(Не)курортный роман

Каролина Шторм, 2023

Электрик Максим, собираясь в деревню на майские праздники сажать картошку, даже не подозревал, что его ждёт там.Приключения начались ещё в дороге, когда автобус сломался, и пассажиры перебрались в… трактор с прицепом. Хорошо, что доехали!..А потом…Всеобщая посадка урожая, встреча школьных друзей и многочисленных родственников, а ещё настоящая деревенская свадьба в лучших традициях.И, конечно, не обойтись без романтики и любви.Словом, электрик Максим запомнит эту поездку на всю жизнь!

Глава четвёртая

Повидавший жизнь суровый МТЗ-82 синего цвета ехал по пыльной дороге, переваливаясь с боку на бок. Сзади виднелся прицеп, который мотыляло туда-сюда.

Ехал он медленно. Понадобилось несколько минут, чтобы он добрался до места вынужденной стоянки автобуса и заглох. Сквозь запыленное стекло кабины водителя было плохо видно. Но тот, кто управлял автобусом, по-видимому, его узнал.

— Петруха! — ринулся к нему. — Ну, ты шустер! В два счёта обернулся. Расскажи хоть, как удалось развить такую скорость на этом старом дрындулете.

«Петруха» открыл дверь и спрыгнул на землю. Стряхнул пыль с сапог, потёр руки друг о друга. Выглядел он как-то маловато — и ростом, и сложением. Клетчатая рубаха, заправленная в широкие штаны, была ему явно не по размеру. Кепка, нахлобученная на голову, скрывала почти всё лицо.

— Не, не Петруха, — заключил водитель автобуса. — Обознался. А трактор-то его!

— Здорово, дядь Лёш, — звонким голосом сказал тот, кого за Петруху приняли. — Что это вы меня не признали?

Блеснули озорные карие глаза. И чуть наморщился курносый нос.

— Саввка, что ли? — предположил водитель автобуса. — Ну, ничего себе, ты вырос!

— Какой Саввка? Он ещё в школе в шестом классе учится.

— А тогда откуда у Петрухи сын? — недоумевал дядь Лёша. — Я только Саввку помню.

— Да Васька я. Васька!

Дядь Лёша обомлел.

— Васька? — сначала с недоверием переспросил. Но, приглядевшись, убедился, что это так и есть. И, раскрыв объятия, уже совсем другим, весёлым голосом закричал. — Васька! Ну, ты даёшь! Встретил бы в Григоровке — ни за что не узнал. Какими судьбами?

— Да вы же сами звонили отцу. Просили помочь.

— Звонил. Просил. А где отец?

— Я вместо него, — пояснил Васька. — Отец сегодня выехать не смог. Ему с утра плохо было. И до сих пор не отошёл.

— Вон оно что… — протянул водитель автобуса, дядя Лёша. — Если с утра плохо, значит, с вечера было очень хорошо. Перебрал папаша?

— Есть немного, — Васька не стал отпираться. — Поэтому сегодня вместо него я. Вам повезло. Я тут неподалёку в десяти километрах как раз в это время. Отец перезвонил мне, попросил приехать, помочь. Что тут у вас?

— Заглох, как обычно. ПАЗик мой давно на ладан дышит. А замену не дают. Говорят: ещё не один год проездит.

— Особенно по нашим дорогам, — поддакнул Васька. — Ну, так какая вам помощь нужна?

— Мне, собственно, ничего не надо. Я буду ждать, когда из города за мной приедут. Автобус бросить нельзя. А вот пассажиров бы до Григоровки довезти. Ты ведь туда собираешься?

— Конечно.

— Вот и хорошо, — водитель автобуса обрадовался, что нашёлся человек, которому можно своих пассажиров перепоручить. — Их не так уж и много.

— Ничего, — сказал Васька. — В прицепе всем места хватит, — и повернулся к молча стоявшим и глазеющим на него пассажирам. — Ну, что, кого до Григоровки подбросить?

Первой откликнулась та самая старушка с авоськами.

— Молодой человек, а нельзя ли как-нибудь вместе с вами в кабину сесть? А то я в прицепе никогда не ездила.

— Не бойтесь, бабушка. Всё будет хорошо. В прицепе вам понравится, — заверил Васька.

Но старушка, не поверив, подошла ближе. Прищурившись, стала внимательно рассматривать технику. Затем — Ваську. А потом сделала вывод:

— Что-то я тебя никогда раньше не видела. Ты точно из Григоровки?

— Точно.

— А то увезёшь нас куда-нибудь. Кто тебя знает?

— Больше мне делать нечего, — выпалил Васька и к двери кабины направился. — Поедете или нет?

Пассажиры переглянулись, потом зашептались. Макс, за всё это время не проронивший ни слова, решил выйти вперёд.

— Я поеду.

— Ну, то-то же, — одобрил Васька. — Полезай в кабину, так и быть.

— А как же мы? — воскликнула старушка с авоськами. — Смотрите, сколько у меня сумок. Не потащу же я их на своём горбу.

Васька бросил взгляд на Макса.

— Помоги, пожалуйста. Закинь всё это барахло в прицеп, — потом обратился ко всем пассажирам. — И давайте уже побыстрее решайтесь. Мне через час надо на объекте быть — землю распахивать. Первое мая завтра. Картошку люди сажать собрались.

После этих слов пассажиры пошли как-то бодрее. Кто сам влез в прицеп, кому Макс помог. Света подошла к нему, улыбнулась и, положив руки на плечи, попросила: «Подсади. А то сама не залезу». Макс невольно пробежал глазами вдоль её фигуры и сказал:

— Ещё бы — на таких каблуках и по таким дорогам! У нас в Григоровке самая лучшая обувь — сапоги резиновые осенью, валенки зимой и боты весной.

— А летом? — спросила Света, всё ещё обнимая Макса за плечи.

— А летом можно и босиком, — добавил Васька. — Давай уже, залезай. Позади тебя очередь образовалась.

Макс совсем смутился. И пропустил момент, когда Лида полезла в прицеп. Спохватился, захотел ей помочь. Но девушка решительно отвела его руки со словами: «Я сама!»

Васька, наблюдая за всем этим, усмехался.

Последней в прицеп залезла старушка со своими многочисленными авоськами и сумками. Она охала и жаловалась, что вот, мол, приходится бедной женщине такие приключения переживать. А ей всего-то надо до родного дома добраться.

— Не плачься, мать. Доберёшься! — Васька лихо забрался в кабину и хлопнул дверью. Макс плюхнулся рядом.

— Тесновато будет.

— Ничего, не привыкать, — Васька стал заводить мотор. Сделал несколько попыток. — С пускача, блин. Так не выходит. Старенький он, трактор. Но ещё пашет.

Наконец они оторвались и медленно-медленно стали разворачиваться.

— Это вам не на легковушке по асфальтированной дороге гонять, — заметил Васька. — На нашем «синеньком» ещё развернуться правильно надо. Чтоб в кювет не угодить.

Макс подумал, что Васька, наверное, каждое своё движение комментирует. Решил его спросить.

— Ты давно трактором управляешь?

— Лет десять, не меньше.

— А сколько ж тебе тогда?

Парнишка выглядел совсем молодым. На вид — не больше двадцати.

— Девятнадцать месяц назад стукнуло.

— И что, ты хочешь сказать, что на тракторе с девяти лет? — Макс ему не поверил. Врёт всё или просто шутит. Но Васька говорил вполне серьёзно.

— Отец меня с детства к своему любимому транспорту приучал. Хотел, чтоб сын его дело перенял. Он ведь у меня тракторист от Бога. И землю вспашет, и засеет. И что угодно сделает. Если, конечно, тоска его вдруг не одолеет.

— А что тогда?

— Известно что. Четыре самогонных аппарата в деревне. Люди добрые, за зарплату все готовы выручить.

Макс понимающе кивнул.

— А моя мама наливочку из слив делает, — вспомнил он. — И вино с черноплодки. Знаешь, какое отличное получается?

— Не знаю, — ответил Васька. — Я спиртное не пью. Некогда мне этим заниматься. Работать надо. И к учёбе готовиться.

— А где ты учишься?

— Пока нигде. Прошлым летом вступительные провалил в институт. Пришлось в деревне остаться. Отец сказал: не поступишь — будешь дома по хозяйству помогать. Матери у нас нет. Только отец, я и младший брат Саввка, — тут Васька стукнул кулаком по сиденью. — Но я всё равно учиться пойду. Этим летом опять попробую поступить.

— А тебе в институт обязательно? Можно ведь в техникум.

Именно так Макс и сделал в воё время, когда школу закончил. Три года в технаре — и диплом в кармане. Плюс профессия — электрик. Самая важная в жизни, как им мастера производственного обучения говорили. Без электриков людям никуда. Может, так оно и есть. Макс особенно не интересовался, кто что об этом думает. Делал свою работу и ладно.

А Васька продолжал:

— Я в институт хочу. На агронома. Чтоб потом сюда вернуться. Или в районный центр устроиться. Григоровку надо поднимать. Молодежи почти не осталось. Все бегут в город. Там, конечно, хорошо. Только о малой Родине тоже надо помнить.

Трактор тряхнуло. Макс не удержался и упал Ваське на плечо.

— Осторожнее! — предупредил тот. — Чего не держишься?

— Да я задумался что-то… — Макс потёр ушибленную скулу. — У тебя под рубахой одни кости. Синяк теперь будет.

— Ох, какой ты нежный… А что у меня под рубахой — тебя не касается. И вообще, ты даже имени своего не назвал.

— Максим я.

— Понятно. Ну, а как меня зовут, ты знаешь. Слышал, как дядь Лёша обращался.

— Василий, — подтвердил Макс. Но его поправили.

— Не Василий, а Васька. Полностью — Василиса.

— Что?!

— Что слышал. Василиса я, — и пока ошарашенный Макс переварил услышанное, Васька приподнял, то есть приподняла кепку и подмигнула ему.