргоне для этого есть гениальное, совершенно точное определение: «включить мамашу» — вот как это называется. А если «включить начальника» — так это Кролик. Авторитарный и суетливый Кролик постоянно живет с включенным начальником — по делу и не по делу. Он готов признать лидерство Кристофера Робина — как высшего существа, но непременно хочет доказать себе и всем, что он, Кролик, — единственный, на кого Кристофер Робин может положиться. Кролик также склонен плести коварные и чрезвычайно замысловатые интриги (против Кенги, а потом против Тигры). Он борется за сферы влияния, устраняет соперников, заключает пакты с союзниками и выстраивает иерархии. При слове «корпорация» я представляю себе такую огромную кроличью колонию. И еще, конечно, при словах «коридоры власти» так и вижу, как Кролики шныряют по этим самым коридорам. И каждый воображает, что за его хвостом бежит целая толпа преданных ему Родственников и Знакомых — от тех, на которых вы случайно наступаете, до тех, которые могут случайно залететь к вам в глаз. Главное достоинство Кроликов, согласно Пуху, в том, что они говорят простыми короткими фразами — вроде «Угощайся!» или «Не пора ли закусить?». В сущности, это идеальные рекламные/политические слоганы. Никогда нельзя исключить, что кто-то из Кроликов (а вернее всего — сразу несколько) причисляет вас к своему электорату. Своего личного внутреннего Кролика я, кажется, придушила давным-давно. Я даже так счастливо устроилась в жизни, что очень мало имею дело с Кроликами. Гораздо сложнее избавиться от влияния Иа-Иа: внутри и снаружи. Это мрачное настроение. Эта постоянная уязвленность, навязывание окружающим чувства вины, эти муки обиженного самолюбия… А Пух в это время раздумывает, как лучше спеть: «Хорошо быть медведем, ура!» или «Хорошо быть медведем, ого!»… Дорогой Боженька, пожалуйста, сделай так, чтобы мой внутренний Медведь хотя бы иногда побеждал моего внутреннего Осла, а? Хотя бы в пятницу.