Смотри, как тебя оплакивают

Катерина Келлар (2024)

Его прозвали «сжигателем». Небольшой городок Уилмингтон был потрясен чередой страшных смертей молодых девушек. Родители старались уберечь своих дочерей, запирая их под домашний арест, что совсем не входило в планы юной души, которая стремилась к свободе и первой любви. Отчаянная Мэри Уоллес сбегает из дома поздним вечером, который заканчивается для нее заточением в темном и сыром подвале. Дни кажутся вечностью, в голове Мэри проскальзывают страшные мысли, а похититель, кажется, не торопится заканчивать со своей жертвой. Что ему нужно? Почему каждый день становится психологической пыткой? И почему он просит ее думать и вспоминать о близких? Обложка сделана с помощью нейрости Leonardo.Ai

Глава 6. Я была напугана

Эта ночь была тяжелой. Точнее, я не могу быть уверена, что прошла ночь. Мало того, что я не знала, зачем я здесь, я даже не знала, сколько времени прошло с момента моего похищения. Как только я начинала дремать, меня будили страшные сны. Бесчисленное количество раз в них я умирала, словно застряла в адском дне сурка.

После очередного сна, где меня сжигали заживо, я вытаращила глаза и хватала ртом воздух, словно рыба, выброшенная на сушу.

Я знала, что должна желать не видеть своего похитителя и оттягивать момент его действий, но, как оказалось, ожидание куда хуже этого. Оно сводит с ума, заставляет то и дело представлять себе момент смерти. Шатает и ломает психику. Словно это и есть орудие пыток — ждать…

«И как там мои родители? Сейчас они, наверное, как и я, страдают от гнета неведения.»

Может, цель моего мучителя — сломленные личности? Но, с другой стороны, тогда бы он устроил мне более эмоциональные качели.

Мне хотелось кричать, чтобы вызвать его на разговор и, наконец, узнать, в чем состоит его сумасшедший план, возмущаясь и обзывая его всевозможными словами. Но я не могла позволить себе такой глупой дерзости. Так что эта смелая картина оставалась лишь в моей голове.

Я поползла на четвереньках к миске с водой. Я даже не осознавала, почему мне не особо хочется вставать. Но такое ощущение, что этот низкий потолок давил на меня, и чем ниже и тише была я, тем безопаснее было мое нахождение здесь.

Я приподняла миску и аккуратно отхлебнула несколько глотков, словно пью чай из огромной пиалы. А после протерла лицо и шею, оставляя небольшое количество воды. Мне ужасно хотелось принять душ и смыть с себя все эти дни. Весь пот и мочу.

Вскоре я стала ощущать голод, именно сосущее под ложечкой чувство. Живот предательски громко заурчал.

И будто услышав этот звук, через десять минут мой похититель вновь спустился с подносом. На нем стоял стеклянный граненный стакан с компотом и гречневая каша. Пустая, без мяса или подливки.

— Ешь, — произнес он, протягивая мне ложку.

Сегодня он выглядел куда опрятнее. Даже помыл голову и зачесал темные волосы в сторону.

Гречка была абсолютно безвкусной. Он даже не посолил ее. И, наверное, специально.

— Ну как? Вкусно? — спросил он с издевкой.

— Безвкусно, — произнесла я, прожевав. — Но съедобно.

— Хм…Я смотрю ты не особо любишь врать. Могла бы польстить.

— Зачем? Вряд ли какая то лесть заставит тебя изменить свои планы, — я говорила спокойно. Старалась не выдавать в голосе неуверенности.

— Ты умна для юной особы…Мэ-э-эри Уоллес.

Мои глаза раскрылись от удивления, а ложка с грохотом упала на поднос. Хоть я и подозревала, что он знает мое имя, но, когда он протянул его с мерзкой ухмылкой, мне стало не по себе.

— Т-ты…преследовал меня? — пришло осознание, а голос предательски дрогнул.

— Выглядывал, так скажем, — усмехнулся он, забирая поднос. Поставив его на ящики с инструментами, он отвернулся ко мне спиной и, нервно постукивая пальцами по дереву, произнес:

— Мэри Уоллес. Проживает со своей семьей на Пайн Стрит. Брат, отец, мать…Увлекается писательством, мечтает стать новой Джоан Роулинг. Ха…Подрабатывает в местной библиотеке. В общем, вся такая невинная овечка, — выплюнул он язвительным тоном. — Ничего же не забыл?

Отложив тарелку с кашей на комод, он направился к выходу, но вдруг остановился в пол оборота и, выждав с пол минуты, произнес эти пробирающие до костей слова:

— Ах да…Самое главное. Родилась 8 го мая 2002 года…А 28 го сентября 2023 года…Умерла.

И усмехнувшись, просто ушел, оставив меня наедине с этими немыми стенами, которые не могли ответить мне на вопросы. С минуту, я просто переваривала все его слова. И когда ко мне пришло осознание подлинного их смысла, я стала прикидывать какое сегодня число. По моим подсчетам было 23 сентября.

— Я что…Умру через 5 дней?! — вырвалось из моего рта довольно громко.

Мне показалось, что мое тело отделилось от меня. Я смотрела на все под другим углом, словно была в какой-то прострации.

Недаром психологи выделяют пять стадий принятия. Первую, а то есть отрицание, я, кажется, уже прошла. Второй стадией выступал гнев, и я жаждала самой убить его. Я подбежала к ящику с инструментами и схватила одну из примеченных ранее отверток с мыслью, как вонзаю ее прямо в его шею. И кроме злости на него, у меня была огромная ярость ко всему миру. К матери за то, что она сама была чрезмерно осторожной и этим самым заставила меня стать абсолютно другой. К брату, который и познакомил меня со Стью, из-за которого я сбежала в ту роковую ночь. К самому Стью, который не настоял на том, чтобы проводить меня. Я винила всех, кроме себя.

Когда в ход пошли торги, я все же оставила отвертку возле, предполагая, что она пригодится мне, но твердо решила не действовать опрометчиво.

В депрессии я пробыла больше всего. Теперь я испытывала не только злость, но и жалость и грусть. Они сменяли друг друга каждую минуту.

А вот принятие, наверное, так и не настало. Видимо, все начиналось с гнева по второму кругу, пока я не уснула, обхватив руками свои колени.