Душа акулы

Катя Брандис, 2019

Тьяго всегда думал, что он такой, как все. Да, у него нет родителей, но что с того? В остальном он ничем не отличается от своих сверстников. Как же он ошибался! Оказалось, что на самом деле Тьяго вовсе не обычный подросток. Лишь наполовину человек, он умеет превращаться… в тигровую акулу, самого опасного хищника на земле! Как же справиться с этой новостью? А главное – как научиться жить со своими сверхъестественными способностями? Чтобы понять это, мальчик поступает в школу «Голубой риф», где учатся такие же дети, как он. Но захотят ли другие оборотни видеть рядом с собой акулу? Какие испытания ждут Тьяго? И какие вызовы ему придётся принять? Продолжение популярной серии «Дети леса». Бестселлер по версии престижного немецкого журнала Spiegel.

Запугиватель-профи

К сожалению, несколько ребят из класса слышали наш разговор. А те, кто пропустил, узнали об этом несколько секунд спустя от темноволосой девочки — озёрной чайки, как я выяснил. Сейчас она не переставая чесала языком, и я ловил на себе всё больше любопытных, боязливых или настороженных взглядов. Когда Мара, ламантин, посмотрела на меня грустными глазами, я пожалел, что ляпнул «мелочь пресноводная». Не слишком-то остроумно.

— А теперь прошу успокоиться — это касается и тебя, Дафна! — Миссис Пелагиус, которая, видимо, весь урок собиралась вести в черепашьем обличье, вытянула шею. Девочка-чайка обиженно смолкла. — Ну что ж, начнём. Сегодня я расскажу вам историю царапины в передней части моего панциря.

Я удивлённо взглянул на Джаспера.

— Она каждый раз рассказывает историю очередной царапины, — пояснил он. — Говорят, во всех школах для оборотней есть учитель, который рассказывает истории.

— Десять лет назад я плыла по Гольфстриму вдоль берегов Южной Америки, — начала миссис Пелагиус. — Очень удобно: благодаря этому я продвигалась быстрее, к тому же это течение приятно тёплое. Кто из вас знает, где проходит Гольфстрим?

В этот раз руки подняли двое: аллигатор-ботан Нестор и девочка, которая только что шёпотом обо мне сплетничала. Она нарисовала на доске карту крупного тёплого течения от Мексиканского залива до Европы, миссис Пелагиус её исправила, и мы перерисовали карту в тетрадь.

— Проблема лишь в том, что в Гольфстриме ловят рыбу, — сказала учительница-черепаха. — Я, конечно, это знала, но думала: океан большой — почему это должно случиться именно со мной? М-да… Я как раз сочиняла в голове новую мелодию для фортепиано и двух скрипок и вдруг почувствовала, что меня опутали грубые сети.

— Наверняка паршивое ощущение, — заметил Крис, светловолосый сёрфер, опоздавший на урок превращений.

Я разгрыз орех. Миссис Пелагиус вздрогнула:

— Так вот… на чём я остановилась? Ах да, тут я почувствовала, как меня тянут на борт. Вместе со мной в сеть угодила стайка окуней, многие были раздавлены весом своих собратьев и попали на борт уже мёртвыми. Но я кое-как продержалась.

Класс подавленно молчал. Мара, ламантин, всхлипнула.

— Рыбу свалили в холодильный грузовой отсек — я знала, что если попаду туда — мне конец. Меня так и подмывало крикнуть рыбакам на борту, что мой вид находится под охраной, но они меня пока даже не заметили, — рассказывала миссис Пелагиус.

— Я бы просто взяла и превратилась, — сказала Финни, скрестив руки на груди.

— Но тогда бы ты выдала тайну морских оборотней, — возразила учительница. — Я изо всех сил махала плавниками, и каким-то образом мне удалось выбраться из-под горы рыбы.

Занятная история — мне было любопытно, как ей удалось выжить. Попутно я разгрыз ещё один орех, недоумевая, почему миссис Пелагиус снова вздрогнула.

— Э-э-э… Да… Но это, увы, было ошибкой. Один из рыбаков меня заметил и показал приятелям, — продолжила она. — Я услышала, как он взволнованно подсчитывает, сколько выручит за моё мясо.

Мы с Джаспером, переглянувшись, скривились.

— Это было уже слишком, — сказала миссис Пелагиус. — Я больно укусила за руку мужчину, пытавшегося меня схватить, и поползла к рубке, возле которой, прислонившись к стене, стоял капитан. Прямо перед ним я приподнялась, опёрлась на передние плавники и превратила пасть в человеческий рот.

Финни и Крис ухмылялись всё шире, а дельфины весело посвистывали. По крайней мере, двое из них.

— Вы его укусили?! — ужаснулась спокойная дружелюбная Блю.

— И не только. — Миссис Пелагиус сверкнула глазами. — Я прокляла этого капитана на трёх языках. Рыбаки обычно крайне суеверны. Вы бы видели, как поспешно этот тип выбросил меня за борт. Так поспешно, что я оцарапала о борт панцирь.

Те из нас, у кого сейчас были руки, зааплодировали. Три дельфина громко захлопали хвостами по воде.

— Это вам Тангароа помог, наш бог моря, — заметил Ной. Как я выяснил, он чёрный дельфин, а в человеческом обличье — маори, коренной житель Новой Зеландии. Интересно, как его занесло во Флориду?

— Тангароа? Может быть… — отозвалась миссис Пелагиус.

Когда урок закончился, я порадовался, что в этот раз вроде бы хорошо держался и никого не раздражал. По крайней мере, пока один мальчик, с которым я пока ещё не познакомился, не подошёл ко мне. В ушах у него торчали наушники плеера.

— Эй, бро, — обратился он ко мне, ритмично покачивая головой. — Всё путём?

— Э… да, — растерянно ответил я. Чего этот странный парень от меня хочет?

— Я Ральф, чернопёрая рифовая акула. Известен мегакрутыми рейв-тусовками, которые проходят здесь раз в две недели по пятницам. Разумеется, со мной в качестве диджея. Понял, да? Ты ведь придёшь?

— Э… да, — повторил я, отступив на шаг. Это и есть вторая акула из моего класса? Зашибись.

— Что я, собственно, хотел сказать: не грызи в следующий раз орехи, пока она рассказывает, — посоветовал Ральф. — Тигровые акулы — единственные, кто может раскусить панцирь такой черепахи. Она нам об этом рассказывала на прошлой неделе. Она чудом спаслась, бро! Ей досталось от акулы целых двадцать царапин — просто отпад, да?

Я выдавил кривую улыбку:

— Ага, отпад. — Я решил оставить орехи на потом.

Вторая акула в школе оказалась акулой-молотом. Я подошёл к ней на перемене и представился:

— Привет, я Тьяго — во втором обличье тоже акула.

Она взглянула на меня так, будто я с луны свалился.

— Вот как. Занятно. Увидимся, — и девочка снова уткнулась в журнал о фитнесе. Зашибись! Я, конечно, знал, что акулы — одиночки, но всё равно расстроился. Видимо, на соплеменников рассчитывать не приходится.

Ужин прошёл так, как я и опасался. Я сидел в лодке один и ковырял вилкой в рисе с морепродуктами, с надеждой глядя, как Джаспер приближается ко мне с полным подносом — может, хотя бы он ко мне подсядет? Похоже, да! Он и правда славный парень, да ещё и смелый. Но для этого ему надо было пройти мимо лодки, в которой сидели Элла, девочка-чайка Дафна и Барри — почему-то без их приятеля-аллигатора Токо. Я хотел крикнуть Джасперу «Осторожно!», потому что догадался, что задумали эти трое. Поздно! Элла натянула трос, которым крепилась лодка, как раз в тот момент, когда Джаспер через него перешагнул. Он споткнулся, поднос отлетел в сторону, и девочка-дельфин Блю в соседней лодке вскоре выглядела так, будто собирается есть с собственных коленей.

— Приятного аппетита! — пожелал Нокс из ближайшего стенного аквариума, и оборотни-дельфины прыснули.

— И вам, — сказала Блю, нагнувшись к воде, чтобы скормить упавший на неё рис стайке серебристых рыбок, плавающих вокруг лодок.

Дельфинам всё это, может, и смешно, но мне нет. Я встал, подошёл к лодке этих троих придурков и хлопнул ладонью по столу Эллы:

— Если вы ещё хоть раз обидите Джаспера, я вам покажу, как действуют акульи челюсти. Понятно?

Дафна с перепугу превратилась в чайку, а Шари, сидящая в соседней лодке, нахлобучила ей на голову цветной стаканчик.

— Эй, это ещё что такое, освободите меня кто-нибудь! — Спотыкаясь и хлопая крыльями, чайка заковыляла по столу и наступила когтистыми лапами прямо в тарелку Барри. Рис полетел во все стороны. Рыбёшки не верили своему счастью. Барри помрачнел ещё больше обычного, но ничего не сказал.

— Понятно? — повторил я, и Элла поджала губы.

— Погоди — вот расскажу об этом Токо… и моей маме! — прошипела она. — И тогда ты пожалеешь, что ты не крошечная сардина!

Я ушам своим не поверил. Она угрожает мне своей мамой?! Я чуть не расхохотался. Если бы это слышали ребята из моей бывшей школы!..

Но поскольку никому, кроме меня, эта угроза смешной не показалась, я придержал язык и, проигнорировав Эллу, помог другу подняться.

— Всё в порядке? — спросил его я.

Джаспер кивнул и криво усмехнулся:

— Вообще-то ставить мне подножку не было необходимости: я и без посторонней помощи спотыкаюсь на ровном месте.

Мы пошли за новой порцией для него — а заодно и для меня, потому что мне на тарелку нагадила чайка.

Оборотень — морской дьявол Финни, стоящая в очереди перед нами, повернулась к нам.

— Ну ты и заварил кашу, — сказала она мне.

— В смысле? — не понял я.

— Что так грубо говорил с Эллой. Вот увидишь — у тебя будут неприятности.

— По-моему, Токо и Барри не такие уж и опасные, — пожал плечами я.

— Я имею в виду маму Эллы. Она может серьёзно тебе навредить — и не только тебе.

«О», — подумал я, но, когда хотел уточнить, Финни уже отошла к другому столу.

— Финни права, но надеюсь, Элла не расскажет обо всём матери, — заметил Джаспер, когда мы уселись через три лодки от других. Вид у него был озабоченный.

— Почему? Что в ней такого? — спросил я, прежде чем отправить в рот следующий кусок.

— В воскресенье у нас представление для родителей — ты наверняка её там увидишь. — Джаспера передёрнуло. — Лидия Леннокс. Она крупная шишка в Майами, знакома со всеми важными людьми. И сожрёт такого, как ты, с потрохами, если не будешь осторожен.

Я вскинул брови:

— Ну, если ей так уж нужны проблемы с пищеварением…

— Да ты что! Джеку Кристаллу приходится быть с ней любезным, потому что она пожертвовала изрядную сумму на строительство школы. Но богачи, увы, не всегда хорошие люди.

— Так я и думал, — отозвался я. — Кто она по профессии?

— Адвокат. Она помогает выйти на свободу людям, которым место за решёткой!

— Например? — Мне стало любопытно.

Джаспер подался вперёд и понизил голос:

— Ну, настоящим преступникам. Я мало что об этом знаю. Просто видел как-то по телевизору, как она радостно выходила из зала суда с каким-то негодяем. Благодаря ей его отпустили, хотя он застрелил двух человек!

— Неудивительно, что она богата, — сказал я. — Адвокаты берут несколько тысяч долларов в час.

— У них оплата не почасовая, а поминутная! Элла как-то рассказывала.

— Вау. Если бы я был адвокатом, думаю, десятиминутной консультации в день хватило бы на арендную плату. — Когда мы заговорили об Элле, я вспомнил, что хотел спросить: — Кстати, а почему нет Токо, этого противного аллигатора?

— Ему, Нестору и Элле во втором обличье редко требуется еда, они и в человеческом обличье едят раз в два дня, — улыбнулся Джаспер. Наверное, вспомнил, как я его защитил. — Может, теперь они от меня отстанут!

— Если нет — у них будут проблемы, — буркнул я, отхлебнув лимонада. Если я могу помочь Джасперу, моя сила хоть на что-то годится.

М-да, мы в буквальном смысле сидим в одной лодке — лодке для аутсайдеров. Он единственное сухопутное животное здесь, а я великий запугиватель. Блю даже вздрогнула, когда я попросил её бросить мне солонку.

Когда я пошёл за добавкой, то увидел, что на доске объявлений висит рукописный перечень всех учеников и их вторых обличий. Очень удобно. Опоздавший Крис, оказывается, калифорнийский морской лев. Кроме того, в моём классе учится девочка — электрический угорь. Круто! И рыба-бочка. Что ещё за рыба-бочка?! Может, она и есть тот самый оборотень, который ещё крупнее и опаснее меня?

Ко мне подошла хрупкая девочка почти на голову ниже меня с полной тарелкой маффинов, украшенных маленькими голубыми рыбками. Я не сразу сообразил, чего она хочет. Неужели это для меня?

— Я Юна, староста класса, — представилась она, держась подальше от меня. — Когда в классе появляется новичок, я пеку для него приветственные маффины. Это тебе, приятного аппетита. Хорошо, что ты теперь учишься у нас, Тьяго!

Что-то мне в это не очень верилось. Она так дрожала, что аккуратно сложенные горкой маффины попа дали с тарелки. Благодаря хорошим рефлексам первые два мне удалось поймать — а больше рук у меня не было. Зато у повара с длинными седыми волосами, в сланцах и гавайской рубашке — вылитый хиппи — их было больше. Превратив руки в осьминожьи щупальца, он поймал маффины и снова сложил их горкой. Один он оставил себе в награду за спасение.

— Спасибо, — сказал я Юне и повару. Тот застенчиво улыбнулся, снова превратил щупальца в человеческие руки и пошаркал обратно на кухню. Я вспомнил, какое второе обличье было указано рядом с именем «Юна» на доске, и во мне вдруг пробудилось любопытство: — Очень мило с твой стороны, Юна. Ты, значит, рыба-бочка… А как они выглядят?

Юна покраснела.

— Рыба-бабочка! — поправила она. — Я рыба-бабочка! А у мистера Кристалла ужасный почерк.

— Вот оно что! Прости, я не хотел, я…

— Ну ладно, приятного аппетита, — пожелала мне она и поспешно удалилась.

Ночью я снова плавал в лагуне. Судя по писку и свисту, трое оборотней-дельфинов были поблизости. Потом я различил их в тёмной воде — по ночам я всегда видел лучше других. Они играли во что-то типа невероятно быстрого подводного поло. Может, потому, что я был недалеко от них, я уловил обрывки их мыслей.

Голос Блю:

— Ха, наконец-то мяч у меня, вам его не заполучить, скользкие пыхтуны!

— Справа от тебя, Шари! — крикнул Ной. — Мы её окружим!

Голос Шари:

— Наддай по мячу, Ной, скорее! Просто представь, будто это зад мистера Кристалла.

Ной захихикал:

— Не-е, лучше мистера Гарсии: он мне в прошлый раз плохую оценку влепил — ниже уровня моря.

— Какая разница — действуй, тупоносик!

Брызги и громкие хлопки, потом снова голос Шари:

— Ура, мяч у меня! Попробуйте-ка меня догнать!

Я усмехнулся. Больше всего мне хотелось подплыть к ним и включиться в игру, но я боялся получить от ворот поворот. И почему я, как назло, оборотень-акула?! Пару секунд я мечтал, как здорово было бы плавать с компанией дельфинов, веселиться с ними и прикалываться над другими.

Но это вряд ли возможно.

Вернувшись в хижину, я взял альбом и начал рисовать: дельфина, морского конька, осьминога — в этой странной школе столько сюжетов. Ещё немного — и мне понадобится новая бумага.

Новая жизнь тоже бы не повредила.