Смотри, как тебя оплакивают

Катерина Келлар (2024)

Его прозвали «сжигателем». Небольшой городок Уилмингтон был потрясен чередой страшных смертей молодых девушек. Родители старались уберечь своих дочерей, запирая их под домашний арест, что совсем не входило в планы юной души, которая стремилась к свободе и первой любви. Отчаянная Мэри Уоллес сбегает из дома поздним вечером, который заканчивается для нее заточением в темном и сыром подвале. Дни кажутся вечностью, в голове Мэри проскальзывают страшные мысли, а похититель, кажется, не торопится заканчивать со своей жертвой. Что ему нужно? Почему каждый день становится психологической пыткой? И почему он просит ее думать и вспоминать о близких? Обложка сделана с помощью нейрости Leonardo.Ai

Глава 2.Я была глупой

Я возвращалась по Пайн стрит, абсолютно не переживая о том, что время близится к двум часам ночи. Фонари пусть и скудно, но все же освещали эту улицу, застланную опавшими листьями. Слабый ветер поднимал их и тут же опускал.

Я любила раннюю осень и особенно любила в это время года погружаться с головой в новое увлечение. И обычно это были старшекурсники, такие как Стью.

Так что сейчас все мои мысли занимало воспоминание о сегодняшнем вечере — долгожданном поцелуе у костра под гитарные мотивы. И то, что Стью не проводил меня, я списала на его самодовольство. Ведь спросив меня один раз, в который я ради приличия отказала, он уселся обратно в походное кресло.

«Ничего…Здесь же всего квартал, а ему явно хотелось остаться там…», — глупо рассуждала я.

На самом деле я никогда не была предусмотрительной. И сбегала, потому что наивно полагала, что не подхожу под цели маньяка, а может, и назло маме. Мне казалось, что она превратила меня в полную свою противоположность, хотя, наоборот, должна была привить боязнь ко всему.

Все жертвы еще не достигали совершеннолетия, а я все же уже была на втором курсе университета. То есть была взрослой девочкой. Да и вообще, не считала, что такое может произойти со мной. Ведь до этого я лишь слышала сводки новостей, и такие зверства не касались моих родных.

«Раз не мое и не близко — меня это не касается», — так я размышляла. И, кажется, поплатилась за свое легкомыслие и эгоизм.

Через парочку домов я бы вернулась в свой, взбираясь по заранее подготовленной лесенке. Рухнула бы в кровать и уснула, вспоминая о Стью. А на следующий или через день я бы снова сбежала в его объятия.

Но рука, которая закрыла мне рот и глаза, изменила мои планы, как и всю мою жизнь.

Я даже не успела осознать произошедшее. Я ощутила странный привкус во рту, и все вокруг кануло в мрак…

Открыв глаза, я пыталась разглядеть предметы, но все они расплывались, превращаясь в один. Я тряхнула головой, часто моргая, пытаясь обновить мутную картинку перед глазами. Пульсирующая боль отдавала в виски.

Спустя пару минут мне удалось различить вещи, чтобы понимать, где я нахожусь. Это был, во всей видимости, подвал частного дома. Деревянные и ветхие полы, несколько полок с раскиданными бутылками, парочка коробок, а также яркий запах сырости вперемешку с чистящими средствами.

Мои руки были заведены назад и туго связаны тонкой плетеной веревкой, не давая возможности даже провернуть их. И я чувствовала на своем предплечье ноющую боль. Вероятно, там была рана, но увидеть, какая именно, я не могла.

Первая моя мысль была смешной, неуместной и очень наивной. Мне казалось, что моя слишком тревожная мама решила проучить невоспитанную и дерзкую дочь, схватив ее по пути к дому, и напугать с помощью какого-нибудь знакомого. Да так, чтобы я насовсем забыла, что такое прогулки, и боялась, как и она, каждого шороха. Но я понимала, что мама бы не стала так изводить и калечить психику своего ребенка. Так что пришлось признать, что я попала в ловушку недавно провозглашенного убийцы.

— Это…он? — произнесла я еле слышно.

Сложно в полной мере описать чувства, что я испытала.

Страх? Одного этого слова недостаточно. Трепещущее сердце первым выдало жуткую тревогу. Грудную клетку сдавило так, что становилось трудно дышать. Словно невидимые объятия сжали меня в крепких тисках, а на шее появилась петля, которую медленно затягивали. Задрожали губы, и глаза застилали слезы, искажая все вокруг. Я испытывала раздирающий душу ужас и гнетущее ожидание.

Но самым пагубным из всех чувств была надежда. Я наивно ждала, что за мной придут с минуты на минуту. Что сюда ворвется полиция, и офицер развяжет и успокоит меня, как это было в многочисленных фильмах, которые я так любила смотреть.

Но когда я услышала, как ключ в двери проворачивается, я впала в ступор. В некое заторможенное состояние, когда мозг и тело еще не поняли, что нужно делать.

А вот скрип деревянных половиц, по которым нарочно медленно спускался мой похититель, все же заставил меня забиться в угол.

Чего я ожидала? Что он не заметит меня в тени этой комнаты? Глупость…Но, видимо, сработал мой инстинкт самосохранения.

Мерзкий голос стал насмехаться сквозь плотную ткань. Он показался мне еще молодым мужчиной, быть может, лет тридцати пяти. На нем были джинсы и толстовка, на первый взгляд чистые и даже не потрепанные. Телосложение не сильно крепким, а рост чуть выше среднего. Даже находясь в стрессовой ситуации, мой мозг сразу же прикидывал, смогу ли я его одолеть.

«Почему он надел медицинскую маску? А вдруг не собирается убивать? Ведь если я увижу его лицо, у меня не будет шанса?»

Эти мысли, дарящие повторную глупую надежду, сразу промелькнули в моей голове. И я, не зная зачем, выползла на свет, словно мошка.

Он перестал смеяться, но его щелевидные глаза выдавали удовлетворение.

— Зачем вышла? Хотела же спрятаться, — усмехнулся он, засунув руки в передний карман толстовки.

— Я… — Мой голос не был похож на привычный. Он был настолько тонким, что я даже запнулась. — Я не хочу умирать, — выдавила я из себя искренние слова, но без явной мольбы. А он в ответ выдал истеричный смешок.

— Нашла чем удивить. Никто этого не хочет.

— Вы…хотите…убить меня?

И вновь странная насмешка.

— А ты что думаешь?

«Его смешит все это? Чего он ждет? Что его не будут бояться? Или, наоборот, безукоризненного послушания?», — спросил мой внутренний голос.

Благодаря маме я изучила сотни книг про психические расстройства. Мне казалось, что у нее совсем тяжелая форма ОКР¹. Также я ознакомилась с множеством книг про мышление убийцы, ведь планировала писать детектива, я была начинающим писателем.

И когда я сталкивалась с психопатом лицом к лицу, это было лишь в моем выдуманном мире. И там я знала, что ожидать от маньяка. А здесь…В реальном мире у каждого своя уникальная история, как им кажется, оправдывающая их страшные деяния. И его истории я не знала…

— Так что… — собралась с мыслями я. — Что вам нужно?

— Почему ты не бьешься в истерике? — сузив глаза и наклонив механически голову в бок, спросил он.

— Ч-что?

— Я хочу…увидеть твои страдания, — говорил он размеренно и надменно. Его голос был на удивление приятным. Без хрипотцы или дефектов речи.

— Что вы имеете ввиду?

— Пережди эту ночь здесь с мыслями о все-е-их своих близких.

Он подошел к деревянному комоду и грубым рывком открыл первый ящик. Достав оттуда глубокую металлическую миску, он налил в нее воды из пятилитровой бутылки, что стояла возле.

Присев на корточки, он поставил миску передо мной на пол.

— А это…Если вдруг замучает жажда.

Он осматривал меня, словно зверушку в зоопарке, изучая с головы до ног. Но, к счастью, я не заметила в его взгляде какой-то похоти.

Я даже не двигалась и старалась не показывать своей дрожи. Мне не хотелось этим подпитывать его желание.

Он громко цокнул и ушел, поднимаясь по лестнице с тем же скрипом. А я лишь смотрела на миску с водой, обдумывая его странные слова.

«Что он имел в виду, говоря о моих близких? Он что, собирается причинить им вред?!»

Поток мыслей обрушился на меня головной болью, отдающей все также в виски.

Вскоре я стала прикрывать глаза от усталости и постепенно проваливалась в сон. Наверное, организм устал бороться со стрессом и решил перезагрузиться. Только вот «перезагрузка» не решила бы мою проблему, как, например, в случае с компьютером или айфоном.А жаль…

Примечания

1

Обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР) — психическое нарушение, при котором человек страдает от навязчивых мыслей и вызываемых ими страхов.