Механическая принцесса

Кассандра Клэр, 2013

Англия, Лондон, викторианская эпоха. Получив письмо от пропавшего брата, Тесс Грей приезжает в Англию. Оказавшись в Лондоне, она обнаруживает Нижний мир, по улицам которого бродят вампиры, могущественные чародеи и оборотни. Письмо брата оказывается ловушкой, и Тесс попадает в беду. Спастись ей помогают Сумеречные охотники, но тучи снова сгущаются. Целая армия безжалостных роботов создана, чтобы уничтожить Охотников. Таинственный Магистр мечтает заполучить Тесс, ведь она – недостающий элемент темного плана. Уилл и Джем готовы на все ради ее спасения…

5

Разделенное сердце

Обыскал меня Бог со вниманьем,

В каждой жилке и до основанья,

Но большой глубины не нашел:

Весь я полон любовным желаньем.

— Элджернон Чарльз Суинберн, «Хвала Венере»

Кому: Членам Совета

От: Джошуа Вейланда, консула

Джентльмены, мне тяжело писать вам это письмо. Многие из вас не первый год знают меня, и многими я руководил, занимая должность консула. Я полагаю, что хорошо справлялся со своими обязанностями и прилагал все силы для служения Ангелу. Однако человеку свойственно ошибаться, и я считаю, что совершил ошибку, назначив Шарлотту Бранвелл главой лондонского Института.

Поставив ее на эту должность, я полагал, что она пойдет по стопам своего отца и станет прекрасным руководителем, покорным воле Конклава. Я также полагал, что ее муж будет сдерживать ее естественную женскую импульсивность и безрассудность. К сожалению, все вышло иначе. Генри Бранвеллу не хватает силы характера, чтобы противостоять жене, поэтому она со свойственным женщинам легкомыслием забывает о покорности. Только позавчера я узнал, что Шарлотта распорядилась вернуть шпионку Джессамину Лавлейс в Институт, как только ту выпустят из Безмолвного Города, несмотря на мое настоятельное требование отправить предательницу в Идрис. Я также имею основания подозревать, что миссис Бранвелл общается с потенциальными врагами нефилимов, которые могут даже оказаться союзниками Мортмейна, например с оборотнем Вулси Скоттом.

Совет не служит консулу, но консул служит Совету. Я — символ власти Совета и Конклава. Стоит непокорности подорвать мой авторитет, как подрывается и авторитет всех нас. Лучше назначить моим преемником исполнительного мальчика вроде моего племянника, который еще не получил возможности проявить себя, чем человека, который уже показал себя не с лучшей стороны.

Во имя Ангела,консул Джошуа Вейланд

Уилл погрузился в воспоминания.

Несколько месяцев назад дождь барабанил в окна спальни Джема и капли ползли по стеклу, оставляя после себя прозрачные дорожки.

— И это все? — спросил Джем. — Это вся правда?

Он сидел за столом, подогнув под себя одну ногу, и казался очень юным. Когда Уилл зашел к нему в комнату и без предисловий объявил, что больше не может притворяться и должен сейчас же сделать признание, Джем играл на скрипке.

Мелодия Баха прервалась, и Джем прислонил скрипку к стулу, где она теперь и стояла. Уилл вышагивал по комнате и на ходу говорил, говорил, говорил, пока не кончились слова, а Джем все это время не сводил с него тревожного взгляда своих серебристых глаз.

— Это вся правда, — наконец сказал Уилл. — И я пойму, если теперь ты меня возненавидишь. Я не смогу винить тебя.

Последовала долгая пауза. Джем внимательно смотрел на друга, и в глазах его полыхало серебристое пламя.

— Я никогда не возненавижу тебя, Уильям.

В животе Уилла похолодело, когда он мысленно увидел перед собой другое лицо, ощутил на себе взгляд серьезных голубовато-серых глаз. «Я пыталась ненавидеть тебя, Уилл, — призналась она, — но у меня ничего не выходит». И сейчас Уилл с болью осознал, что сказал Джему не «всю правду». Было еще кое-что. Была его любовь к Тесс. Но эту ношу он должен нести сам, нельзя перекладывать ее на плечи друга. Ради счастья Джема это нужно было сохранить в тайне.

— Я заслуживаю ненависти, — дрогнувшим голосом произнес Уилл. — Я подверг тебя опасности. Я верил, что на мне лежит проклятие и что всякий, кто полюбит меня, умрет. И все же я подпустил тебя слишком близко и не противился, когда ты стал мне как брат. Я рисковал твоей жизнью…

— Но опасности не было.

— Но я ведь верил, что она была! Джеймс, если бы я приставил револьвер к твоей голове и спустил курок, разве имело бы хоть какое-то значение то, что я не знал, что в барабане нет патронов?

Джем округлил глаза и рассмеялся.

— Думаешь, я не знал, что у тебя есть тайна? — спросил он. — Думаешь, я стал твоим другом, не обращая внимания ни на что вокруг? Я не знал, что так тяготит тебя, но не сомневался, что у тебя на плечах тяжкая ноша. — Поднявшись на ноги, он добавил: — Я видел, что ты считаешь себя опасным для всех окружающих и полагаешь, будто нечто внутри тебя может навредить мне. Я хотел показать тебе, что это не так, что любовь не бывает такой хрупкой. Разве у меня не получилось?

Уилл беспомощно пожал плечами. Ему хотелось, чтобы Джем рассердился на него, ведь так все было бы проще. Всякий раз, сталкиваясь с безграничной добротой Джема, он чувствовал себя совершенно ничтожным. Он вспомнил Сатану Мильтона: «…и посрамленный Дьявол / Почувствовал могущество добра»^[8].

— Ты спас мне жизнь, — сказал Уилл.

На лице Джема появилась сияющая улыбка.

— О большем я и не мечтал.

— Уилл?

Тихий оклик вернул юношу к реальности. Тесс, сидевшая напротив Уилла в экипаже, смотрела на него глазами цвета дождя.

— О чем ты задумался? — спросила она.

Уилл не без труда вырвался из оков воспоминаний и посмотрел на Тесс. На ней не было шляпки, а капюшон парчового плаща упал ей на спину. Уилл в очередной раз удивился, как выразительно бледное лицо девушки: каждая улыбка, каждый горький взгляд Тесс разрывали его сердце, как молния раскалывает толстый ствол дерева. Сейчас Тесс участливо смотрела на него, и Уилл не мог ее обмануть.

— О Джеме, — честно ответил он. — Я вспоминал, как он повел себя, когда я рассказал ему о проклятии Марбаса.

— Он проникся к тебе сочувствием, — мгновенно подхватила Тесс. — Он рассказал мне об этом.

— Сочувствием, но не жалостью, — сказал Уилл. — Джем всегда поддерживает меня как нельзя лучше, хотя я и сам порой не понимаю, какая поддержка мне нужна. Все парабатаи верны друг другу. Иначе нельзя. Мы делимся силой друг с другом и так становимся еще сильнее. Но с Джемом все иначе. Я много лет мечтал, чтобы он продолжал жить, но на самом деле это он поддерживал жизнь во мне. Я думал, он и сам не понимает этого, но, возможно, я ошибался.

— Может быть, — кивнула Тесс. — Он никогда не считал, что все это впустую.

— Он никогда тебе об этом не рассказывал?

Тесс покачала головой. Ее маленькие руки сжались в кулаки у нее на коленях.

— Он всегда с гордостью говорит о тебе, Уилл, — сказала она. — Ты даже не представляешь, как он тобой восхищается. Узнав о проклятии, он ужасно волновался за тебя, но в то же время казалось, будто он нашел некое…

— Доказательство?

Тесс кивнула.

— Он всегда верил, что ты хороший человек. И так он получил этому подтверждение.

— Ах, не знаю, — горько произнес Уилл. — Быть хорошим человеком и жить под тенью проклятия — разные вещи.

Подавшись вперед, Тесс взяла Уилла за руку. От этого прикосновения все тело Уилла вспыхнуло огнем, хотя Тесс и не сняла перчаток. «Каким мощным пламенем зажгли вы меня — меня, кучу негодного пепла…»^[9] Когда-то Уилл не мог понять, почему любовь всегда сравнивали с огнем, но теперь жар, растекавшийся по его венам, все ему объяснил.

— Ты хороший человек, Уилл, — сказала Тесс. — И никто не знает этого так, как я.

— Знаешь, — медленно произнес он, не желая, чтобы она отнимала руки, — когда нам было по пятнадцать, демон Яньлю, который убил родителей Джема, был наконец-то повержен. Дядя Джема решил переехать из Китая в Идрис и предложил Джему жить с ним. Джем отказался ради меня. Он сказал, что нельзя покидать своего парабатая. Что это входит в клятву. «Народ твой будет моим народом». А если бы у меня была возможность вернуться домой, я бы остался ради него? Не знаю.

— Ты поступаешь точно так же, как он, — заметила Тесс. — Думаешь, я не знаю, что Сесили хочет, чтобы ты вернулся домой вместе с ней? Думаешь, я не понимаю, что ты остаешься здесь ради Джема?

— И ради тебя, — не сдержался Уилл.

Тесс отняла руки, и Уилл принялся молчаливо проклинать себя. «Как можно быть таким глупцом? — думал он. — Прошло уже два месяца, и ты был так осторожен. Твоя любовь к ней — тяжкая ноша, которую она несет из вежливости. Не забывай об этом».

Но Тесс просто откинула занавеску, почувствовав, что экипаж остановился. Они въехали в конюшни, над входом в которые висел знак, велящий извозчикам вести своих лошадей под уздцы.

— Мы на месте, — сказала Тесс, как будто не заметив признания Уилла.

А может, никакого признания и не было. Может, Уилл и не произнес ничего вслух. Может, он просто сходил с ума. В сложившихся обстоятельствах это не казалось таким уж невероятным.

Дверца экипажа распахнулась, и внутрь ворвался прохладный воздух Челси. Тесс протянула руку, и Сирил помог ей спуститься. Уилл последовал за ней. Пахло Темзой. До постройки набережной река подходила гораздо ближе к здешним домам, фасады которых сейчас освещались неровным светом газовых фонарей. Теперь до воды стало подальше, но пахло все равно неприятно.

Дом номер шестнадцать был выстроен в георгианском стиле. Стены были сложены из красного кирпича, а над парадной дверью выступал изящный эркер. За красивой кованой решеткой виднелись небольшой мощеный дворик и сад. Калитка уже была открыта. Тесс решительно вошла в нее и поднялась по ступенькам к двери. Уилл ни на шаг не отставал от нее.

Дверь отворил Вулси Скотт. Поверх рубашки и брюк его был накинут желтый шелковый халат. На одном глазу оборотня поблескивал монокль, сквозь который он уставился на своих посетителей.

— Вот это да! — воскликнул он. — Я собирался послать к двери лакея, чтобы он прогнал незваных гостей, но я не ожидал, что это будете вы.

— А кого вы ожидали? — поинтересовалась Тесс.

Уилл подумал, что этот вопрос никак не относится к делу, но такой уж была Тесс — она всегда задавала вопросы. Казалось, если оставить ее одну в комнате, она принялась бы расспрашивать о чем-нибудь мебель или стоящие на подоконниках цветы.

— Торговца абсентом.

— Хлебнешь этой гадости — и вообще никого ожидать не будешь, — заметил Уилл. — Мы ищем Магнуса Бейна. Если его здесь нет, просто скажи нам — и мы больше не будем тебе мешать.

Вулси вздохнул, как будто бы потерпев поражение.

— Магнус! — крикнул он. — Здесь твой синеглазый парнишка.

В коридоре за спиной Вулси послышались шаги, и на пороге появился Магнус. Он был одет в безупречный вечерний костюм: белоснежная накрахмаленная манишка, изящные запонки, черный фрак, блестящие черные волосы — казалось, что он только что вернулся с бала. Он перевел взгляд с Уилла на Тесс.

— И чем я обязан столь позднему визиту?

— Нам нужна услуга, — сказал Уилл и тут же поправился: — Мы хотим задать тебе один вопрос.

Вулси вздохнул и пропустил гостей внутрь.

— Что ж, проходите в гостиную.

Никто не предложил им раздеться, поэтому в гостиной Тесс просто стянула перчатки и поднесла окоченевшие руки к огню, слегка подрагивая от холода. Блестящие волосы девушки рассыпались тяжелыми локонами по ее шее, и Уилл поспешно отвел глаза, чтобы не вспоминать о том, каково было гладить эти локоны и чувствовать их под пальцами. В Институте, когда рядом был Джем и все остальные, легко было не забывать о том, что Тесс принадлежит не ему, но здесь, когда она стояла так близко, когда казалось, что она заботится только о нем, а не о здоровье собственного жениха, это стало практически невозможно.

Вулси опустился в кресло, снял монокль и принялся раскручивать его на длинной золотой цепочке.

— Мне не терпится услышать, что стряслось.

Магнус подошел к камину и небрежно прислонился спиной к каминной полке, приняв непринужденную позу истинного джентльмена. На картинах, украшавших бледно-голубые стены комнаты, сверкало синее море, а мужчины и женщины в античных одеяниях прогуливались по гранитным мостовым. Уиллу показалось, что он узнал репродукцию Альма-Тадемы^[10] — ведь не могло же это полотно быть оригиналом?

— Оторвись от стен, Уилл, — сказал Магнус. — Тебя не было несколько месяцев. Что привело тебя сегодня?

— Мне не хотелось тебя беспокоить… — пробормотал Уилл.

Это было правдой лишь отчасти. Как только Магнус доказал, что Уилл, вопреки собственному убеждению, не был проклят, юноша стал избегать его — не потому, что он рассердился на чародея или больше не нуждался в нем, а потому, что один вид Магнуса отзывался в нем болью. Уилл написал ему краткое письмо, поведав, что произошло, и объяснив, что его тайна раскрылась. Он сообщил о помолвке Джема и Тесс и попросил Магнуса не отвечать.

–…но теперь ситуация безвыходная, — добавил Уилл.

Кошачьи глаза Магнуса округлились.

— И в чем же дело?

— В инь-фене.

— Прекрасно, — буркнул Вулси. — Уж не хочешь ли ты сказать, что моя свора опять его принимает?

— Нет, — покачал головой Уилл. — Принимать больше нечего.

Магнус, казалось, заинтересовался, и Уилл постарался как можно понятнее объяснить ситуацию. Пока юноша говорил, ни один мускул не дрогнул на лице чародея — Магнус лишь внимательно смотрел на Уилла своими золотисто-зелеными глазами.

— А без инь-феня? — наконец спросил он.

— Он умрет, — ответила Тесс, отвернувшись от камина. На щеках ее то ли от жаркого огня, то ли от беспокойства пылал яркий румянец. — Не сразу, конечно, но он не протянет и недели. Его организм не может существовать без порошка.

— Как он его принимает? — поинтересовался Вулси.

— Растворяет в воде или вдыхает… Но какая разница? — огрызнулся Уилл.

— А никакой, — протянул Вулси. — Простое любопытство. Удивительная штука — эти демонические наркотики.

— Джем — наш друг, так что нам этот наркотик не кажется таким уж удивительным, — сказала Тесс, вздернув подбородок.

Уилл вспомнил, как однажды сравнил ее с Боудиккой^[11]. Тесс была невероятно смелой, и Уилл восхищался этим, даже когда она вставала на защиту своей любви к другому человеку.

— Почему вы пришли ко мне? — тихо спросил Магнус.

— Вы уже помогали нам, — объяснила Тесс. — И мы подумали, что вы сможете помочь еще раз. Вы помогли с де Куинси… и помогли с проклятием Уилла…

— Я вам не слуга, — произнес Магнус. — Я помог с де Куинси, потому что меня попросила Камилла, а Уиллу я помог, потому что он оказал мне ответную услугу. Я — чародей. Я не служу Сумеречным охотникам, не требуя ничего взамен.

— Я не Сумеречный охотник, — заметила Тесс.

Повисло молчание.

Наконец Магнус отвернулся от огня и произнес:

— Хм-м… Насколько я знаю, Тесс, вас можно поздравить?

— Меня?..

— Теперь вы помолвлены с Джеймсом Карстерсом.

— Ах да… — Тесс вспыхнула и прикоснулась к подаренному Джемом кулону, который когда-то принадлежал его матери. — Спасибо.

Уилл почти физически ощущал, как по всем ним — по нему самому, по Тесс и по Магнусу — скользит взгляд Вулси Скотта и как Вулси по очереди изучает каждого из них и наслаждается процессом.

От этого Уиллу стало не по себе.

— Я с радостью предложу что-нибудь взамен, — сказал он. — На твой выбор. Я могу снова оказать тебе услугу в обмен на инь-фень. Я могу и заплатить… Могу попытаться…

— Может, я и помогал вам раньше, — начал Магнус, — но это… — Он вздохнул. — Только подумайте. Если кто-то скупает весь инь-фень в стране, значит, на то есть причины. А у кого могут быть причины?

— У Мортмейна, — прошептала Тесс, опередив Уилла.

У Уилла в голове зазвучал собственный голос: «Приспешники Мортмейна скупают инь-фень в Ист-Энде. Я видел сам. Если у тебя кончится наркотик, а все запасы он сосредоточит у себя в руках…» Джем тогда ответил: «Мы окажемся в его власти. Если, конечно, ты не позволишь мне умереть, что будет разумнее всего».

Но инь-феня было достаточно, чтобы продержаться еще год, и Уилл полагал, что они вне опасности. Он считал, что Мортмейн найдет другой способ мучить их, обнаружив, что его план не работает. Уилл не мог и предположить, что годовой запас наркотика иссякнет всего за восемь недель.

— Значит, ты не хочешь нам помогать, — произнес Уилл. — Не хочешь идти против Мортмейна.

— Разве можно его винить? — Вулси поднялся на ноги, взмахнув полами желтого шелкового халата. — Разве вы можете предложить что-то такое, ради чего ему захочется рискнуть?

— Я готова предложить что угодно, — тихо сказала Тесс, и Уилл содрогнулся, услышав, насколько печален был ее голос. — Что угодно… Если только вы поможете нам спасти Джема.

Магнус провел ладонью по волосам.

— А настаивать вы умеете, — заметил он. — Я могу навести справки, отследить необычные каналы распространения… Старуха Молли…

— К ней я уже ходил, — сказал Уилл. — Кто-то так ее напугал, что она из своей норы и носа не кажет.

— И что, юный Сумеречный охотник, тебе это ни о чем не сказало? — фыркнул Вулси. — Разве эта игра стоит свеч? Твой друг проживет еще несколько месяцев, может, еще год… Но он все равно умрет. А чем скорее он умрет, тем скорее ты сможешь заполучить его невесту, в которую ты влюблен. — Он торжествующе взглянул на Тесс. — Да ты должен с нетерпением ждать его смерти!

Уилл не понял, что случилось после этих слов: все вдруг стало белым, и монокль Вулси полетел на пол. Уилл больно стукнулся обо что-то головой — а в следующую секунду уже повалил оборотня, который принялся отбиваться от него, изрыгая жуткую брань. Противники покатились по полу. Внезапно запястье Уилла пронзила резкая боль — Вулси оцарапал его своим когтем. От боли сознание юноши прояснилось, и он вдруг понял, что лежит ничком, а Вулси готов в любую секунду вонзить в него острые, как кинжалы, клыки.

— Остановитесь! — воскликнула Тесс, схватив кочергу.

Уилл тщетно пытался оттолкнуть Вулси, но вот оборотень взвыл — Магнус отбросил его в сторону. Затем Магнус схватил Уилла за воротник и потащил прочь из комнаты. Вулси смотрел им вслед, прижимая руку к щеке в том месте, где серебряное кольцо Уилла обожгло его кожу.

— Пусти. Пусти меня! — сопротивлялся Уилл, но Магнус держал его крепко. Миновав коридор, он втолкнул юношу в полутемную библиотеку — и только там отпустил. Уилл неуклюже налетел на спинку обитого красным бархатом дивана. — Я не могу оставить Тесс наедине с Вулси!

— Сомневаюсь, что он сможет хоть чем-нибудь ей навредить, — сухо заметил Магнус. — В отличие от тебя, Вулси умеет держать себя в руках.

Уилл медленно повернулся, вытирая кровь с лица.

— Что смотришь? — спросил он. — Ты прямо как кот, который готовится к прыжку.

— Вступить в схватку с вожаком оборотней… — протянул Магнус. — Да ты хоть представляешь, что сделали бы с тобой его собратья? Им ведь только дай повод! Тебе что, жить надоело?

— Нет, — покачал головой Уилл, сам удивившись своему ответу.

— И зачем я только помог тебе?

— Должно быть, тебе нравятся пропащие люди.

Магнус двумя шагами пересек комнату и взял Уилла за подбородок своими длинными пальцами, заставив юношу посмотреть вверх.

— Ты ведь не Сидни Картон, — сказал он. — Зачем тебе умирать ради Джеймса Карстерса, если он все равно обречен?

— Если я спасу его, все это того стоит…

— Боже! — воскликнул Магнус. — Что того стоит? Что вообще может этого стоить?

— Все, что я потерял! — прокричал Уилл. — Тесс!

Магнус отступил на пару шагов и несколько раз вздохнул, словно мысленно считая до десяти.

— Я прошу прощения, — наконец произнес он, — за слова Вулси.

— Если Джем умрет, я не смогу быть с Тесс, — сказал Уилл. — Ведь тогда будет казаться, что я ждал его смерти или даже обрадовался ей. Я не могу так поступить. Я не могу искать выгоды в его смерти. Поэтому он должен жить. — Окровавленная рука Уилла безвольно повисла вдоль тела. — Только так все это будет иметь смысл. Иначе все…

— Бессмысленно? Иначе все это просто никому не нужные страдания и боль? Вряд ли тебе станет легче, если я скажу, что такова жизнь. Добро страдает, зло процветает, а все смертное обречено умирать.

— Но я хочу большего, — возразил Уилл. — Ты заставил меня хотеть большего. Ты показал мне, что я был проклят только потому, что сам решил поверить в проклятие. Ты сказал мне, что смысл есть. А теперь ты отказываешься от своих слов!

Магнус рассмеялся.

— Ты неисправим.

— Это мне уже говорили. — Поморщившись, Уилл отошел от софы. — Так ты поможешь мне?

— Помогу. — Магнус вытащил из кармана красноватый камушек на длинной цепочке, который светился мягким светом. — Вот, возьми.

Он вложил его в руку Уилла, и тот недоуменно посмотрел на чародея.

— Это кулон Камиллы.

— Я подарил его ей, — объяснил Магнус, горько усмехнувшись. — Месяц назад она вернула все мои подарки. Можешь взять его. Он предупреждает о приближении демонов. Может, сработает и с механическими тварями Мортмейна.

— Истинная любовь не умирает, — перевел Уилл надпись на задней грани кулона. — Я не могу носить его, Магнус. Для мужчины он слишком изящен.

— Как и ты. Иди домой, приведи себя в порядок. Я свяжусь с тобой, как только что-нибудь выясню. — Он пристально посмотрел на Уилла. — И постарайся, чтобы я не пожалел о своем решении помочь.

— Подойдете ко мне — и я ударю вас кочергой по голове, — сказала Тесс, выставив кочергу перед собой на манер меча.

— Не сомневаюсь, — ответил Вулси.

Он смерил Тесс взглядом и вытащил из кармана платок с монограммой, которым вытер кровь с подбородка. Уилл тоже был в крови и сейчас, без сомнения, пачкал этой кровью какую-то другую комнату, куда отвел его Магнус.

— Я смотрю, ты начинаешь походить на своих любимых Сумеречных охотников, — протянул Вулси. — Что заставило тебя обручиться с одним из них? Да еще и с умирающим…

Тесс захлестнула волна гнева, и ей захотелось ударить Вулси, даже если он не приблизится к ней ни на дюйм. Но вспомнив, как он быстро двигался, сражаясь с Уиллом, Тесс поняла, что у нее нет шансов.

— Вы не знаете Джеймса Карстерса. Не говорите о нем так.

— Любишь его, да? — прошипел Вулси. — Но ты и Уилла любишь.

Тесс похолодела. Она знала, что Магнусу было известно о чувстве Уилла, но не подозревала, что и ее ответное чувство было столь очевидным.

— Это неправда, — сказала она.

— Лгунья, — бросил Вулси. — Какая тебе разница, если один из них умрет? У тебя ведь все равно останется запасной вариант.

Тесс подумала о Джеме и вспомнила, как прекрасны его черты, как серьезны его глаза, когда он играет на скрипке, как изящен изгиб его губ, как легки прикосновения его пальцев — и как дорого ей все, что связано с ним.

— Представьте, что у вас двое детей, — начала она, — и один из них умирает. Разве вы не будете переживать? Разве будете думать, что все в порядке, потому что у вас есть второй ребенок?

— Можно любить двух детей всем сердцем. Но отдать сердце можно лишь одному человеку, — заметил Булей. — Такова природа Эроса. Сам я с этим не сталкивался, но так пишут в романах.

— О, романы — ненадежный источник.

— Почему же?

— Они лгут.

Вулси приподнял одну бровь.

— А ты забавная, — сказал он. — Кажется, я даже начал понимать, что в тебе нашли эти мальчишки, но… — Он пожал плечами. По желтому халату скатилась капля крови. — Женщин я никогда не понимал.

— И что же в них такого загадочного?

— Я никак не могу взять в толк, зачем они нужны.

— Разве у вас не было матери? — удивилась Тесс.

— Да, какая-то женщина произвела меня на свет, — без особого энтузиазма признал Вулси. — Но я плохо помню ее.

— И все же, если бы не женщина, вас не было бы вовсе! Какими бы бесполезными мы вам ни казались, мы умнее, решительнее и терпеливее мужчин. Может, мужчины и сильнее нас, но женщины могут вынести что угодно.

— Этим ты и занимаешься? Пытаешься вынести свою жизнь? Ты как будто и не рада помолвке. — Вулси скользнул по Тесс глазами. — Говорят, если сердце разделится само в себе, не может устоять такое сердце. Ты любишь их обоих, и это убивает тебя.

— Дом, — сказала Тесс.

— Что? — удивился Вулси.

— Если дом разделится сам в себе, не может устоять дом тот^[12]. Не сердце. Может, не стоит использовать неточные цитаты?

— А может, хватит жалеть себя? — огрызнулся Вулси. — Большинству людей с трудом удается обрести одну великую любовь в своей жизни. А у тебя их две.

— Но вы и вовсе не любили ни разу!

— Ой! — Вулси отпрянул в притворном ужасе, прижав руки к груди. — А голубка кусается! Ладно, раз не хочешь говорить о личном, может, перейдем на более общие темы? Давай обсудим твою природу? Магнус полагает, что ты — чародейка, но я в этом не уверен. Мне кажется, в тебе есть кровь фейри, ведь что твое искусство принимать любую форму, как не магия иллюзий? А кто владеет ею в совершенстве? Фейри.

Тесс вспомнила, как синеволосая фея на вечере Бенедикта утверждала, что была знакома с ее матерью, но ответить Вулси не успела: в дверь вошли Магнус и Уилл — и хмурый Уилл, как и ожидалось, по-прежнему был весь в крови. Он перевел взгляд с Тесс на Вулси и слегка усмехнулся.

— Похоже, ты был прав, Магнус, — признал он. — Он не представляет опасности для Тесс. А вот она, похоже, может его покалечить.

— Тесс, дорогая, дайте сюда кочергу, — сказал Магнус, протянув руку к оружию девушки. — Вулси не так уж сложно усмирить.

Еще раз глянув на оборотня, Тесс протянула кочергу Магнусу. Она снова натянула перчатки, а Уилл набросил на плечи камзол. Вулси рассмеялся, но Тесс едва заметила это: все ее внимание было приковано к Уиллу. Выражение его лица красноречиво свидетельствовало о том, что личный разговор с Магнусом не решил проблему Джема. Уилл казался отстраненным, а брызги крови у него на скулах только сильнее подчеркивали синеву его глаз.

Магнус проводил их до двери, и холодный воздух волной нахлынул на Тесс. Поежившись, она кивнула Магнусу, и тот захлопнул дверь, оставляя их с Уиллом на пороге.

Впереди, за деревьями, дорогой и набережной, спокойно несла свои воды Темза, и газовые фонари, освещавшие мост Баттерси, отражались в них великолепной симфонией голубовато-золотых огней. Возле калитки виднелись очертания экипажа. В небесах то появлялась, то пряталась за серыми облакаами луна.

— Тесс, — очень тихо произнес Уилл, и голос его показался девушке немного странным.

Она быстро подошла ближе к юноше и заглянула ему в лицо. Обычно такое изменчивое, такое выразительное, сейчас оно было пугающе спокойным.

— Магнус согласился помочь? — спросила Тесс.

— Он обещал попытаться. Но он так посмотрел на меня при этом… Он жалел меня, Тесс. А это означает, что надежды нет. Раз даже Магнус полагает, что мы обречены, вряд ли я могу сделать еще что-то, правда?

Тесс положила руку на плечо Уиллу. Он не шевельнулся. Они так давно избегали друг друга, так давно не разговаривали, так давно не смотрели друг другу в глаза, что теперь Тесс было странно снова стоять рядом с Уиллом, снова прикасаться к нему, чувствовать знакомый запах мыла, дождя, крови и самого Уилла…

— Ты сделал все возможное, — прошептала она. — Магнус постарается помочь. Он продолжит поиски — может, что-нибудь и выплывет. Нельзя терять надежду.

— Я знаю. Знаю. И все равно мне так страшно, как будто настал последний час моей жизни. Я и раньше чувствовал себя беспомощным, Тесс, но никогда еще мне не было так страшно. И все же я знал — я всегда знал…

«Что Джем умрет». Тесс не произнесла этого вслух, но в том и не было необходимости.

— Кто я? — прошептал Уилл. — Я годами притворялся кем-то другим, а потом наконец получил возможность вернуться к своей истинной сущности… только чтобы выяснить, что этой истинной сущности больше нет. Я был обычным ребенком, затем стал неважным человеком, но теперь я больше не могу быть ни тем ни другим. Я не знаю, кто я, а без Джема никто не сможет мне об этом рассказать.

— Я знаю, кто ты. Ты — Уилл Эрондейл, — просто сказала Тесс.

Вдруг Уилл порывисто обнял ее и положил голову ей на плечо. Сначала Тесс удивленно замерла, но в следующую секунду уже обняла его в ответ. Уилл вздрагивал всем телом, но не плакал, а словно никак не мог вдохнуть. Тесс понимала, что не стоит прикасаться к Уиллу, но не могла и представить, чтобы Джем позволил ей оттолкнуть друга в такой печальный момент. Она не могла стать для него Джемом, не могла стать его компасом, который никогда бы не позволил Уиллу сбиться с пути. Но она могла хоть немного облегчить его ношу.

— Хочешь, я отдам тебе эту жуткую табакерку? — предложил Вулси. — Кто-то подарил ее мне, но я не могу к ней прикоснуться — она из серебра.

Магнус стоял у окна гостиной и, слегка отодвинув штору, смотрел на Уилла и Тесс, которые обнимали друг друга так, словно от этого зависела их жизнь. В ответ он лишь что-то неразборчиво промычал.

Вулси закатил глаза.

— Они все еще там?

— Да.

— Какая сложная штука — любовь, — пробормотал Вулси. — Уж лучше следовать нашему примеру. Только плотское наслаждение.

— Точно. — Уилл и Тесс наконец-то отстранились друг от друга, хотя и не разомкнули рук. Казалось, Уилл опирался на девушку. — А если бы у тебя не было племянников, к которым может перейти титул, ты бы женился?

— Полагаю, у меня не было бы выбора. Но Господь радеет за Англию и «Претор Люпус», — расхохотался Вулси.

Налив себе бокал красного вина из стоявшего на столе графина, он повертел его в руке, задумчиво смотря в водоворот темной жидкости.

— Ты отдал Уиллу кулон Каммилы, — заметил он.

— Откуда ты узнал? — рассеянно спросил Магнус, по-прежнему наблюдая за Уиллом и Тесс, которые уже направлялись к экипажу. Хотя Уилл был значительно выше Тесс, почему-то казалось, что это она ведет его под руку, а не он ее.

— Он был на тебе, когда ты вышел из комнаты, но исчез, когда ты вернулся. Наверное, ты не сказал ему, сколько он стоит? Теперь у него на шее болтается безделушка, которая дороже, чем весь его Институт.

— Мне она все равно не нужна, — сказал Магнус.

— Печальное напоминание об ушедшей любви?

— Бесполезное украшение. — Уилл и Тесс сели в экипаж, и извозчик натянул вожжи. — Думаешь, у него есть шанс?

— У кого?

— У Уилла Эрондейла. Шанс стать счастливым.

Вулси шумно вздохнул и поставил бокал.

— А есть ли у тебя шанс стать счастливым, пока несчастен он?

Магнус ничего не ответил.

— Ты влюблен в него? — спросил Вулси, но в голосе его не послышалось ни нотки ревности. Магнус не понимал, как можно жить с таким сердцем, как у этого оборотня, — или, скорее, без сердца вовсе.

— Нет, — покачал головой он. — Я тоже задавался этим вопросом, но нет. Мне кажется, я ему должен. Говорят, если спас жизнь, ты навеки за нее в ответе. Я чувствую себя в ответе за этого мальчика. Если он так и не обретет счастья, я сочту, что подвел его. Если ему не достанется та девушка, в которую он влюблен, я сочту, что подвел его. Если я не смогу сохранить жизнь его парабатаю, я тоже сочту, что подвел его.

— Тогда ты точно его подведешь, — подытожил Вулси. — А пока ты страдаешь и ищешь инь-фень, я, пожалуй, поеду в деревню. Зимой город давит на меня.

— Как пожелаешь.

Экипаж Уилла и Тесс скрылся за поворотом, и Магнус опустил штору.

Кому: Консулу Джошуа Вейланду

От: Инквизитора Виктора Уайтлоу

Джошуа,

меня очень озадачило твое письмо Совету о Шарлотте Бранвелл. Мы давно знаем друг друга, и я подумал, что ты сможешь рассказать мне больше, чем поведал им. Из-за чего ты так сомневаешься в ней? Мы оба дружили с ее отцом, и я не слыхал, чтобы она хоть раз поступила непорядочно.

Искренне твой,Виктор Уайтлоу

Примечания

8

Цитата из поэмы Дж. Мильтона «Потерянный рай»; перевод А. Штейнберга.

9

Цитата из «Повести о двух городах» Ч. Диккенса, перевод М. Богословской и С. Боброва.

10

Лоуренс Альма-Тадема (1836–1912) — британский художник викторианской эпохи, преимущественно писавший картины на исторические сюжеты.

11

Предводительница бриттов, возглавившая антиримское восстание в 61 году нашей эры.

12

Цитата из Евангелия от Марка (3:23).