Мемуары Ведьмы 3

Кати Беяз, 2020

Леденящие кровь мистические истории являются лишь вершиной айсберга, тогда как основной смысл произведения кроется в диалогах. Именно в них только начинающая понимать устройство мира юная колдунья расспрашивает свою мудрую бабушку о таких бессмертных вопросах, как добро и зло, справедливость и безнаказанность, правда и ложь. Проводя все свободное время на лоне природы и помогая ведической деятельности родовой колдуньи, Кира узнает о единстве всего живого, об истинных человеческих ценностях и о магии собственного сознания. Она уже не ребенок, но всё еще жаждет чудес. Ведь чудо – ни что иное, как неотъемлемый дар каждого из нас…

Максим

Глава 1

— Закрой глаза!

Бабушка зажгла самодельную свечу, а от нее веточку сушеной Дуболистной Магнолии. Душный запах наполнил комнату и мои легкие.

— Представь его очень явно, попробуй вспомнить все детали и воссоздать их в образе Максима.

Я делала, как она говорила. Сначала обрисовалась фигура — широкие прямые плечи, статный торс и спортивные длинные ноги, одетые в дорогие джинсы. Руки в моем воображении он держал в карманах модной дубленки. Светлый свитер с горлом подчеркивал длинную шею, волосы блестели чистотой и, рассыпаясь русыми прядями, падали на его прямой лоб. Выразительные голубые глаза, способные смутить любую девицу, хитро смотрели в упор.

— Видишь? — бабушка отвлекла от рассматривания собственных фантазий.

— Вижу! — уверенно ответила я.

— А теперь посмотри на себя и проследи, как далеко простерлись твои золотые нити…

— Какие еще нити?

— Которыми ты решила повязать бедолагу! — уверенно заявила она.

Несколько секунд и, сосредоточившись, я узрела тонкие струны, запущенные из моего солнечного сплетения прямо к шее парня. Они деликатно, но все же петлями обвились вокруг, периодически сдавливая горло Максима тисками.

— О, боже! — я закрыла лицо руками.

— Увидела, наконец?!

— Да, я схватила его прямо за горло!

— Вот почему бедняга раскашлялся!

Я не верила увиденным фантомам.

— Так, это правда? Я не понимаю! Я его реально сейчас увидела?

— Да, конечно, чему ты так удивлена?

— Даже не знаю, — я постаралась смахнуть видение с глаз. — Мне казалось закрыть глаза и вот так увидеть на расстоянии человека просто невозможно!

— Возможно. Особенно, когда ты к нему успела так крепко привязаться, — улыбнулась бабушка.

— «Привязаться», — повторила я. — Так вот откуда это к нам пришло.

— Хм, возможно и так. Слова иногда больше, чем слова.

Я отвязалась от Максима, и по наставлению бабушки постаралась как можно меньше о нем думать. Получалось это, надо признаться, с большим трудом.

Стоял чудесный воскресный день, и воображение неустанно рисовало сцены нашего долгожданного свидания. Мне виделось, как Максим вдруг появился на нашей дороги. А, может, следующий раз мы случайно пересечемся в городе, когда я решу навестить маму.

— Бабуль, а что если я съезжу в город? — я крепко зацепилась за красивые мечты. — Такая чудесная погода стоит, чего сидеть то взаперти?

— А не надо сидеть взаперти. Одевайся, пойдем в лес!

— В лес? — сморщилась я.

— Пойдем, пойдем… покажу тебе что-то, — подмигнула ведунья.

Мы вышли из дома, взяв с собой всего одну колдовскую свечу и зажигалку. Совершенно черная, со сморщенными красными ягодами — на просвет она казалась самым настоящим атрибутом черной магии.

На улице пахло весенним цветом, смолой от почек и немного соседским навозом. Мы бодрым шагом направились к лесу по проселочной дороге, что разделяла нашу деревню с полем.

Яркое солнце пригрело плечи, расшевелило в отдохнувшей земле молодые побеги и распело суетливых птиц. Мы свернули в лес, вдыхая ароматы первых цветов и трав. Иссиня зеленые сосны заволновались от ветра, обнажив миниатюрные светлые шишки на своих гигантских лапах. Все просыпалось, набиралось сил, света и тепла. Так и моя душа после долгой тоскливой зимы хотела расцвести, обновиться и наполниться любовью.

— Прекрати думать о нем! — уже без шуток, прикрикнула бабушка.

— Да, я не думаю! С чего ты взяла?

Та лишь глубоко вздохнула.

— Ты бы себя видела со стороны… В аурическом свечении…

— Что, прямо так сильно видно? — упрямство сменилась смущением.

— Угу…

— И что меняется в ауре? Как узнать, что человек влюблен?

— Аура головы начинает ярко светиться. Часто лучи простираются в сторону объекта влюбленности, — она прищурилась и вгляделась в мои волосы. — Твои сейчас, к примеру, так и тянутся в сторону города.

— А какой цвет имеет любовь? — полная романтизма я продолжала ее расспрашивать.

— Это не красный и не розовый, как принято считать. Любовь светится ярким белым светом, который в свою очередь по ореолу дает приятный сиреневый. Именно это свечение создает незабываемый блек влюбленных глаз.

Во мне закралась мысль — проверить Максима на влюбленность.

— Научи меня видеть ауру!

— Так, ты умеешь! — уверенно заявила ведунья.

— Нет, бабушка, я не умею, — призналась я.

Часто бывало, бабушка отчего-то приписывала мне умения и качества, которыми я не обладала.

— Все ты умеешь, — наморщилась она, громко причмокнув. — Просто забыла. Что означает в переводе с греческого слово «аура»? Ну, же, вспоминай!

Я всерьез напряглась, ведь если она задавала этот вопрос, то явно когда-то говорила мне на него ответ.

— Эээ, — я старалась, но на ум ничего не приходило.

Внезапно в голове мелькнуло странное словосочетание — «дуновение ветерка».

«Нет, это вряд ли может быть ответом на ее вопрос…», — я вмиг отмела спонтанную мысль.

— Ну же, говори, — потребовала бабушка.

«Была, не была», — подумала я и озвучила прилетевшую из ниоткуда версию.

— Дуновение ветерка… — поджав губы, я была готова к ее насмешкам.

— Правильно, молодец! — внезапно сообщила она.

— Но, как? — я резко к ней обернулась.

— Как, как? Силой мысли! — рассмеялась она. — В эзотерике под аурой подразумевается тонкая невидимая субстанция, истекающая из всего живого. Само по себе понятие пришло к нам из восточной философии, где ауру, истечение тонкой субстанции или тонкой материи, именуют еще эманацией. Так вот, эманация является вполне себе материальным образованием. Она представляет собой облако испарений, или лучше сказать — сублимаций, порождающего тела и окутывающее его. Через эту материю можно посылать мысли, и они обязательно дойдут до адресата. Особенно на столь малых расстояниях, — бабушка широко заулыбалась и похлопала мне по плечу.

— Так это ты послала мне «дуновение ветерка»?

Мы рассмеялись, и бабушка шутливо дунула мне в висок.

— А теперь, когда ты поверила в материальность наших субстанций, посмотрим на живой цветок. Ауpические цвета, которые ты увидишь, будут эманиpовать от его лепестков. Оранжевый оттенок исходит от зеленых листьев и стебля. Также можно увидеть и более отчетливую эфиpную ауpу и даже особое меpцающее свечение — жизненную силу pастений.

Бабушка шагнула по грязным ледяным шапкам на зеленый мох и присела среди елей.

— Иди сюда! — крикнула она.

Я послушалась и, перепрыгнув грязный лед, тот час подскочила к ней. Средь мха белел красивый ровный подснежник, стыдливо наклонив голову к земле.

— Прищурься и смотри на него до тех пор, пока не начнешь видеть оранжевый ореол, — велела бабушка.

Прищурившись, я поняла, что изображение слегка поплыло, создавая вторичное очертание цветка. Сосредоточившись на границе, где изображение сместилось, я вдруг увидела яркий оранжевый контур.

— Я вижу, я вижу! — взволнованно зашептала я.

— Хорошо, — одобрительно кивнула бабушка. — Теперь попробуем на животных.

— Ты думаешь, я смогу? — мне все еще не хватало уверенности в своих силах и видениях.

— Разумеется! Вон, смотри, — бабушка указала на голые кусты, покрытые пухлыми почками. — Видишь птицу?

— Угу, — прищурилась я.

— У тебя не так много времени пока она не улетела.

— Какая у нее должна быть аура?

— А это теперь ты мне расскажешь!

Изображение расплылось, я не моргала. Вскоре птицу окружило небесно-голубое сияние.

— Голубая! — крикнула я, спугнув с куста синицу. — Она голубая!

— Да, — бабушка снова похлопала меня по спине. — Увидеть ауру Максима будет уже не так тяжело…

— Как ты…?

Живя вдали от нее, я уже и забыла, как тяжело было что-то от нее скрыть. Что уж было говорить про такое яркое чувство как любовь. Влюбленные люди защищены мощной энергией любви и одновременно совершенно открыты для чтения мыслей. Их внутреннее состояние подобно шкафу, забитому одеждой — они настолько полны, что не способны закрыться.

— Если уж ты столь успешно начала, можешь теперь просмотреть и свою собственную ауру, — вдруг предложила бабушка. — Это можно сделать на полном солнце, оно как раз позади нас!

— Так, что я должна делать? — я театрально потерла руки.

— Ты можешь просмотреть себя как с внешней стороны, так и с внутренней. Для внешнего просмотра хватит и вытянутой против неба руки. Для просмотра внутреннего, необходимо развернуться к солнцу и определить свет, который появляется перед плотно закрытыми веками.

Я тут же вытянула руку и посмотрела на нее в свете солнца. Вскоре, прищурившись, я смогла различить раздвоенное очертание правой руки. Пространство между двумя контурами заполняла эфиpная ауpа — субстанция подобная бледному дыму, облегающему кожу. Затем я увидела меpцающее свечение, pасшиpяющееся в воздухе. Моргнув, я потеряла фокусировку, но вскоре настроилась снова. Цветное свечение переросло от эфиpной дымки в ярко-желтый ореол.

— Я что, желтая? — моему удивлению не было предела.

— Конечно, желтая еще, — засмеялась бабушка. — Аура обычно имеет цветовые смешения, но руки у тебя совершенно точно желтые. Яркость человеческой ауpы сильно зависит от того, что человек в данный момент чувствует. Если ты чувствуешь себя счастливой и полной жизни, твоя ауpа становится ярче и ее легче наблюдать. Ауру влюбленного человека можно спонтанно увидеть даже без особых практик и способностей.

— Так, я смогу теперь без труда определить, влюблен в меня Макс или нет при встрече?

— Ты сможешь определить, влюблен он или нет. А в кого — это уже другой вопрос.

— Что? — меня словно пронзило током.

— Что, что? Я устала тебе повторять — успокой свои энергии и отпусти бедного парня. Никакой мужик не желает быть схвачен и притянут насильно.

Я насупилась и молча побрела за бабушкой.

Вскоре мы свернули с лесной дороги и значительно продвинулись вглубь леса.

— Ну, все, пришли, — бабушка остановилась на одной из лесных опушек и развела руками.

Вокруг небольшого зеленеющего холма непонятным образом выстроились довольно массивные камни. Кто-то упорядочил их у подножья естественного образования в абсолютно ровный круг.

— Что это? — я присела на корточки и потянулась к ближайшему камню.

— Не трогай! — тут же отозвалась бабушка, и я отдернула руку. — Не мешай вчерашнюю энергию с сегодняшней, пока я не начну ритуал.

— Вчерашнюю? — я растерянно подняла на бабушку глаза. — Это не старинное?

— Старинное? Нет, не думаю… Вчера кто-то колдовал в лесу, Маринка с дочкой слышали.

Я встала в рост и обошла странную находку. В диаметре холм составлял не больше четырех — пяти метров, и у его подножья оказалось ровно тринадцать камней, разнесенных друг от друга на равном расстоянии.

— Бабушка, что это?

— Это Викка! — тут же ответила она, забираясь на холм с единственной свечкой в руке.

— Викка?

— Да, древняя магия Викка, — бабушка принялась щёлкать зажигалкой.

— Это черная магия?

— Хм, — бабушка не торопилась с ответом.

— Белая?

— Я тебе всегда говорила… — начала она.

— Да, я помню! Магия не может быть белой или черной, но таковыми могут быть мысли людей. Так каковы мысли людей магии Викка? — довольно напористо перебила я.

— Сложно сказать… Это очень древняя магия и сочетает в себе как общение с Матерью Природой, так и вполне реальные жертвоприношения. Магия Викка довольно эгоистичное колдовское направление, и ведьмы, владеющие ее знаниями и навыками, неразборчивы в методах для достижения своих целей. Понимаешь?

— Не совсем…

— Викканцы стараются жить и действовать в гармонии с природой, однако они видят не только светящиеся деревья, энергию трав, силу Солнца и Луны. Они так же видят, как змеи забираются в птичьи гнезда и поедают яйца. Если ведьмы Викка видят, как паук кропотливо плетет свою паутину, они не думают о переливающихся на ней каплях росы — они точно знают, для каких целей паук сплел свою сеть. Викканцы не стараются сделать мир лучше, они стараются слиться с ним и стать частью него, каким бы он не был. Подобная философия дает им безграничные возможности в использовании этой силы. А силы в венчике травы и мертвой гадюке, поверь мне, очень разные.

От ее слов по рукам пробежали мурашки.

— Одни из мощнейших ведьминских кланов Британии — последователи древнейшей из версий Викка, — бабушка, наконец, зажгла свечу, которая тут же принялась трещать.

— Так это подобие Стоунхенджа? — заслышав про Британию, я вмиг провела аналогию.

— Ритуальный круг это не обязательно Стоунхендж или Аркаим, но это нечто обязательное для многолюдного колдовского обряда, — бабушка поднесла указательный палец к губам, призвав меня к молчанию.

Свеча потрещала и затихла. Огонек еле колыхался, спасаясь от легких дуновений ветра, но не гас. Бабушка уселась рядом со свечой и закрыла глаза. Я стояла и смотрела на нее, не имея понятия, чем могу пригодиться.

— Подойди к любому из камней и дотронься до него, — вдруг приказала бабушка, не открывая глаз.

Я подошла к тому, что был прямо передо мной и села на корточки.

— Не забудь закрыть глаза, — добавила бабушка, словно подглядывала за мной.

Моя ладонь коснулась белого камня, и я закрыла глаза. Ничего необычного не происходило, пока внезапно перед глазами не возникло выразительное лицо.

— Ты кого-нибудь видишь? — тут же поинтересовалась ведунья.

Мне стало не по себе от ее вопроса, ведь я снова видела перед собой Максима.

«Если скажу ей, она снова отругает меня!» — прикинула я и ответила на вопрос отрицанием.

— Хм, — недоверчиво хмыкнула она. — Иди к другому камню.

Я шагнула вправо и снова присела у камня. Уже без бабушкиных подсказок я закрыла глаза и дотронулась до ритуального камня.

Перед глазами снова проявилось строгое лицо Максима.

— Видишь кого-нибудь? — тут же подала голос бабушка.

— Нет! — вдруг лицо парня растворилось, а ему на смену пришла рыжеволосая невероятной красоты девушка. — Постой, я вижу…

— Кого?

— Девушку. Рыжую девушку. Она хохочет.

— Хм, — бабушка снова недоверчиво хмыкнула и приказала смотреть следующий камень.

Я встала, но, сделав шаг, рухнула на колени. В ту же секунду голову сжало тисками, в глазах потемнело, а к горлу из желудка подбирался поздний завтрак.

— Этого еще не хватало! — послышалось над головой.

Бабушка обхватила руками мою голову и принялась зачитывать заклинание. Пока она читала, я все еще не могла поднять свинцовые веки, перед которыми все еще хохотала незнакомая девушка.

На третье прочтение боль прошла. Тошнота испарилась, а глаза без труда открылись, взглянув теперь на ритуальный круг как на реальную опасность, чем на заморскую забаву.

— Ты как? В порядке? — тревожилась бабушка.

— Да, да, прошло. Но, что это было?

— Одна из ведьм тебя почувствовала, — спокойно пояснила ведунья. — Они не совершали жертвоприношений, так что можно предположить, что опытная ведьма среди них была лишь одна. А здесь, — она указала на соседний камень, — здесь никого не увидела?

Мне стало неловко. Бабушка пыталась во всем разобраться, прося моей помощи, но даже в этих стремлениях я умудрялась обмануть ее.

— Бабуль, я видела Максима! — как на духу призналась я.

— Максима? — та нахмурилась и подошла к соседнему камню. — Тут точно не видела ведьму? — переспросила она. — Ведь если она меня увидит, то будет лихо.

— Нет, нет, тут видела только Макса!

Она нагнулась, закрыла глаза и дотронулась до камня. Несколько секунд спустя она выпрямилась и пошла против часовой стрелки, трогая каждый из камней. Когда бабушка дошла до последнего нетронутого ею булыжника, она выпрямилась и взглянула мне прямо в глаза.

— А тут ты Максима не видела? Сразу рыжую узрела?

— Видела! И тут сперва его видела, просто решила не говорить.

Глаза бабушки округлились, а голова вжалась в плечи.

— И часто ты мне не говоришь о своих видениях на ритуальных процессиях?

— Прости, я просто думала, ты опять скажешь, что я на нем помешалась…

— Никогда не путай колдовство с чувствами! Иначе потеряешь и одно, и другое, — слишком серьезно произнесла она.

Я молчала, снова чувствуя себя глупым ребенком. Только в детстве мне было легче сослаться на возраст и неопытность, сейчас же оправданий подобным выходкам не находилось.

— Бабуль, прости…

Ведунья тут же обняла меня за плечи.

— Ничего, бывает.

Тяжелый камень упал с груди, и, вмиг взбодрившись, я снова поинтересовалась о таинственном монументе.

— Так почему я его видела?

— Кого? Макса? — теперь словно издевалась она.

— Угу.

— Да потому что твой Макс таскал эти булыжники!