Мемуары Ведьмы 3

Кати Беяз, 2020

Леденящие кровь мистические истории являются лишь вершиной айсберга, тогда как основной смысл произведения кроется в диалогах. Именно в них только начинающая понимать устройство мира юная колдунья расспрашивает свою мудрую бабушку о таких бессмертных вопросах, как добро и зло, справедливость и безнаказанность, правда и ложь. Проводя все свободное время на лоне природы и помогая ведической деятельности родовой колдуньи, Кира узнает о единстве всего живого, об истинных человеческих ценностях и о магии собственного сознания. Она уже не ребенок, но всё еще жаждет чудес. Ведь чудо – ни что иное, как неотъемлемый дар каждого из нас…

Глава 3

Я открыла глаза. На улице светало. Бабушка уже копошилась в погребе, а на плите закипал чайник. Засунув ноги в меховые тапки, я набросила теплую кофту и побежала его выключать.

— Уже проснулась? — бабушкина голова показалась из погреба.

— Не мудрено! Такие страхи после твоей полыни приснились… — с ноткой упрека произнесла я.

Ведунья улыбнулась и снова скрылась под полом.

— В делах с мертвыми не следует рассчитывать на красоту и цветение, — раздалось через мгновенье.

— Угу, — я заварила чай из лепестков подсолнуха и плодов барбариса.

— Так, что тебе снилось? — бабушка подала из погреба корзинку с сухими травами, после чего поднялась сама.

— Ульяна снилась, — без эмоций ответила я, ведь ожидала увидеть совсем не Ульяну.

— Институтская подруга?

— Ну, не подруга, так… Познакомились на кухне на днях. В ее комнате, бабуль, все постоянно болеют. И, кажется, я увидела во сне почему!

Мой рассказ бабушку озадачил.

— Ульяна, значит — задумчиво протянула бабушка. — Она тебя видела?

Этот вопрос оказался неожиданным.

— Меня? — я обернулась и с опаской посмотрела ей в глаза. — Как она могла меня увидеть?

— Судя по всему, ты была где-то на нижних уровнях астрала, а это территория мертвых. Они ориентируются там гораздо лучше живых.

От ее слов меня передернуло.

— Нет, бабушка, я не думаю, что она меня видела… Так что нам с ней делать? — разволновалась я. — Оживлять?

— Оживлять? — резко обернулась бабушка. — Кого? Мёртвого?

Возмущению ведуньи не было предела. На что я лишь пожала плечами.

— Все, что мы можем… Что в наших силах, так это научить ее правильно питаться. Что и тебе не мешало бы сделать, — с этими словами бабушка принесла с кухни тарелку, полную горячих оладий. — Исхудала совсем!

Они неизменно напоминали мне о детстве, проведенном здесь. О беззаботных рассветах, о чувстве полной защищенности под покровительством всезнающей ведуньи.

Солнце протянуло в комнату свои яркие косые лучи, и бабушка поставила в них миску с травяным настоем.

— Дадим настояться, и отнесешь Анатолию, а заодно и машину покажешь.

— А что, он приболел?

— Жаловался на спину. Работа не из легких — днями под машинами ковыряться.

— Ну, да… Но он молодец, такие очереди к нему всегда.

— Конечно, ведь человек на своем месте.

Я вдруг задумалась.

— Бабуль, ты всегда говоришь, что если заниматься любимым делом, то от этого энергии и здоровья лишь прибавляется. Почему тогда такие люди, как дядь Толя, болеют?

— Ну, дорогая, тебе словно снова десять лет! — заулыбалась она. — Тело, не бессмертный дух! Когда оно устало, ему нужен отдых. Когда переволновалось — нужен покой. Наше тело зависит от пищи, ему все еще нужен ежедневный сон. Это, по сути, такая же машина, которые Анатолий у себя во дворе чинит.

Я натянула старые спортивные штаны, бабушкин изрядно вытянутый свитер, спустила гармошкой пестрые шерстяные носки и сунула ноги в галоши. Я не была модницей, но так как я одевалась в деревне, могло по-настоящему шокировать моих институтских приятельниц. Что ж, мне так хотелось! И, каждый раз приезжая к бабушке, я будто мазохист, выбирала самые поношенные вещи, в которых сохранилось максимум воспоминаний. В них осталось то, что они пережили на мне, а точнее — с десяток самых невероятных приключений. То, что вовсе не натягивалось, я заменяла старыми бабушкиными вещами, излучающими целое море энергии.

Водрузив низкую корзинку с банками на переднее сидение, я попытала счастье завести мотор, который, впрочем, снова не завелся. Обняв корзинку, я пошагала по сельской дороге, что заняла около пятнадцати минут неспешной ходьбы.

За высоким забором кипела работа. Стук по металлу сменился жужжанием сварочного аппарата. Я постучала, но стук растворился в обширном диапазоне дворового шума. Прождав довольно долго пока в работе дяди Толи не появилась пауза, я, наконец, постучала громче и настойчивей. Кто-то отложил инструменты и, шоркая по асфальту резиновыми сапогами, направился к воротам. Замок звучно щелкнул, ворота заскрипели, и передо мной возник высокий парень в рабочей одежде и огромными сварочными варежками в руках.

Его короткие темные волосы неподвижным козырьком застыли над чумазым лбом, а от природы ровные брови отчего-то состроились домиком. Тонкие губы игриво съехали вбок, изображая надменную ухмылку под слегка вздернутым носом. И лишь голубые глаза заставили меня робеть своим уникальным цветом — он казался в разы ярче всего, что находилось вокруг.

Парень молчал, нагло улыбался и без малейшего стеснения меня разглядывал. Если он приехал из города, то ему было на что посмотреть — о своем внешнем виде, я не сильно заботилась на просторах родной деревни. Я не припоминала, чтоб расчёсывала этим утром свои пшеничные волосы, которые были небрежно завязаны старой резинкой. И как бы сильно не были вытянуты мои штаны, они все равно на целую ладонь были выше пестрых вязаных носков. Мы могли бы молчать вечно, пока из дома не донесся крик тети Оли.

— Максим, кто там?

«Максим…» — кто-то продублировал в моей голове.

— Я не знаю, — крикнул он в ответ, — какая-то беженка! — добавил парень, глядя мне в глаза и все шире расплываясь в улыбке.

«Ямочки, у него на щеках ямочки…» — в голове кто-то снова совершенно бесстыдно комментировал происходящее.

— Я к дяде Толе! — пришлось внести свою лепту.

— Он и тебе дядя? — его брови взлетели к застывшему козырьку засаленных волос.

— Он друг семьи, — отрезала я.

— Фух, у нее есть семья, — Максим передавал новости тете Оле, что, укутавшись в теплый халат, подбегала к воротам.

— Шутник мне нашелся! — хозяйка дома шлепнула племянника по спине. — Здравствуй, Кира, заходи. Толик совсем слег…

Я бросила на парня косой взгляд и прошла за тетей Олей в дом. Ее муж и вправду лежал на разложенном диване, шевеля лишь руками и с опаской вертя шеей.

— Что, так все плохо? — спросила я с порога.

— Ох, да, дочка. Что там Валюша передала? — простонал он.

— Настой от радикулита, — я выставила банки на стол. — Но ведь может быть и грыжа! А может вообще пиелонефрит… В сырой яме сидите сутра до ночи. Вы б к врачу сначала, а?

— Ну, вот если Валино зелье не поможет, то к врачу пойду, обещаю, — заулыбался он моей заботе.

— Это не зелье, — он развеселил меня таким сравнением. — Это жидкость для компрессов!

— Ее греть надо? — тут же засуетилась тетя Оля, неся махровое полотенце.

— Сейчас не надо, банки еще горячие. А, когда остынут, тогда и погреете. Но не до кипения! — указательный палец непроизвольно взмыл ввысь и я им, шутя, погрозила.

Из угла раздался смешок. Там оказался Максим. Он закрыл рот рукой, стараясь сдержать приступ смеха. Я нахмурилась и показательно отвернулась.

— Дядь Толь, только ведь это…

— Что? — дернулся он.

— У меня машина не заводится!

— Машина? — донеслось из угла, на который я принципиально теперь не обращала внимания.

— Мне в понедельник в институт надо, а тут такая напасть…

— В институт? — словно попугай повторял Максим.

— Да, вон, — дядя Толя поднял довольно длинную руку с крупной ладонью и указал ей в угол. — Племянник мой посмотрит. Он уже лучше меня разбирается.

— Ну, не лучше, — парень скромно зачесал затылок.

— Машина у бабушкиного дома осталась. Я думала приехать, но моя копейка снова не завелась.

— Не переживай, он придет посмотреть, — заверил дядя Толя. — Через сколько зайдёшь? — он тут же обратился к парню.

Тот зачесал лоб грязной ладонью и, кинув яркий взгляд, игриво произнес:

— Через полчасика!

Я кивнула, попрощалась с хозяевами и вышла из дома.

— Постой! — раздалось вслед. — Я Максим.

Он протянул мне измазанную мазутом руку, которую я не торопилась жать.

— Кира, — ответила я, приветливо помахав вместо рукопожатия.

Парень заулыбался, снова пробежав по мне взглядом.

— Скоро буду, — он направился к яме, над которой стоял чей-то москвич, и, не оборачиваясь, спрыгнул в нее.

Я вышла за ворота и лишь тогда ощутила, как бешено заколотилось сердце.

«Самые судьбоносные встречи случаются именно тогда, когда мы меньше всего к ним готовы…» — предательски всплыли в голове слова бабушки.

Вбежав в дом, я скинула галоши и подлетела к зеркалу.

— Что с тобой? — обомлела бабушка, наблюдая, как я второпях расчесываю спутанные волосы.

— Там этот… Ну, придет сюда машину мою смотреть… — отчего-то я потеряла способность внятно изъясняться.

— Максимка что ли?

— Угу, — я завязала тугой хвост и принялась пудрить лицо.

— Я так и знала, — послышалось из кухни.

— Что ты знала? — я подлетела к шкафу, стягивая с себя вытянутый свитер.

Бабушка молчала. А потом внезапно заявила:

— Вон, пришел. Ходит вокруг машины.

— Как уже? Так полчаса еще не прошло! — я уже спешно натягивала джинсы вместо вытянутых треников.

— Для него видимо прошло, — не удержалась от комментариев бабушка, наблюдая за парнем из окна кухни.

Я снова сунула ноги в галоши и выбежала на улицу. Завидев меня, Максим довольно мило улыбнулся. Но вскоре, рассмотрев мою одежду, напряженно спросил:

— Уже уезжаешь?

— В понедельник рано утром, перед парами, — я подала Максиму ключи.

Он открыл автомобиль и потянул рычаг, что открывал капот.

— Ну, что там?

Я изрядно нервничала, предпочитая говорить о чем угодно, лишь бы не молчать.

— Погоди, — засмеялся он, — я только капот открыл! Хотя вот, — он указал куда-то вбок на черную коробку, — клеммы окислились. Смотри, какие наросты!

— Что делать надо? Много времени займёт? — по‐хозяйски интересовалась я.

— Нет, почистить их и все. Максимум десять минут.

Думаю, мое лицо выдало разочарование столь быстрому решению проблемы, потому как вскоре Максим добавил:

— Но если работать с кружкой горячего чая, то займет дольше.

Я расплылась в улыбке и зашагала домой. Я засмотрелась в окно на статного парня, пока чайник не переполнился, и из него не потекла вода.

— Если ты все-таки соберешься поставить его на плиту, можешь заварить гостью чай от простуды, — раздалось бабушкино наставление. — Что-то он носом нехорошо шмыгает.

— Никаких чаев от простуды! Хватит! — отрезала я. — У нас есть нормальный чай?

— Ты имеешь в виду сухие листки Китайской Камелии?

— Да! — выдохнула я. — Обычный чай!

— Где-то был у дедушки, — она снова погрузилась в свой карточный расклад.

Я заварила «байховый чай» — так было написано на коробке, добавила лимон и выскочила с кружками на улицу.

— Смотри, тут я зачистил, но аккумулятор лучше поменять. Окисляется он от влаги, и после зимы это совершенно обычная картина. Не хотелось бы, чтоб ты где-то застряла по дороге из города в деревню.

— Спасибо, — я протянула Максиму чай. — Со стипендии куплю.

— Я буду завтра на рынке автозапчастей, могу посмотреть, — тут же предложил парень.

— Ты не учишься в институте? — совершенно бестактно спросила я.

Парень совсем не смутился моему вопросу и коротко ответил:

— Нет! А ты в медицинском, так?

— Ага, — закивала я, — на фармацевта.

— С чаем все в порядке? — покосился он на жидкость в кружке. — А то дядька рассказывал, в этом доме живет ведунья.

— Она предлагала заварить тебе любовное зелье, но я ее отговорила.

Максим поперхнулся и удивленно глянул мне в глаза. Я не смогла долго держаться и вскоре громко расхохоталась. Максим облегчённо заулыбался, но все же странно покосился на дом.

— А ты? Чем ты занимаешься? В смысле кроме помощи дяде Толе.

— Сейчас мы с мамой заняты переездом. Я еще не думал о поступлении в институт. Через пару лет, возможно, буду к этому шагу готов.

— Через пару лет? — нахмурилась я.

Максим отпил чай и кивнул. Я не хотела грузить нового знакомого расспросами. Однако, лишенный амбиций план на будущее, судя по всему далеко не глупого парня, немного огорчал.

— Спасибо за чай, Кира. Мне надо идти. Есть срочные работы, а дядя слег. Впрочем, ты сама все видела. Был рад знакомству, — он поставил пустую кружку на капот и снова протянул чумазую руку, которую я на этот раз пожала.

Рука оказалась вовсе не грубая, а кожа и ногти даже вполне ухоженные, что весьма удивило.

Он пошагал по дороге, а я все смотрела ему вслед.

— Максим! — вдруг крикнула я, и он тут же обернулся. — Но ты ее даже не проверил! — я указала на машину. — Что, если опять не заведется?

Он заулыбался и посмотрел под ноги.

— Заезжай вечером! — он не мог скрыть довольную улыбку. — Покатаемся, проверим!

Я кивнула и смущенно заулыбалась в ответ.

— Ты что так расцвела? — бабушка решила позадавать глупые вопросы, как только я появилась на пороге.

— Не знаю, — отрешенно кинула я. — Бабуль, а ты что-нибудь знаешь об их семье?

— Чьей семье? Максимки?

— Угу, — я тщетно старалась скрыть интерес.

— Я знаю, что брат Анатолия — сам Валерий Дылов. Максим, видать, его сын.

— И кто такой этот Валерий Дылов?

— Футбольный тренер.

— Ммм…

— Уже пять лет как живет в Англии, работает по контракту.

Я резко повернулась к бабушке.

— Он переезжает в Англию? — моему возмущению не было предела.

— Ну, таких подробностей я не знаю. Но Анатолий говорил, Валера уехал туда с семьей.

— Значит, они решили там осесть.

— С чего ты взяла?

— Приехал с матерью, продает квартиру, занимается переездом, — передала я рассказ парня. — Ну, почему? — я закрыла лицо руками. — Почему, как только мне кто-то нравится, судьба тут же вырывает его из моих рук?

— Какая интересная формулировка… — бабушка демонстрировала равнодушие к моей трагедии.

В расстроенных чувствах я села на любимую кушетку и взглянула в окно. По голубому небу проплывала целая флотилия кучевых облаков. Временами выглядывало яркое солнце, пригревая землю и выманивая молодую траву. Прекрасная пора для первой любви, свиданий и романтических грез.

— И что там у тебя выходит по раскладу? — я снова заговорила с бесчувственной бабушкой.

— Похоже, что судьба всучила тебе в руки Максимку, а не отняла его. Не великий шанс был вам встретиться, но это произошло.

Я не верила своим ушам. Всего два предложения вновь наполнили меня надеждой и вдохнули аромат жизни. Закрыв ладонями лицо, я попыталась скрыть от бабушки свое радостное волнение.

— Но ты все же возьми вечером ему отвар от простуды, не хватало, чтоб еще и он слег с дядькой на пару.

— Возьму, возьму! А откуда ты…?

В воздухе повисло молчание, но вскоре комната наполнилась смехом.

Мне совсем не хотелось думать о мертвеце, и о том, чем его кормить, но вскоре бабушка настойчиво напомнила мне об Ульяне.

— Ты должна будешь снова выйти в мир мертвых и, находясь в нем, заманить мертвеца на кладбище, — таков был ее блестящий план.

Я ела яблочный пирог, когда от ее слов рука камнем застыла в воздухе.

— Что?

— Ты должна будешь…

— Да, да, я слышала. Но тебе не кажется, что это уже слишком?

— Слишком для чего?

— Ну не знаю, — замялась я. — Для решения чужой проблемы.

— Хм, — бабушка изобразила фирменный прищур. — Ты обязана помочь Ульяне, а не разделять проблемы на «свои» и «чужие».

— Теперь я обязана? — моему возмущению не было предела.

— Разве непонятно что она просто не знает, как ей жить в этом мире? Она, каждый раз, заводя друзей, будет испивать их силы. Пока друзей много, это не смертельно. Но если вдруг судьба вынудит пить кого-то одного, то это вполне может привести к серьезному заболеванию и даже смерти! Как бы ты не боялась спускаться в мир мертвых — согласна, не самое приятное место — это необходимо сделать сейчас, чтоб предупредить трагедии в жизни девушки, — ведунья тяжело вздохнула. — Только представь, если все, кому она посвятит свою жизнь, вдруг начнут один за другим умирать?!