Эйвели. Часть третья

К. Хеллен

Восстанавливая историческую справедливость, через историю одного рода автор знакомит читателя с бессмертным народом эулиен, его историей, культурой, традициями и обычаями, развенчивая мифы о нём и приоткрывая завесу тайны о его происхождении и труде среди людей. Если Вы думаете, что всё знаете об эльфах… Вы будете немало удивлены открывшейся правде.

Звенье двести двадцать девятое. Ильитам

Многие подвиги разделила отважная Виамари с Мирьи и Наатом, соединив Свет свой со Светом возлюбленного своего мужа Эдра, что всегда молитвенно пребывал подле жены своей. Когда же добился Пушинка права для рода своего покидать пределы Светлого Дома, тотчас отправился Эдр по следу Мирьи и Наата, чтобы воссоединиться с женой своей и более не оставлять её ни на мгновение их жизни. И, найдя их, заключил Эдр Ардели в свои объятья. И так взял Эдр жену свою, и оставили они Мирьи и Наата и пошли своею дорогой, соединив служение, как и сердца свои. Об их же Свете и чудесах слагают легенды и эулиен, и люди. И на землях Инарфьих воспеты их имена в балладах и песнях. Любовь явилась им в своих трёх ликах: уважение, нежность и забота, они же извечно требуют служения сердца, ибо Любовь всегда требует своего исполнения. Высоко почитали супруги сакральные лики Любви и трепетно чтили друг друга и священное чувство, оберегающее их.

И был день служения Эдра и Виамари и странствий их, и посчитал Господь союз любящих неполным и поселил нужду Ардели и Эдра друг в друге, ибо до того дня не знали они друг друга женой и мужем и помыслить о том не смели прежде. Но вот взглянул Эдр на жену свою взором Любви, и новая нежность наполнила его, и откликнулась Виамари ему улыбкой, исполненной Света. Тогда же легли любящие под сенью осенней рощи, и радость их друг в друге была совершенна. И так был ребёнок у Ардели, и узнала она вскоре и сказала мужу. И взял Эдр жену свою и вместе с ней вернулся в Светлый Дом, ибо сильно недужила Ардели, и трудна была ей светлая ноша её. В час же положенный пожелала она, чтобы был Эдр рядом, ибо было ей тяжело и страшно, и лишь муж её мог поддержать её и придать ей сил. И пришёл Эдр и обнял жену свою, и был с Ардели неотступно в каждом вздохе её и слезе, с ней же прошёл он весь путь её, разделив тяготы Виамари, и вскоре поднесли ему дочь его, что родила Ардели, и увидели любящие, как светла она и мила, и не плакала она, но улыбалась родителям своим. И тотчас был послан эу за Финиаром, и пришёл Всеспрашиваемый и, взяв эу, нашёл её похожей на Ардели и нарёк девочке имя Ильи́там [Il`ítam] — Светлое сердце, он же благодарил Эдра и целовал руки Ардели, и велел всем эулиен, что собрались у покоев, прийти позднее, чтобы могла Чистейшая отдохнуть с мужем и маленькой Ильитам. Так была рождена Ильитам от Эдра, сына доблестного Кройне, сына Элигмрина Воробушка, сына Ильта, сына Эрока Учителя, сына Элкарита Златовласого, сына Финиара, и от Ардели Чистейшей, из народа Адама, по исходу, на мирной земле, в Светлом Доме, в пределе Оленьего рода, в Сумеречные времена, осияв их верным Светом своей улыбки.

Тысячи тысяч арели клялись уничтожить Землю и подзаконный мир, призывая на то стихии, подвластные Хаосу, породившему их, и колдовство, забывая о том, что вся вселенная гибнет каждый раз, стоит заплакать ребёнку, и воздвигается снова, возрождаясь в прежнем величии, когда встречаются две улыбки любящих. Тысячи тысяч смертных приносили священные клятвы, что разорят подзаконный мир или подчинят его своей воле, но где те смертные? Каковы имена их? Властвует только Любовь, ибо выше её — никому не подняться. От первого дня выслушивает подзаконный мир подобные клятвы и сносит оскорбления. Произнесены ли они в тиши сердца или выкрикнуты в гневе — колеблют они устои и устройство мира, то же, что следует за подобными клятвами — губит его и разрушает. Ибо всякое разрушение, кроме самой смерти, задуманной естественным и таинственным благом — пощёчина самому Создателю, опасная для Его хрупкого творения. И хоть сама истина всегда остаётся непоколебима и недосягаема для оскорблений и грязи невежества — ни один из миров не пребывает в совершенном покое и мире, пока гордыня доступна хоть одному живому созданию и порождает из своего плодовитого чрева все остальные грехи, подобно химерам, пожирающим и тверди, и звёзды, и имена, и жизни, и души. Так повелось от первого Слова, что эулиен сильны своим Светом, который доступен им, так как нет за их народом вины перед Создателем, и Свет Его совершенный питает эулиен и доступен им в полной мере. Но также и в полной мере эулиен соприродны Его хрупкой задумке, являясь частью Его замысла, молодой народ, ещё не окрепший от пробуждения. В бессилии Света, в его ослаблении — недуг эулиен. Там, где хвора Надежда и Любовь лишена уважения и чести — страдает народ надеющихся и иссякает его светлая сила. Подзаконный же мир — переполнен подобными недугами. От Эйдена взялись эулиен уврачевать раны подзаконного мира, наиболее уязвимого из всех, от Эйдена в сердцах своих принесли ему эффе своих молитв, заботы и жизней, но так и не стали его частью, и потому в подзаконном мире эулиен лишь гости. Вечные гости, которые никогда не обретут покоя, ибо он невозможен, пока Свет соперничает с тенью и Любовь попирается дерзновениями гордыни бессмертных и смертных. Не имея щитов в смертельных битвах, меж тем положили для себя эулиен, разойдясь по свету, стать щитом этого многострадального мира, и битвы многих из них не затихают веками, не прерываясь ни на миг в пределе сердца. Но это не проклятие, а удел эулиен, и нет никого из надеющихся, кто тяготился бы этой долей и не считал её величайшей честью, ибо мёду гордыни эулиен предпочитают нектар смирения и ищут источник радости среди скорбей и плача. Не утолить надеющимся своей вечной жажды, не склонить к себе милость подзаконного мира, но вот прошло некоторое время (1) со дня исхода, и подзаконный мир полюбил их песни и весёлые танцы. Цветы и травы, звери и птицы, все те, в ком не требует утверждения и укрепления Воля создавшего их, откликаются на речь эулиен и не противятся им, как Свет звёзд не противится Свету солнца, как улыбка не противится другой улыбке, ибо все они — единый Свет и задуманы с величайшей Любовью. Однако бессчётное множество опасностей и ловушек подстерегает эулиен в подзаконном мире, обрушиваясь на их некрепость плоти, на чуткое сердце, склонное к живому состраданию, предлагая, причём весьма щедро — любую смерть на выбор эу, или же подводя к ней и лишая этого королевского права. Возможно, если и подзаконный мир отвратился от эулиен и ощерился против них, восставив также и самого человека, он поглотит забвением и всякое слово, которое будет ему неугодно. Но если иные кричат о разрушении или громогласно пророчат своё величие, я также почту силу священного Слова, у которого от первого из них я в услужении. Пусть подзаконный мир лютует и беснуется себе на милость, моё намерение остаётся твёрдым — рассказать об Эйвели, а вместе с ними о народе эулиен. Im duh Éar mórtil` te yíli⁹.

^{(1) «Некоторое время назад» говорят эулиен. Они плохо чувствуют время, особенно минувшие дни, как и многие бессмертные, ибо вечность каждым новым днём и событием расширяет границы прошлого. Эулиен прекрасно помнят события и их участников, но, случается, забывают, как давно это случилось. Поэтому для любого случая, свершись он несколько дней назад или несколько столетий прежде — есть прекрасная и надёжная формула речи: érki skr/dúeh` údu. Так начинаются многие инги надеющихся и, конечно же, сказки, а вместе с ними и оправдания нашкодивших юных эулиен.}

Человеческая глупость похожа на плесень. Она отравляет всё, чего касается, но хуже того — самого человека. (2) Так была в своё время научена светлосердечная эулнори Ильитам, и ради того, чтобы бороться с этим недугом, упорно и долго наставлялась в своём пределе и пределе Ирдильле, дабы обрести обходительность и мудрость наставника и смирить многоречивую и пылкую юность, впадающую в печаль и робость от недугов подзаконного мира или же воспламеняясь праведным недовольством. Наставлением старших была вразумлена эу, что всякое смущение разума — недопустимо для того, кто собрался наставлять другого, ибо через смущение чрезмерным воодушевлением, происходящим от радости или гнева, а также печали — происходят многие искушения и беды, и потому некрепок разум, исстари уступающий в силе чувствам, проистекающим из сердца. И потому, чтобы избегать ошибок, неверных выводов и заключений — стоит смирять свои ум и разум и следовать сердцу. Его же прежде следует научиться внимательно слушать и узнать хорошенько, что возможно единственно с уважением и Любовью, что происходит в своё время — по обретении знания, ибо в нём обретает эу и знание о своём собственном сердце, и о том, что в нём. В сердце же каждого живого — весь мир, соназванный Тем, кто его создал. И так через каждое живое создание он соединён и пребывает живым и нераздельным, как сам Создатель.

^{(2) L. I. I. V. E. 253:32}

В долгих беседах и уединённых молитвах проходили дни Ильитам, не лишённые между тем и весёлых танцев, и состязаний, и детских забав и игр. Глядя на Ильитам, утешались сердца Эдра и Виамари, ибо в Свете детей своих утешаются сердца родителей, и Свет их торжествует и крепнет. Много от матери своей взяла Ильитам, и прежде всего красоту и скромность. Ради них, а также ради многого её Света, едва достигла Ильитам дозволенного для амевиль срока, стали отважные юноши из её народа искать с ней знакомства и встречи, и так стала эу завидной невестой, желанной во всех пределах Светлого Дома. Зная о том, просила Ильитам отца уберечь её, ибо не желала огорчать юношей, ищущих её расположения и взгляда, и уговорила Эдра отвезти её в Коби Йин, в святую обитель, где никто бы не помешал ей завершить учение и где она бы не стала причиной чьей-либо печали. Так вместе с Ильитам отправились в Коби Йин и трое наставников её, чтобы привести свою ученицу к просиянию знания. Они же своими трудами и молитвой оградили её от тех, кто мог её потревожить. Октруин же тогда писала: Imfyóren-é Il` Il`ítamē¹⁰. И, вняв ей, эулиен придерживались совета вечно юной провидицы Оленьего рода.

Когда же пришёл срок, а случилось это на двадцатый год жизни Ильитам, стала эу просить наставников дозволения покинуть обитель, чтобы послужить подзаконному миру и людям обретённым знанием и укреплённым Светом. Тогда же после совместной молитвы отпустили эу, ибо больше никто из наставников не имел возможности удержать её.

В людях Ильитам взяла на себя послушание в служении детям. Всякое дитя, рождённое в подзаконном мире, могло рассчитывать на её защиту и наставление. Не отказывала эу ни зверям, ни людям, ни рани, ни Данах, если они искали её Света. Из золота сделала эу себе прекрасную книгу, украсив её драгоценными камнями, создав превосходный образец искусства. В той книге она записала буквы языков смертных и арели, а также песни бессмертных и смертных и некоторые любимые ей молитвы. С этой книгой ходила Ильитам по дорогам подзаконного мира и учила всех, кто желал учиться, не взимая платы и не требуя крова. От первого дня положила себе эу дом и кров — в ветвях деревьев, и они достойно хранили и оберегали эу в часы её сна и соследования в пределе сердца. Всем желающим показывала Ильитам свою книгу, и многие, прельщённые её красотою, интересовались затем и тем, что записано в ней, а иные даже желали прочесть это. Тогда Ильитам наставляла желавших, обнаружив таким образом в них нужду в учении. В свою книгу со временем эу записала также и множество инг и легенд смертных, снабдив её также прекрасными иллюстрациями, выполненными в манере монахов мирной земли, чему она была обучена в Коби Йине.

Так случилось, что три раза похищали книгу Ильитам. Один раз арели и два раза люди. Но всякий раз книга чудесным образом возвращалась к эу, ибо тем, кто похищал её, было потребно лишь её драгоценное обрамление, и всякий раз эу изготавливала для книги новый панцирь, роскошнее того, что был прежде. Историю самой книги, её похищений и чудесных возвращений эу также записала в ней в виде песен. Всякий раз, обретая снова свою книгу, радовалась эу, но и была опечалена также, ибо снова становилась свидетелем того, что является ценностью в подзаконном мире. Однако это не сломило её, но, напротив, не имея страха и не доверяя слабости тела, продолжала Ильитам своё путешествие, вселяя нужду и тягу к знаниям в детские души и сердца смертных.

Ещё же был юноша Адл [Ádle], страдавший из-за врождённого уродства. Был Адл так страшен, что сама мать стыдилась его, и не имел он друзей и покровителей, однако сердцем был юноша чист и светел и не держал в нём обид и зла. Много раз в соследовании пребывала Ильитам с Адлом, ибо в то время как плоть его ужасала и отторгала многих, душа его, нежная и светлая, была нужна ещё большим. И был день, когда пришла эу к юноше, пока он спал, и положила руки ему на лицо и прочла свою особую молитву, и во время её оказался плащ юноши — вывернутым обратной стороной на свет, а все, кто впредь смотрел на Адла, не видел больше его уродства, но лишь красоту его души и сердца, ибо они сделались явны всем, как и обратная сторона его плаща. Так сотворила Ильитам для Адла, но не наставляла его, ибо знание его было совершенным для человека, так как единственный закон, которому внимал Адл — был законом милосердия и Любви.

Видя труд эу, многажды посылали за ней и наставники её, и Элкарит, призывая вернуться и стать одной из майарен, но кто бы ни призывал Ильитам, она оставалась верна выбранной прежде дороге и не оставляла смертных своей заботой, а также тех малых, кто был вверен ей.

В своих трудах далеко ушла Ильитам, чтобы не искать возвращения в обитель, и в наставлении смертных и заботе о малых нашла она наслаждение Эйдена, непреходящую радость и непоколебимый покой, происходящий от исполнения Его Воли. Поэтому напрасны были все призывы Ильитам, ибо Свет её — сияет и ныне в пределе смертных, и где-то меж ними блуждает и её золотая книга, бесценная не столько своей обложкой, сколько Любовью, дремлющей между страниц. Так Ильитам и ныне продолжает свой труд, изобретая всё новые и новые случаи склонить сердце к Свету истины и обнаружить в себе нужду в обретении знания, достойного своего народа. За труд её и смиренный подвиг — наши молитвы и цветочный поклон, да будет Создатель доволен Ильитам и каждым из тех, кто может носить это имя!

И был день, и снова пришёл Златовласый смиренно к отцу своему с поклоном в ноги, дабы просить его разрешения помочь одной из скорбящих из своего народа. Была мать эу в его пределе, чей сын недужил и был уже обращён к Эйдену предков. Никто из лекарей не находил для него исцеления, для матери же он был младшим сыном — последним, кто смог вернуться в её объятья от служения людям, ибо ни мужа, ни братьев у неё не осталось, и родители её также погибли. Всех, кто был дорог той эу, она потеряла, и ныне сын её был отдан смерти, и вот просил Элкарит у ног Финиара, дабы тот позволил ему отдать Свет своей жизни юному эу, ибо в нём — Надежда его матери, её спасение и отрада вечности. Самому же Элкариту его Свет в тягость, но с ликующим сердцем он отдаст жизнь эу, чьё время — Любовь и цветение жизни. И, выслушав сына, вновь запретил ему Финиар и призвал Эликлем потрудиться над недужным эу, Элкариту же Всеспрашиваемый запретил рисковать своим Светом, упрекнув его снова, что он не ведает его цену в Доме своём. Но так Элкарит пёкся о своём народе, не жалея себя. В том нет и не может ему быть упрёка. И, отказав сыну снова, как прежде, был им горд Финиар, знающий Свет Эйдена, своего старшего сына, анýри [anúri] (3) Надежды.

^{(3) так называют эулиен полагателя рода, царя над царями, мудрейшего из мудрейших. Нет спора в том, что для эулиен, покинувших пределы Эйдена — Элкарит, сын Финиара — анури. Так его называют, так почитают его, хоть его сердцу это совсем не мило.}

Примечания

9

И пусть История завершит эту повесть (эмл.)

10

Берегите Свет Светлого Сердца (эмл.)