Эйвели. Часть третья

К. Хеллен

Восстанавливая историческую справедливость, через историю одного рода автор знакомит читателя с бессмертным народом эулиен, его историей, культурой, традициями и обычаями, развенчивая мифы о нём и приоткрывая завесу тайны о его происхождении и труде среди людей. Если Вы думаете, что всё знаете об эльфах… Вы будете немало удивлены открывшейся правде.

Звенье двести тридцать третье. Ильивоилле и Оннэри, сыновья Эйлиэна и Теймар

Кто видел влюблённых Эйлиэна и Теймар — да помолится о них и восхвалит Создателя!

Как-то раз вошёл Эйлиэн в покои своей супруги и застал её в молитве эулиен, она же была так погружена в славословие, что не заметила мужа. Тогда Эйлиэн опустился с ней рядом и также восславил Господа, ибо не видел ничего прекраснее сияющего лика Теймар. И сердце эу переполнилось ликованием и восторгом, и воскликнул Эйлиэн: — Ты прекрасна, Теймар! Ты подобна весенней заре! И открыла глаза Теймар и увидела мужа. Тогда и её сердце преисполнилось нежности и восторга, и эулиен улыбались друг другу. Светлая правда Любви была в их взглядах, и радость любящих сделалась совершенна. Так был ребёнок у Теймар от Эйлиэна, и под нежнейшей заботой мужа провела она срок свой. Когда же пришёл час, родила Теймар сына мужу своему, и Финиар, едва взглянув на него, нарёк его Ильивóилле [Il`ivóille], что значит Светлая правда. Так был рождён Ильивоилле от Эйлиэна, сына прекрасной Ниртильдариль, дочери Тейемин, дочери Дууда Морковки, сына Эрока Учителя, сына Элкарита Златовласого, сына Финиара, и от Теймар, светлейшей жены Эйлиэна, по исходу эулиен, на мирной земле, в Сумеречные времена.

Не знали огорчений Эйлиэн и Теймар с маленьким Ильивоилле и добрым Светом сына своего утешались, в нём же торжествовала Любовь их. Тихим и непроказливым эу рос Ильивоилле, светлосердечным и многоотзывчивым. Рано начал эу желать служения и, едва окрепнув, искал помощи старшим. Также любил эу сидеть на коленях отца своего, пока Эйлиэн читал ему книгу, а затем вместе с ним спускаться в сад, дабы обсудить прочитанное и провести время в беседах. Безмерна была Любовь Ильивоилле к отцу и матери, и беседы с ними были его отрадой, о родителях своих молился эу и неустанно благодарил Бога. В беседах с Эйлиэном и Теймар быстро крепла его юная мудрость, и Свет его сиял всё ярче. В роду Ирдильле нашёл эу себе наставников и среди утешителей в пределе Седби. С поклоном приходили эулиен к родителям эу, благодаря их за сына, ставшего и им великой отрадой.

Когда же было Ильивоилле двадцать его лет, сотрудились в молитве Эйлиэн, Теймар и сам Ильивоилле. Вместе соследовали они, и в том была их сила и великая радость. Но вот увидел Эйлиэн, что устала Теймар, ибо день трудов утомил её. И склонила эу голову свою на плечо мужа, и вывел Эйлиэн супругу свою из предела сердца. Тогда же прикоснулся он кудрей у виска её устами и благословил Теймар. И просияла эу, и видел Эйлиэн в глазах супруги великий Свет. На коленях Эйлиэн приветствовал его, и Ильивоилле припал к стопам Теймар, ибо оба они стали свидетелями сокровенного чуда. Так был ребёнок у эу от её мужа, и весь свой срок под надёжной опекой Эйлиэна и Ильивоилле пребывала Теймар, а в положенный срок родила сына, звонкогласого эу, которого Финиар одарил именем Óннэри [Ónnēri], что значит Мир совершенный¹⁵. Так новую светлую заботу обрёл Ильивоилле, а Эйлиэн и Теймар обрели новую радость. Так был рождён Оннэри от Эйлиэна, сына Ниртильдариль, дочери Тейемин, дочери Дууда Морковки, сына Эрока Учителя, сына Элкарита Златовласого, старшего сына Финиара, и от Теймар, возлюбленной супруги эу, по исходу эулиен из Эйдена, на мирной земле, в Сумеречные времена. Хоть и имел Оннэри мирное имя — совсем он не был похож на брата и нрав имел как эу Ирдильле — беспокойный и шкодный. По всему Дому, случалось, искали сбежавшего на поиски подвигов юного эу, и Ильивоилле сбивался с ног, разыскивая своего отважного кудрявого брата. Хоть проделки Оннэри и заставляли Эйлиэна и Теймар волноваться, ибо никогда они не могли вообразить, что он задумал и в каком он пределе, — гордились Оннэри и родители его, и Ильивоилле, ибо жизнь одарила эу живым умом и многой отвагой, а также весьма и весьма буйной фантазией, склонной искать приключения своему господину. Всё это вскоре привело Оннэри под опеку Луаны, сделав его одним из львят.

Когда же исполнилось Оннэри пять его лет, обрёл Ильивоилле долгожданное знание и испросил благословения отца и матери, а также господина Светлого Дома, чтобы уйти к людям и послужить им. Не спешил Финиар отпускать эу, указывая ему, что он нужен Оннэри, и без его заботы не справится с ним и сам Луана, и Ильивоилле оставался в Светлом Доме как мог долго, всякий раз со смирением припадая к руке Финиара, испрашивая его благословения оставить обитель. Решительность эу и его смирение не смогли оставить Финиара безучастным к эу, и всё же он отпустил Ильивоилле с большой неохотой. Призвав Эйлиэна и Теймар, наказал Финиар им в отсутствие старшего сына ещё усерднее следить за Оннэри, и так же наставлял Луану и старших из львят и многих в роду Ирдильле, кто был близок к эу и посвящён в его тайны или был сообщником его проказ и приключений. Предел Ирдильле был всполошён, ибо Оннэри — шумный и звонкоголосый — был подобен летнему вихрю, способному налететь в одно мгновение и, всё перевернув и разбросав по сторонам света, столь же стремительно и чудесно исчезнуть. Но Оннэри оставлял за собой улыбки, и в шалостях его не было вреда и злобы, ибо всё своё разумение и шкодный нрав направил эу на поиски приключений и помощь. Многие находили в нём поддержку, и самые отважные из львят не боялись с Оннэри делиться мечтами, ибо он единственный не отговаривал их от самых невероятных задумок и Надежд, но и всегда обещал быть в них опорой. Нередко видел сам Финиар задумчивого и сбитого с толку Луану, впервые встречавшего столько рвения и прыти в одном эу, столь юном годами. В постоянном волнении, воодушевлении и улыбках проходили дни Эйлиэна и Теймар, погрузившихся в пучину взросления Оннэри, который, едва становился старше — находил всё новые и новые идеи для своих проделок и даже нашёл себе верных соратников в пределе Ирдильле. На Элигрен тогда молились Эйлиэн и Теймар, ибо лишь её голос вразумлял Оннэри, и перед Пылающей он смирнел и даже, казалось, забывал о своих проделках. Но, слава Всевышнему, — это только казалось.

В людях Ильивоилле искал любого служения, не страшась тяжёлой и грязной работы, разделяя труд с теми, кому он был в тягость. Добрый и мягкий нрав эу не вызывал у людей злобы, и Ильивоилле не был раскрыт ими, хоть и плохо скрывал принадлежность крови.

Раз случилось Ильивоилле пребывать в соследовании в своём сердце, и увидел он своим внутренним взором мрачное ущелье с пересохшей рекою и людей — детей, мужчин и женщин, идущих вдоль русла под неверными сводами красного камня. Тревога вселилась в грудь эу, напитала его, напоила тоской и страхом. Как мог быстро искал эу то ущелье, что видел, и молился успеть, пока беды не случилось. И вот нашёл он то ущелье и три дня не мог найти в него вход, когда же упал он вниз, то долгое время пребывал перед ликом смерти, но ради людей не внял её зову. Поднявшись, пришёл эу к людям, они же уже были обессилены проделанной прежде дорогой и расположились у каменных сводов. Сердце эу не знало покоя, ибо в нём он ведал о неминуемой беде, крывшейся в трещинах скал над рекой. И стал Ильивоилле просить смертных подняться и следовать за ним, чтобы он мог скорее вывести их из ущелья, но люди, уставшие и испуганные погоней, не внимали словам эу и прогоняли его. От своего господина, искавшего погибели тем, кто не желал исполнять его волю, бежали крестьяне, собрав с собой всё, что имели и могли унести. Страх перед грозным господином их был велик, но ещё сильнее была их усталость. Эу же, Ильивоилле, показался им робким, слишком юным и странным, чтобы они могли ему верить. Когда людям не удалось прогнать эу, они смирились с тем, что он остался с ними, и вскоре забыли о том, что он рядом. Эу же ещё пытался воззвать к их душам, но вскоре понял тщету своих стараний и смиренно принял свою долю, пожелав разделить её с человеком, и не ушёл, хотя помнил дорогу. Ночью же, когда попрятались даже звёзды — послышался страшный гул и скрежет — так начался камнепад, и стены ущелья, содрогнувшись, начали быстро крошиться и падать. До последнего Ильивоилле пытался укрыть собой детей и женщин, но скоро был отброшен, придавлен и обездвижен огромным камнем, раздробившем его ноги и часть тела. Сознание эу угасало медленно, как и Свет в его глазах. Боль установила свою власть во всём его теле. Но вслед за ней затем пришла совершенная темнота, и эу отпустил последнее дыхание жизни. В тот же миг пламя свечи Ильивоилле, вспыхнув, иссякло перед лицом Финиара. Так умер Ильивоилле, сын Эливиэна и Теймар.

Садовник добрый входит в сад, любуется своим трудом, поёт,

Вот щедро политые им цветы восходят, зная свой черёд.

Вот роза алая, вот мак, вот лютик — огонёк,

Где ирис, бархатец, пион — никто не разберёт.

Одна забота у Певца — рожденье Красоты.

Мы все равны в Любви Творца — в его венце цветы.

Сам Всеспрашиваемый плакал вместе с Эйлиэном и Теймар, ибо бесконечно любил Ильивоилле. В сердце своём он провидел его судьбу, но никак не мог уберечь эу. Подобное знание превозносило Всеспрашиваемого в глазах его народа, но убивало его самого, лишая силы, ибо на самом деле нет ничего страшнее, чем быть поставленным перед лицом смерти тех, кто тебе бесконечно дорог, и совершенно не иметь силы, а иногда и права что-либо сделать ради их спасения. Элкарит преклонялся перед мужеством Финиара, Седби испытывал перед ним священный трепет, Эликлем молилась на мудрость своего отца, Эливиен пребывал в восторженном страхе, зная и видя его долю. Каждый из детей Финиара, как мог, старался быть достоин своего отца, но удел Всеспрашиваемого страшил их сердца, хоть эти эулиен и были лишены низкого и беспутного страха. С величайшим рвением сыновья старались услужить Финиару, и Эликлем, как могла, пыталась облегчить его ношу, ибо горше самой приходящей скорби было совершенное знание Финиара, открытое ему в каждом сердце эу и обитателя его Дома, и им, мудрейшим Эйвели, как никому другому было известно, какое бремя лежит на том, кого они так почитали и любили. Финиар же всегда старался утешить скорбящих, принимая их боль в своё сердце и во всей полноте разделяя с ними их чёрное горе, не отвращаясь, не закрывая сердце, но вбирая в него всю полноту чужого страдания, пытаясь облегчить непомерные муки тех, кто прежде потерял любимых. Элкарит был в утешениях многословен, его слёзы смывали чужие скорби. Финиар же бывал в такие часы молчалив, но взгляд его был полнее многих слов утешения. Никто никогда не видел в его глазах скорби — только Любовь и совершенную нежность. Молчанием, смирением и отеческим взглядом Финиар умел вселить Надежду в разбитое сердце, как никто другой во всём Светлом Доме. Крик его, должно быть, пронзивший все своды Эйдена, навеки был запечатан в его горле. Никогда чужие слёзы и сокрушение не вызывали его осуждения, даже если эу отступал от Света и погружался в пучину отчаянья. Каждый мог знать, что его господин будет рядом. Это заставляло эулиен приходить к Финиару не только в самые страшные дни своей жизни, но и с любым, пусть и весьма простым вопросом. Многие искали лишь одного взгляда господина Светлого Дома, припадая к его рукам, лишь бы он вселил в сердце радость своим мудрым взором. Его взору была дана особая сила, способная утвердить покой в сердце и сокрушить пустые тревоги, усмирить волнение и разбить суету своим светлым величием. Такую власть обнаруживают разве что дети в глазах родителей, когда научаются видеть сердцем. Молчаливо, дотошно, день за днём, столетие за столетием вглядывался и сам Финиар в глаза своего народа, желая найти тот взгляд, который бы успокоил и его сердце. Но Фиэльли не поднимала при Финиаре глаз, а Элкарит был поражён скорбью. Время усиливало боль Финиара, и его тоска по Эин-Мари становилась болью во всём его естестве, ибо против самой природы Финиар, соединённый со своей любимой, пребывал без неё в бесконечной разлуке. О боли его могли догадаться разве что те, что, как и он, разлучились со своим собственным Светом. Но эта боль заставляла глаза Всеспрашиваемого светиться и делала его взор добрее и мягче. Клянусь, мы не знаем цену Света в глазах своих благодетелей и наставников! Увы, мы и не умеем их утешить, ибо созданы чужим утешением и чаще всего слабы своим Светом. Видя же сокрушение великого Света, переменился Оннэри, оставив свои проказы, и был неотлучно с Эйлиэном и Теймар, явив им не только своё сострадание, но щедрую мудрость юного сердца. В юном Оннэри обнаружилось достаточно силы и мудрости, чтобы соделать своё сердце маяком Света для отца и матери, скорбевших об Ильивоилле. Направляемые Оннэри, Эйлиэн и Теймар однажды вышли к его Свету, и их улыбки стали ему великим утешением и отрадой. Ради отца и матери, обретя знание, Оннэри не спешил покидать обитель и, смирив свой пыл, нашёл служение в своём пределе, проявив своё рвение в посте и молитве. Его забота простёрла свои руки куда дальше стен его Дома, и Финиар часто призывал Оннэри. В его молитве Всеспрашиваемый находил особую сладость, ибо в этом эу Финиар узнавал себя былого. Зная о том или нет, но Оннэри также служил Финиару, как и тем, кому посвящал свой труд и молитвы. Много раз за Оннэри благодарил Финиар Эйлиэна и Теймар. Весь Светлый Дом утешался его Светом. Да послужит он и впредь утешением сердец в печали, как добрый дождь утешает иссохшую землю!

Примечания

15

Имя Оннэри состоит, очевидно из двух слов — ónne — мир (Земля) и éri — мирный, т.е. дословный перевод имени эу — Мир мирный или Мир спокойный. Прим. И. Коложвари