(Не)курортный роман

Каролина Шторм, 2023

Электрик Максим, собираясь в деревню на майские праздники сажать картошку, даже не подозревал, что его ждёт там.Приключения начались ещё в дороге, когда автобус сломался, и пассажиры перебрались в… трактор с прицепом. Хорошо, что доехали!..А потом…Всеобщая посадка урожая, встреча школьных друзей и многочисленных родственников, а ещё настоящая деревенская свадьба в лучших традициях.И, конечно, не обойтись без романтики и любви.Словом, электрик Максим запомнит эту поездку на всю жизнь!

Глава восьмая

Люська Котова — мать Гальки, нынешней невесты, была женщиной скандальной и склочной. С матерью Макса они когда-то дружили. Потом Елена Аркадьевна замуж вышла, и дружба распалась. Поговаривали: это потому что Люська сама на Ивана претензии имела. А он, кроме своей Ленки, ни на какую другую не смотрел. Вот Люська и затаила обиду.

Сама замужем была трижды. С первым мужем развелись спустя год. Она его в измене уличила. Со вторым в браке двенадцать лет прожили. Дочь Гальку родили. А как похоронили мужика, Люська в третий раз замуж вышла. Этот муж вообще пропал куда-то и уже два года на глаза никому не показывался. «Сбежал!» — смеялись соседи. А после сами же Люську жалели.

— Не везёт тебе с мужиками, — говорили. — Видишь — нет счастья.

— Будет! — сквозь слёзы твердила Люська. — Дочь только сперва пристрою. А потом и себе пару найду.

А пока пары не было, Люська в свободное время всё прихорашивалась. Мужики-то они, как птицы, рассуждала она. Остаются там, где есть, чем поживиться. И на приманку летят. Вот она и пыталась их приманить своей неувядающей красотой.

— Ты что это на меня наговариваешь? — Елена Аркадьевна обратилась к бывшей подруге. — Ну-ка, где я вру? Покажи.

— Ты про мою дочь всё врёшь, — говорила Люська. — Что значит «она непутёвая»? Кто тебе это сказал?

— А мне не надо говорить. Я сама вижу, — Елена Аркадьевна держалась на удивление спокойно. — Твоя Галька каких только ухажёров ни водила в дом.

— А тебе бы всё высматривать! Чужая красота покоя не даёт.

Елена Аркадьевна прыснула со смеху.

— Да какая там красота? Три волосинки на голове, нос в веснушках и ноги кривые. Что в ней вообще можно найти?

— А то, чего в тебе нет.

— Ой, да пожалуйста, — Елена Аркадьевна махнула рукой. — Во мне, слава Богу, уже давно всё нашли. Это ты мечтаешь четвёртый раз замуж выйти. А я — один раз и на всю жизнь!

Поставив таким образом жирную точку в этом диалоге, Елена Аркадьевна снова вернулась к своему сыну.

— Иди, Максим. Проводи девочек до дому. Да не спеши назад. Если тебя на чай позовут, ты оставайся. С людьми познакомишься, — и демонстративно ему подмигнула.

В общем, все её прозрачные намеки поняли. Да Елена Аркадьевна и не собиралась ничего скрывать. Прямая и честная женщина, иногда острая на язык, иногда беспардонная. Но не злобивая и не жадная.

— Елена, отпусти ты уже детей, — посоветовал Иван Петрович. Он был менее разговорчивый, но слово своё имел и вставлял периодически, когда жену начинало заносить. — Они взрослые, сами разберутся.

Ещё раз обняв и расцеловав Макса, будто он собирался уезжать далеко и надолго, Елена Аркадьевна, наконец, ушла за забор к своим любимым флоксам. А Макс с двумя чемоданами пошёл дальше.

* * *

Следующим на очереди был дом Серафимы Семёновны, Светкиной бабушки. Предпоследний, совсем рядом с тропинкой, ведущей к озеру. Если его обогнуть, можно прямиком попасть в лес. Не очень густой. Там возле озера мужички поставили две скамейки, чтоб отдыхать, кому понадобится, в тишине и наедине с природой. А по другой стороне озера — мост, частично затопленный, но ещё не рухнувший окончательно. Вода его размывает, а он стоит. В марте этого года мост затопило. А после вода, как обычно, сошла. И отдыхающие снова повадились сюда ходить. Хорошо у Григоровского озера! И людей почти никого нет.

Светкина бабушка давно жила одна. Мужа похоронила, дочь. Так уж вышло. Осталась внучка. Вертлявая, вся из себя. Только и думает о кавалерах да о нарядах. В городе ей живётся лучше всего. А сюда приехала только потому что бабка попросила. Помочь Серафиме есть кому. Вон сколько соседей. А не хочется.

В прошлом году, когда картошку сажали, повадился к ней дед Матвей. Всё, говорит, сделаю: борозды нарежу, землю пропахаю. Ты, Серафима, только вёдра подавай.

Ага, как же.

С самого утра ждала его, в окно высматривала. Нет Матвея. Вышла на улицу посмотреть — может, идёт.

Какое там!

Сидит на завалинке возле своего дома в одних трусах и валенках (ночи-то прохладные были. Ноги побоялся отморозить). Курит папироску и песни распевает. Увидел её, руки протянул: «Серафима!» и брякнулся лицом вниз. Носом своим землю не хуже плуга пропахал. Там и уснул, бедняга. Серафима плюнула на него и пошла к себе. С тех пор ни к кому из соседских мужиков за помощью не обращается. Своим силами справляется.

А в этом году Свету позвала. Девушка этому не обрадовалась. Но и отказать родной бабушке совестно. Всё-таки, она её растила. Помогала, чем могла. Да и сейчас не обижает.

Света не глупая, в институт поступила. На социальных условиях. И стала учиться в одной группе с Лидой. Той, конечно, проще. Родители есть, притом обеспеченные. Ей о будущем переживать не надо. А Светке, кроме бабушки, держаться не за кого. Поэтому она и старается нарядиться покрасивее, причесаться, чтобы внимание привлечь. Вдруг замуж удастся выйти? Тогда на плечи мужа можно будет заботы переложить.

Макс ей понравился. Лицо у него простое, доброе, честное. Такого легко взять в оборот. А мама его, хоть и громкая очень, но сына во всём поддержит. Так что если он выберет Свету, перечить она не будет.

— Вот мы и пришли, — сообщила Света. — Спасибо, Максим, что проводил нас, — она нарочно так сказала, будто им с Лидой в один дом надо. А сделала это, потому что не хотела Макса одного с Лидой отпускать. Это пока они подруги. А как дело дойдёт до дележа, то и дружба врозь. Бабушка её всегда этому учила.

«Не верь, Света, никому. Бабы — они хитрые и продажные. А мужики — ещё хуже».

— Что, Максим, зайдёшь к нам?

Это было неожиданно. Макс захлопал глазами. Первый раз его девушка в дом пригласила.

— Я… это…

— Пойдём, — решила за него Света и за руку потянула. — Там у меня одна бабка Серафима. А она не будет против.

— Ну, раз так, — Лида взяла свой чемодан, — то я пойду к себе.

— А вы разве не вместе живёте? — спросил Макс.

— Нет, — сухо сообщила Лида. — Мой дом — у озера, третий с конца. Ворота синие и лужайка перед домом. А рядом плакучая ива. Всего хорошего! — и, не прощаясь, ушла быстрым шагом в сторону озера.

«Ворота, лужайка, ива… — Макс мысленно повторил. — В гости, что ли, она меня так позвала? Странная девушка. Надо бы с ней пообщаться как-нибудь… отдельно».

Но Света, похоже, вцепилась в него мёртвой хваткой. И на себя потянула. Макс стал прикидывать, как бы из этих нежных девичьих объятий аккуратно так освободиться, чтоб не нанести ущерб никому.

— Света! Внученька, приехала!

Это Серафима вышла на крыльцо и увидела у своего забора молодых людей.

— А кто это с тобой? — сослепу не сразу узнала. Потом присмотрелась. — Андреев что ли?

— Он самый, — подтвердила Света. — В гости к нам пришёл.

— Ну, заходите. У меня как раз чайник скипел.

Ох, как Максу этого не хотелось! Но отказать Серафиме Семёновне — значит, оскорбить её. А она его с самого детства, считай, знает. И с мамой его знакома. Только он почему-то внучку её впервые увидал. Ну-да, она больше в городе с тёткой жила. Вот и не пересеклись ни разу.

В общем, делать нечего. Макс шагнул за порог. А Свете только это и надо. Скинула туфли (ноги устали на каблуках по разбитым дорогам ходить). Стала на стол накрывать. Бабка Сима смотрит на неё и удивляется:

— Что это ты, Света, так резво за дело взялась? Прежде я за тобой не замечала такого.

— Бабушка, у нас же гости.

Светка — хитрая лиса. Серафима улыбнулась и дальше ничего говорить не стала.

— Максим, ты с каким вареньем чай будешь?

— Я с любым могу. Мне всё равно.

А тут неплохо, осмотрелся Макс. Рук только мужских не хватает.

— Света! — скомандовала бабушка. — Достань из погреба сливовое.

— Самой мне, что ли, туда лезть? В таком платье?

— А ты сними его, — посоветовала Серафима.

— Не надо! — испугался Макс, подумав о другом. — Давайте я сам в погреб залезу.

— Как хочешь, — Серафима взяла большой кухонный нож, нагнулась к полу, поддела крючок и вытащила его. — Потяни посильнее, — попросила Макса. — У нас погреб только так открывается. Надо бы ручку нормальную приделать, да я всё никак. Приходится такими методами.

— А давайте я вам ручку сделаю, — предложил Макс. — Там всего-то делов!

— А давай.

Макс спустился в погреб по лестнице. Темно!

— Ой, я тебе свет забыла включить! — бабка Сима побежала к выключателю. Но не успела.

В погребе раздался грохот. Как будто что-то тяжёлое упало. А потом булькнуло.

Света испуганно вскрикнула.

— Ну, всё, — Серафима схватилась за сердце. — Убился парень.

— Бабушка… — Света потянулась к ней.

— Я ж там бочку прямо посередине поставила. Забыла совсем. Вот он на неё и налетел.

— А что в бочке-то?

— Сама как думаешь? Вино самодельное. Градусов пятьдесят будет. Ну, если он её пробил…

И тут Макс подал голос.

— Не бойтесь, не пробил. Только крышку надо плотнее закрывать. Я с налёта в неё головой окунулся.

— И как тебе на вкус? — Серафима, услышав это, успокоилась.

— Да ничего. Сахару только маловато.

И Света и бабушка — обе рассмеялись.

— Может, вы всё-таки свет включите? — напомнил Макс. — А то я ещё куда-нибудь попаду.

— Если только в мышеловку. У меня их там несколько, — между делом сообщила Серафима.

— Бабушка!

— Так извините. Я на гостей сегодня не рассчитывала.