Байки аэроклуба… и другие истории

Капитан А320, 2023

Малая авиация – запах бензина и скошенной травы, вечерние посиделки с друзьями, праздники и слёты и все это приправлено здоровой долей юмора и раздолбайства. Большая авиация – строгие правила, строгая форма, бетон аэропортов и холод эшелонов… И как ни странно – все тот же юмор и то же раздолбайство!

САМ–ОДИН И СИНЕЕ НЕБО!

— 027, на прямой, шасси выпущены, три зеленые горят, посадка.

— 027, посадку разрешаю.

Все, разрешили мне посадку. И сейчас я как вам всем покажу! А особенно Борисычу (наш аэроклубный заместитель по летной части, а заодно мой личный инструктор) который сидит справа и смотрит на меня хитро прищурившись. Ну что ж ты щуришься? Думаешь этот рваный ветерок мне помешает? Ха! Меньше 5 метров в секунду порывы, да еще и строго по ВПП — ерунда. Вот мы сейчас плаавненько и…

— Буууумс!

Ой… Как это так? Прошел порывчик, а я не успел подхватить? Ладно, сейчас штурвал придержать… А теперь добрать!

— Бумс! Тыгыдымс, тыдымс, бумс, бамс…

Это мы уже покатились… Это у нас так стойки грохочут (не является дефектом), а вовсе не мы скачем козликом. Затормозить–то успеем? Успеем. Мы хоть и перелетели с этим подскоком, но метров на 30 всего. И козлом–то даже такую посадку не назвать, ерунда. Излишняя самокритика — наверняка никто и не заметил. Вообще, будь полоса бетонная… А у нас грунт. Это, наверное, не я напортачил, а кочка была… Наверное…

— Тээкс, друг мой! — подал голос Борисыч — А притормози возле тех кусточков. И выпусти меня без выключения. Пи–пи мне надо от таких полетов…

— Эээ, хорошо. Подождать?

— Обойдусь. Рули–ка ты пока на взлет и наверни круга три без меня — проход, конвейер и посадка. А у меня уже сил нету твои выкрутасы терпеть.

— Эээ, что?

— Сам, говорю слетай! Надоел ты мне! Три круга. После первого — проход, после второго — конвейер, потом — посадка. Что тут непонятного?

— Эээ, есть…

«САМ слетай!», «САМ»! Вы слышали? «САМ» — это я! Сам–один–без никто! Один в кабине! Ну вот теперь я точно вам всем покажу! Неее, ну я это не так представлял, конечно. Я думал это будет торжественно, перед строем… Выйдет Борисыч и речь толкнет — «Сегодня наш самый–самый талантливый курсант (просто король неба!) выполнит свой первый самостоятельный полет на зависть всем…» Типа того… Ну ладно, так тоже можно. Главное — самостоятельный!

— 027, разрешите занимать исполнительный по полосе? — и голос даже не дрожит. Почти…

— 027, занимайте исполнительный! — ответила рация голосом Борисыча. Ага, значит у него и рация с собой была. Значит — так он все и задумывал.

— Разрешили, 027.

Блииин, ну вот же оно! Я в самолете один. Пока рулю, пока я еще не в небе, но… Я и раньше, разумеется в нем бывал один, при гонке двигателя, например. И один раз перегонял по стоянке. Но тогда — полет не планировался. А сейчас… Скажите, товарищ пилот, что вы чувствуете в этот ответственный момент? А чувствуем мы, что… [Быстровато мы катимся, вот что мы чувствуем. С таким рулением, как бы нас назад на стоянку не загнали.] А чувствуем мы — хммм, спокойствие, сосредоточенность и уверенность в своих силах. Да–да, именно так. Мы теперь не какой–то там вшивый курсант, мы теперь — пилот! И даже — КВС, страшно подумать… Видели бы меня сейчас пацаны…

— 027, на исполнительном, к взлету готов!

— 027, взлетайте!

— Разрешили, взлетаю, 027!

Уххх. А вот теперь… Товарищ пилот, вы же понимаете, что если вы сейчас взлетите, то вам придется сесть? Самому сесть, без помощи инструктора. Что бы ни случилось! Отказ двигателя, невыпуск шасси, ураган, появление инопланетян — а садиться вам самому! Готовы вы к этому? Да? Ух, прям даже холодок пробежал…

Но… Меедленно толкаю РУД вперед до упора, меедленно отпускаю тормоза… Покатились! Направление, скорость, приборы контроля двигателя, направление, скорость, тангаж — отрыв. Шасси убрать… Скорость, тангаж, курс, высота, режим — номинал… Скорость, высота, курс, тангаж, приборы — прикрыть радиатор. Первый разворот — доклад. Режим — первый крейсерский. Тут пока думать некогда — тут делать надо! Второй разворот… И уууух! 300 метров высоты и я тут — один! Взгляд на правое кресло — никого! На заднем сиденье — тоже пусто! Я один в самолёте!

— Ааааа! Обглоданный урюк! Проглоти меня кирпич! Я лечу один, чтоб вам всем быть здоровенькими! (ну, вы понимаете, что слова были попроще, да?)

Вот сейчас я могу сделать бочку. Могу. И петлю — могу, нужно только подразогнаться. Все могу, но! Но такой фигней стал бы заниматься вшивый курсант, а мы теперь — ответственный КВС!

— Обглоданный урюк! Я — КВС! Вот ведь жареный карась!

А небо — синее–синее. А трава — зеленая–зеленая. И белые–белые облака. И я. Тут. Один. Сам. Эх, не понять этого тем, кто не летал еще самостоятельно…

— 027, выполняйте третий!

— 027, на третьем, заход, проход над полосой. (Вот же жареный карась — задумался, проспал третий… Хорошо Борисыч подсказал).

Ну и с проходом я напорол чутка — все высматривал Борисыча. А поскольку он должен быть правее полосы, то… Получился правый крен. И я прям представил, как Борисыч поморщился. Фуууу. Аккуратнее надо. Товарищ пилот, вы помните — «спокойствие, сосредоточенность и уверенность в своих силах»! И это — «спокойствие, сосредоточенность и уверенность в своих силах» — помогло. Конвейер — на пять баллов, а посадка — на все шесть! По пятибалльной шкале. Ага.

— 027, полосу освободил, руление на стоянку!

— Выполняйте руление, 027.

А на стоянке ждала толпа. А среди толпы — довольный Борисыч. Ну да, всё, не зря нанервничался он — вот он я, живой и, главное, на неразбитом самолете! Зарулил, выключился, открыл дверь и, потягиваясь (а что такое? Ну подумаешь, сам слетал!) вылез на крыло. Толпа стояла и прыгать было некуда.

— Прыгай на руки! — скомандовал Борисыч.

— Так, мужики! Этого героя подкидываем три раза! И первые два раза — ловим.